Всё не так,как нам кажется или как мы нашли счастье

От лица автора. - Ничего. Абсолютно ни одной зацепки. Стражники прошарили весь город и Рваный берег, - докладывала своим друзьям Авелин. - Мы с Андерсом проверили Расколотую гору, тоже ничего. Но не могла же Хоук просто исчезнуть? – Продолжила Мерриль доклад подруги. - Это была ночь, на улицах в это время почти никого нет. Вряд ли ее мог кто-то видеть, - вздохнула капитан стражи, устало потирая виски. - Что, если Белли кто-то похитил? Она ведь все-таки известная личность, - предположила Изабелла. - Ну да, нашу-то Хоук. Я быстрее поверю, что она сама ушла побыть наедине со своими мыслями и быть подальше от одного ушастого идиота, - недовольно фыркнул Андерс, злобно косясь на лириумного воина, стоявшего в углу Варриковского люкса. - Заткнись, Одержимый, иначе я вырву твое сердце и подарю его Хоук, когда она вернется! – Гневно отозвался Фенрис, и его клейма вспыхнули голубоватым свечением лириума. - А ты уверен, что она вернется? – Язвительно кинул маг. - Я снесу тебе башку! – Процедил эльф и рывком пересек небольшое расстояние между ним и целителем. - А ну прекратили оба! – Авелин встала между мужчинами и кинула грозный взгляд сначала на одного, потом на другого. – Еще не хватало сейчас вас тут разнимать. - Ты же понимаешь, Авелин, что Анабель просто не выдержала того, что тут творил этот дикарь? Из-за него у нее все эти несчастья! – Не унимался Андерс. - Ты знал, в каком состоянии она была! Вашедан! Какого черта тогда ты отпустил ее?! – Рвался к магу эльф, сжимая кулаки. Авелин продолжала удерживать разбушевавшихся друзей, на помощь ей пришел Варрик. - А из-за кого она была в таком состоянии?! – Отвечал Андерс на выпады лириумного воина. Капитан стражи в очередной раз оттащила Фенриса от мага. Она понимала, что сейчас он был просто невменяем и мог действительно прибить Андерса, не мешкаясь ни секунды. - Фенрис, тебе лучше выйти проветриться и успокоиться, - осторожно начала Валлен. - Я сам знаю, что мне лучше! – Огрызнулся мужчина, скинув с себя руки подруги, которая все еще продолжала удерживать его от убийства мага. Эльф поспешно вышел из люкса, громко хлопнув дверью. Все замолчали, понимая насколько накалилась обстановка. Авелин посчитала, что обязана, в первую очередь, как капитан стражи, а, во вторую, как подруга, сходить и утихомирить Фенриса. Женщина и представить не могла, что он может наделать в городе в таком-то состоянии. Частенько Валлен была шокирована поступками друга. То, что мужчина мог творить в порыве гнева, было невообразимо. И она отчетливо осознавала, что единственной, кто мог его утихомирить и держать в узде, была Хоук. Но сейчас она неизвестно где, а лириумный воин на грани. И в таком состоянии ураган по имени Фенрис мог снести полгорода. Авелин вышла из таверны, догоняя друга. - Фенрис! - Что, хочешь убедиться – не убью ли я кого-то пока выхожу из Висельника? – С издевкой спросил эльф. - Я понимаю тебя. Мы все переживаем за Хоук. Но если вместо того, чтобы искать ее, мы будем поносить друг друга на чем свет стоит и грызть друг другу глотки, то поиски Анабель могут затянуться на очень долгое время. - Ты думаешь, я не понимаю этого? - Если понимаешь, тогда придержи свой гнев до того, пока мы не найдем Хоук. А дальше пусть она сама с вами разбирается. - Это слишком долго. Я хочу выкрутить сердце этого мага, хочу, чтобы он давился своей собственной кровью! – Шипел эльф, сжимая до боли кулаки. - Фенрис, ты же предполагаешь и то, что Андерс прав? – Осторожно спросила Авелин. - Фаста васс! – Мужчина ударил кулаком по стене. - Ты даже не представляешь, каково ей было, когда ты отвернулся от нее. Капитан стражи знала, что этот разговор лучше не начинать, когда ее друг в таком состоянии. Но она не могла сдерживаться. Женщина, как и остальные, переживала за Хоук. Особенно, учитывая последние месяцы, которые были нелегкими в жизни Защитницы. Анабель была дорога ей, и она ценила дружбу с магессой. Все невзгоды, все страдания и переживания Хоук отражались и на ней. И сейчас Валлен понимала, что эльф виноват здесь больше, чем кто-либо. - Не знаю… И я должен исправить свою ошибку. Я должен поговорить с ней. - Ты уверен, что она захочет выслушать тебя? Ведь ты и Изабелла… - У нас ничего не было. - Но разве вы… - Я же сказал. Это было ошибкой. Вашедан! Я знаю, что был не прав! Если бы я только раньше понял все! - Фенрис, иди к себе домой. Остынь. От того, что ты коришь себя сейчас, ничего не изменится. Если что-то вдруг станет известным, я или Варрик сообщим тебе. А когда Хоук найдется. Я за уши притащу ее к тебе. А ты сделаешь все, чтобы она услышала то, что ты хочешь ей сказать. - Спасибо. Эльф побрел домой, а Авелин вернулась в таверну. Она хотела побыстрее найти Хоук. Но с каждой минутой, с каждым часом ей все больше казалось, что это будет не так просто. И она все больше боялась, как бы с подругой ничего не случилось. От лица Хоук. Я с трудом открыла глаза. Голова ужасно болела, не давая толком сосредоточиться. Я огляделась вокруг. Что это за место? Как я здесь… Точно. Усыпляющие травы. Кто-то похитил меня? Небольшое помещение, в котором я находилась было похоже на камеру в тюрьме. Причем очень старую камеру. Голые некрашеные стены с отваливающимися от нее камнями, проржавевшие решетки на толстой деревянной двери, пустой каменный пол, обваливающийся старый потолок. Из мебели здесь присутствовали лишь два деревянных стула, на одном из которых я сейчас и сидела. В углу стояло ведро, видимо служащее для отходов жизнедеятельности, а на полу валялась куча тряпья, скорее всего заменяющее кровать. Меня передернуло. Тряхнув руками я поняла, что крепко привязана к стулу, причем всеми конечностями. Пытаясь сосредоточиться и придумать план, как выбраться отсюда, я снова оглядела комнату. На одной из стен заметила железные, покрытые ржавчиной цепи с кандалами и крепления. Тут что, кого-то держат на цепях, пытают? Что это, черт возьми, за место?! В голове пробежала куча мыслей. Если враг не один, то для начала надо разведать обстановку, понять, с кем имею дело, и только потом бросаться в бой. Ну или же можно просто освободиться от этих веревок, и удрать, пока никто не пришел. Но куда бежать? Я даже примерно не представляю, где нахожусь. Нет, для начала ослаблю веревки так, чтобы, в случае надобности, быстро их развязать. Вдруг предоставиться возможность захватить пленника или выведать обстановку у пришедшего. Ведь кто-нибудь же придет сюда? Я закрыла глаза, мысленно собираясь с силами, попыталась освободиться от пут, сдерживающих меня. Умно – завязать и руки, и ноги. Интересно, тот, кто приволок меня сюда, знает, что я маг? Или же завязали меня так сильно просто навсякий случай? «Раз, два, и все готово!» Хотела бы я так сказать, но вдруг осознала, что почему-то магия не действует. Что это значит? Где моя магия?! Паника охватила все внутри. Тот, кто похитил меня, точно знал, что я маг. Но как? Где мои силы? Они лишили меня маны? Или же вообще перекрыли все мои магические способности? Черт! Я дернула руками, запястья защипало, веревка больно терлась о кожу. Если у меня просто нет маны, то лириум помог бы восстановить ее. Но как назло, у меня с собой не было ничего: ни лириума, ни зелий, ни оружия. Да и если бы что-то и было, они давно бы уже забрали все, пока я была в отключке. Есть еще магия крови… Для нее не нужно лириума, маны или оружия… Нет! Больше я не свяжусь с этой гнусной магией! Больше не повторю ошибку. Ведь я слишком многим поплатилась за нее. Перед глазами возник образ Фенриса, целующегося с Изабеллой на крыльце его особняка. Я непроизвольно сжала руки в кулаки. - Я смотрю, ты уже очнулась, Хоук? – В помещение зашел мужчина средних лет. Незнакомец говорил так, будто знал меня тысячу лет, а я, всматриваясь в его лицо, не могла припомнить ничего: ни внешности, ни голоса, ни статуса, ни личности. - Кто ты такой? И зачем я здесь? - Не думаю, что мое имя скажет тебе о чем-то, - усмехнулся мужчина. - Обращаешься ко мне так, будто мы знакомы не один год. - Ну, в какой-то степени, так и есть. Я непонимающе посмотрела на него. - Я знаю тебя уже, - незнакомец прервался, будто подсчитывая в уме количество времени нашего якобы знакомства, - лет 7, даже больше. - Я вижу тебя впервые. - Ну я же не сказал, что ты меня знаешь, - улыбнулся мужчина. - Как это понимать? - Какая же ты дотошная, Хоук, - вздохнул незнакомец и взмахом руки придвинул к себе стул, усевшись напротив меня. Маг! А по одежде так сразу и не скажешь. Я привыкла к балахонам, к огромным посохам, которые маги обычно носили с собой, пытаясь скрыть свое магическое оружие под этими безвкусными одеяниями. Но на похитившем меня были туника темно-серого цвета с высоким воротом, слегка укороченная и немного приталенная, поверх кожаная черная жилетка с застежками в виде металлических клепок, перевязанных между собой. Левая рука его пряталась в кожаной, облегающей кисть, черной перчатке. На ногах были кожаные черные штаны, сделанные в комплект к жилетке. Штаны в нескольких местах стягивали ноги ремнями с такими же металлическими клепками. Высокие сапоги чуть ниже колена того же цвета с широкими отворотами, были украшены вышитыми светло-серыми узорами. Какое-то мрачное одеяние. Но явно небезвкусное и очень дорогое. Я мельком пробежалась по аккуратно вышитым узорам, качественным швам, подметила, что кожаные изделия были из дорогого и прочного материала. Еще недавно я не обратила бы на это внимания, но Орана последнее время занялась вдруг моими познаниями. Причем вдалбливая в мою голову совсем ненужные вещи. Она долго пробыла рабыней в Тевинтере. И помимо готовки, уборки и прочей работы, в ее обязанности входило и поддержание в надлежащем виде одежды хозяев. Поэтому она сходу могла определить, кому принадлежит эта одежда. А сейчас и я, напичканная этими ненужными знаниями, без труда определила, что передо мной был аристократ. Но зачем какому-то богачу понадобилась Защитница? - Уриан. - Что? - Меня