Всё не так,как нам кажется или как мы нашли счастье

От лица Андерса. Я еще долго не мог придти в себя от увиденного. То, что этот маг сделал с Анабель, было просто чудовищно. В тот момент, когда мы нашли ее под той заброшенной полуразвалившейся тюрьмой, я не смог сдержать себя. Справедливость захватил мое тело, бой был закончен, но моя боль не проходила. Я смотрел на скрюченное изуродованное тело Хоук, и внутри все переворачивалось. Как долго ты здесь мучилась… Как долго мы искали тебя… Хоук не дышала, не подавала признаков жизни. Но по ее неестественной позе было понятно, что в тот момент, когда этот маг вживлял ей под кожу лириум, она еще была жива и даже в сознании. И это поражало меня еще больше. Анабель…как такое возможно?.. Как возможно, что ты выдержала такое, но сейчас вовсе отказалась бороться? Ты же всегда держалась за жизнь всеми руками и ногами, ты выживала в таких условиях и схватках, что любой мог бы позавидовать. Твоя жажда жизни всегда была невероятной. Но почему сейчас ты сдалась?! Я не мог с этим смириться. Не мог принять твою смерть. Ведь еще недавно я целовал тебя, обнимал, говорил с тобой, слушал твой смех… Но теперь передо мной лишь твое бездыханное тело. И я не мог так просто это оставить. Я злился на себя, что отпустил тогда Хоук, злился на стечение обстоятельств, недающее нам найти тебя раньше, злился на этого мага крови, что сотворил с тобой такое, и злился на Анабель за то, что она дала так просто себя одолеть. А еще злился на Справедливость, который сейчас не давал мне воспользоваться гнусной магией крови, чтобы оживить ее. Сейчас я готов был на все, только чтобы она жила. Но магия не помогала, склянки были бесполезны для мертвого тела, я пытался заставить вновь биться ее сердце вручную, но все попытки были тщетны. Авелин и остальные, отойдя от шока, пытались быть сосредоточенными и непрошибаемыми, делали вид, что они совсем ничего не чувствуют, и обсуждали то, как перенесут тело Хоук обратно в Киркволл. Она должна была быть похоронена дома, каждый понимал это. Я подключился к обсуждению, глядя на друзей затуманенным взглядом. Все было решено. Мы собрались выдвигаться. Друзья пошли вперед, я вызвался нести Хоук. Осторожно освободив ее от кандалов, я снова взглянул на нее прежде, чем закрыть поверх тканью. Ведь нести Защитницу в таком виде по всему городу было бы ужасным зрелищем. Левая рука Хоук непослушно вывалилась из-под покрывала, и я хотел снова заправить ее обратно, но встал в немом ступоре, не отпуская ее холодной кисти. - Андерс… - Тихо позвала Авелин, входя обратно в помещение. – Пожалуйста… Сейчас мы должны отнести ее тело в Киркволл. Нам всем сейчас б… - Она жива… - Что? – Непонимающе спросила женщина. - Пульс есть… - Но ты же сказал… - Она была мертва, клянусь Создателем. Но сейчас… Авелин не дала мне договорить и подбежав, развернула тело Анабель. Женщина прощупала пульс на шее, поднесла к носу свою ладонь. - Хоук… Андерс, нужно срочно отнести ее в Киркволл, как можно скорее! Когда мы вышли с Анабель на руках, Варрик и Изабелла на удивление впервые молчали. Они не шутили, не пытались разрядить обстановку, они просто смотрели куда-то себе под ноги отсутствующим стеклянным взглядом. И они искренне не могли понять, почему капитан стражи настолько воодушевленная скомандовала быстрее выдвигаться обратно домой. Авелин бодро прошествовала мимо друзей и, как бы невзначай, произнесла. - Хоук жива… С этой секунды мы, как можно быстрее, отправились обратно. Мы должны были успеть, сделать хоть что-то. Она должна была выжить, не знаю как, но должна. И я был намерен сделать все, что было в моих силах. *** Я сидел у кровати Хоук и писал очередной манифест. Кажется, я уже привык за эти недели к этой комнате, к размеренному тихому дыханию Анабель и даже к грозно смотрящему на меня мабари, который все это время не отходил от хозяйки. Он, скрипя зубами, разрешал мне делать перевязки, вливать лекарства. Казалось, даже эта псина понимала, насколько его хозяйке необходимо мое присутствие. Вот уже 4 недели прошло с того дня, как мы принесли Защитницу обратно в Киркволл. То, что с ней тогда произошло, казалось просто страшным сном, но лишь взглянув на перевязанные раны, я понимал, что все это было наяву. Но, чтобы я не делал все это время, Хоук по-прежнему была без сознания. И никто не знал, когда она очнется, и кем она станет, когда откроет глаза. Все то, что произошло с ней там, в том подземелье, наверняка наложило свой отпечаток и кардинально изменило не только ее внешность, но и саму личность. Мы не знали, вспомнит ли она хоть кого-то из нас, очнувшись. Не знали, сможет ли быть все также нашим лидером. Будет ли творить свои сумасбродные заклинания, смеяться, шутить. Мы не могли предположить ничего. Ведь мы не знали ее, эту новую Хоук. Но изо всех сил надеялись, что не смотря на все случившееся, мы сможем снова подружиться. Ведь главным было то, что она жива. Я оторвался от манифеста и взглянул на перевязанные раны Анабель. До сих пор в голове не укладывалось, как она смогла выжить при столь длительном контакте с лириумом? Почти 2 недели, она выдержала столько… Я даже не мог представить того, что происходило с ней. Ведь мне от одного лириумного запаха в том подземелье становилось не по себе. Я вспомнил камеру, в которой тот псих держал Хоук, и меня передернуло. Но мало этого… Создатель, Анабель, как ты выдержала ритуал?! Я все еще не мог дать хоть какое-то объяснение тому, что Хоук сейчас была жива, и тому, что происходило с ее телом эти 4 недели. Когда мы принесли ее обратно, я плотно взялся за ее лечение. Я сотни раз проклинал того храмовника, что лишил ее права лечиться с помощью магии. Я испробовал все, что только можно было: мази, компрессы, витаминные травяные настойки – но лечение не давало никаких результатов. Раны не заживали, ожоги не проходили, Хоук оставалась все в том же плачевном состоянии. И я уже готовился к худшему, снова… А потом случилась еще одна необъяснимая вещь. Я в очередной раз пришел к ней делать перевязки. По привычке сняв бинт я хотел нанести бесполезную мазь, ну не мог я не делать вообще ничего. Но под бинтом не было ничего. Точнее была гладкая шелковистая кожа без тех самых страшенных ожогов. Я, пробыв в немом ступоре не одну секунду, решил проверить и самые ужасные раны, те, что были с лириумом. И удивлению моему не было конца. Ожоги стали меньше, кожа стремительно восстанавливалась, а рваные раны в виде узоров начали затягиваться. Мало того, потихоньку с ее тела исчезали и старые рубцы, прошлые раны и даже затянувшиеся порезанные запястья выглядели так, будто Хоук и вовсе не пользовалась запретной магией. Я перестал лечить ее, только делал перевязки и обеззараживал кожу специальными настойками. Хоук стремительно восстанавливалась. И, в конце концов, все ожоги исчезли без следа, словно их никогда и не было, а рваные борозды с лириумом превратились в аккуратные белесые узоры с голубоватыми вкраплениями. Я не знал, как такое было возможно. У меня было тысячи предположений. Я думал о том, что это все-таки была какая-то магия того психа, а может это действие самого лириума, текущего теперь под ее кожей. Предполагал и то, что это оказалось какая-нибудь очередная способность Хоук. Я уже ничему не удивлялся. Но не смотря на полное выздоровление, Анабель все еще была без сознания. И все мы смиренно продолжали ждать ее пробуждения. Я отложил исписанные листы и тихо вышел из комнаты Хоук. Спустившись вниз, я собирался немного взбодриться, выпив горячего крепкого чая. Но только я зашел на кухню и увидел Орану, копошащуюся с тестом, как вдруг сверху из комнаты Анабель раздался сначала громкий лай мабари, а потом крик хозяйки особняка. Орана от неожиданности выронила тесто из рук, а потом, опомнившись, побежала вслед за мной наверх. Когда мы с эльфийкой появились на пороге комнаты, Хоук бешеным взглядом осматривала свою перемотанную руку, пыталась дотронуться до перевязанной шеи и части лица. Радостный Дружок прыгал вокруг очнувшейся хозяйки с заливистым визгом. Анабель заметила, что кто-то вошел в спальню, и перестала щупать себя, повернувшись на нас. - Какого черта, Андерс, здесь происходит?! – Прошипела Защитница, гневно косясь на меня. Я даже не понимал, о чем она. Я совсем оторопел, так и продолжая стоять в дверях, растерянно хлопая глазами. Я ожидал другой реакции, нет, многих других реакций, но точно не такой. Я надеялся, что Анабель очнется хотя бы в своем уме и здравом рассудке. Хотя и это было спорным утверждением. Я был настроен и на то, что она даже и не вспомнит, кто я такой. Но это… Ее взгляд, ее искреннее недоумевание и злость в глазах просто вывели меня из колеи. А Хоук, видимо не дождавшись ответа, решила спросить еще раз. - Я спрашиваю, какого черта у меня рука, шея и лицо горят так, будто ты меня какой-то кислотой намазал?! Что вообще происходит? Это твои новые травяные мази? Из чего ты их только делаешь?! Орана, а ты почему позволила ему опять мазать меня всякой дрянью, пока я была без сознания? Эльфийка не могла ничего ответить, также как и я пребывая, мягко говоря, в шоке. Но Анабель вспомнила служанку и меня, а значит не все было потеряно. Но она спрашивала о том, чем я намазал ее так, будто и не помнила вовсе, что сделал с ней тот маг. И, предполагая это, я не знал, как рассказать ей о случившемся. Да и стоило ли вообще все это делать? Может было быть лучше вообще не рассказывать о том, что происходило с ней в том подземелье? Если бы только она забыла этот ужас… Но метки не скроешь, она не будет молчать, увидев их. Что мне сказать ей? Как объяснить произошедшее, не ранив ее сейчас еще больше? - Андерс? – Уже тише и спокойнее произнесла магесса, попытавшись встать и поморщившись от боли. - Прости, Анабель, мы просто очень рады, что ты очнулась. - Что, все было так серьезно на этот раз? - Орана, сходи отдохни, я сам о ней позабочусь. Эльфийка послушно вышла из комнаты с все тем же потерянным видом. А я, закрыв дверь, присел на кровать к Анабель. - Хоук, успокойся. Я покажу тебе, почему так жжет, но обещай, что ты попытаешься отреагировать на это не так бурно. - Ты меня пугаешь, что там под этими бинтами? Я осторожно развязал бинты. Хоук долго молчала, смотря на переливающиеся голубоватыми искринками витееватые узоры. - Это что, лириумные клейма? – Девушка нервно усмехнулась. – Я наверно сплю… - Нет, Хоук, не спишь… - Этого не может быть… Я же маг… Лириум же… Я не понимаю… - Анабель… Я не смогу объяснить тебе того, что ты хочешь от меня услышать. Но ты жива, и это самое главное. - Откуда они взялись? - Ты помнишь, как мы поссорились в лечебнице? Как ты потом ушла? - Смутно. Знаешь, мы частенько ссоримся, то я невнимательна в бою, то сначала делаю, а потом думаю. А уж сколько раз ты приплетал мне якобы заботу об этом бешенном эльфе, я вообще молчу. Так что помнить все наши ссоры, это слишком даже для Защитницы Киркволла. «Якобы забота»? «Бешенный эльф»? Хоук, это вообще ты? *** В итоге я рассказал Анабель укороченную версию случившегося. Сказал, что ее похитили, что мы нашли ее потом далеко от Киркволла в лапах какого-то мага-психа. Мы еще долго разговаривали, а когда магесса почувствовала слабость, я дал ей усыпляющую настойку, и она снова уснула. А я отправился в Висельник, впервые за эти недели позволив себе отойти от нее. - Блондинчик? Давно я уже тебя не видел, - обрадовался мне гном. - И тебе здравствуй, Варрик. Я, задумчиво пялясь в одну точку, прошел в комнату и сел на свободный стул. За столом сидели Изабелла, Авелин и сам хозяин люкса. - Андерс, все в порядке? – Начала Авелин. - Хоук очнулась. А дальше полетели расспросы. Один за другим все присутствующие задавали вопросы, интересовались состоянием Защитницы, ее поведением и прочим. Я пытался отвечать, но вопросов было очень много. И я решил ответить на самый важный и интересующий