Плохая шутка, Уилсон

      Грубые руки скользнули под рубашку, эти двое уже не сдерживали сбитое глухое дыхание, тихое шипение от болезненных ударов о дверные косяки, жадные задыхающиеся поцелуи. Хаус резко опустился на кровать под настойчивыми сильными руками любовника. Мужчина резко стянул старые джинсы, Хаус недовольно скривил губы от саднящих ощущений. Доктор внезапно потянул второго за руку на себя.        В темной комнате пляшут на стенах отсветы фар редких автомобилей, качается черная ветка дерева за стеклом. Рваные движения, липкая испарина, сжатые до белых пятен бедра, напряженный член в горячем плену мышц, а потом сорванный полустон-полувсхлип, нежный поцелуй в шею и теплая, томная пропасть.        Хаус открыл глаза. Уилсон. Док со вкусом потянулся в кровати и самодовольно улыбнулся. Он повернул голову и посмотрел на пустое место рядом с собой. Ну конечно трусливый Уилсон ретировался с места действа, наверняка забился в дальний угол и занялся самобичеванием, как так, всего три месяца прошло со смерти его стервозной подружки, а он уже самозабвенно совокупляется, да и с кем (о боже!), с самим Хаусом, этим эгоистичным, чокнутым уродом. Грег усмехнулся и, хромая двинулся в ванную. Зеркало отразило небритую, однако посвежевшую физиономию доктора, на предплечье красовался красочный засос. Чуть прищурившись и не переставая ухмыляться, Хаус провел пальцами по искусанным сухим губам. Его взгляд упал на ванный столик. На гладкой поверхности дерева стоял узкий, маленький флакончик с одеколоном.       Больница уже гудела, как улей, когда Грегори Хаус вошел в свой кабинет, всунул Тринадцатой с Таубом синюю папку с историей болезни, впиханную ему Кадди еще в холле и, усевшись в кресло, ушел в себя с хитрой улыбкой на лице, вертя в пальцах пузырек из прохладного стекла с сильным, терпким ароматом.       Форман недоверчиво посмотрел на Хауса, идущего к двери.       — Вы куда?        Док на ходу обернулся, одарил сотрудника прищуренным взглядом синих глаз и бодро проговорил:       — В туалет. Тебе со мной нельзя, черный проказник.       Форман раздраженно фыркнул и закатил глаза. В это время мужчина целеустремленно ковылял по коридору к кабинету онколога.       — Доброе утро, сладкий. — приторно пропел Хаус и в предвкушении реакции уставился на Уилсона.       Джеймс удивленно оторвался от бумаг, скептически вскинул брови.       — Доброе утро, Хаус.       Грег на мгновение уставился на старого друга в недоумении.       — И это все, что ты можешь сказать мне после того, что между нами было? — Хаус состроил рыдающую рожу и плаксивым тоном поинтересовался у ничего не проявляющего Уилсона. — Теперь понятно, что ты нашел в этой Эмбер. Да это же я в юбке.       — Ах, прости. Ты козел. Проваливай.       — Уилсон, что ты задумал? — Грег ожидающе вылупился, наигранно дрожа губами.       — Хаус, чего тебе надо? — Уилсон потер пальцами лоб и глубоко вздохнул.       — Денег. В долг. — Док достал из кармана флакончик и подкинул его в воздух.       Джеймс вздернул брови.       — Нет.       — Впрочем, — Хаус прохромал к двери. — я так и знал. Сегодня была отличная ночь, милый, жаль только, что не было завтрака в постель, сделанного твоими заботливыми руками.       Хлопнула дверь. Онколог вернулся к документам.       Хаус прошелся по балкончикам второго этажа, выходящим в холл. Док гулко постучал тростью по железным перилам и дождался всеобщего внимания внизу.       — Сегодня ночью доктор Джеймс Уилсон умолял меня трахнуть его в попу! На этом все.       По красному от заката коридору прошелся мужчина средних лет с тростью. В другом конце коридора открылись двери лифта.       — Хаус! Ты хотел меня разозлить, у тебя получилось! Я многое терпел, но это уже слишком! Я умолял тебя трахнуть себя? Ты окончательно свихнулся, Хаус. С меня хватит.       Онколог развернулся и, зло отмеряя шаги, ушел с этажа. Хаус озабоченно сдвинул брови.       За окном уже синела ночь, когда Грег вошел в кабинет друга.       — Предлагаю съехаться.       — Что? — Уилсон резко отбросил ручку.       — Ну, после того, что было ночью. Предлагаю съехаться. — Хаус чуть виновато посмотрел исподлобья на Джеймса.       — Что было ночью, Хаус?       — Плохая шутка, Уилсон. Мы… — Грега будто прошило электрическим разрядом. — переспали…       Он вспомнил, он все понял. На автомате он запустил кисть в карман пиджака и достал флакончик духов. В руке он держал пузырек его личных таблеток. Не было ночи, не было духов, не было засоса. Ничего этого не было. Хаус обвел загнанным взглядом кабинет. Рядом стояла ухмыляющаяся Эмбер, около окна озадаченный Катнер. Баночка, гремя таблетками, выпала из онемевших пальцев, Грег пошатнулся.       — Хаус? Хаус! Все в порядке? — Уилсон выбежал из-за стола и подскочил к другу.       — Нет. Все не нормально.