зовут Уриан. Ты же хотела знать мое имя. - Плевать я хотела на твое имя! Зачем ты меня сюда притащил и откуда знаешь, кто я? Небось, один из недовольных магов, что пострадали от Мередит. - Мелко берешь, Анабель. Маг с нескрываемым интересом наблюдал за мной, словно за пойманной в клетку зверушкой. От его сияющего выражения лица мне становилось тошно. А его фамильярность просто выбешивала. - Я не собираюсь играть с тобой в угадалки. Зачем я здесь? - Ну вот, заладила же. Зачем, да зачем. Если ты здесь, значит на то есть причины. Его приторная улыбка мазолила мне глаза, и я чувствовала, как начинаю выходить из себя. Я хотела знать, хоть что-то кроме того, что он маг и модник с кучей денег. - Ты, чертов маньяк, зачем ты меня сюда притащил?! - Ну, ну, чего ты так распаляешься на пустом месте? Знаешь, иногда нужно держать свое нездоровое любопытство подальше. Ну если тебе так хочется… Все-таки, нам еще долгое время придется общаться. Так что будет наверно уместным рассказать тебе хоть что-то, что дало бы тебе представление обо мне хотя бы на первое время. Долго общаться? Сколько он собирается держать меня здесь?! - Я не недовольный действиями Мередит маг и не маньяк, как ты выразилась ранее. Хотя задатки наверняка присутствуют, - он довольно усмехнулся. – Год-полтора назад ты со своими друзьями убила моего друга. - Так ты мстить пришел? Что ж так долго ждал? Продумывал столько времени как лучше меня убить? – Презрительно бросила я. - Язви сколько тебе влезет. За друга я мстить не собираюсь, слишком много чести. Да и у меня совсем другие цели и желания. Когда-то мой друг проводил незаконные эксперименты в Тевинтере. - Так ты чертов маг крови?! - А ты нет? – Улыбнулся Уриан. Я замолчала. Он знает куда бить. И знает то, что я пользовалась этой магией, но откуда? Об этом знают лишь близкие друзья… - Так вот, продолжим. Если ты конечно не будешь снова меня перебивать. Я гневно взглянула на него и промолчала. Сейчас надо выслушать его. Вдруг что-то в его рассказе даст мне зацепку. Вдруг я получу подсказку, где нахожусь и как отсюда выбраться. - Я помогал другу в этих экспериментах. То, чего он желал добиться было, казалось, нереальным, мечтой, мифом. Но его идея была потрясающей, и я действительно восхищался его работой. Он трудился, не покладая рук, в достижении своей цели, не останавливался не перед чем. И я завидовал его стремлению к совершенству. Но опыты с живыми существами всегда непредсказуемы. - Вы в Тевинтере что белок и мышей резали на части или кого покрупнее? – Съязвила я, устав слушать о восхищениях его мертвым другом. Если я убила его когда-то, значит он заслужил это. И наверняка был просто очередным мерзавцем, как и все тевинтерские магистры. - Эльфов в основном. Иногда людей. Но в большинстве случаев первых, - невозмутимо ответил мужчина. Я сжала кулаки, отчего веревка натянулась еще сильнее, сдавив мои запястья. - И «резали» не совсем подходящее слово. Скорее совершенствовали. Хотя все они не переживали этих уникальных изменений, - маг разочарованно вздохнул. – Рабы, знаешь ли, вообще непрочный материал для исследований. То, как этот тевинтерец легко говорил об убийстве рабов, выводило меня из себя еще больше, чем его бесцеремонность. Я чувствовала, как злость завладевает каждой частичкой моего тела. Я желала убить его собственными руками, хотя нет, я бы мучала его день за днем, как этих несчастных рабов. - Вернемся к теме. Наши подопытные мерли, как скот, но мы не отчаивались. И наконец были вознаграждены за упорство. Нам попался отменный материал, и мы тогда еще не знали, насколько шедевральным получится результат. Мы создали новое невообразимое существо. Но как и у всех созданий этого мира, наш подопытный имел и свои недостатки. Иногда он был неконтролируем, слишком вспыльчивым, своенравным. Хотя эти качества были присущи ему и изначально, а после эксперимента, наверняка, просто усилились. Он часто срывался, ведя себя по-зверски, и мы поняли, что создали чудовище. Совершенную машину для убийства. И это было редчайшим открытием нашего века. Но с его вспыльчивостью, с его неконтролируемым поведением, безумными взглядом и действиями он был проблемой не только нашей, но и всего общества. Мы понимали, что показать его кому-то в таком виде было опасно и глупо. Мы решили совершенствоваться сами, чтобы держать в узде созданное нами чудовище. Мы смогли контролировать его, вселили страх. Он ненавидел и боялся нас одновременно, а мы владели невероятной силой, что сами создали. - Я поняла, что ты очередной высокомерный тевинтерский магишка, мнящий себя совершенством и издевающийся над рабами. Но только я все еще не вижу связи между этим мерзким рассказом и моими вопросами. Уриан злобно сверкнул глазами. Его, похоже, задело мое отношение к их превосходству и опытам над эльфами. - Твой поганый острый язычок в Тевинтере уже давно бы отрезали, жалко в Вольной Марке этого больше не практикуют. Но, не смотря на твое явное отвращение, тебе, все же, интересно, что же было дальше. Не так ли? Поверь, сейчас ты поймешь, где тут связь. Мужчина ухмыльнулся, будто в предвкушении моей реакции, и я готовилась к худшему. Но я и подумать не могла, чем обернется его рассказ. - Мой друг научился контролировать силы и способности того испытуемого эльфа. Мне же это далось труднее. Я долгое время оттачивал мастерство, в то время, как он уже использовал своего раба в своих собственных целях. Мы продолжали эксперименты, но больше не нашлось таких рабов, которые бы смогли выдержать наши опыты. Нужно было понять, что именно позволило тому эльфу выжить. И мы день за днем искали ответы, заставляя нашу «зверушку» выполнять отданные нами приказы. В ходе сражений, в ходе его зверствований, мы пытались выяснить в чем его иммунитет. Но прежде, чем мы смогли получить нужную информацию, тот эльф сбежал. Мы искали его и нашли. Но он сопротивлялся и сбежал снова. Мы шли за ним по пятам, следили за ним как можно незаметнее, посылали своих людей. Но он безжалостно расправлялся с ними. А мы продолжали следить и наблюдать за его поведением. Мы почти загнали его в тупик, он почти сдался. Но неожиданно на нашем пути появилась помеха, не испугавшаяся созданного нами монстра, а наоборот согласившаяся ему помочь. В тот день мы решили оставить нашу «игрушку», одолжив ее той самой помехе по имени Анабель Хоук. Закончив свой рассказ, Уриан замолчал, в предвкушении уставившись на меня. Последние фразы шокировали меня, злили и выбивали из колеи. Ведь я поняла, о ком был этот рассказ. - Малыш Фенрис, так величал Данариус наше создание. - Ублюдок! Это вы, вы сотворили с ним такое! - Ну-ну, дорогуша, надо быть поспокойнее. Мы ведь позволили эльфу какое-то время думать, что он наконец избавился от нас. Было забавно наблюдать за жизнью волчонка в совсем иной среде. Это было внезапной частью эксперимента. Но это позволило нам подробнее узнать о его возможностях. Благодаря тебе, Хоук, он раскрыл свою сущность монстра, свои истинные способности. - Он не чудовище! Слова сами вырывались наружу, чувства не давали вздохнуть полной грудью. И даже не смотря на то, как Фенрис поступил со мной, сейчас я отчаянно желала отомстить этому отродью за все страдания лириумного воина. - Ты защищаешь его? Вот это действительно интересно! Разве он не предал тебя? Разве не оставил тогда, когда был так нужен? Теперь он, кажется, с этой вульгарной девицей. Как там ее?.. Изабелла? Откуда он все это знает?! Такие подробности… - Ты, небось, удивлена, насколько я осведомлен? Я открою тебе секрет. - Маг придвинулся почти вплотную и шепнул мне на ухо, - все это время, начиная с вашего знакомства, я следил за вами, за вами обоими. Иначе, как же ты думаешь, наши люди всегда точно знали, где его искать? Я резко дернулась в сторону, пытаясь задеть Уриана, ударить его, укусить. Я не могла творить заклинания, не могла съездить ему хотя бы даже этим гребанным стулом по башке, но мне невыносимо хотелось причинить ему боль всеми доступными мне сейчас способами. - Еще бы немного… Ты, как собачонка, бросаешься на людей, не подумав. Вы с ним чем-то похожи. Всегда следуете на поводу у собственных эмоций. Это даже забавно, то, как ты до последнего защищаешь его. Я видел все, что творилось с вами все эти годы. Я знаю тебя наизусть, Анабель. Поэтому твои выпады и агрессия не напугают меня. - Что тебе нужно?! - А вот это уже другой вопрос. Но ответ на него будет завтра. А сегодня я слишком утомился, рассказывая тебе предысторию. - Если ты хочешь заполучить Фенриса обратно, то ошибаешься, если думаешь, что у тебя получится, - прошипела я ему вслед. – Хочешь обменять меня на него? Мои друзья не пойдут на это. Что в твоих планах? Надеешься, что он придет за мной? Это смешно. Ты сам знаешь, что я никто для него. - Я не привык сразу раскрывать карты, дорогуша. Я хочу поиграть подольше. Сохранить интригу, чтобы это личико окрасилось в разные краски гнева, негодования и страха. - Я не боюсь таких безумных уродцев из Тевинтера, которые только и могут, что прикрываться собственными никчемными амбициями! - Побереги свою уверенность, все может измениться… В этот же день вечером Уриан снова явился ко мне в камеру, так я назвала это помещение. Ничего другого мне на ум не приходило, как величать это своей тюрьмой. Мужчина молча оставил кусок хлеба и стакан воды и какой-то сверточек на полу, а затем, закрыв дверь, услужливо развязал мои путы с помощью магии. Я рванула с места, как только почувствовала свободу в конечностях. Но дверь была плотно закрыта. Я сверкнула глазами на него через маленькое отверстие в ней. - Ах да, совсем забыл. Щелчок. И брошенный магом на пол сверток начал медленно тлеть, издавая резкий травяной аромат. Я попыталась потушить его собственными силами, но ничего не вышло. Сколько бы я не топтала его, он продолжал тлеть и распространять легкий дым на все помещение камеры. - Жаль, что ты так и не научилась различать травы и находить им лучшее применение. А ведь твой дружок Серый страж мог бы научить