всех вопрос. - Она помнит нас всех, помнит и кто она такая. - Значит, эти татуировки на Белли никак не повлияли? - Не совсем. Я говорил с ней, пытался понять, что она помнит. Провалы в памяти все же есть. Но, думаю, то, что она забыла, ей вспоминать и не стоит. - Она не помнит ритуала? – Спросила Авелин. - Анабель не помнит ничего из тех моментов, что провела под той тюрьмой. - Может быть это и к лучшему? – Продолжил Варрик. – Пусть лучше забудет все случившееся, пусть никогда не вспоминает этот ужас. - И, похоже, из ее головы напрочь выпали воспоминания о магии крови. - Хоук не помнит, что спасла с ее помощью Фенриса? – Удивленно удостоверилась капитан стражи. - Она не помнит даже того, что он вообще умирал, - ответил я. - Белли хоть ушастого-то помнит? – Кинула невзначай пиратка. - Изабелла, - одернула подруга Авелин. - И да, и нет. - Блондинчик, хватит говорить загадками. Выкладывай все на чистоту. - Она помнит Фенриса. Но не помнит абсолютно ничего, что было между ними. - Хоук не помнит, что любила его? – Авелин была шокирована известием. Все замолчали, будто жалели, что так вышло. Но я искренне не понимал, чем же плохо то, что она наконец забыла этого придурка, испортившего ее жизнь. Без этих воспоминаний, без этих чувств ей станет легче, она сможет начать жизнь заново, не будет больше страдать и жертвовать чем-то ради него. Анабель наконец будет свободна! - Разве это печальная новость? Это самый лучший расклад из тех, что мы ожидали. Зачем ей нужны эти воспоминания? Чтобы дальше мучиться? Чтобы страдать из-за него всю жизнь? Да лучше бы она вообще его забыла! – Выпалил я то, что наболело. - Я понимаю, что тебе это на руку, Андерс. – Тихо начала капитан стражи. – Но подумай и о другом. Хоук всегда любила его. Он всегда жил в ее сердце. А теперь там пусто. И как ты думаешь, будет ли она, без любви к эльфу, все той же Хоук, которую мы все знаем? Будет ли она той Хоук, которую ты любишь? Я замолчал. Она не понимала. Все они не понимали, что Анабель будет лучше без этих воспоминаний. - Андерс, я обещала, что Фенрис сможет увидеться с ней и поговорить, - осторожно начала Валлен после некоторого молчания. - Исключено. Она только очнулась и не помнит ничего, из того, что было между ними. - Может, если Хоук увидит его, если поговорит с ним… - Вспомнит его? – Я нервно усмехнулся. – Не думаю, что это действует именно так. Это не просто провалы в памяти. И даже если рассказать ей все, что она забыла, для нее это будет выглядеть так, будто мы рассказываем историю о каком-то другом человеке. Анабель должна сама восстановить потерянные воспоминания. Я не знаю, что даст к этому толчок, но точно не очередная стычка с этим дикарем. Ей нужен покой, нужно освоиться с этими метками, мы не знаем, что еще изменилось в Анабель кроме памяти. Нужно время. - Андерс, я понимаю, как ты не хочешь позволить ему увидеть ее. Но ей это нужно. - А ее, Авелин, ты об этом спросила? Я не хотел даже слышать об этом. Все желания поделиться отличной новостью, выпить и расслабиться с друзьями резко отпало, и я поспешил обратно в особняк Амеллов. Нет! Этот эльф к ней даже близко не подойдет! От лица автора. - Ты серьезно?! Вашедан! Что за секреты такие?! Я хочу увидеть Хоук! – Ударив кулаками о столешницу, чуть ли не взревел лириумный воин. - Фенрис, успокойся, - Авелин пыталась приструнить эльфа, но тот злобно сверкал на нее большими глазами. - Успокоиться? Уже 4 недели прошло! Но я даже не знаю толком, что с ней случилось! Что вы все скрываете? - Я уже говорила тебе о том, что случилось. - Хоук похитил какой-то психованный маг и держал ее в плену под какой-то там тюрьмой в том маленьком городишке. Фаста васс! Спасибо за подробности! - Создатель, Фенрис, ты можешь держать себя в руках? – Вздохнула женщина, потирая виски. Все это время они скрывали от эльфа подробности случившегося. Капитан стражи понимала, почему воин так злится, но это была не только ее тайна. Андерс запретил пока говорить ему. Хоук нужно было очнуться. Да и, честно сказать, Валлен даже не знала, как сказать о таком. Но в тоже время она понимала, что держать все в секрете и дальше не получится. Фенрис не тот, кто будет терпеть. И если довести его до точки кипения, в итоге результат будет плачевным. - Авелин, ты должна рассказать мне! - Я не могу сказать всего. Это слишком сложно. Поверь, тебе лучше не знать подробностей. Но возможно той Хоук, которую ты знаешь, больше нет. - Что это значит? - Тот маг, на протяжении всего времени заточения, он издевался над Хоук, то, что он сделал с ней, просто уму не постижимо. Она до сих пор не очнулась. И мы не знаем, очнется ли вообще. Он изменил, исковеркал не только ее тело, но и душу. И никто не знает, что будет, когда Анабель очнется. Капитан стражи потерла вспотевшие ладони. Вспоминать этот кошмар было трудно, ведь увиденное поразило ее до глубины души. - Я должен быть рядом, когда она придет в себя, - уже спокойнее сказал эльф. - Андерс сказал… - Мне плевать, что сказал Одержимый, я должен пойти туда. Ты знаешь, я не могу иначе. - Ты должен быть готов к тому, что увидишь. - Даже если она будет без руки или ноги, если тот маг изуродовал ее так, что я не смогу узнать в ней прежнюю Хоук, это ничего не изменит. Я должен сказать ей… Я просто должен сказать… От лица Фенриса. Я был взбешен и взволнован одновременно. Известие о том, что тот маг не просто держал Анабель в плену, а еще и издевался над ней, повергло меня в шок. Что тот псих сделал с ней, что даже Авелин сложно вспоминать об этом? Я злился на себя, за то, что раньше не предпринял ничего, за то, что тогда не наплевал на слова Авелин. Нужно было идти с ними, нужно было помочь Хоук. Нет! С самого начала нельзя было оставлять ее, нельзя было отпускать. Наконец я, терзаемый мыслями, подошел к особняку и постучался. Дверь мне открыла эльфийка. - Господин Фенрис? - Орана, я должен увидеть Хоук. - Я… Господин Андерс, он запретил впускать вас, - она виновато опустила глаза, переминаясь с ноги на ногу. - Запретил что?! - Но я не могу не впустить. Монна Хоук очнулась вчера. Вы должны ее увидеть. Я думаю, она бы хотела этого. - Она очнулась? Она жива… В моей голове пронеслась куча мыслей. Но Анабель была в порядке, она очнулась, а значит все плохое уже позади. Я должен быть рядом. Орана впустила меня внутрь и тихо закрыла дверь. Девушка все еще вела себя странно, и это не ушло от моего внимательного взгляда. - Орана, что ты не договариваешь? - Я не могу сказать. Вы должны сами это увидеть. Господин Фенрис, помогите ей справиться… Я совсем запутался, не понимал, что имела в виду эльфийка. Но волнение перед такой нелегкой встречей возросло еще больше. Что же с тобой случилось, Хоук? - Что ты здесь делаешь, дикарь? – Презрительно кинул в мою сторону Одержимый, спускающийся с лестницы. - Я пришел к Хоук, не к тебе, - отрезал я, презрительно покосясь на него.. - Орана, я же просил тебя. - Она сказала мне об этом, но твои жалкие запреты для меня не помеха, маг, - защищая эльфийку, ответил я за нее. - Тебе здесь нечего делать, убирайся обратно в свой разваливающийся особняк. Ты не нужен Анабель. Она сможет справиться и без тебя. - Это Хоук сказала? Ты спросил ее мнения или же опять решил все за нее, Одержимый придурок? – Язвительно кинул я. - Дальше этой лестницы ты не пройдешь, - стоял на своем целитель, загородив собой ступеньки. - Тебя забыл спросить, - процедил я сквозь зубы и засунул перчатку под ребра магу. Как велик был соблазн – вырвать сердце гнусного мага, но я сдержался, вынув металлическую перчатку из его тела. Сейчас важнее всего на свете для меня была Хоук. И я оставил закашлявшегося целителя позади, быстро поднимаясь по лестнице наверх. Я взбежал по ступенькам наверх и распахнул дверь в спальню. Хоук в одной ночной рубашке стояла у окна, вглядываясь в вечерний Киркволл через толстые стекла. Я облегченно оглядел девушку: руки и ноги на месте, стоять может, никаких видимых шрамов и изъянов. Я глубоко вдохнул, набирая побольше воздуха в легкие, чтобы начать нелегкий разговор. Я не знал, какова будет реакция Анабель, захочет ли она вообще со мной разговаривать. Но эти мысли все еще продолжали перекрывать какое-то внутреннее беспокойство. Слова Авелин и Ораны заставили меня усомниться в нормальном самочувствии Защитницы. С виду все было как обычно. Но девушка продолжала стоять ко мне спиной, не поворачиваясь. Может быть она не слышала, что я вошел, но эту перепалку внизу было сложно не услышать. А вдруг что-то с ее слухом? Или же может тот маг изуродовал ее лицо? Или отнял у нее глаз, или… Вашедан! Хоук, я больше не могу играть в угадалки! Я хочу знать, что с тобой не так. Хочу понять, чем могу помочь тебе. А потом мне показалось, будто Анабель смотрит вовсе не на город, а на меня, отражающегося в стекле, словно в зеркале. Я не мог толком разглядеть ее лица, так как в комнате был полумрак. Но когда она заговорила, я понял, что был прав. - Фенрис? Не ожидала тебя здесь увидеть, - начала магесса, не поворачиваясь ко мне. Ее голос был холоден, словно металл. Ее интонация, нотки презрения и злости. И что-то еще, что-то странное… - Пришел поглазеть на меня, как на диковинную зверушку? – Усмехнулась девушка. Я не понимал, что она имела в виду. Диковинная зверушка? О чем ты? Я совсем потерялся и не знал, что ответить на ее внезапные выпады. Почему-то мне казалось, что я буду первым, кто скажет хоть что-то. Последнее время, до похищения, мы почти не говорили. Она никогда, кроме боя, не начинала разговор первой, словно стыдясь саму себя, чувствуя себя виноватой. Ты винила себя за магию, за то, что собственной кровью подарила мне жизнь. Каким же жалким я был! И тот спектакль в моем особняке… А я ведь идиот, принял твои дрожащие руки, твой неуверенный взгляд, твою неестественную позу за своего рода «ломку» от этой гнусной магии. Я был слеп и не видел очевидных вещей. Не замечал, как трудно тебе было разговаривать со мной. Ты играла эту роль так фальшиво и ужасно, ты никогда не умела лгать, Хоук. Но я не смог разглядеть ничего, кроме твоих перевязанных запястьев. И вот теперь я, такой гордый, уверенный в своей правоте, стою, также как и ты, и совершенно не знаю, с чего начать разговор. Вашедан! В отличие от тебя я даже не могу подобрать нужных слов. Анабель, что мне сказать? Что сделать, чтобы искупить свою вину? - Ну, чего ты молчишь? Неужели, в кои-то веки, у тебя не нашлось для меня противных слов о магии, мне подобных монстрах и прочей магоненавистной фигне? А, подожди-ка, может быть ты пришел поддержать меня? Хоук снова усмехнулась и меня передернуло. Что-то не то… Будто дежавю. Я уже слышал эти странные нотки, эта манера говорить, то как магесса обращалась ко мне. Так она общалась со мной с самого начала нашего знакомства, когда я начал высказывать свое негативное мнение о магии и о тех, кто ею пользуется. И сейчас будто не было этих нескольких лет, что мы шли на примирение друг к другу, словно мы вернулись к началу наших отношений. Анабель, ты снова играешь? Снова пытаешься специально оттолкнуть меня? Но почему сейчас эта игра настолько искренняя, что мне кажется, будто ты и правда меня ненавидишь? - Я не собирался говорить никаких противных слов. Я всего лишь пришел навестить тебя. И хотел поговорить… Хотел извиниться за то, что тебе пришлось пережить из-за меня… - Серьезно? И за что именно ты извиняешься, Фенрис? За то, когда совал свои металлические перчатки мне под ребра? Или может за то, что разодрал мне горло? Ой, я ведь забыла про все те разы, что ты называл меня чудовищем, и грозился убить, как только я сорвусь и стану магом крови. Стану? Не понимаю. Почему ты вспомнила именно это? Почему в порыве злости ты не припоминаешь мои отношения с Изабеллой, мое предательство, то, как я отвернулся от тебя, когда ты так во мне нуждалась? - Но вот сюрприз, я так им и не стала! И