тебя. Но ты предпочла зажиматься с ним по углам, нежели учить целительную магию и травы. - Убью! - К твоему сведению, эти травы блокируют твою магию, Хоук. Так что ты ничего не можешь мне сделать. Ты взаперти, без оружия, без магии, без друзей, далеко от дома. Смирись. - Ни за что! *** На следующий день тевинтерец пришел, ко мне, как и обещал. Все это время, до его прихода, я пыталась найти хоть какую-то лазейку, чтобы выбраться из камеры. Но в помещении были лишь голые стены, даже не было окна, исходя из чего, я поняла, что, скорее всего, нахожусь в подвале или еще где под землей. Кричать было бесполезно, в таких местах звук хорошо скрадывался землей и каменными стенами. Я пыталась открыть дверь, но ее толстое тяжелое полотно не поддавалось. Я даже пыталась хоть немного повредить ее, но в итоге только сломала один из стульев. На всякий случай мне даже пришло в голову попробовать выдернуть прутья решетки, я завязала на них те веревки, которыми была связана вчера. Я предполагала, что они от старости могут проржаветь и не выдержать. Но я явно переоценивала свои силы. Да и что было бы, даже если мне удалось бы? Там снаружи был не один замок, судя по тому, как долго меня запирал этот псих. К тому же, отверстие в двери было совсем маленькое, и располагалось оно достаточно высоко. Поэтому я вряд ли смогла бы достать через это отверстие все имеющиеся замки. На ум больше не приходило ничего кроме того, чтобы каким-то образом прибить этого мерзкого мага тогда, когда он переступит порог камеры. Но как это, черт возьми, сделать, если у меня не было магических сил? Ведь моей собственной физической силы против взрослого мужчины было явно недостаточно. Впервые за всю жизнь я чувствовала себя такой беспомощной. Оказалось, что без своих магических сил я слаба, неуверенна и беспомощна, как рыба, выброшенная на берег. Наверняка, если бы здесь вместо меня оказалась Авелин, к примеру, то она бы разможжила башку этому магишке даже простым ударом кулака. Она бы не растерялась из-за отсутствия оружия. Я вздохнула. Мне так не хватало друзей. И Андерс… Теперь, когда я отошла от случившегося ранее, меня мучили стыд и чувство вины. То, как я поступила с целителем… Какой же я друг после этого? Да и была ли я вообще когда-нибудь для него другом? Ведь все это время он любил меня, а я наотрез не желала замечать его чувства. Мне казалось, его устраивало такое положение дел. Но теперь, после всего, что я натворила, после тех надежд, что подарила ему, я осознавала, какую боль причинила своему другу. Мне так отчаянно хотелось извиниться, обнять его и спрятаться лицом в его перьевой накидке, закрываясь от всех невзгод. Но сможет ли он простить меня после всего? Будут ли наши отношения такими же, как и раньше? Помимо вины перед Андерсом в мою голову лезли и другие мысли. Что если Фенрис вдруг придет сюда? Такие предположения закрадывались. Я волновалась за то, что этот псих сможет сделать с эльфом. Я знала и то, что лириумный воин совсем не контролирует себя, когда кто-то из его «старых знакомых» появляется в поле зрения. Но, как назло, тени прошлого не переставали его преследовать. Но потом я отметала бредовые мысли о том, что Фенрис решит спасать ту, что так теперь ему ненавистна. И снова эти картинки вставали перед глазами. Прикосновения Изабеллы к твоим рукам, твоя фирменная ухмылка, твое желание в глазах… Когда-то все это принадлежало мне. Но может быть я ошибалась с самого начала? И ты просто играл с моими чувствами, позволяя мне верить в то, что я значила для тебя хоть что-то. Теперь это было уже неважно. Неважно для тебя, Фенрис. Ты так просто предал меня, так просто переключился на другую. Я все это время думала, что ты другой, но сейчас я не знала, какой ты. Не знала, что в тебе настоящее, а что всего лишь маска. Не знала, кто ты на самом деле… - Снова занимаешься самобичеванием, Хоук? Это, кажется, твое любимое занятие. Я не успела и дернуться в сторону пришедшего, как уже была прикована к стулу и снова крепко привязана. Черт! Я даже понять ничего не успела! Так быстро… Его реакция… - Ты не одна, Анабель, кто может быстро творить заклинания, - произнес мужчина, видимо заметивший некоторое замешательство и удивление в моих глазах. – Я же сказал тебе, что знаю все о тебе и твоей жизни. Я предугадываю любые твои действия и попытки к бегству. Так что расслабься и приготовься слушать. - Зачем ты держишь меня здесь? - Снова? Тебе не надоело спрашивать одно и тоже? Может быть лучше поговорим о твоем эльфе? – Усмехнулся Уриан, обходя вокруг стула, на котором я сидела. - Он больше не имеет для меня никакого значения, - холодно отозвалась я, отворачиваясь в сторону. - Разве? А вчера я заметил другое. Хоук, Хоук, твои чувства к нему, как на ладони. Это так по-детски мило. Что тебя так в нем привлекает? Ты известная в городе личность, имеющая власть и деньги, ты сильный маг, ты не уродина, не в моем вкусе, конечно, но все же. Разве ты не могла найти себе более подходящую пару? Может быть ты просто привыкла к нему с тех пор, как подобрала его в эльфинаже, словно раненного, загнанного в угол волчонка? - Я не собираюсь говорить с тобой об этом! – Огрызнулась я. - Ты уверена? И не хочешь услышать, сколько раз малыш Фенрис спал с этой девицей легкого поведения? Сколько раз?.. Андерс был прав. Фенрис давно уже вычеркнул меня из своей жизни. А я все еще надеюсь на что-то?.. - Молчишь? Ну да ладно. Расскажу в другой раз, может даже в подробностях. А сейчас у меня для тебя есть подарок. Маг вышел за дверь и вернулся с небольшим ящиком, обитым каким-то металлом. - Но прежде, чем я отдам тебе содержимое этого ящика, ты услышишь наконец ответ на свой главный вопрос. – Тевинтерец поставил ящик на пол, а сам продолжил медленно ходить взад-вперед, снова рассказывая мне что-то, судя по его виду, очень важное. - Вчера я поведал тебе историю наших с Данариусом экспериментов. После удавшегося эксперимента мы потерпели череду неудач. Но мы не отчаивались. Хотя, мне с каждым днем все больше казалось, что мой друг стремительно теряет интерес к нашей совместной работе, все больше забавляясь с созданной нами «зверушкой». В итоге он заигрался и погиб от рук собственного творения. Но я продолжил следить за Фенрисом и за тобой тоже. А также продолжал эксперименты. Но успехом они не увенчались. Хотя некоторые подопытные выдержали ритуал, но после также умирали, как и остальные, кто до него не дожил. - Остальные умирали до ритуала? Я никогда не задумывалась, что собой представлял этот ужасный ритуал. Я никогда не спрашивала эльфа о том, каким образом на его кожу были нанесены лириумные узоры. Да и не думаю, что он смог бы вспомнить хоть что-то. - Ты, небось, думала, что мы брали кого попало и вживляли в их тела лириум? Нет, дорогуша, это длительный и БОЛЕЗНЕННЫЙ процесс, - Уриан многозначительно, и не без удовольствия, выделил последнее слово. – Прежде, чем провести ритуал, подопытный должен был пройти проверку. Но, к сожалению, до Фенриса никто не доживал до развязки. Он стал первым, кто пережил проверку. До сих пор я не смог выявить причины его иммунитета. Да и в последнее время появилось много защитников справедливости, которые лишают Тевинтер поставки рабов. А без ресурса, нет и результата. Я молчала, пытаясь придти в себя. Фенрис всегда говорил, что на его родине творятся невообразимо жуткие и омерзительные вещи. И только теперь я понимала, насколько он был прав в своей ненависти к магам. Я даже представить не могу, что пришлость ему пережить за все эти годы. - Ты снова думаешь об эльфе? Ты такая предсказуемая. Наверняка, ты никогда не задумывалась о том, что он вытерпел для того, чтобы стать совершенным существом. А теперь я задам тебе самый главный вопрос: «Для чего Данариус, а затем и я, начали эти эксперименты?» - Хотели сделать себе армию лириумных «зверушек» и подчинить себе весь Тевинтер? У вас, тевинтерских магов, все время какие-то грандиозные планы. - Это неплохая идея, но увы, мы преследовали несколько другие цели. Создать аримию сильнейших бойцов – заманчивая перспектива, но усовершенствовать себя лично, куда более интересная цель. - Вы психи, маги никогда бы не смогли выжить в ваших ритуалах, - кинула я с презрением. - Всегда есть исключения, не так ли? – Усмехнулся мужчина. – После неудачных попыток с магами Данариус забросил эту бредовую, как он сказал, затею. Но я не собирался сдаваться так просто. И до сегодняшнего дня я искал более выносливого мага, чем те, что попадались мне. Мага, который может сопротивляться тем или иным силам. Его слова не сразу дошли до меня. Логическая цепочка никак не хотела выстраиваться в моем уставшем мозгу. Но он снисходительно объяснил мне, что он имел в виду. И тогда я поняла, что лучше было быть в неведении… - Ты все еще не поняла, для чего ты здесь, Хоук? Ты – подопытный в эксперименте, некогда созданным Данариусом. Ты – маг, который пройдет ритуал вживления лириума. - Ты сошел с ума?! Ни один маг не выживет после такого! Я инстинктивно дернулась, свалившись вместе со стулом на холодный пол. - Ах, да. Я ведь не рассказал еще кое-что. Знаешь, как подопытные готовятся к ритуалу? – Он подошел к ящику на полу и провел пальцами по его металлической поверхности. – На протяжении нескольких недель они беспрерывно контактируют с недоконца обработанным лириумом. Тело должно привыкнуть к его разрушающему воздействию. И только сейчас я поняла, насколько он был безумен. Столько времени он и Данариус убивали толпы эльфов, рабов, магов, чтобы поиграться в этаких исследователей, первооткрывателей. Они годами губили невинные жизни, мучая их день за днем. Но что в этой истории было самым страшным, так это то, что теперь и я подобно этим несчастным, стала подопытной одного из этих психов. И я как никогда понимала, что если он и правда решит сделать то, что говорит, то мне не выдержать даже этих «нескольких недель». Ведь лириум, а особенно неразбавленный необходимыми реагентами, тем более не очищенный до конца убьет меня еще раньше, чем пройдет эта подготовка к ритуалу. - А вот теперь тебе действительно страшно. – Усмехнулся Уриан. – Надеюсь, мой подарок тебе понравится. С этими словами он открыл крышку ящика. Внутри была колба с голубоватым порошком. - Для начала всего лишь маленькая доза. Посмотрим твою восприимчивость. Он откупорил пробку и высыпал содержимое на пол. Лириум разлетелся по бетонному покрытию, переливаясь яркими крупными гранулами на свету факелов, освещающих мою камеру. Я с ужасом посмотрела на этот лириумный «ковер», внутренняя дрожь нарастала с каждой минутой. Лириум так близко… - А сейчас у меня есть дела. Приятных снов, Хоук, - усмехнулся маг и вышел за дверь, заперев и освободив меня от веревок. Я забилась в угол, как можно дальше от рассыпанного магом лириума. Панический страх охватил меня. Я лихорадочно соображала, как выбраться отсюда. Но все идеи тонули в этом страхе. Раз за разом мой мозг возвращался лишь к одной единственной мысли: «Лириум убьет меня»! От лица автора. В люксе Варрика сегодня было слишком тихо и слишком напряженно, даже не смотря на то, что почти все друзья Хоук собрались в одной комнате. Не было привычного гогота, споров, шуток, смеха, которые обычно привыкли слышать завсегдатаи таверны. Многие, посещающие Висельник, знали, что наверху в одной из комнат находится, так сказать, штаб Защитницы и ее друзей. Но сегодня спутникам Анабель вовсе не хотелось пить, играть в карты и развлекаться. Каждый из них переживал за подругу и пытался придумать хоть что-то стоящее, чтобы найти ее. Но все попытки не увенчались успехом. И вот уже целую неделю от Хоук не было ни слуху, ни духу. - Ну что? Ее видели там? – Спросила Авелин, обращаясь к Изабелле. - Нет, глухо, как в бочке. Хоук рассказывала про какого-то там знакомого в этом Ронелене. Пришлось потрудиться, чтобы найти его. Но он не видел Белли с того раза, как они с ушастым были там на задании. – Вздохнула пиратка. - Где наш мрачный и вспыльчивый эльф? – Поинтересовался Варрик, обращаясь к собравшимся. - Ему лучше пока не посещать наши сборища, - ответила на вопрос друга Авелин. - Да уж, он явно себя не контролирует. Как, собственно, и всегда, - язвительно кинул целитель. - Андерс, не сейчас, - приструнила мужчину Авелин. Капитан стражи устало опустилась на стул. За эту неделю она, да и все, здесь присутствующие, порядком вымотались ища Хоук повсюду. Но она словно под землю провалилась. Авелин продолжала посылать стражников на поиски Анабель, дала им разрешения проверять подозрительные дома и подозрительных людей, из-за чего в городе поползли слухи, что Защитница пропала из города. Варрик, в свою очередь, имея много связей по городу и вне его, также пытался найти Хоук. Его шпионы шныряли в близ лежащих районах, огибающих Киркволл, отправлялись в ближайшие города на поиски магессы. Изабелла узнавала у моряков, прибывавших в Порт Киркволла, не появлялось ли на их кораблях девушки, соответствующей описанию. Андерс прошелся по знакомым с прошлого Хоук. Но ни Достойн, ни Томвайз не знали, где их подруга. Они совсем отчаялись. Такое длительное время Защитница еще ни разу не отсутствовала. Целая неделя – это было слишком много, и они стали подумывать о худшем. Хотя многие не исключали и той мысли, что Хоук, все же, ушла сама. Об этом во всеуслышание не раз повторял Андерс. Также думала и Авелин, но в отличие от мага, она каждый раз утешала себя тем, что Хоук не та, что по злости, обидчивости или глупости возьмет и бросит своих друзей, дом и вообще все, что у нее осталась. Все они понимали, насколько была велика ее боль, оттуда и были такие предположения. Каждый из них силился быть терпеливым, непроницаемым, нечувствительным, чтобы, не дай Создатель, окончательно не отчаяться. Каждый из друзей Анабель частично винил себя в случившемся, в ее пропаже, кто-то в большей мере, кто-то в меньшей. Авелин корила себя за то, что видя, как плохо ее подруге, замечая ее взгляды, ее боль, она ничего так и не сделала. Она злилась на себя. И думала о том, что было тысячи способов, как избежать случившегося. Самое стоящее предположение, по ее мнению, было о том, что лучше всего было сразу столкнуть лбами Хоук и Фенриса, запереть их где-нибудь и не выпускать недельку. Тогда бы эти два идиота сдались и перестали бодаться рогами, как бараны. Андерс ненавидел эльфа и всячески поддевал его теперь, еще сильнее, чем раньше. Его, казалось, совсем не волновала собственная безопасность. Он хотел унизить и растоптать его, хотел заставить его страдать. Но, в тоже время, маг винил и себя в том, что видя тогда ее состояние, позволил ей уйти, отпустил ее так просто. Анабель дала надежду, а потом в одночасье растоптала все его чувства, причинила ему боль. Его самолюбие было задето, а сердце было разбито. И что тут скрывать, целитель злился и на нее тоже. Злился поначалу, пытаясь больше не думать о ней, пытаясь не любить ее. Но сейчас, сидя за столом с друзьями в этой напряженной тишине, он с трудом скрывал дрожь в руках, выдающую его нервное напряжение. Он в мыслях давным-давно уже простил ее и ужасно боялся узнать худшее о пропаже Хоук. Изабелла узнала от Фенриса, что в тот день, когда она напоследок поцеловала его на крыльце, Анабель была неподалеку. И теперь, зная эмоциональность, впечатлительность и вспыльчивость подруги, пиратка понимала, о чем могла подумать Защитница. Разбойница не показывала этого друзьям, по-прежнему отшучивалась, заигрывала и делала вид, что ее совсем не волнуют последствия ее собственных выходок. Но на деле, она понимала, что должна была предупредить подругу о своих лучших намерениях играть в эту игру. Но ведь тогда бы, без должной реакции Хоук, все задуманное пираткой, могло выйти совсем другим результатом. Девушка хотела помочь Анабель, как умела, но в итоге, частично по ее вине, они сейчас были в таком положении. И осознание этого давило на нее сильнее, чем могли представить друзья. Варрик и Мерриль винили себя в том, что не оказали Хоук должного внимания, не поддержали ее тогда, когда ей это было так нужно. Но больше всех винил себя Фенрис. Винил за то, что отвернулся от нее, что его страхи и неуверенность на время взяли верх, заглушив ту любовь, что он чувствовал. Эльф злился на себя за то, что дал слабину, что даже посмел взглянуть на Изабеллу, как на что-то большее, чем собутыльника и боевую подругу. Он вспоминал ее взгляд тысячи раз, взгляд, который казался ему гордым, презрительным, холодным и отчужденным. Только теперь мужчина понимал, что взгляды, что бросала на него Хоук все это время, были пронизаны болью, обидой и страданиями. Он мучил ее все это время, долго, упорно и изощренно. И от осознания этого ему становилось мерзко и противно. Ему хотелось напиться, забыть и успокоить всю ту боль, что сковала его сердце и тело. Но он не мог сделать и этого, потому что бросить ее неизвестно где, позволить ей думать о том, что он никогда не любил ее, было непозволительным. Воин хотел найти ее, хотел рассказать ей все, что пугало его, все, что мешало быть искренним с ней и самим собой. Он хотел вдолбить в ее черноволосую головенку то, насколько сильно он любил ее, и как дорога она ему была. Фенрис хотел сделать это вопреки всему, даже, если бы она вырывалась, если пришлось приковать ее, связать, запереть, только, чтобы она выслушала его. А потом, если бы даже после всего она не простила бы его, он понял бы и все равно продолжал быть рядом, прикрывая ее тыл. *** Фенрис не знал, как мог помочь в поисках Хоук. Он понимал, что сейчас контролировать свои силы и эмоции вовсе не мог. Да и чтобы он сделал? Где пошел ее искать? Но что-то тянуло его в особняк Анабель. Мужчине казалось, что он сможет найти там какую-то подсказку, хоть что-то, что смогло бы пролить свет на внезапное исчезновение Защитницы. Эльф в нерешительности потирал металлические перчатки, стоя у двери дома Анабель. Так давно он не был здесь. И сейчас воин нервничал, будто впервые переступал порог ее дома. Мужчина постучался в дверь. Почти сразу с другой стороны послышались мелкие шаги, а затем на пороге появилась эльфийка. - Господин Фенрис? – Девушка была удивлена и испугана одновременно. - Орана, позволишь мне войти? - Господин Фенрис, хорошо, что вы пришли! Я не знаю, что мне делать, - эльфийка в растерянности захлопала глазами, ища помощи в неизвестной проблеме. - Что случилось? Орана молча махнула рукой, как бы приглашая идти за ней. Фенрис покорно и с некоторой опаской шагнул внутрь особняка и последовал за девушкой. Эльфийка спешно поднялась по лестнице и направилась в комнату хозяйки имения. Она, нервно вздрогнув, осторожно повернула ручку двери и со страхом взглянула на эльфа. На кровати Защитницы лежал мабари явно не в лучшем его состоянии. Орана, читая во взгляде воина немой вопрос, решила не дожидаться его произношения вслух. - Я не знаю, что делать. Недавно, видимо не дождавшись прихода госпожи, он перестал есть и лежит целыми днями на ее кровати. Я, Сэндал и Бодан всеми правдами и неправдами пытались уговорить его съесть хоть чего-то. Но он огрызается и не подпускает никого близко. Господин Фенрис, я хочу помочь ему, иначе он умрет так с голоду. Монна Хоук очень любит его. Но этот пес слушается только ее. И, если честно, он пугал меня с самого начала, а теперь и еще больше. Он же вроде любит вас. Пожалуйста, помогите мне! – Девушка умоляюще взглянула на воина. Мужчина, сняв металлические перчатки, молча шагнул вперед. Пес, моментально отреагировав на движение, начал злобно рычать и скалиться. Фенрис сделал еще пару шагов по направлению к кровати. Мабари, шатаясь, привстал и злобно посмотрел на нарушившего его покой. Воин продолжил медленно двигаться к питомцу Хоук, а Орана от волнения скрестила пальцы так сильно, что они начали белеть. В следующее мгновение эльфийка вскрикнула от страха и закрыла глаза, когда пес попытался броситься на эльфа. Мужчина, быстро среагировав, схватил собаку за загривок. Пес огрызнулся снова, но вдруг, принюхавшись, заскулил и начал лизать