теперь тебя вдруг гложет совесть? Ты решил извиниться? Никогда бы не подумала, что твоя гордость позволит тебе просить прощения у мага. Ты ведь знаешь, что я давно не отношусь так ко всем магам подряд. Почему тогда ты говоришь так? И что значит ты не стала магом крови? - Ты знаешь, что я отношусь так только к магии крови, не ко всей магии. Фаста васс! Что ты такое говоришь, идиот! От старых привычек сложнее избавиться. Ты же собирался просить прощения! А теперь вывозишь то, что смирился с ее магией вообще, но с магией крови мириться не собираешься. Вот ведь! - Давно ли? У тебя провалы в памяти? Хм, неважно. Тогда за что ты просишь прощения? Может быть за это? И тогда Анабель наконец-то повернулась ко мне лицом. А я застыл на месте, не веря своим глазам. Правая рука магессы, часть шеи и лица украшали ненавистные белесые клейма, переливающиеся голубоватыми искринками. Я отшатнулся назад и прислонился к косяку, ощущая, как дрожь охватывает все тело. Этого просто не может быть… - Так ты не знал? У тебя все на лице написано. Значит, они не сказали. Ну теперь можешь ликовать. Ты ведь всегда говорил, что я не понимаю тебя, что не ощущаю того, что чувствуешь ты. Так вот теперь смотри. Ну же, я не вижу радости на твоем лице. - Хоук, это невозможно… Ты же маг… - Знаешь, тому ублюдку, что это сделал, видимо было без разницы, маг, воин или разбойник я, - презрительно ответила Защитница, медленно направившись в сторону кровати. Я заметил с каким трудом она двигает правой рукой, увидел, и как она болезненно морщится при каждом движении. Они болят. Я знал, помнил, как были ужасны первые недели после ритуала. Каждое движение вызывало болезненные спазмы, словно мышцы и вены внутри терлись друг о друга. Было тяжело дышать, двигаться, говорить. Все тело было будто скованно. - Тот маг наверняка искал тебя. Но почему-то решил остановиться на мне. Странно. Может этот псих подумал, что мы друзья? Смешно даже! Ты ведь никогда даже другом меня не считал. Я ведь маг! А друзья маги тебе ни к чему. Наши перепалки вряд ли можно было посчитать дружескими. И если бы этот гребанный маг был хоть немного внимателен и наблюдателен, то без труда понял бы, что между нами не было никогда и ничего кроме ненависти и злости! Хоук злилась, нет, она была в бешенстве. А я смотрел на нее и даже представить боялся, что она пережила. Мне больше не хотелось ничего говорить, ничего вспоминать, ни о чем думать. Единственным желанием было подойти и прижать ее к себе. Я столько раз за все эти чертовы годы говорил ей, что она никогда не поймет, намекая на то, что нужно пройти через все это. Но я никогда не думал, что это возможно. Я никогда и никому не пожелал бы этих чертовых меток, но теперь… Хоук не могла остановиться. Эти вспышки внезапной агрессии и необъяснимой злости были одним из побочных эффектов, от которых я лично так и не смог избавиться. А теперь и она, будучи не менее эмоциональной, чем я, переживала все тот же период. Те же чувства боли, одиночества и непонимания. Те же ощущения потерянности, неизведанности, тоже безграничное чувство злости и ненависти. Хоук, как мне избавить тебя от того, через что ты сейчас проходишь? Я не хочу, чтобы ты страдала, как и я! Не хочу, чтобы ты смогла понять меня именно так, таким образом! Фаста васс! Ты итак понимала меня всегда, даже лучше, чем я сам. Ты была моим спасением. Ты и сейчас мое спасение. Но что я могу сделать? Как я могу облегчить твою боль? Кем я могу быть для тебя? Кто я для тебя? Анабель перестала себя контролировать, как и я поначалу. Лириумные клейма загорелись голубым свечением, осветив правую руку, шею и лицо. Хоук упала на колени, взыв от боли и схватившись за руку. Я заметил, как ее пальцы скривились в судороге. Я не успел ничего понять, как Одержимый вбежал в комнату и обнял ее. Я больше не мог здесь находиться. Но и уйти не мог. Не мог оставить все так. Маг дал Анабель какую-то настойку. И вскоре она уснула крепким сном. Я молча сидел на кухне, уставившись затуманенным взглядом в кружку с чаем, что поставила передо мной Орана. - Теперь ты понял, что не нужен здесь? Ты причиняешь ей только боль. Зачем ты пришел сюда? Чего ты хотел добиться? Слова Одержимого хлестко били по самому сердцу. И я чувствовал боль Хоук, словно свою собственную. - Она все, что у меня есть. - Серьезно? Ты издеваешься, эльф?! Теперь ты вдруг вспомнил, как она важна для тебя? Что же ты не думал об этом, когда зажимал Изабеллу по углам? - Заткнись, Одержимый, ты ничего не знаешь! - Мне и не нужно знать все. Я видел достаточно боли и страданий Хоук. Чего ты ждал от этого разговора? Думал, Анабель примет тебя обратно с распростертыми объятиями? Ты смешон! Хоук сильная, она непременно справится и сделает это без тебя. А ты будешь мучиться и винить себя за упущенное время. Я впервые не мог возразить магу. Не мог дать отпор. А перед глазами стояла лишь картина того, как Анабель сжимается и кричит от боли. *** - Почему ты не сказала мне? - Я не знала, как это сказать, - виновато ответила Авелин. - Хороший день, Фенрис! О, кстати, Хоук тут лириум под кожу вживили! - Будто что-то изменилось бы! – Не выдержала капитан стражи. – Ты не пошел бы к ней? Или передумал бы говорить с ней? - Нет. Я выругался и тяжело опустился на стул, чувство вины, боль и полное непонимание происходящего душили меня. Я опрокинул бутылку какого-то пойла, что гном недавно приносил мне, жадно глотая теплую жидкость. Противно. Также, как и в моей душе. - Что она говорила? Как вела себя? – Спросила Авелин, выждав, когда я успокоюсь. - Как я, - горько усмехнулся я. – Она ненавидит меня. - Хоук злится, выходит из себя, обижается, но ненавидеть тебя… - Она ненавидит, впервые я видел это в ее глазах. - Хоук просто не помнит, - вздохнула капитан стражи. - Лириум… Точно! Она должна была забыть прошлую жизнь. Но она помнит. - Не все. - О чем ты? Хоук и правда вела себя странно. Что она забыла, Авелин? - Тебя. - Но она говорила со мной, обращалась ко мне по имени, вспоминала наши ссоры. - Анабель забыла ритуал, была удивлена клеймам, забыла твою смерть, магию крови, что спасла тебя, и забыла любовь к тебе. Все то, что было между вами. Она ничего этого не помнит. - Теперь ее поведение объясняется… Будто этих нескольких лет и не проходило. - Но ведь ты частично восстановил свои воспоминания? Что дало толчок к запуску этого процесса? - Ночь с Хоук. - Прости? - Тогда в Ронелене. Молчание. Я понимал, зачем она спрашивает это. - Надеюсь, ты не хочешь предложить мне затащить Хоук в постель, чтобы она все вспомнила, - горько усмехнулся я. - Но ты ведь вспомнил не все? - Да, всего лишь отрывки. - Это отчего-то зависит? - Не знаю. Но, честно, я больше не хочу вспоминать. Хочу, чтобы прошлое осталось там, позади. Я давно желал этого, перестать вспоминать. Не только потому что это больно. Просто потому что я хочу помнить лишь эту жизнь, это настоящее, что у меня есть сейчас. И когда я четко осознал это, воспоминания постепенно перестали всплывать в моей голове. - Значит, если Хоук пожелает, то может вообще и не вспомнить ничего из того, что забыла. Я удрученно кивнул в ответ. Что, если Анабель никогда не вспомнит всего того, что между нами было? Да и с чего ей хотеть вспоминать это? Я разрывался на части. Мне хотелось, чтобы она вспомнила. Но с другой стороны, мне хотелось, чтобы она забыла всю ту боль, что я причинил ей, не вспоминала тот ритуал, магию крови, не вспоминала ничего, что могло бы ранить ее еще больше. - Авелин, что с ней произошло там, в том подземелье? - Зачем тебе это нужно, Фенрис. - Если там было что-то ужасное, то лучше уж ей не вспоминать об этом никогда. И тогда Валлен рассказала мне все, что они видели сами. И впервые я почувствовал, как ком подступает к горлу. Хоук… Что было с тобой до этого ритуала? Что ты перенесла? О чем думала? Как справлялась? - Я должен был уберечь ее от этого… - Ты не знал, не мог знать, что такое произойдет. Никто из нас не мог предположить такой исход. - Я виноват в том, что случилось! Этот маг, кто бы он ни был, наверняка искал меня. - Перестань винить ее, себя или еще кого. В случившемся виноват только тот маг. А ты должен успокоиться и подумать, хочешь ли ты вернуть ее воспоминания? Или хочешь начать все с начала? С чистого листа? Может ты наконец сможешь исправить свои ошибки, Фенрис. Судьба дала тебе второй шанс. Так почему бы и Хоук не дать тебе еще один? От лица Хоук. Я быстро шагала по каменному туннелю. Видимо, это была какая-то пещера. Факелы на стенах загорались сами по себе, освещая мне путь. Я уже долго бродила здесь, но выхода нигде не было видно. Черт! Где это я? Тишина вокруг настораживала. Ни насекомых, ни маленьких животных, никого, кто частенько поселяется в таких глухих, влажных, сокрытых пещерах. Не было ничего, лишь я и мерзкий сквозняк, неизвестно откуда берущийся. Может быть где-то есть лазейка? Я наверняка просто пропустила ее. Я снова обшарила стены, но нет. Очередной тупик. Куда дальше? - Хоук! – Послышалось отдаленно, словно эхо. Я обернулась на звук. Кто это? Кто зовет меня? Голос снова позвал, но я даже не смогла разобрать мужской он или женский. Этот кто-то знает меня. Может быть этот человек хочет помочь мне выбраться? Или ему самому нужна помощь. Я шагнула в одно из ответвлений туннеля, следуя за зовом. - Хоук! Снова. Уже ближе. Но звук будто отскакивает от скалистых стен и растворяется в этой тишине. Я не могу понять, кому он принадлежит. Но почему-то мне ужасно хочется найти этого неизвестного мне зовущего. И я продолжаю продвигаться вперед. - …оук! Хоук! Монна Хоук! Я открыла глаза и резко села на кровати. Рядом с постелью стояла эльфийка, смотря на меня обеспокоенным взглядом. - Орана? – Все еще не понимая, сон это или нет, спросила я. - Госпожа, простите, я пыталась разбудить вас. Разбудить?.. Точно, этот сон… Снова запутанная пещера, снова голос, зовущий меня. Этот странный сон снился мне почти каждую ночь. Но я не могу понять, что он означает. Во сне мне так хочется найти источник звука, что я готова крушить скалы, чтобы только найти его. Что это значит? Кажется, будто этот кто-то очень важный для меня. Но я не знаю, кто это… - Монна Хоук, вы просили разбудить вас пораньше сегодня. - Да, я помню. Спасибо большое, Орана. С меня чай, - я улыбнулась эльфийке. Подруга улыбнулась в ответ и, выходя из комнаты, сказала, что будет ждать на кухне. Когда дверь в спальню закрылась, я тяжело вздохнула. По утрам было не намного легче. Каждый раз, просыпаясь, я ждала, что новый день начнется с прекрасного известия о том, что бредовая идея вживления лириумных клейм в тело Защитницы это всего лишь извращенная шутка Андерса или Мерриль. Я надеялась и ждала, что проснувшись, вдруг обнаружу свою правую руку, часть шеи и лица чистыми от белесых узоров. Но нет, каждое гребанное утро начиналось с того, что бред про лириум в маге был не страшным сном и не шуткой, а горькой и мучительной правдой. Я снова вздохнула. Как странно даже думать об этом. Лириум и маг почти несовместимые вещи. Как я смогла выжить после этого? Я чувствовала это неприятное жжение и зудение постоянно. А к вечеру эти ощущения достигали апогея, и мне жутко хотелось разодрать собственную кожу, чтобы достать оттуда этот чертов лириум. Но помимо полного дискомфорта к вечеру возникала боль. Иногда она была ноющей, доставучей, но терпимой. В другие моменты, все внутри будто выжигало огнем, будто все то медленно тлело, то разгоралось с новой силой, прожигая тело до внутренностей. И в такие моменты было особенно невыносимо. Но были и другие моменты, когда я не могла себя контролировать, когда срывалась, когда такой неестественный, жуткий, нечеловеческий гнев будто подливал масла в огонь. Эти вспышки, это ненавистное свечение клейм не давало мне покоя, будто уничтожая мою собственную психику. Тогда мне не важна была та боль, мне просто