Фенрису руки. Мужчина отпустил мабари и потрепал его по бокам морды, а затем сел рядом на кровать Анабель. Пес с печальным видом положил морду мужчине на колени и тихо заскулил. - Ну что, друг, ты тоже скучаешь по Хоук? Фенрис попросил Орану принести какой-нибудь еды, а сам продолжил успокаивать пса. И сейчас, заглядывая в печальные, будто плачущие глаза Дружка, эльф думал о том, что их поведение так похоже. Они оба огрызались, защищая Анабель, оба не подпускали и не подпускают никого к себе, кроме нее, оба не могут найти себе места тогда, когда она пропала и оба не могут мыслить жизни без нее. В итоге пес был накормлен, напоен и даже помыт. Но оставить комнату хозяйки так и не согласился. Теперь он мирно спал на кровати Хоук, а Орана в благодарность решила напоить спасителя чаем с пирогами. - Господин Фенрис, что-нибудь известно о монне Хоук? - Пока ничего. - На днях заходил господин Варрик, рассказывал новости, пытался нас подбодрить, - продолжила эльфийка, опустив глаза и теребя пальцами край столешницы. – Он был сам на себя не похож, такой замученный, задумчивый, даже не шутил. - Мы все переживаем за Хоук. - Господин Фенрис, вы правда считаете, что госпожа монстр? – Кротко спросила девушка, будто сжавшись в комок. - С чего ты взяла. - Монна не переставала твердить об этом каждый день. Знаете, она плакала, спрашивая, за что вы так с ней. Она страдала, ей было очень больно. Она много раз звала вас во сне с тех пор. Фенрису нечего было ответить. Точнее было, но боль, стыд и чувство вины сейчас будто душили его. «Хоук, не ты монстр, а я!» - Вы ведь тоже за нее переживаете? - Я должен был поговорить с ней… Вашедан! Какой же я идиот! А теперь она неизвестно где, и я не знаю, как мне справиться с навалившимися чувствами. - Примите их и простите себя, как всегда делала это госпожа. Эльф подумал о том, что, и правда, Хоук всегда прощала его, даже когда он переступал границы. Но сейчас… Та боль, что он причинил ей… Сможет ли она простить его на этот раз? Сможет ли он посмотреть ей в глаза и набраться храбрости? Фенрис, пообещав навещать Дружка, и помогать Оране с его выгулом и кормлением, вышел из особняка поздним вечером и поплелся, куда глаза глядели. Мужчина продолжал идти, почти не разбирая дороги. Его ноги просто несли его куда-то, где было бы тихо и уютно. Но такого места не было. Ведь спокойно и уютно ему только, когда она рядом. Эльф вышел из Киркволла, прошел Расколотую гору и вышел в лес. Тот самый где не так давно они собирали цветы для долийского травника. Воспоминания лезли в голову одно за другим, вымещая друг друга, не давая толком сосредоточиться хоть на чем-то. Воин вспоминал ее взгляды, ее смех, который так раздражал его, ведь он не мог ему сопротивляться. Фенрис вспоминал, как она защищала его в бою даже тогда, когда он считал ее своим злейшим врагом. Как же слеп он был! Как мог не замечать того, что с ней творилось? Как мог так просто подавлять в себе чувства тогда, когда она по его вине переживала многое, неся это бремя на хрупких плечах? Он не мог представить, что она чувствовала, как жила эти месяцы. Нет, он просто не хотел это знать. Это слишком жутко, слишком мерзко, это он заслуживал презрения и ненависти в ее глазах. Но она не ненавидела, он был уверен в этом. Она никогда не ненавидела его… Мужчина вдохнул глубоко, словно прочищая мысли и тело. Только сейчас он заметил, что уже вышел из леса. Кажется вдалеке был какой-то небольшой городок. Он был почти незаметным и казался совсем крохотным. Может даже деревушка. Огни домов и улиц сливались в нечеткое пятно. Куда его занесло? Эльф не желал возвращаться. Ему хотелось побыть в тишине, но он знал, там дом Хоук. И если она надумает вернуться, то только в Киркволл. Фенрис уже было повернул назад, собираясь искать дорогу обратно, но вдруг наступил на что-то совсем непохожее на камень. Он попытался нагнуться и рассмотреть неизвестный предмет, но вокруг была такая темень, что он толком и своих ног разглядеть не смог. Немного напрягшись, эльф вспыхнул голубоватым свечением. На земле, около его ног, что-то тускло поблескивало. Он машинально потянулся к предмету и подобрал его. Свет от меток позволил рассмотреть находку более подробно. Это была пряжка, судя по всему от чьего-то сапога. Воин покрутил ее в руке и, вздохнув, собрался выбросить обратно на землю. Но вдруг отсвет лириумных узоров показал знакомую картинку. «Эти красные птицы… Черт бы их побрал! Это же герб Аммелов!» Вглядевшись еще раз, эльф отчетливо рассмотрел гравировку на металлической пряжке. У него не осталось сомнений – это была пряжка Хоук. Но что она здесь делает? Воин прокрутил в голове то глупое задание с цветками. Он точно помнил, что в поиске этой гребанной травы они даже не прошли и половины леса, не то что выйти из него. Но все остальные задания тут даже близко в окрестностях не были. Он не знал наверняка, но Фенрису отчаянно хотелось надеяться на то, что Хоук проходила здесь. Но никаких других следов не было и обшаривать все вокруг было бесполезным занятием. И вдруг в голову эльфа пришла идея. Он подумал было, что бредовая, но других-то все равно не было. Воин хотел сам отправиться на поиски Анабель, но потом решил рассказать друзьям о своей находке и о возникшей идее. Он знал – они места себе не находили, он понимал – они могут помочь. Уставшие несколько минут назад ноги несли эльфа с невероятной быстротой в сторону Киркволла. Он не мог терпеть до утра, ему хотелось начать поиски уже сейчас. «Держись, Хоук! Я отыщу тебя, где бы ты не была!» От лица Хоук. Узнав про истинные намерения Уриана я готовилась к тому, что после контакта с лириумом не проживу и пары дней, умерев от внутреннего кровоизлияния. Но все пошло не так. И я уже думала о том, что лучше бы умерла за пару дней, чем терпеть то, что со мной происходило… В первый день было затишье. Я с удивлением осознавала, что ничего не происходит. Неужели лириум на меня никак не действует? Паника потихоньку отступала, возвращая мне возможность здраво мыслить. Нужно было придумать, как выбраться и поскорее, пока я не стала еще одной жертвой эксперимента этого психа. Я попробовала подставить к стене оставшийся стул, чтобы, встав на него, дотянуться до факела и поджечь к чертям эту гребанную дверь. Но факелы специально располагались слишком высоко. Больше ничего стоящего на ум не приходило, кроме как дождаться прихода мага и каким-то образом затолкать ему в глотку весь этот лириум. От представления этого у меня даже немного поднималось настроение. Пьянящий аромат лириума постепенно заполнял камеру. За эти дни мой мозг так устал генерировать идеи побега, что сейчас он требовал отдыха. И я решила дать ему хоть немного расслабиться. Я сидела на куче тряпья в углу, закрыв глаза. Аромат лириума напоминал Фенриса. Эльф снова возникал в моем воображении. И теперь лириум ассоциировался с ним, а не со смертью. Думая о нем, я не заметила, как уснула. Проснулась я уже поздним вечером. Слабость давала о себе знать. Эти дни Уриан кормил меня только хлебом с водой. Я попыталась шевельнуться и почувствовала неприятное ощущение в руках. Подняв рукав туники я заметила покраснение. Я не знала, что это было, и сослалась на то, что будучи здесь я еще ни разу не принимала ванну. Когда к утру покраснения начали чесаться, я также не придала этому значения. Но когда через несколько часов на месте покраснений возникли волдыри, я насторожилась. Руки ужасно чесались, но я терпела, дабы не лопнуть эти пузыри и не занести еще какую-нибудь заразу до кучи. С каждым днем Уриан приходил в мою камеру, оставляя еду и тлеющие травы, блокирующие мою магию. Он осматривал мои руки, кожу, слизистые, что-то записывал, а затем все больше и больше увеличивал дозу лириума. И вскоре почти вся камера была заполнена «ковром» из лириумных крупин. Тевинтерец заходил ко мне, осторожно ступая по гранулам толстыми, видимо специальными сапогами. Теперь обе его руки были одеты в перчатки, а лицо, кроме глаз, он обвязывал плотной тканью, чтобы как можно меньше контактировать с минералом. Все это время я оставалась в камере, подвергаясь влиянию лириума. И покраснение с вулдырями было самым безобидным побочным эффектом. С каждым днем я все больше ощущала, как мой мозг затуманивается, не имея возможности нормально мыслить. Я потихоньку сходила с ума. Волдыри, к тому времени появившиеся почти везде, стали постепенно проходить. И на смену им пришла жуткая головная боль и галлюцинации. Передо мной представал Фенрис, смотря на меня сверху-вниз презрительным взглядом. Он смеялся, говорил жуткие и противные вещи, что никогда не любил меня, что использовал, чтобы получить наконец долгожданную свободу. Я молчала в ответ, пытаясь не реагировать. Я понимала, что здесь никого нет, что это пагубное воздействие лириума. Но чем больше я сопротивлялась, тем быстрее сдавался мой мозг. Я начала разговаривать с собственными галлюцинациями. Помимо эльфа возникала перед глазами и Изабелла. И я невольно все сильнее и сильнее ненавидела подругу и особенно эльфа. Помимо них компанию мне составлял и появляющийся периодически Андерс, винящий меня в том, как я поступила с ним. Как-то я почувствовала острую боль в запястьях и с ужасом заметила, как кровь из моих вен вздымается, кожа под напором алой жидкости лопается, и магия крови завладевает мной. Я снова ощущала боль, слышала шепот. Но когда, изо всех сил пытаясь контролировать себя и успокоиться, я приходила в себя, руки мои были как новенькие, а гул в ушах и ужасная боль тут же исчезали вместе с мерзким шепотом. Я сходила с ума стремительно. Страх, с которым я казалось совладала, перед тем, как попасть сюда, снова овладел моим телом и разумом. Я боялась всего: лириума, своей силы, магии крови, демонов, Фенриса, возникающего передо мной то и дело, боялась каждого шороха. Когда в камеру приходил Уриан я забивалась в угол, мне были мерзки, неприятны и страшны его прикосновения. Позже страх притупился, и возникла жуткая агрессия и ненависть ко всему