хотелось убить всех, кто был рядом, и я с трудом сдерживалась. И в такие моменты, что-то внутри щелкало, и я четко осознавала, будто такое уже было когда-то. Что-то очень похожее… Похожие желания, чувства, эмоции, эта борьба с собственными инстинктами. Но я никак не могла вспомнить, почему эти ощущения так знакомы. И мне все больше стало казаться, будто я забыла что-то очень важное… *** Андерс наконец избавил меня от этих невыносимых процедур с перевязками и мазями. Теперь я могла выходить на улицу, выпить с друзьями в Висельнике, выполнить какое-нибудь заезженное задание. Но тут появилась еще одна проблема. Я вдруг поняла, что одеждой полностью закрыть клейма не получится. Неужели мне придется пойти на улицу в таком виде? Я стояла перед зеркалом, рассматривая белесые узоры. Представляла, как надену любое свое одеяние, и как эти лириумные метки будут видны на шее, кисти руки и лице. Руку можно спрятать в перчатку. Да и кто смотрит на руки? Я примерила одну из своих одежд, повернулась. Нет, они все равно бросаются в глаза, и перчатка тут не поможет! Хотя, пожалуй, оставлю. Теперь как-то шею надо закрыть… Я пошарилась в шкафу, но ни одной одежды с достаточно высоким воротом у меня не было. Чувствую, теперь мне придется шить одежду на заказ. А, точно, где-то же была у меня пара платков. Как-то не идут мне платки. А может… Вот он! Я достала из-под кучи тряпья темно-коричневый горжет из толстой кожи с высоким воротником и крепящимся на металлических клепках наплечником. Я давно уже не носила его. Но эта вещица как раз должна закрыть шею. Вот и все. Теперь кажется можно выходить на улицу. Вот ведь! Лицо еще. Черт! Как представлю, что эти клейма будет хоть где-то видны, то чувствую себя будто голой. Но, с другой стороны, вон сколько эльфов ходит по городу с растатуированным валласлином лицом. Никто из них, кажется, не чувствует себя также глупо, как и я. «Защитница Киркволла решила выделиться, украсив свое лицо безвкусными белесыми узорами». Создатель! И почему я не простой эльф? А ведь Фенрис ходит по городу, выставляя напоказ не маленькую часть своих клейм и вовсе не стесняется. Да сдался мне этот бешенный магоненавистник! Стыд? Какой там может быть вообще стыд?! Он вон босиком шастает круглый год и ничего, не стесняется. Так, все, хватит, наряжаюсь, словно на какой-то прием чванливых аристократов! Лицо закрою волосами. Вот черт! Я что старею?! Это еще что такое? Я, уже отходя от зеркала, заметила вдруг между волосами светлую прядь. Она была даже не седой, она просто была белоснежной, как у этого лириумного придурка. Этот ритуал…чтоб его… Я ощущала, как снова накаляюсь, и пыталась изо всех сил сдержать свечение клейм. С трудом, но мне удалось отдышаться и придти в себя. Фенрис, кажется, тоже когда-то был брюнетом. Странное утверждение всплыло в моей голове. Откуда я это знаю? Хм, ладно. Может он говорил когда-то. Хотя брови вон у него чернющие, значит и сам явно блондином не был. Так, Хоук, у тебя уже какая-то паранойя начинается! Так, нужно просто успокоиться. Плевать на клейма, мне срочно нужно выпить. Я наконец вышла из дома и направилась в сторону Висельника. Я шла так быстро как только могла, ощущение, что каждый проходящий мимо глазеет на меня, не оставляло ни на секунду. Но это было не самое страшное и неприятное. Хуже было то, что туника и горжет плотно прилегали к телу, и при ходьбе эта одежда начинала ужасно шаркать по лириумным узорам. Ощущение было не из приятных, будто по еще незажившим ранам трут грубым полотном. У таверны меня снова скрутило, лириум внутри снова взбесился, пытаясь вырваться наружу голубоватым свечением. На этот раз я не смогла удержать его. В следующую секунду всю руку, часть шеи и лица пронзила острая боль. Я тихо пискнула, но сдержала болезненный стон. Вот в таком скрюченном состоянии, с гримасой боли и страдания на лице, меня и нашел Фенрис. - Что-то случилось? – Эльф обеспокоенно взглянул на меня. - Серьезно? Тебе это и правда интересно? В его взгляде было что-то странное, непривычное, необъяснимое. Его вопрос, эмоции, казались как никогда искренними. Он что интересуется моим самочувствием? Фенрис?! Почему мне даже перехотелось язвить в его сторону? - Ты должна успокоиться, иначе так и продолжишь светиться и привлекать внимание проходящих. - И без тебя знаю, - сквозь боль бросила я. И почему эта его странная забота так меня раздражает? Что он пытается изобразить? Подобие дружбы… Ему за все эти годы вдруг стало стыдно? Прочь дурацкие мысли! Надо успокоиться… Я медленно дышала, набирая побольше воздуха в легкие. Боль постепенно отпускала, свечение прекратилось, и я наконец смогла выпрямиться, вытерев левой рукой выступивший пот со лба. - Теперь лучше? – Фенрис потянулся к моему плечу. Я вздронула, и отбросила приближающуюся ко мне металлическую перчатку. Почему-то сейчас, всего лишь на мгновение, от этого его жеста мне вдруг стало больно и противно. - Засунь свою заботу куда подальше, - процедила я и вошла в таверну. Эльф вошел за мной, молча поднимаясь по лестнице позади меня. Я открыла дверь люкса и вошла внутрь. - Солнышко, как долго я ждал, чтобы ты вот так вот вошла ко мне в комнату! – Воскликнул радостно Тетрас. - Это звучит двусмысленно, Варрик, но я тоже очень рада тебя видеть, - хихикнула я, садясь на свободное место рядом с другом. - Как бы это не звучало, смотрю, ты сегодня не одна, - гном многозначительно посмотрел в сторону садящегося рядом с Авелин эльфа. – А где, Блондинчик? Разве не он всегда играет роль твоего сопровождающего? - У него какое-то важное дело в Клоаке. Сказал, не ждать его сегодня, - намеренно пропустив первую фразу друга, ответила я. Вопрос Варрика мучил и меня. Странно как-то Андерс вел себя сегодня, будто нервничал, разговаривая со мной. Чем он был так озабочен? Его что-то беспокоило, что-то, что он не мог сказать даже мне. Неужели Андерс мне больше не доверяет? Может быть он просто не хотел меня беспокоить? И почему я чувствую себя такой бесполезной? Надо будет хорошенько расспросить его в следующий раз, что там за дела у него такие. Может он все-таки согласится и на мою помощь. Ведь это совсем на него не похоже… - Белли, ты выпьешь с мной? – Изабелла весело придвинулась ближе и заговорщически заглянула мне в глаза. - Что за вопрос? Наливай, Варрик. Да, мне нужно отдохнуть от странных мыслей, от непривычных ощущений, от нелепых волнений и предчувствий. Я просто хочу забыть это все… «Я хочу забыть тебя…» В голове пронеслось что-то мимолетное, но тут же пропало. Мне показалось, что это было что-то важное. Но чем больше я пыталась напрячь свой мозг, тем сильнее стало жечь клейма. Расслабься, это всего лишь лириум. Наверняка это все из-за этих меток… - Еще! – Я осушила первую кружку и подставила Варрику пустую посуду. - Хоук, может быть не стоит так налегать на спиртное? – Осторожно спросила Авелин. - Это еще почему? - Разве Блондинчик не дает тебе какие-то лекарства? - А, это? Нет. Ничего. Я прервалась. Ткань неприятно терлась об ткань одеяния. Это противное ощущение не давало мне покоя. Теперь понятно, почему не смотря на реакцию окружающих, Фенрис старается по возможности открыть как можно больше кожи, надевая свой странный шипастый доспех. Тут уж точно не до стеснения. И как он к этому привык? Как долго эльф привыкал к тому, что творилось с его телом? Я ненароком бросила в его сторону взгляд. Наши глаза встретились. Но мужчина и не думал отводить взгляд. Наоборот, он всматривался в мои глаза, будто искал там что-то. Будто пытался заглянуть глубоко, прочитать мои мысли, ощутить мои чувства. Кажется впервые за все эти годы я первая отвела взгляд. Почему? Почему так не по себе? В его взгляде что-то необъяснимое. Такого не было раньше. Небось, сидит сейчас и делает вид, что сочувствует мне вместе с остальными. Но на деле, его чувства совсем не похожи на чувства друзей. Он всегда ненавидел меня, а сейчас, я уверена, он тайно наслаждается моими страданиями. Я брезгливо поморщилась и отвернулась. Слишком много чести в таких количествах думать о нем. Надо заканчивать. В это время друзья что-то обсуждали, смеялись, играли в карты. Я отказалась. Мне почему-то вдруг захотелось просто покоя, не тишины, не отсутствия друзей рядом, а просто посидеть и понаблюдать, послушать истории Варрика и шуточки Изабеллы, посмотреть на суровый вид Авелин, улыбнуться странному выражению лица Мерриль. Она что снова проигрывает? Сейчас было невероятно тепло и уютно, эта атмосфера… Такое ощущение, что мне не хватало этого всего, но я ведь каждый день с ними проводила. Отчего такое чувство, будто я так безумно соскучилась по всем ним? Я осушила вторую кружку и ощутила явное опьянение. Как это так? После второй? Да что с моим телом не так?! И почему такое чувство, будто все здесь присутствующие, кроме Изабеллы, были против того, чтобы я пила. Они как будто знали… Это от лириума, так? Но откуда им знать, что случается с телом после этого гребанного ритуала? Я не понимаю… Но Фенрис вон заливает в себя бутылками и трезв, как стеклышко. Его тело на лириум реагирует по-другому? Я почувствовала, как голова начинает гудеть, и это было не из-за выпивки. Снова эти клейма. Черт! Только бы не вспыхнуть тут как фонарик. Нужно отвлечься. Подумать о чем-то кроме этого жгучего ощущения внутри. Жарко. Я словно горю изнутри. Не могу контролировать это… Мне показалось, что лириум под кожей начал дикие пляски, отдаваясь острой болью в разных местах. Я нервно теребила ручку кружки, тарабаня пальцами по глиняной поверхности. - Хоук, когда твой Одержимый разрешит тебе выполнять задания? – Вдруг сквозь гул в ушах послышался ненавистный голос. - Он мне не хозяин, чтобы запрещать или разрешать что-то, у меня хватает сил, мозгов и собственного достоинства, чтобы принимать решения самой, - огрызнулась я. Мне отчего-то захотелось задеть его, он ужасно бесил меня. От одного только его вида меня выворачивало наизнанку. - Раз ты такая сообразительная, сильная и прочее, то будь добра, возьмись уже за свои обязанности Защитницы. Мы не собачонки на побегушках, чтобы выполнять за тебя задания. Отдохнула, пора и честь знать, - съязвил Фенрис. - А ты что переломился, выполнив пару заданий? – Презрительно бросила я. В люксе наступила тишина. Все присутствующие кроме меня с эльфом замолчали и отложили карты, ожидая видимо, чем же все-таки закончится наша перепалка. Но продолжая спорить с лириумным воином я вдруг поняла, что боль отпустила, эта наша вечная ругань помогла мне отвлечься. И хоть это слегка удивило меня, но больше поразило другое. То, как на нас смотрели друзья. Они, обычно привыкшие к такому нашему общению, как-то с опаской косились на меня, а на Фенриса кидали осуждающие и, в какой-то степени, непонимающие взгляды. И хоть я была удивлена их странной реакцией, мне почему-то полегчало от этой ссоры. Не только потому что боль от лириума отпустила меня, но и потому что поведение эльфа наконец-то пришло в норму. Если честно, мне все это время было как-то не по себе. Эта его заботливость настораживала, его участие, беспокойство, этот взгляд… Все это выбивало меня из колеи. Я было подумала, что он и правда изменился, что ему стало стыдно за все эти годы. И я была так потеряна, так как не знала, что ему говорить и как вести себя. Но нет. Такие люди не меняются никогда. Да от его фраз так и веет презрением и ненавистью. Но ничего, я поставлю тебя на место, ушастый клочок ненависти! - Хоук, ну что вы на пустом месте начали распаляться? - Авелин, ты тоже считаешь, что я загрузила вас своими заданиями?! Подруга оторопела от такого резкого выпада. - Конечно нет, Хоук. Ты же знаешь, если тебе нужна помощь, мы сделаем все, что в наших силах, - нашла выход капитан стражи. - Вот и я про тоже. Но наш высокопочитаемый эльф устал от заданий, видите ли я загрузила его. Я не просила помогать мне! И если тебе это так в тягость, можешь валить, я тебя не держу! – Демонстративно указала я на дверь. - Хочешь выгнать меня из отряда, Хоук? Тебе еще не надоело? – Усмехнулся воин. - О, нет, я не выгоняю тебя. Я предлагаю тебе уйти самому. Это ведь не мне там что-то не нравится. - Нет, я, пожалуй, останусь. А тебе нужно держать свою злость в узде. Надо же учиться как-то себя контролировать. А то таким образом ты скоро будешь кидаться на каждого встречного. Ты же не хочешь стать такой же, как я? - Бесишь! – Процедила я и встала из-за стола. - Солнышко, куда ты? - Мне нужно на воздух, Варрик. Компания этого лириумного придурка меня слишком накаляет. *** - Ты не переборщил, эльф? – Спросил гном, вздохнув. - Что это вообще было, Фенрис? Ты в своем уме?! – Негодовала Авелин. - Иначе нельзя было. Я знаю, что делаю. Да, пожалуй, провожу ее, а то мало ли что… - Что-то я ничего не понимаю. Разве наш мрачный друг не должен всеми силами пытаться произвести на Хоук самое лучшее впечатление? – Вслух спросил Варрик. - Может он передумал? – Загадочно предположила Изабелла. - Что на уме у этого идиота? Он же разрушит все, что так долго создавал. И что у него на уме? – Вздохнула Авелин. *** - Какого черта ты за мной идешь?! Еще не все сказал? - Решил удостовериться в том, что ты спокойно дойдешь до дома. - Серьезно? Ты еще провожать меня собрался? Да что с ним такое?! Спокойный такой, ни одна мышца не дернулась! Спокойный?.. Стоп. Не понимаю. Ему же всегда достаточно слова, чтобы выйти из себя и слететь с катушек. Так почему сейчас он продолжает быть спокойным, как удав? - Ну как, отпустило? – Пропустив мой вопрос, продолжил мужчина, шагая сбоку от меня. Да он же с самого начала был спокоен! Как же я сразу не заметила? - Ты что это специально начал? - Ну приступ не всегда так просто остановить, решил отвлечь тебя. К тому же, в состоянии опьянения ты вообще себя не контролируешь. - С чего ты взял, что я пьяна? - Хоук, не геройствуй, тебя же шатает, - усмехнулся эльф. Снова эта его забота! И с чего он вдруг такой добрый стал? Да ну нет! Наверняка ему что-то нужно. Но чего? Голова кругом, лучше оставить все эти мысли на потом. Мы как раз подошли к моему особняку. Я молча открыла дверь, не смотря в сторону воина. Он продолжал стоять рядом. Мне вдруг захотелось поблагодарить его, но я тут же с ужасом отсекла эту бредовую идею. Ну уж нет! Ни за что я не буду благодарить его за оскорбления и презрительный тон, даже если его поведение было специально запланировано и смогло отвлечь меня от этой боли. Но я ведь чуть не выгнала его из отряда. Жалко было бы потерять такого бойца… Может все-таки извиниться?.. Нет! Он же тоже меня не комплиментами в ответ засыпал! - Хоук… - М? - То, что сейчас происходит с твоим телом… - Если хочешь посочувствовать, то избавь меня от этого. - Нет, не посочувствовать. - Тогда что? - Хочу помочь. Помочь? Почему его слова прозвучали так искренне? Я не хочу верить… Такие не меняются. Он не изменится. Но… - Спасибо, но я справлюсь сама. Да и… Если ты правда хочешь остаться в отряде, то я не против. От лица автора. Через пару дней Анабель решилась на задание. Не то, чтобы она не хотела выполнять свои обязанности, как выразился Фенрис, просто девушка побаивалась того, что теперь будет с ее телом и магической силой. Она страшилась того, что не сможет совладать с лириумом, этим ужасным безумием, этой всепоглащающей ненавистью. Она боялась саму себя, но отчаянно не желала признавать это. Защитница как обычно шла впереди вместе с Андерсом. Маги увлеченно обсуждали что-то, Варрик и Фенрис шли позади. - Как в старые добрые времена, будто ничего и не было, - подметил Тетрас, улыбаясь другу. - Не считая, что на ее теле теперь лириумные клейма, - фыркнул воин, недовольно косясь на парочку впереди. - Теперь вы похожи, эльф. Разве это не повод радоваться? - Замолчи, гном. Это не повод для шуток. - Согласен. Но как-то это напряжение в воздухе меня немного беспокоит. - Какое еще напряжение? - Твоя ревность. - Нет никакой ревности, Варрик. - Это ты нашей Защитнице с провалами в памяти можешь наплести всякую чушь, но не мне. - Чего ты хочешь от меня услышать? – Устало вздохнул эльф. - Ну, например, что ты собираешься делать дальше? - Выполнять задание вместе с Хоук. - А более дальновидные планы у тебя имеются? Или ты наперед не загадываешь? - Я не знаю, что может случиться в ближайший момент, а уж загадывать наперед… - Так что ты решил для себя, эльф? Воспоминания Хоук, ты хочешь вернуть их? - Слишком сложный вопрос. Я хочу вернуть воспоминания о себе, но не о том ужасе, что ей пришлось пережить. - Из-за тебя. - Спасибо, что напомнил, - огрызнулся лириумный воин. - Но даже если она вспомнит обо мне, сможет ли она общаться со мной, как раньше? Эти мысли гложат меня изо дня в день. И я не знаю, что выбрать. Да и есть ли у меня этот выбор? - Любишь же ты напридумывать себе проблем, мой мрачный друг, - вздохнул Тетрас. - Что ты имеешь в виду, гном? - Разве я поставил тебя именно перед таким выбором, когда спрашивал? Хоук не помнит тебя, не помнит многое из того, что было связано со всеми нами. Потому что забыв тебя, случаи и ситуации с твоим присутствием, она упустила из памяти и моменты с нами, которые были неотъемлемой частью. Но она все еще Хоук. Все тот же наш лидер, товарищ и друг. Никто не виноват в случившемся, кроме того мага. И теперь эта черноволосая девчушка пытается жить с тем, что есть. Она начинает заново свою жизнь, она создает новые воспоминания, даже не подозревая, что потеряла часть старых. И кто же мешает всем нам создавать с ней эти воспоминания? Кто загоняет тебя в рамки, эльф? Ты выбираешь, что именно ей вспомнить: все, что она упустила или же только то, что хотелось бы тебе сохранить в ее памяти. Но кто сказал, что Хоук вспомнит хоть что-то? Мы ведь, по сути, не обязаны пытаться вообще возвращать ей эти воспоминания… - Конечно, наверняка Одержимый думает именно также, - злобно бросил Фенрис. - Я понимаю Блондинчика, но не понимаю тебя. Он пытается выстроить заново отношения с Хоук. А что мешает это сделать тебе? - Ты предлагаешь мне попытаться снова влюбить Анабель в себя? - Заметь, это сказал не я, - усмехнулся гном. - Даже если так, это невозможно. Она же ненавидит меня. В ее памяти остался лишь злобный Фенрис, ненавидящий магию и все магическое, бегущий от собственного я, стыдящийся и боящийся собственных сил. - А сейчас ты не такой? - Я принял магию, ощутил, как она важна для нее. Эта ее неотъемлимая часть, важная часть, без которой Хоук это не Хоук. И я не вижу и не хочу видеть ее какой-то другой. И пусть ее взгляды и решения не всегда совпадали с моими, но ее магия с самого начала была чем-то невероятным для меня. - И кто же не позволяет тебе это сказать самой Хоук? - Она знает другого Фенриса, она помнит другие отношения, она ощущает другие чувства. Это будто вмешаться в ее мировоззрение, навязывая собственные мысли. Она не поверит. Для нее это будет шуткой. Это словно после стольких лет вдруг попробовать доказать мне, что Данариус вовсе не считал меня своей собственной игрушкой, оружием, развлечением, и сделал все это с моим телом только, чтобы подарить мне эту особенную силу и избавить от каких-то жутких воспоминаний. - Интересная мысль, Фенрис. Я никогда не задумывался о таком повороте событий. - Не начинай, Варрик. - Возвращаясь к теме о ненависти Хоук и о другом тебе. Я путаю что-то, или же ты хотел перестать убегать от собственных мыслей, желаний и себя самого? - Что ты хочешь этим сказать, гном? - Ничего такого. Просто сейчас ты снова это делаешь. - Она не желает моего присутствия и участия в ее жизни. - Ты спрашивал ее об этом? - У нее на лице все написано. - А вы с Блондинчиком похожи больше, чем ты думаешь. Оба додумываете сами, решаете за Хоук и страдаете от собственной глупости и нерешительности. Чтобы вы там не говорили и не делали, наш терпеливый лидер выносил все эти заскоки, продолжая оставлять вас в отряде. Как бы вы не ошибались, Хоук продолжала защищать вас в бою, считать вас своими друзьями и соратниками. И сейчас ничего не изменилось. Все та же Хоук, то же мирровозрение, те же решения. Так что мешает заново помочь ей поверить, что вы изменились? Ведь когда-то она изменила решение о тебе, когда-то полюбила тебя, эльф, не смотря на все твои поступки и слова. Так почему ты не веришь, что Хоук даст тебе еще один шанс? - Знаешь, Варрик, иногда мне становится не по себе при разговоре с тобой. - Это еще почему? - Потому что я не замечаю того, как ты вынимаешь все мысли изнутри, а потом исковеркиваешь их так, что я даже сказать против ничего не могу. И даже когда я сам не знаю ответа на свой вопрос, у тебя он уже давно готов. - Ты льстишь мне, эльф. - Долго вы еще там будете болтать, Варрик? Мы уже пришли, так что поторопитесь, - крикнула Анабель, прервав разговор друзей, идущих позади. Задание было довольно легким – найти и обезвредить шайку головорезов, обосновавшихся у подножия Расколотой горы, недалеко от лагеря эльфов. Долийцы были весьма обеспокоенны частыми в последнее время нападениями на членов клана. Новая хранительница попросила Защитницу, в прошлом помогавшую не раз их клану, решить эту проблему. Хоук не составило труда отыскать заброшенную лачугу, скрытую за скалами. И теперь Анабель вела своих спутников именно к тому месту. Но не успели друзья вплотную подойти к трухлявому домишке, как на них напали враги. - Какого черта?! Это тал-васготы?! – Ошарашено крикнула Анабель, отбиваясь своим посохом от летящего в ее сторону копья. - Разве они все не ушли также, как и кунари, когда ты убила Аришока? – Удивился Андерс. - Похоже, эти решили остаться, - отстреливаясь, продолжил Варрик. - Вашедан! Хоук, почему ты не используешь свою магию?! Давай уже раскидай их побыстрее своими коронными, разрывающими на куски заклинаниями! Спутники Защитницы сразу заметили, что девушка не использует магию, с трудом отбиваясь лишь своим посохом. Но Андерс и Варрик было подумали, что магесса снова генерирует какой-то невероятный план и для этого копит свои магические силы. Но Фенрис первым делом подумал о клеймах, которые возможно могли что-то изменить не только во внешности и памяти Анабель, но и в ее магических силах. - Я не могу! – Раздосадовано закусив губу, ответила магесса. В ее сторону полетело одно из копий, и Фенрис не заставил себя долго ждать, отбив оружие тал-васгота своим двуручным мечом. - Что значит «не можешь»?! – Рявкнул эльф, пытаясь держаться к Защитнице как можно ближе. - Эти клейма… Слишком жжет! Я не могу сосредоточиться! Лириумный воин кинул мимолетный взгляд на Анабель. Руки девушки заметно дрожали, сжимая посох, а в глазах читался страх и полное непонимание происходящего. - Анабель, только не говори, что ты не попробовала сотворить хоть какое-нибудь заклинание прежде, чем идти на это задание?! – Взмолился Андерс. - Я не ожидала, что эти гребанные клейма станут такой помехой! - Ты понимаешь, что твои необдуманные действия снова ставят под угрозу всех нас?! – Негодовал Фенрис. – Теперь помимо сопротивления тал-васготам нам придется еще и тебя защищать! - Я могу за себя постоять! - Ты смеешься?! Постоять? С одним посохом? Ты же понимаешь, что он и стрелять не начнет, если ты не воспользуешься магией? - Не тебе мне рассказывать, как устроено магическое оружие! - Я все понимаю, но препираться между собой сейчас не самое удобное время, - подметил Варрик. - Единственная умная вещь за сегодняшний бой! – Злобно бросил эльф. Фенрис разрывался на части. С одной стороны, понимая, что он единственный из отряда, кто может сражаться в ближнем бою. С другой стороны, нужно было защищать Хоук. Он знал, что боли появляются внезапно. И понимал, что Хоук до сих пор не научилась контролировать эти состояния ее организма. Но одновременно мужчина злился на то, что она будучи в здравом уме, не подумала о