живому. Я ненавидела Фенриса и Изабеллу за предательство, ненавидела друзей за то, что они вовремя не оказали мне должной поддержки, что не искали меня все это время. Я ненавидела лириум, ненавидела магию. Я ненавидела отца за то, что он оставил меня заботиться о семье, это было непосильной ношой. Я ненавидела Карвера, Бетани и мать за то, что они оставили меня. Я ненавидела себя за то, что была такой жалкой и беспомощной без своих магических сил. Но больше всего я ненавидела Уриана. И с каждым днем агрессия в его сторону принимала гипертрофированную форму. Я совершала в его сторону выпады. Вспышки агрессии становились все явнее. Сначала ему досталось моим коронным ударом лбом. Мужчина оказался стойким, а я вырубилась на пару часов. В следующий раз я изловчилась упасть привязанной к стулу так, что подкосила его, и тевинтерец, потеряв опору, упал на пол. Дальше мой мозг стал соображать все меньше. Иногда случались провалы в памяти, и потом я не могла вспомнить, что творила за это время. Один раз я очнулась в изорванном на себе одеянии, магу тогда пришлось одеть меня в какую-то длинную рубаху. А как-то я очнулась уже привязанной к стулу. Уриан с умным видом осматривал меня и снова записывал. Я почувствовала во рту инородный предмет. Хотела выплюнуть его, но ощутила острую боль. Это был кусок стекла. И вместо того, чтобы избавиться от него, дабы не пораниться еще больше, я наоборот схватила его зубами и, подавшись вперед, изо всех сил всадила осколок прямо в глаз тевинтерцу, который, неожидая подвоха, осматривал меня слишком близко. Маг взвыл, выронив книгу из рук, и схватился за левый глаз. Стекло точно попало в цель. Уриан, превозмогая боль, схватил меня за горло. Было видно, что он еле сдерживается, чтобы не прибить меня. А я, в свою очередь, хохотала, видя его страдания, и плевала ему в лицо собственной кровью. В итоге маг остался без глаза, а я несколько дней не могла есть, только еле-еле пила. После этого, я чувствовала себя ужасно голодной, за эти дни мне казалось, что мой желудок прирос к спине. Внутри была словно дыра. Меня трясло от слабости, вроде даже лихорадило. Мне ужасно хотелось есть. Я совсем ничего не соображала. Потом вдруг стало казаться, что на полу целая куча хлебных крошек, и я с жадностью начала запихивать их в рот. Но проглотить так и не смогла. Очнувшись от собственного безумия я с ужасом поняла, что запихивала гранулы лириума. Кожу рук и во рту все прижгло. Невероятная боль видимо на время вернула мне возможность мыслить здраво. После всего этого Уриан стал все чаще приковывать меня к тем самым цепям на стене. Он боялся, что я совсем выйду из-под контроля и сорвусь. И тогда уже никакие веревки со стулом не удержат меня. Потом страх снова завладевал мной. Казалось, вся комната покрыта огромными кристаллами лириума. Я боялась шевелиться, боялась дышать, боялась следующего дня, каждой гребанной минуты. Я хотела закончить это. Хотела умереть. Я так устала. Иногда, все реже и реже, я приходила в себя, снова ощущая себя собой. В эти редкие моменты я забивалась в угол, словно раненный зверек, и чувствовала многочисленные ожоги на руках и ногах. Ощущала ужасную боль. Ко мне приходило четкое понимание того, что спастись я уже не смогу. И я ждала, я жаждала смерти, но Уриан не торопился исполнять мои желания. И я продолжала страдать день за днем. Спустя кажется 2 недели я совсем потеряла силы. Организм переставал нормально функционировать, я начала кашлять кровью, начались головокружения. Я больше не могла вставать, не могла есть, не могла говорить. Дни длились мучительно долго. Иногда я не понимала, где нахожусь, в другие разы мне казалось, что я дома перед камином, а Дружок мирно спит у моих ног. Последние моменты были самыми счастливыми и умиротворенными. А иногда Фенрис снова приходил ко мне. Я чувствовала его прикосновения, слышала его голос и вместе с радостью ощущала ужасную боль. Мне все больше хотелось забыть его. Потому что я понимала, что продолжаю держаться только из-за любви к нему. Я хотела забыть, чтобы освободиться, чтобы дать себе волю умереть. Чтобы не держаться больше за эти чувства. Когда Уриан снова пришел в камеру, я просто лежала в углу на куче тряпья. Он уже несколько дней не привязывал и не приковывал меня, ведь я не могла толком пошевелиться. Он давно не приносил трав, что сковывали мою магию. У меня больше не было сил ни на что. Я с трудом слышала его шаги. Звуки были глухими и отдаленными. Я разбирала только отрывки его фраз. - Кажется, эксперимент подходит к концу, - удрученно и расстроено произнес тевинтерец. – Хоук, ты держалась молодцом. Но и твоих сил и выдержки оказалось недостаточно. Но эти результаты исследования, 2 недели открытий. Твоя выносливость… Это странно и невероятно. Ни один маг не выдерживал столько. Это любопытно, что за реакция такая?.. Знаешь, дорогуша, ты скорее всего уже даже не слышишь меня, но я все-таки скажу. Только ты и тот эльф так странно реагировали на лириум. Столько переходных состояний… Эта агрессия… Помню, он тоже бросался на нас с Данариусом. Тогда я лишился левой руки. А теперь ты лишила меня и левого глаза. Невероятная жажда жить вопреки всему… Хм, может в этом все дело? Уриан погладил меня по голове. А затем встал и направился к выходу из камеры. - Я уже ничего не могу для тебя сделать, дорогуша. Тебе осталось совсем немного. Хотя, я мог бы избавить тебя от страданий. Но… Знаешь, я все-таки и правда мечтал отомстить тебе за то, что ты сбила тогда в эльфинаже все наши карты. Так что считай, что это моя маленькая месть. Последние его слова я услышала так четко и громко, будто он говорил все это мне на ухо. Казалось, ум прояснел, и ненависть к нему вышла за грани разумного. Я настолько ненавидела его за все слова, за мучения, которые пришлось пережить, что сейчас, во чтобы то ни стало, мне хотелось прикончить его. - Ублюдок… - Тихо, почти неслышно прошептала я с презрением и злостью. Он ошарашено повернулся в мою сторону. - У тебя еще хватает сил говорить? Маг направился в мою сторону. Когда он наклонился ко мне достаточно близко я собрала все свои оставшиеся силы и… - Какого?!. Ты! Уриан отскочил от меня в недоумении смотря на тряпье, на котором я лежала. Оно медленно начинало гореть. Он моментально потушил огонь. Я пыталась создать огненный шар, хотела поджарить ему хоть что-то напоследок, но моя сила сейчас была так ничтожна, что я даже не смогла прицелиться. Если честно, я даже толком не видела его в тот момент. - Заклинание? Как это возможно?! Ты же даже шевелиться не можешь… Это… Что если… Если еще не поздно. Ты ведь все равно умрешь. Так почему бы не попробовать. Он усмехнулся и, оставив меня, вышел из камеры. Я закрыла глаза и снова провалилась в небытье. Во сне мне казалось, будто меня несут куда-то, я слышала чьи-то голоса. Мне снова чудился аромат лириума, такой ненавистный теперь и такой пугающий. Этот чертов запах уже будто въелся в мою кожу. Мне хотелось смыть, хотелось избавиться от него. Но ненавистный аромат вдруг перебился более резким, каким-то даже неприятным запахом. Что это? Я поморщилась и попыталась открыть глаза, но у меня не получилось. Правую руку немного обдувало холодом, будто она была влажной. Я подумала, что это очередная галлюцинация. Мне были неважны такие ощущения. Важно было лишь то, что боль потихоньку отпускала. И я наконец-то подумала, что умираю, и что мои страдания в этой клетке наконец закончены. Я опять слышала какой-то шепот, какое-то шуршание неподалеку, чувствовала какие-то легкие прикосновения. Я снова провалилась в сон. Я надеялась, что он последний. Но как же я ошибалась… Резкая, невыносимая боль пронзила пальцы правой руки. Боль была настолько сильной, что мои глаза сами собой распахнулись. И я наконец осознала, что происходило. Я лежала на каком-то деревянном столе, прикованная кандалами за руки, ноги и шею. Это была какая-то другая камера, более светлая, воздух здесь был более чистым и свежим, чем в моей конуре. Несколько секунд, что я лихорадочно осматривала помещение, пытаясь придти в себя закончились. Боль снова возобновилась. И я не сдержала болезненный стон. Уриан снова прервался и закопошился где-то сбоку от меня. Я с трудом смогла немного повернуть удерживаемую за шею голову в его сторону. На небольшом столике рядом располагалась уйма непонятных инструментов. Металлические стержни, какие-то острые, словно ножи, насадки. Все они чем-то напоминали перья для письма, только более прочные, более острые и из металла. Помимо них на столе располагались какие-то колбочки, коробочки, тряпки, вата, что-то еще. Я не могла точно разобрать все содержимое. Но почувствовав снова этот невыносимый аромат лириума, у меня не оставалось и сомнений, этот псих решил-таки провести ритуал. Кажется, первые приспособления не подошли, и мужчина с интересом и сосредоточенностью выискивал подходящие. Я снова начала проваливаться. Но еще более невыносимая, адская боль заставила содрогнуться все мое тело. Уриан словно раздирал мою кожу этими металлическими перьями. Но даже эта острая боль не могла сравниться с той, что испытывало тело, когда на открытую рану попадал лириум. Жидкая голубоватая субстанция, смешанная с чернилами, быстро текла по полученным бороздам. Лириум обжигал, проникая все глубже. Он словно разъедал кожу, мышцы, вены, смешивался с кровью. Я не могла больше провалиться в сон, не могла забыться, все тело словно горело, содрогаясь от каждого прикосновения. Я дергалась, выгибалась, кричала, что было сил. Не знаю, откуда только появлялся этот голос. Крик был настолько пронзительным, что у меня периодически закладывало собственные уши. Мне казалось рука горит, казалось ее разъедает кислотой, медленно, мучительно. А боль все распространялась, поднималась по руке выше и выше. Пальцы то немели, то их сводило жуткой судорогой. Я вся будто превратилась в оголенный нерв. И каждое собственное движение причиняло боль. Когда маг освободил мою шею, и эти неописуемые ощущения достигли и ее, я взвыла так, что мужчина на секунду замешкался. Сейчас я не видела галлюцинаций, мой ум прояснел, но от невыносимой боли я не соображала ничего, не видела ничего, не слышала ничего. Я только чувствовала этот аромат и слезы, стекающие непрерывной струйкой по щекам. Узоры, вырисованные им на моей шее въедались так глубоко, что мне казалось, будто лириум проникает в глотку. Я почувствовала, как меня начинает тошнить. Но изо рта лишь потекла струйка крови. Я закашлялась, засипела, как тогда, когда Фенрис разодрал мое горло. Я не могла кричать, могла лишь хлопать глазами. Мое лицо исказилось гримасой ужаса. Я отчаянно скоблила ногтями по столешнице, на которой лежала. Боль достигла лица. Ужасное давление на голову, будто выдавливало глазные яблоки из глазниц. Внутри будто лопались вены. И снова неистово жгло, жгло, жгло… Я стала отключаться на время, потом приходить в себя. Ощущала, как задыхаюсь. А потом почувствовала, что сил терпеть это больше нет. И последней мыслью было желание поскорее умереть и больше не видеть этот свет и лицо беловолосого эльфа. Затем я окончательно отключилась. От лица автора. Фенрис, запыхавшись, вбежал в люкс, толкнув дверь ногой. В комнате находилась вся честная компания. Все присутствующие ошарашено взглянули на влетевшего в помещение эльфа. Мужчина молча прошел к столу и положил на него металлическую пряжку. Друзья медленно перевели взгляд на предмет. - Фенрис, что это? – Рискнула спросить Авелин. - Это вещественное доказательство. - Вещественное доказательство чего? Что ты очередной раз растерзал со злости кого-то в подворотне и теперь хочешь сдаться властям? – Съязвил Андерс. - Я закрою глаза на твой мерзкий вездесущий язык, Одержимый. Сейчас есть вещи поважнее. - Ну, теперь я понимаю, что эта пряжка действительна чем-то очень важна, раз ты, ушастый, даже язвительные речи Блондинчика просто так прощаешь. - Это пряжка Хоук. При упоминании фамилии Защитницы в комнате на несколько секунд повисло напряженное молчание. Авелин схватила пряжку и стала крутить ее в руках. - Герб Амеллов! – Почти вскрикнула женщина. - Где ты нашел это? – Вскочил Андерс, забыв про свою ненависть к эльфу. - На выходе из того леса, в котором Хоук недавно искала желтые цветки. - Какие еще желтые цветки? – Непонимающе спросила капитан стражи. - Тогда скорее всего она просто обронила ее во время того задания, - вздохнула Изабелла. - Мы не выходили из леса тогда, - вспоминая тот день, тихо высказал свои мысли вслух Андерс. - Он прав, - подтвердил лириумный воин, - облазив эти кусты мы и половины леса не прошли. - Тогда это значит… - Начал Варрик. - Это значит, что Хоук проходила там! – Продолжила Авелин. - Что там за этим лесом?- Встряла в разговор пиратка. - Какое-то поселение, я точно не разглядел. Может город, может деревня. Но поблизости кроме него ничего нет. - Так далеко мы даже не думали искать… - Продолжила Авелин, задумавшись. - Но что там делает Хоук? – Кротко спросила Мерриль. - Что, если кто-то все-таки украл ее?.. – Предположил целитель. - Ты же больше всех кричал, что она ушла сама! – Огрызнулся эльф. - Так, сейчас не время, - отрезала Валлен, перебивая сцепившихся взглядом мужчин. – Нужно проверить этот город. - Я все понимаю, Авелин, но как ты собираешься это делать? Этот город, деревня, или что там, не под твоей юрисдикцией. Ты не можешь приказать стражникам обыскивать дома. А просто бродя по городу мы ничего не добьемся, - возразил Андерс. - Блондинчик дело говорит, - вмешался гном. – Может мне напрячь свои связи? - Пока ты посылаешь туда своих шпионов, Варрик, Хоук может уже уйти оттуда, или ее уведут, или… - Продолжила капитан стражи. - 2 недели – это большой срок, Белли вообще уже может быть далеко отсюда или же вообще… - Пиратка запнулась, нерешаясь выдвинуть следующее предположение, что было не из лучших. - Дальше даже не продолжай, - отрезала Авелин, злобно сверкнув на подругу глазами. Безусловно, за такое количество времени каждый из них уже начал предполагать и худший исход их поисков. Но никто до последнего не хотел верить в смерть Защитницы. Это же была старая добрая Хоук. Она не могла умереть. - Какие есть предложения? – Продолжила капитан стражи, поставив обе руки на стол. - Что, если использовать Дружка? – Фенрис ляпнул эту свою коронную идею, ожидая всеобщего высмеивания. - Мабари Хоук? – Произнес Варрик медленно, словно пробуя слова на вкус. - У него отличный нюх, - подтвердила Авелин. – Это замечательная идея, Фенрис! – Капитан стражи была готова обнять эльфа, все еще стоящего около стола с глупым выражением лица. - Если эта псина учует запах Белли, то сможет привести нас к ней. Если конечно она потом не отправилась по морю путешествовать. - Решено! Завтра с утра мы выдвигаемся на поиски Хоук. Снова. - Я должен пойти с вами, - изъявил желание лириумный воин. - Фенрис… - Авелин осторожно попыталась начать разговор, но ее перебил Андерс. - Ты серьезно, дикарь? Думаешь, она сидит и ждет своего принца с лириумными метками? – Презрительно усмехнулся целитель. - Заткнись, маг, иначе я за себя не ручаюсь! - Эльф, послушай. Если Хоук все же ушла сама, то возможно в этом отчасти есть и твоя вина. Я ничего не хочу такого сказать. Пойми… - Я должен найти ее! – Ударил воин по столу металлической перчаткой. - Фенрис, пожалуйста, успокойся. Ты же хочешь поговорить с ней? Но я не думаю, что она так сразу на это согласится. Поверь, тебе лучше остаться здесь. Ты и Мерриль останетесь в городе. Хоук может не будет там, она может вернуться обратно, пока нас не будет, - начала Валлен. - Фаста васс! Авелин, ты оставляешь меня здесь с этой чертовой магессой крови? Сидеть и ждать, как верным псам, пока вы там разыскиваете Хоук?! - Ты не контролируешь себя! – Не выдержав, крикнула Авелин, а потом продолжила уже тише и спокойнее. – Нам нужна слаженность, точность, быстрота. Твоя несдержанность будет мешать, ваши пререкания с Андерсом… - Ты берешь Одержимого, но меня собираешься оставить?! Разве он сдержанный? Разве не он, тот придурок, который отпустил ее в таком состоянии?! - А кто довел ее до такого состояния?! – Капитан стражи снова сорвалась. Все примолкли, ожидая, чем же закончится их перепалка. Слышать повышенный тон Авелин было непривычно даже для Фенриса, который заметно оторопел от сказанных ею слов. Женщина прерывисто вздохнула, пытаясь успокоиться. - Я беру его не потому, что он намного сдержаннее тебя, Фенрис. Андерс – единственный, кто сможет оказать Хоук первую помощь в случае чего. Против этих доводов Фенрис больше не мог сопротивляться. Признать это было сложно, но он понимал, что женщина права. Понимал, что присутствие мага сейчас в этих поисках, возможно, был куда важнее, чем его задетое самолюбие или неистовое желание спасти Хоук, чтобы хоть как-то искупить вину перед ней. *** На задание отправились к полудню следующего дня. Фенрис провожал Авелин и остальных, шепотом давал наставления Дружку. Андерс с опаской смотрел на огромного мабари. Этот пес всегда его недолюбливал. Авелин взяла главенствующее место, возглавив поиски. Когда друзья миновали лес, то и правда заметили вдалеке какое-то скопление построек. Но прежде, чем отправиться туда, капитан стражи наконец дала Дружку понюхать ту самую пряжку Защитницы. Пес все еще был слаб, передвигался медленнее, чем ожидали от него, но он отчаянно желал найти хозяйку поэтому, превозмогая слабость, двигался вперед. Тщательно обнюхав пряжку, мабари крутился на месте. А потом отправился быстрым шагом в сторону того самого поселения. Когда искавшие Анабель подошли к небольшому городку, у них не осталось и сомнений, что Хоук была здесь. Городок был ничем непримечательным, и, похоже, довольно стареньким. На улицах в основном были старики, недоверчиво глядевшие на незнакомцев, вошедших в их тихую обитель. Прекрасное место, чтобы спрятаться или спрятать кого-то. Жители плохо шли на контакт с Авелин и остальными, и даже болтливому Варрику не удавалось разговорить их. Не помогли и заигрывания Изабеллы. И понять было трудно, чего жители города испугались больше: то ли огромного мабари, грозно скалящегося на каждого, проходившего мимо, то ли мага-отступника, которого без сомнения выдавала характерная одежда и магический посох, то ли просто они не доверяли чужакам. В конце концов им, все же, удалось разговориться с одной старухой, которая, видимо, жила одна и поговорить, рассказать новости ей было некому. Женщина рассказала путникам о том, что в городе давно нет как такового наместника, что здесь, и правда, живут в основном старики. Что город стар и потихоньку разваливается, но никто не стремиться реставрировать и восстанавливать его. Она поделилась и историей города. Оказывается некогда он был достаточно процветаемым, несмотря на свои размеры. А держался город за счет того, что в нем была не одна тюрьма, в которой держали опасных преступников. Некогда этот город был частью Тевинтерской Империи. И, Создатель знает, насколько опасны были эти заключенные. Когда Киркволл и остальные земли ныне Вольной Марки были освобождены от гнета Империи, тюрьмы по неизвестным причинам закрыли, и город пришел в упадок. Узнав все возможные новости, накормив мабари и отдохнув немного с дороги друзья снова отправились на поиски. Теперь их целью были заброшенные дома, а главное те самые тюрьмы, что давно не функционировали. Насколько они поняли тюрьм было всего три, а еще несколько домов, в которых уже давно не жили. Ближе к вечеру Авелин и остальные обыскали все имеющиеся заброшенные здания, кроме последней тюрьмы, находящейся почему-то в паре километров от города. Наверняка именно там и оставляли самых отвязных и опасных заключенных, которых строго охраняли и по возможности изолировали. Вокруг здания была пустошь. А саму тюрьму было сложно назвать зданием. Она больше напоминала древние развалины. В нескольких местах обвалился потолок, открывая на всеобщее обозрение помещения и камеры. Покореженные решетки давно заржавели, но все еще имели необычайную плотность