том, что с ее магией после таких изменений, может что-то случиться. Варрик и Андерс атаковали на расстоянии. Целитель по возможности накладывал на их беспечного лидера защищающие заклинания. А Анабель в это время чувствовала себя жутко неловко за свою безалаберность и наивность. И в тоже время, девушка ужасно боялась реакций собственного тела. Как только она пыталась сотворить хоть какое-то заклинание, лириум внутри начинал бесноваться, причиняя ужасную боль. С горем попалам численность тал-васготов постепенно стала уменьшаться. Но всему отряду по-прежнему было сложно вести бой. И причиной этому была не только Хоук, но и то, что их атаки постоянно прерывали метательные копья, которые отвлекали друзей от сосредоточенности на самом враге. Защитница, превозмогая боль, по-прежнему пыталась вести бой без магии, используя посох, как боевой шест. Но толк от этого был мизерный. Фенрис снова бросил взгляд на магессу. Девушка была очень бледной, еле стояла на ногах. Он знал все эти чувства, знал, каково ей сейчас, но в пылу сражения помочь ей не представлялось возможности, и это бесило его все больше и больше. Воин вновь закрыл собой Защитницу, с силой махнув мечом, со свистом рассекая воздух. В следующее мгновение Хоук успела заметить, как метательное копье летело в сторону эльфа. Она хотела предупредить его. Но было слишком поздно. Фенрис успел отскочить, но оружие прошло вскользь по его ноге. Глубокий надрез стал стремительно наливаться кровью. Мужчина фыркнул и слегка поморщился, оглядываясь на Анабель. - Хоук? Хоук, что случилось? Тебя задело? Но Защитница не слышала его вопросов. Казалось, она была где-то не здесь. Ее испуганные глаза уставились в одну точку, она часто дышала, зрачки лихорадочно дергались. Хоук медленно осела на землю, продолжая дрожать всем телом. В тот момент, когда Анабель увидела летящее в сторону эльфа копье, в ее голове вдруг всплыла неясная расплывчатая картина. Девушка увидела, как в кого-то попала стрела. Рана была смертельной. Она изо всех сил бежала к неизвестному пострадавшему. Но расплывчатый силуэт этого «кого-то» стремительно падал на землю. Магесса не знала, кто это, но была уверена, что кто-то очень дорогой и важный в ее жизни. Потому что то, что она ощутила в эти несколько мгновений нельзя было передать словами. Этот страх, эта боль, это горе… Это было невыносимо… Анабель пыталась отдышаться, но воздуха катастрофически не хватало, она ничего не видела перед глазами, лишь ощущала землю под своими ладонями. Девушка хваталась за рыхлый грунт, бороздя его холодными, дрожащими пальцами. Но боль не утихала. Наоборот, придя в себя, Хоук почувствовала, как боль начала стремительно возрастать. Сквозь непереставаемый гул в ушах и прозрачную пелену слез перед глазами, Защитница разглядела, как их отряд окружают оставшиеся тал-васготы. Нужно было что-то делать. Огненная стена… Нужно поднапрячься, сделать хоть что-то… Пытаясь совладать со своей магией и ужасными страданиями, что причинял ее телу лириум, магесса начала читать заклинание. Но дочитать его так и не успела. Боль усилилась в разы. Хоук скрутило, свечение клейм стало ослепительно ярким. Анабель почувствовала, как лириум внутри словно начинает распространяться по всей руке, проникая все глубже. Руку, шею, лицо невыносимо жгло, будто ее собственные вены и мышцы трутся друг об друга, завязываются тугими узлами, а потом разрываются, лопаются… Хоук закричала. Этот крик был похож на визг, бьющий по перепонкам. Магия вышла из-под контроля. Когда боль утихла, и магесса открыла глаза, все еще сидя на земле, она увидела, что натворила. Вокруг нее в радиусе десятка метров было выжжено абсолютно все. Голая земля, пепелище и ужасный запах горелой плоти. Девушка с ужасом перевела взгляд на друзей. Фенрис довольно сильно обжег руку и ногу, Варрик и Андерс отделались легкими ожогами конечностей. От тал-васготов остались лишь кучки пепла и местами догорающие остатки тел. Магия Защитницы сожгла все: врагов, старую лачугу, в которой они прятались, их оружие, траву с кустарниками и деревьями и даже задела друзей. Хоук не могла сказать и слова. Леденящий душу страх сковал все внутри, слезы обжигали щеки, чувство вины не давало покоя. И Анабель сбежала, ничего не сказав. Ей было так стыдно, так страшно, так больно… И в этот момент она поняла, эти клейма сделали из нее монстра похуже, чем маги крови… Вечером Андерс зашел в особняк Защитницы, но она не желала даже пускать его в комнату, что впрочем не остановило мужчину. Хоук трясло мелкой дрожью, жар не давал ей покоя, будто выжигая все изнутри. Анабель рыдала, непереставая просила прощения, а маг успокаивал ее. *** Защитница волнуясь шагнула в люкс Варрика. На дворе был день, поэтому кроме самого хозяина апартаментов, в помещении никого больше не было. - Варрик… - Девушка не знала, как начать разговор. - А, Хоук, Солнышко, заходи. У тебя какое-то дело ко мне? У меня есть кое-какие дела, но если это что-то важное, то я непременно отложу их ради тебя, - приветливо отозвался гном, суетливо бегая и собирая какие-то бумаги. - То, что произошло вчера… Я… Прости меня, Варрик! Я не хотела навредить всем вам! Я не контролировала это… - Так ты пришла из-за этого? – Словно удивляясь, спросил Тетрас. - Говоришь так, будто ничего не случилось. - Ну подпалила ты нас малость, ну с кем не бывает? - Усмехнулся гном. – Блондинчик быстренько нас обработал, я даже понять ничего не успел. Даже наш ушастый друг согласился на магическую помощь. - Это не шутки, Варрик. Я не знаю, что мне делать. Эти клейма… Я не контролирую свою магию. Лириума внутри слишком много, все мое магическое естество закипает. И я боюсь, что рано или поздно оно накалится до предела и извергнется невероятно страшной магической силой, сметя все на своем пути. Я боюсь себя, Варрик. Боюсь ранить кого-то из вас снова… - Послушай, Хоук, - Тетрас присел на стул и показал подруге на противоположный. – Мы все понимаем, что ты не собиралась нас убивать и калечить. Этот феномен – лириумные клейма у мага, это что-то новое. И никто пока не знает, как это влияет на тебя. Но, в любом случае, нужно просто научиться контролировать это. И я, как никто другой, знаю, что у тебя все обязательно получится. - Спасибо, мой маленький друг, мне стало немного полегче. Кстати, а что это? – Хоук показала на конверт в руках друга. - А, это? Точно, ты вовремя решила зайти, Хоук. Вот, отнеси это Кудряшку, - с этими словами гном передал магессе конверт, что был в его руках. - Каллену? А что там? - Я бы и сам отдал, но еще куча дел, и эта хартия опять чего-то чудит. А в конверте отчет о пропавших храмовниках. Мои люди выяснили, кому принадлежали амулеты, что мы нашли тогда в той пещере с магами крови и демонами. А еще выяснилось точное количество пропавших, а точнее погибших храмовников. Я обещал Кудряшку сообщить все, как только узнаю. Но не думаю, что даже такой скорый ответ его порадует. Когда Мередит увидит число принесенных в жертву храмовников, она будет в бешенстве. Теперь понятно, как так просто один из демонов смог заполучить тело мага, да еще и так искусно им управлять. Столько человеческих жертв, уму непостижимо… Ах, ладно, что-то я заговорился. Мне надо бежать, Солнышко. Надеюсь, ты выполнишь мою просьбу? - Конечно, Варрик, ты можешь положиться на меня. - Да, и тебе лучше поторопиться, Хоук. А то в следующем моем рассказе я поведаю о том, как великая Защитница Киркволла поджарила кучку тал-васготов, прогневовавших ее сиятельство. - Варрик! - Все, все, убежал, - усмехнулся гном, выходя из комнаты. - И что это за пропавшие храмовники? Первый раз слышу об этом… От лица Хоук. Хоть Андерс и Варрик сказали, что вовсе не в обиде на мою выходку, но я все еще чувствовала себя виноватой. Я все еще боялась того, что теперь не могу творить заклинания. Но маг без магии это просто бред. Теперь я совсем бесполезна! Я не воин, не разбойник, я не могу сражаться одним лишь оружием. Мне нужно как-то совладать с этими клеймами. Этот лириум…Чтоб его! Надо что-то делать. Тренироваться? Но теперь я даже не могу попросить об этом Андерса. Что если я покалечу его? Нет, на этот раз мне придется самой разгребать свои проблемы. Я должна была попробовать снова. Хотя бы одно заклинание. Нужно было найти тихое, отдаленное, безлюдное место. Но где? Где я смогу нормально тренироваться, чтобы никого не покалечить и ничего не разрушить? Точно, там наверняка достаточно пусто и отдаленно. Где-то далеко на Рваном берегу было такое место. Пустошь, скалы, булыжники и больше ничего. Так далеко от города мало кто заходит, так что это самое идеальное сейчас место для тренировок. Когда я отправилась туда, на улице еще было светло. Я намеревалась лишь попробовать некоторые заклинания и определить насколько серьезны проблемы с моей магией. Так что до поздна я планировала вернуться домой, ведь бродить одной, без каких-либо боевых навыков с одной лишь магией, которая вышла из-под контроля, было довольно опасно. Путь был благополучно пройден, и я оказалась в том самом месте. И каково же было мое удивление, когда вместо пустоши и голых скал здесь оказался целый сад из разных цветов и кустарников. Я не верила своим глазам, казалось, мне знакомо это место. И оно должно быть несколько опустошенным, а не напоминать клумбы в королевском саду. Откуда здесь вообще эти цветы? Еще несколько минут я расхаживала взад-вперед, рассматривая растения. А потом все-таки решилась остаться здесь. Надеюсь, эти цветы здесь посадили не специально, потому что я не уверена, что они останутся в сохранности после моих тренировок. Я приступила к заклинаниям. Страх того, что лириум снова взбесится, не оставлял меня ни на секунду. Внутренняя дрожь не давала сосредоточиться. Но я раз за разом заставляла себя собраться. Я должна была хотя бы попробовать, должна была понять, как быть дальше. Должна была справиться с этой болью во чтобы то ни стало. Магия… Она всегда приносила мне успокоение. Мои силы это то, что могу создать лишь я сама. Магия – это часть меня, и я не могу оставить, не могу отказаться, даже если страшно, даже если боль сковывает каждое движение. И я наконец смогла сосредоточиться и взять себя в руки. Жжение и тупая боль прокатились волной по телу, особенно затрагивая те места, на которых были клейма. Лириум внутри, словно разливался по всему телу. Ощущение невероятной силы… И простая «ледяная хватка» в мгновение заморозила все вокруг. Я с ужасом отшатнулась, и, поскользнувшись, упала на землю, покрытую льдом. Это просто невозможно… Простое залинание, рассчитанное на минимальный урон для одной цели, вдруг охватило все вокруг. Где-то внутри больно кольнуло. Ничего… Нужно попробовать еще раз. Это ведь можно как-то контролировать? Может быть с магией духа выйдет лучше? Но и тут я ошибалась. Вместо небольшой частички энергии в виде стрелы еще неуспевшие разморозиться цветы смело энергетической волной, оставив после себя лишь голые покореженные кусты. Создатель… Я огляделась по сторонам. Что это за сила такая?! И снова боль будто мурашками пробежалась по телу. Я вздрогнула и попыталась унять участившееся дыхание. Казалось, клейма проедают кожу, и лириум попадает в кровь. Но я задалась целью попытаться совладать с этой силой. И останавливаться на этом вовсе не собиралась. «Огненный шар» выпущенный следом превратил оставшееся подобие кустов и торчащих из земли палок в пепел. Все сгорело до тла моментально. Дыхание перехватило, и внутри словно сжалось что-то острое и колючее. Будто куча маленьких игл вонзилась в каждую частичку тела изнутри. Я постепенно привела в порядок дыхание, но отдаленное чувство боли продолжало напоминать о себе. С каждым заклинанием неприятные, болезненные ощущения только увеличивались. Я продолжала пытаться снова и снова, используя лишь крохотную часть своей магии. Но самые простые заклинания, которые обычно толком и урона-то не наносили противнику, превращались в убийственную силу. Когда вокруг меня в радиусе метров 10 не осталось абсолютно ничего, я поняла, что пытаться и дальше бесполезно. Ужасная слабость охватила все тело, клейма жгло, в ушах звенело. И лириум снова заплясал дикие пляски, все ярче загораясь голубоватым светом. Снова приступ, снова боль. Я понимала, что должна скорее вернуться домой. Но идти было слишком трудно, ноги подкашивались, и я упала на землю. Я задыхалась, перед глазами появлялись разноцветные круги, а потом начало резко темнеть. Нет! Мне нельзя потерять сознание, только не здесь! Темнота перед глазами сменилась, и я снова увидела Рваный берег перед собой. Но это уже было другое место. Когда я успела до него дойти? И тут я увидела Фенриса, скрючившегося от боли, прямо на земле. Но прежде, чем я успела хоть что-то подумать, мое тело задвигалось само собой. Я с ужасом вскрикнула и подбежала к лириумному воину, тормошила его, пытаясь привести в чувства. Но мужчина смотрел на меня стеклянными глазами, не говоря ни слова. Что это? Почему мое тело движется само? Может быть это воспоминания? Разве такое было? Я не помню этого. И это странное чувство тревоги? Я искала его? - Фенрис! Пожалуйста, очнись! Что с тобой? Я обратила внимание на его окровавленные ладони. Это был приступ? - Создатель… Фенрис… Фенрис, прошу, очнись! - Не трогай меня! – Брезгливо произнес мужчина. «Слава Создателю, он жив!» - Пронеслось у меня в голове. Я вздрогнула от собственных мыслей. В ту же секунду я устало прижалась к нему и закрыла глаза. Прижалась?! Какого черта?! Что это за игры разума! Это не я! Чтобы я переживала за этого, этого… - Создатель…как я испугалась… Я так рада, что с тобой все в порядке. Я заботливо поправила прядь его белесых волос. От собственных действий, мне стало как-то не по себе. Это была не я… Это чувство тревоги, это облегчение в моем собственном голосе, эти нежные прикосновения, его волосы… Что это? Мужчина отбросил мою руку и встал с земли, оттолкнув меня от себя. - Я сказал, не притрагивайся ко мне! - Да что с тобой такое?! Я что-то снова сделала не так? - Ты еще спрашиваешь?! Ты чудовище! - Что? - Из-за тебя я потерял все, что у меня было: семью, жизнь, возможность быть нормальным! Я тебя ненавижу! – Кричал эльф, загораясь голубоватым свечением. - Фенрис, я не понимаю… - Почти шепотом произнесла я. И в этот момент я искренне не понимала, что с ним происходит. А особенно не понимала, что происходит со мной. Я оправдываюсь перед ним? Мне обидны и не понятны его слова. Почему? Фенрис всегда это говорит. Я привыкла. Это должно раздражать, но не обижать, не доставлять боль. - Я так долго желал уничтожить тебя. И теперь у меня есть такая возможность, Данариус! – Безумно вглядываясь в мое лицо, эльф направился в мою сторону. - Фенрис, это не Данариус! Ты слышишь? Это я – Хоук, - снова тормоша его за плечи, воскликнула я. - Замолчи, тварь! Я больше не хочу слышать тебя! Я избавлюсь от тебя, и моя прошлая жизнь, мои воспоминания перестанут мучить меня. Это невыносимо, эта боль… Знаешь, какого это не спать ночами, не иметь возможности рассказать ей об этом? Фенрис резко схватил меня за запястье и грубо потянул на себя. Рассказать ей? О ком это он? Кому он так доверяет, чтобы рассказать о своих приступах? Нет, не так. Кому он верит настолько, чтобы открыть свои слабости? - Фенрис, прекрати! Мне больно! – Обратилась я к мужчине, пытаясь вырвать руку из его цепкой хватки. Но эльф лишь победно усмехался. Его взгляд источал лишь пустоту и ненависть, а ухмылка превратилась в звериный оскал. Мне стало не по себе. Этот придурок всегда вел себя так грубо, жестоко и надоедливо с этой его ненавистью к магии, но сейчас… Он был словно демон. Я почувствовала страх. Черт! Почему я не использую магию?! Нет, я не могу… Клейма, лириум… На руке нет меток! Где мои клейма? Не понимаю… Приступ. Точно. Это воспоминания… Разве я забывала что-то такое? Разве когда-то я чувствовала что-то подобное по отношению к этому эльфу? А то, что происходило дальше было уже так знакомо. Тот раз, когда этот идиот разодрал мне горло… Это все было тогда? Но почему я помню лишь часть того случая? Помню лишь боль от его металлических перчаток, его глаза, полные ненависти, свой страх. Но этого… Почему я не помню, что искала его? Зачем я его искала? Почему я не защитилась магией? Почему в какое-то мгновение мне так сильно захотелось помочь ему, захотелось утешить? Он ушел. И тьма поглотила его, а затем стремительно стала поглощать и все вокруг, пока в глазах окончательно не потемнело, и я не потеряла сознание. *** Снова этот туннель. Несколько разветвлений и снова тупик. Я запуталась откуда вышла и куда зашла. Как отсюда выбраться?! И этот странный аромат… Что-то знакомое, едва уловимое. Может он приведет меня к выходу отсюда? Найдя очередную развилку я шагнула в неизвестность, направляемая этим ароматом. Он становился все ярче, все отчетливее. Такой резкий и в тоже время невероятно приятный. Почему-то все тело внутри словно будоражило от него. Меня инстинктивно тянуло к нему. Тянуло с невероятной силой. Я вдыхала его, с наслаждением закрывая глаза, хотелось еще и еще больше. Ощущение невероятной силы охватило мое тело. Словно моя магия была безграничной, ей будто не хватало места в моем собственном теле, она вырывалась, выплескивалась наружу, словно я была переполненной чашей. А потом вдруг ощущение силы стремительно стала заменять нарастающая боль. Словно все это время это был аромат… Лириум! Это аромат лириума! Первым порывом было взглянуть на правую руку. Ничего… Где клейма? - Хоук… Где-то отдаленно послышался знакомый голос. Это он… Этот голос… Снова кто-то зовет меня. Я должна найти. Вдруг этому зовущему нужна помощь? Но, сделав несколько шагов, я остановилась и прижалась к скалистой стене туннеля. Аромат лириума не давал покоя. Правая рука, часть шеи и лица заныли. Кожа была чиста, но начало жечь так, будто лириумные метки все еще были на них. - Хоук! Опять. Нужно двигаться. Руку вдруг словно иглами пронзило до самых пальцев. Я вскрикнула. Когда я открыла глаза, то поняла, что нахожусь в своей комнате. Клейма горели голубоватым свечением, в полумраке освещая простынь и одеяло. Но резко почувствовав запах гари я огляделась по сторонам. Какого черта?! Стоящий рядом с кроватью шкаф полыхал, словно огромный факел, пожираемый желтыми языками пламени. Огонь стремительно распространялся, переходя на мою кровать. И подушки с невероятной быстротой превращались в труху. Я выскочила из-под одеяла и кинулась прямиком к двери. - Орана! Срочно неси воду! У нас тут пожар! Но ждать, когда подруга услышит и сообразит, что происходит, было некогда. Нужно было сделать хоть что-то. Применить магию снова… Нет, это слишком опасно. Я метнулась к шторам и рывком потянула одну из них. Ткань затрещала, но осталась висеть. Ну же! Какая я бесполезная! Без магии я даже ткань разорвать не могу! Я дернула снова и снова. А огонь, словно голодный монстр, пожирал мою кровать и балдахин, все больше и больше расползаясь по комнате. Я не успею потушить такой пожар. И шторы тут уже не помогут. Черт, черт, черт! Ждать больше было нельзя, и я на свой страх и риск, превозмогая боль, сотворила заклинание «ледяной хватки». Всю комнату сковало льдом. Огонь потух в тот же миг. Деревянная рама под потолком, резные стойки с шумом и треском повалились. И моя кровать превратилась в обгоревшую груду головешек, покрытых льдом. В следующую секунду я услышала снаружи моей спальни вскрик эльфийки и падение чего-то явно тяжелого. Когда я выскочила из комнаты, Орана сидела с растерянным видом, удивленно хлопая глазами. Рядом с ней валялся медный таз с остатками воды. А все рядом с моей комнатой, вплоть до перил лестницы, было покрыто льдом. - Орана, ты в порядке? - Госпожа, простите, я поскользнулась и выронила таз с водой. Ах, пожар! Девушка вскочила на ноги и снова чуть не упала. Я успела вовремя схватить ее под локоть. - Не беспокойся, я уже потушила его. Хотя немного переборщила… Подруга молча перевела взгляд на спальню, дверь в которую была все еще открыта. - Лед скоро растает. А вот кровать и шкаф придется покупать новые. В дверь кто-то постучал. - Кто это еще? - Монна Хоук, я открою. - Не нужно, я сама. - Вы в порядке? - осторожно спросила девушка. - Не беспокойся, Орана. Прости, что отвлекла от дел. Можешь заняться, чем занималась. Я все уберу. Позже. - Госпожа, но ваша рука… Я спускалась вниз по лестнице, уже не слыша подругу. Мне хотелось выпроводить незваного гостя поскорее и попытаться наконец-то придти в себя. «Вы в порядке?» Нет… Нет, не в порядке. Я совсем не в порядке. Меня ужасно трясло, и я не могла понять от чего: то ли от слабости, то ли от страха своей собственной неконтролируемой силы. Клейма жгло, и только сейчас, потянувшись к ручке двери, я осознала, что лириум все еще светился. Когда я открыла дверь, на пороге стоял белобрысый эльф. - Фенрис? - Хоук, - он запнулся и, пристально всмотревшись в мое лицо, резко перевел взгляд на руку. – С тобой все в порядке? - В полном. Ты пришел узнать о моем самочувствие? Если да, то можешь не беспокоиться, не помираю. Так что можешь валить восвояси. - Когда ты так раздражаешься, то перестаешь себя контролировать. Ты же понимаешь, что таким образом делаешь только хуже? Тебе нужно успокоиться. Раздражал ли он меня сейчас? Раздражал, ужасно. Но не только он. Все вокруг. Меня трясло лишь от одного упоминания этих гребанных клейм и последствий этого ритуала. Я не злилась на него сейчас. И он вроде как не сказал ничего плохого. Но переполняющие меня страх, негодование и злость просто выбивали из колеи. И эта его неоткуда взявшаяся забота… - Успокоиться?! И это говорит мне тот, кто без конца срывается и оставляет вокруг себя трупы тут и там. Серьезно? Ты решил учить меня сдержанности? Не трать попусту время. - Хоук, послушай, я… - Я не хочу слушать! Я хочу избавиться от этого! – Показала я на лириумные метки. - Ты же понимаешь, что это невозможно? – Его голос прозвучал как-то виновато, будто он лично вживил мне в кожу этот долбанный лириум. - Я не хочу понимать это! - Хоук, позволь мне… - Позволить тебе что? Играть роль друга? Делать вид, что ты заботишься обо мне? Чего ты этим добиваешься?! Какая тебе в этом выгода? - Я всего лишь хочу помочь. - Помочь? Хм… Я не хочу больше слушать этот бред. Уходи. - Подожди, - эльф легонько дотронулся до моего плеча. Новая волна боли сковала руку, и я сжала зубы, только чтобы не застонать в голос. - Не трогай меня… Убирайся, Фенрис! Я не в состоянии сейчас с кем-то разговаривать. Если ты так хочешь помочь, то просто уйди… пожалуйста… Я захлопнула дверь прямо перед его носом. Закрыв глаза, попыталась успокоиться и привести бешенное биение сердца в порядок. Ноги больше не хотели меня держать. Я опустилась на пол, прислонившись к двери спиной. Боль отпускала, свечение гасло и становилось все тусклее и тусклее. Как же мне справиться со всем этим? Но вместо того, чтобы ответить на немой вопрос, мой мозг думал совсем о другом. Почему он пришел сюда? Мысли об этом эльфе так и лезли в голову. Я не могла сопротивляться. Хотел помочь? Как он собирался это сделать? Учит меня, говорит так, будто знает, насколько мне плохо и страшно. Но ведь он тоже проходил через что-то подобное?.. Чушь! Он не маг, ему не понять! И этот его спокойный вид, рамеренный тон, это участие во взгляде… Спокойный? Размеренный? Я ведь даже не заметила. Я отчитала его, вывалила все бушующие чувства на него, но он даже глазом не моргнул. Не засветился весь, словно фонарик, не повысил голоса, не нахмурил брови. Фенрис? Это точно был он? Может со мной что-то не так? Может у меня галлюцианции? - Ну что, успокоилась? – Послышалось тихо за дверью. Я распахнула глаза и кое-как поднялась обратно. Открыв дверь снова, я увидела все еще