и прочность. Уставшие друзья уже без энтузиазма обыскивали глыбы и кучи камней. Они понимали, что потратили еще один день впустую. А каждый день теперь был слишком ценен. Но в этих развалинах могли прятаться лишь бродячие собаки, но уж точно не люди. Когда обыскав «здание», спутники Хоук наконец тяжело выдохнули и собирались с мыслями было уже довольно поздно, и на улице почти стемнело. - Эй, Авелин, а где эта псина шастает? Ты ж вроде ответственная за нее. Смотри, потеряешь этого милого питомца, Хоук потом тебе башку оторвет, - натянуто улыбнулась Изабелла. Все огляделись по сторонам. Но собаки и правда нигде не было. - Создатель, только этого еще не хватало, - устало вздохнула капитан стражи и поплелась обратно в сторону развалин. Через пару минут продолжительного зазывания пса всеми членами отряда, виновник переполоха внезапно появился из развалин и стремглав понесся к Авелин. Запыхавшийся мабари схватил мертвой хваткой капитана стражи и со всей имеющейся силой потащил ее за собой. Когда, следуя за псом, друзья снова вернулись к тюрьме, обеспокоенный и возбужденный мабари начал скоблить валяющуюся на полу массивную деревянную дверь. - Дружок, это всего лишь старая дверь, - успокаивающе поглаживала женщина пса. Но тот продолжал громко лаять и копать деревянное полотно. - А может эта старая дверь скрывает что-то под собой? – Предположила Изабелла. И какого же было удивление всех присутствующих, когда подняв дверь, они заметили металлический люк. - Вот так находка! А ты, псина, не такая уж и бесполезная, вот только жрешь много. И как только Белли тебя прокармливает? - Закрыто, - констатировал Варрик. – Есть правда замочная скважина. Может… Гном выудил из дорожной сумки какие-то приспособления и стал ковыряться ими в замке. - Впервые я не против, чтобы твои или Изабеллины штучки открыли какой-то замок, - вздохнула Авелин. - Все меняется, - усмехнулся Тетрас. Но все его попытки не увенчались успехом, также, как и попытки Изабеллы. - Это ведь все-таки город, входивший когда-то в Тевинтерскую Империю, может этот потайной ход открывается с помощью магии? – Предположил Андерс. Маг присел к люку, и голубоватое свечение объяло вход в подземелье. Щелчок и металлическая дверь подалась вперед. - Ну что, Блондинчик, зажигай огонек, мы спускаемся в неизвестность, - скомандовал Варрик, открывая люк. Как только все они спустились вниз по каменной лестнице, Дружок заскулил, прижал уши и стал то и дело трясти мордой. - С питомцем Хоук явно что-то не так, - отозвался Варрик, наблюдая за странным поведением пса. - Он чувствует запах лириума, - поморщившись и прикрывая лицо рукавом, ответил Андерс. – Его здесь много, даже слишком много. Запах резкий, будто где-то неподалеку целая жила необработанного лириума. - Лириум здесь? – Авелин была удивлена. - Это же Тевинтер, я ничему не удивляюсь, - разведя руками, вздохнула пиратка. - Надо быстрее обследовать это подземелье и выходить наверх. Иначе странно себя вести начнет не только мабари, - серьезно продолжил целитель. Под тюрьмой располагалась целая ветвь туннелей темных, затхлых и старых. Здесь были обычные помещения, в которых видимо когда-то обитали сами тюремщики. Также имелись и камеры, одни были просто просторными клетками, состоящими из одних решеток, другие, скорее всего, предназначались для удержания самых опасных заключенных, и представляли собой обычные помещения с тяжелыми массивными дверями. Спутники Хоук продолжали двигаться вперед, обыскивая и осматривая каждую комнату. И когда они дошли до очередного ответвления туннеля, у них не осталось сомнений в том, что здесь явно кто-то был. Андерсу больше не понадобилось зажигать факелы по всему пути. Теперь они видели, что кто-то уже зажег их до прихода Авелин и остальных. Они насторожились, достали оружие, шли тихо, осторожно ступая по каменному полу. Очередная камера строгово режима. Авелин открыла массивную дверь, и ужасающая картина предстала перед глазами друзей. Весь пол камеры был засыпан лириумом, разбросанная куча тряпья в углу, слегка подтлевшая и обуглившаяся, старое ржавое ведро, переполненное отходами жизнедеятельности, осколки стекол повсюду, развороченный в щепки деревянный стул, и следы крови повсюду. Дверь изнутри была исцарапана, на каменных стенах кровяные следы от рук, кто-то явно очень хотел выбраться отсюда. Андерс, кашляя, отошел подальше от камеры. - Блондинчик, ты в порядке? – Обеспокоенно спросил Варрик. - Слишком много лириума, слишком резкий запах, в ушах звон. Что здесь вообще происходит? Друзья осматривали помощение с порога, нерешаясь входить в комнату. Каждый из них знал, как пагубно действует лириум на разум и тело любого. Вдруг стоящий рядом с Авелин Дружок резко рванул вперед с громким лаем. Капитан стражи еле успела схватить его. - Что с тобой такое? – Женщина изо всех сил держала животное, но оно вырывалось, пытаясь высвободиться и вбежать в камеру, усеянную лириумом. - Лириум, - процедил Андерс. - А что, если… - Тетрас вдруг осторожно зашагал по направлению в камеру. - Варрик, ты с ума сошел?! – Окликнула гнома Валлен. – Там же весь пол в… - Знаю, но, думаю, ничего страшного не случится, если я быстро пройду в обуви по этим гранулам. Я все-таки гном, у меня ведь должен быть иммунитет и все такое, - усмехнулся мужчина и вошел внутрь комнаты. - Так-то оно так, только, Варрик, иммунитет-то вырабатывается у тех гномов, которые живут под землей. А наш Висельник на Орзамар даже отдаленно не похож, - усмехнулась Изабелла. - Не умничай, Ривейнка. Мне просто нужно кое-что проверить. С этими словами гном подошел к куче тряпья и пошарил в ней рукой. Мабари снова чуть не сорвался с места. Варрик наконец перестал рыться в тканевой рухляди и выудил оттуда какое-то изорванное в клочье одеяние. Он на мгновение застыл на месте, а потом быстро пересек небольшое помещение камеры. - Пес лаял не из-за лириума, он даже сквозь запах от минерала учуял вот это, - гном протянул Андерсу разорванную тунику. - Это же… - Последний раз Хоук была именно в этой одежде, - закончила за мага капитан стражи. - И вот еще, - Варрик протянул друзьям ладонь, на которой лежала еще одна металлическая пряжка с гербом Аммелов. - Хоук… - Андерс не знал, что еще сказать. Осознание того, что заключенной в этом страшном месте все это время была Анабель, душило каждого присутствующего. Они понимали, что вряд ли смогут найти Защитницу вживых. После того, что они увидели, не осталось и сомнения – Хоук просто не могла выжить… Некоторое время спутники Защитницы просто молча стояли, пытаясь придти в себя. Их поиски подошли к концу. - Ну это же Белли, она же не могла так просто… - Попыталась приободрить всех пиратка, но слова так и встали комом в ее горле. - Я найду ее, чего бы мне это не стоило! – Злобно процедила Авелин. – Я обещала привести ее обратно в Киркволл. А мысленно женщина добавила: «Даже если это будет ее мертвое тело…» Друзья согласились и отправились в глубь туннелей. Они все понимали, что теперь им придется пережить. Но им не хотелось верить в случившееся, они не могли так просто принять ее смерть. Им нужно было удостовериться в этом. Ведь, черт возьми, это же Хоук! А еще они желали найти того, кто посмел сотворить с ней подобное. И этому ублюдку было точно не сдобровать. Запах лириума становился все сильнее с каждым шагом. Друзья заметно нервничали и были напряжены до предела. Даже Дружок, прижав уши, шел тихо рядом с Авелин. Но стоило только им войти в следующее помещение, как мабари сорвался с места с визгом и жутким лаем. Друзья не успели ничего понять, как пес уже рванул вперед, чуть не сбив с ног капитана стражи. Одним рывком зверь вцепился в руку мужчины. Но тот после некоторого замешательства быстро пришел в себя и откинул в стену Дружка. Пес жалобно заскулил и кое-как встал на лапы, немного прихрамывая он снова готовился к нападению. - Дружок! – Авелин грозным тоном и взглядом дала понять мабари, чтобы он умерил свой пыл. - Вот так сюрприз! Друзья Хоук. Не ожидал, что вы сможете найти нас тут. Я так понимаю, эта бросающаяся на людей громадина помогла вам в этом. Но друзья не собирались даже разговаривать с этим психом. Они незамедлительно вступили в бой, потому что позади мужчины увидели тело со знакомыми черными волосами. Бой был, казалось, предрешен. Четверо против одного, у Уриана не было шансов. Но спутники Хоук и не предполагали, что столкнулись с магом крови. Когда тевинтерец понял, что обычными заклинаниями совладать со всеми сразу не сможет, он использовал свою гнусную магию. Сопротивляться ей было сложно. Друзья осели на пол, чувствуя невероятную боль. Казалось, для них все кончено. Но на этот раз Уриан не до конца все рассчитал. Мужчина совсем забыл о том, что с ним боролись не четыре врага и собака, а пять… На этот раз Андерс был слишком зол, от увиденного ему было слишком больно. И тогда Справедливость вырвалась наружу. Еще мгновение, и освободившийся от магии крови Андерс, засветился голубоватым светом, его кожа привычно потрескалась под напором Духа, и все могущество Тени вырвалось наружу, разорвав на части опешившего тевинтерца. Бой закончился также стремительно, как и начался. А друзья рванули к телу Защитницы. Но то, что они увидели повергло их в шок. Измученное и исхудавшее тело Хоук было покрыто множеством жутких ожогов. Сальные черные волосы, казалось скатались в один большой колтун. Правая рука Анабель, часть шеи и часть правой щеки, ближе к уху, были изуродованы донельзя. Рваные раны в виде узоров, в борозде которых был лириум, перемешанный с кровью. Все эти места были настолько выжжены лириумом, что кожа была похожа на сморщенный сухофрукт. В некоторых местах, казалось, что лириум прожог кожу до мяса. Вся поза Защитницы была неестественной выгнутой, на лице застыла гримаса ужаса. Друзья смотрели на тело Анабель и не решались подойти, дотронуться, сказать хоть слово. Первым опомнился от шока Андерс. Маг подбежал к Анабель и наклонился ближе, проверяя дыхание и пульс. - Хоук…не дышит…