стоявшего на крыльце эльфа. - Почему ты еще здесь? – Устало обратилась я к мужчине. - По-моему, я уже сказал это перед тем, как ты захлопнула дверь перед моим лицом. Я вышла наружу и присела на каменную ступеньку, тяжело вздохнув. Фенрис остался стоять позади, облокотившись на стену. - Хоук, прости конечно, но может ты хотя бы оденешься? Только сейчас я поняла, что сижу посреди Верхнего города в одной ночной тунике. Но я так устала, что мне было совершенно все равно, к тому же, на улице было еще достаточно темно. И тут я задала вслух вопрос, пришедший в голову. - А который сейчас час? Фенрис подавил смешок. - Хоук, ты точно в порядке? - Не знаю. Я была на Рваном берегу. Тренировка затянулась, а когда я возвращалась обратно, то меня застал врасплох гребанный приступ. Я пыталась воспроизвести события, случившиеся до моего пробуждения. Но все как-то было смутно и непонятно обрывалось. В итоге я запуталась окончательно, не понимая, сон это был или реальность. - Так ты там тренировалась? Я повернулась и непонимающе уставилась на мужчину. - Я нашел тебя вчера вечером на Рваном берегу. - Нашел? - Ты была без сознания, но видимых повреждений не было. И я отнес тебя в твой особняк. Попросил Орану уложить тебя спать. Сейчас утро, ты проспала всю ночь. А я решил проверить, как ты себя чувствуешь. Иногда после приступов совсем нет сил. Я не знала, что ответить на это. Что он делал на Рваном берегу? Отнес меня домой? Я больше поверила бы в то, что он оставил бы меня валяться там. Хотел узнать, как я себя чувствую? Пришел ко мне, чтобы поинтересоваться? Эй, ты точно Фенрис? - Откуда ты узнал, что у меня был приступ? - Это единственное, что тебя сейчас интересует? – Усмехнулся воин. Я задумалась над его вопросом. - Посмотри на меня, Хоук. Как ты думаешь, откуда мне может быть это известно? - Извини. Это уже похоже на допрос. Точно. Глупый вопрос. У него все тело в этой голубой дряни. Уж кому кому, а ему-то точно известны все эти тонкости и подробности. - Почему ты не пытаешься контролировать эти всплески? Ты же всегда была более уравновешенной, чем я. Мне казалось, у тебя адаптация пройдет легче, чем у меня. - Это комплимент? - Как знать. - Фенрис, что ты имел в виду, когда предлагал помощь? - Хотел помочь тебе справиться с раздражительностью, неконтролируемой злостью и этой болью. - Спасибо, конечно. Но ты вряд ли полностью осознаешь, что со мной происходит. - Я проходил через это, могу подсказать. - Ты не понимаешь! - Ты снова злишься, Хоук. Да, эта раздраженность снова вырывалась наружу. Создатель, когда это прекратится? Я поднялась со ступеньки и злобно сверкнула на эльфа глазами. - Без тебя знаю! Вдохнула побольше воздуха и попыталась ответить спокойнее. - Не спорю. Ты прошел через что-то подобное. Но ты не маг. - Разве это что-то меняет? - Я использовала почти бесполезное заклинание, урон от которого не всегда может убить противника с первого раза. Но в итоге спалила до тла хижину, тал-васготов, растения и чуть вас не поджарила. А вместо цветущих растений и земли на Рваном берегу оставила выгоревшую пустошь и голые скалы. А когда сейчас я проснулась, то поняла, что моя комната горит. И это не вылетевший уголек и не вывалившееся горящее полено из камина. Это я! А потом… Потом я потушила созданный мной огонь, и безобидное заклинание чуть не заморозило весь второй этаж! Нет! С тобой такого явно не происходило! Что ты можешь знать о магии? Как ты поможешь мне справиться с этим? Я не могу пользоваться собственной магией, и это равносильно тому, что воину оторвут руки. Что я могу без своих сил, Фенрис?! Я бесполезна… Я ничего не умею. Все, что я могла – это читать заклинания. Но теперь я боюсь даже спать. Вдруг в следующий раз я спалю к чертям весь свой особняк! Я не умею сражаться, у меня нет физической силы. Я ничего не могу! Какая же из меня Защитница Киркволла, если я даже пожар в собственном доме потушить не могу? - Ты не бесполезна, Хоук. - Черт возьми, твое спокойствие просто бесит! Ты точно Фенрис? Может кто-то промыл тебе мозги, пока я была в отключке после этого ритуала с лириумом? В ответ эльф лишь улыбнулся. А мне почему-то расхотелось злиться и вываливать на него наболевшее за эти дни. - Думаю, даже если бы этот промыватель мозгов и правда существовал, то он давно был бы уже мертв. - Это точно. - Хоук, почему бы тебе не тренироваться со мной? - Ты где был, когда я вываливала на тебя свою гневную тираду о вреде лириума для магии? - Я серьезно. - Ты умереть вздумал? Сходи с обрыва спрыгни. Так быстрее и безболезненнее. - Хоук. - Что? Ты хоть понимаешь, что предлагаешь? - Я не знаю всех тонкостей, но одно могу сказать точно. Я единственный, кто хоть имеет представление о том, через что ты сейчас проходишь. Просто позволь мне поделиться опытом. - Когда ты пожалеешь о предложенном, будет уже поздно. - Ты плохо меня знаешь, Хоук. - Ты не давал возможности узнать тебя лучше. Он замолчал и отвернулся, будто я сказала, что-то обидное. - С чего ты вдруг такой добрый? Какая тебе от всего этого выгода? Ты же ненавидишь магию и всех магов. Ты не раз давал понять это. Я выучила наизусть твои предупреждения словесные и физические. Так почему? - Считай, что это благодарность за спасение меня от рабства. А теперь, я думаю, тебе пора поспешить обратно в дом. Я вопросительно посмотрела на него. - Светает. А ты сидишь полуголая посреди города. «Защитница Киркволла расхаживает по городу в чем мать родила». Так и предчувствую очередную байку гнома. Слухи быстро расходятся в этом городе. Я одернула тунику и поспешила обратно в дом. - Подумай над моим предложением. Если вдруг что-то пойдет не так, никогда не поздно отказаться, Хоук, - услышала я, закрывая за собой дверь особняка. Что-то странное творилось: лириумные клейма, вживленные в тело мага, странные сны, неконтролируемая магическая сила, а теперь еще и это. Словно сейчас со мной разговаривал другой Фенрис. Интересно, я одна заметила эти странные изменения в его поведении? Но почему-то мне вдруг показалось, что злость и страх отступили немного. Притупились эти гнетущие меня чувства. Стало спокойнее, он словно вселил в меня крохотную надежду. Почему вдруг после разговора с ним мне стало легче? Странный эльф. Он то готов убить меня собственными руками, просто за то, что я маг. А то лезет с советами и этой своей заботой, будто мы друзья закадычные. Куда катится мир?.. *** В итоге я согласилась на тренировки. И теперь стояла напротив его особняка, не решаясь войти. Этот разваливающееся поместье всегда вызывало во мне какие-то мерзкие чувства. Я никогда не любила заходить сюда без веской причины. Но теперь она более, чем веская. Я набрала побольше воздуха в легкие и приготовилась снова увидеть отвратное зрелище из плесени, трупов, затхлого запаха, кучи пыли на всей мебели и недовольного обитателя этого жилища. Но внутри меня ждал сюрприз. Не было трупов, не было плесени, сломанной мебели, пустых бутылок. Запах был не восхитителен, но вполне нормален для такого старого особняка. Слой пыли и некоторый бардак в вещах, беспорядочно раскиданных на столе и полках шкафов, но в целом, это был обычный особняк. Я все еще продолжала рассматривать изменения внутри поместья эльфа, когда мужчина посмотрел на меня сверху. - Ты что завел себе даму сердца? – Бросила я первое, что пришло в голову. Воин в привычной манере нахмурил брови, и мне на мгновение показалось, что все то, что я лицезрела в его поведении до этого, было просто иллюзией или сном. - Ты все-таки решилась на тренировку? – Пропустив мой вопрос, продолжил разговор эльф, спускаясь по лестнице. - И как ты собираешься меня тренировать? - А чего ты ждешь от этих тренировок, Хоук? - Ты предлагаешь помощь, а потом спрашиваешь, как бы я хотела, чтобы ты это сделал? Это тоже самое, что Андерс предложит кому-то из больных выбрать себе самому лечение. От упоминания целителя брови эльфа нахмурились еще больше, а руки сжались в кулаки. Ну хоть что-то остается неизменным. - Когда ты шла сюда, ты же преследовала какую-то цель? Чего ты хотела добиться этими тренировками? Какой результат, ты хотела иметь в итоге? - Что я хочу? Контролировать собственную магию. - Ты уверена? Что он пытается выудить из меня? Чего я еще могу хотеть? Избавиться от этих меток! Но он же не сможет этого сделать. Тогда о чем он вообще? Но ведь все упирается… - Я хочу перестать бояться. - Тогда начнем. Я ошарашено уставилась на него. Он будто знал, что я отвечу. Словно читал мои мысли. Как-то мне не по себе. Но ведь действительно. Мне станет легче, если я перестану бояться боли, лириума и собственных сил. Если страх уйдет, смогу я снова попробовать быть магом, а не бесполезной обузой для всего отряда? - Да, что если решить сразу две проблемы? - О чем ты? - Избавить тебя от страха и добавить решительности. - Решительности? - Ты все еще считаешь себя бесполезной? Но необязательно использовать магию, чтобы сокрушить своих врагов. Для начала нужно победить самый главный страх. - И какой же? - Страх стать бесполезной в бою и не смочь защитить друзей. Его уверенное выражение лица и эта улыбка, будто говорящая: «я знаю тебя наизусть, Хоук» - выводила меня из себя. - Не думай, что знаешь меня наизусть. Для тебя это все, небось, развлечение. Ты наверняка радуешься, что я в таком плачевном положении. Но это не игра, Фенрис. - Я знаю достаточно, чтобы делать выводы, - бросил эльф, нахмурившись. - Серьезно? Да что ты знаешь?! Ты сам столько лет был в бегах. Столько лет ты боялся рабства, Данариуса, собственных сил. Ты погряз в этом страхе до такой степени, что до сих пор боишься довериться хоть кому-то и вечно огрызаешься, словно собачонка. И теперь ты собираешься учить меня побеждать свой страх? Ты свой смог победить? - Хватит, Хоук! Ты словно маленький ребенок, которому не угодишь. Сколько еще я буду тебя уговаривать?! – На секунду клейма эльфа вспыхнули и тут же погасли. - А кто просил тебя уговаривать? Я что просила твоей помощи?! - Но ты кажется и не отказывалась! – Язвительно процедил воин. - Ну вот и все, разрушены иллюзии. Вижу старого доброго Фенриса. Глупо было надеяться на то, что ты можешь измениться. - Перестань разговаривать со мной так, будто я песчинка под твоими ногами! - Хочешь сказать я высокомерна? - А разве нет? Посмотри на себя со стороны. Может быть я не до конца победил свой страх, может быть что-то все-таки осталось внутри. Но я каждый день борюсь со своими недостатками, страхами, злостью. Я пытаюсь поменять что-то в жизни, а что делаешь ты?! - Хочешь упрекнуть меня в бездействии?! Ты невыносим! И почему я только согласилась на это? Меня жутко бесил этот лириумный придурок. И единственное, чего хотелось сейчас это заехать этому идиоту по белобрысой башке и выйти из этого треклятого особняка. - Уходишь? Так я и думал. Ты не способна взглянуть в лицо своему страху! Ты не хочешь менять абсолютно ничего! Ты лучше будешь держать все в себе, варясь в этой каше день за днем, страдая от собственной глупости и нерешимости! Ты была права, Хоук, Защитница Киркволла из тебя никакая. И это не потому что ты не можешь использовать магию, а потому что предпочитаешь жаловаться на судьбу и бояться собственного отражения! - Черт возьми, как ты меня достал! Злость и ненависть словно поглотили меня с головой, и я никак не могла вынырнуть. Что-то подсказывало, что так нельзя, что может быть стоит прислушаться. Но ярость так безумно давила, что я готова была разорвать его на части. Снова жжение, снова волна боли, растекающаяся по телу, и книги, перья для письма, какие-то листы, статуэтки, амулеты и прочая мелочь, словно подхваченные резким порывом ветра, с силойударились о стену, а затемс грохотом рухнули на пол. - Ты даже не пытаешься себя контролировать! - Да откуда только ты такой умный мне на голову свалился?! Что ты можешь знать?! Ты хоть раз терял кого-то дорогого?! Хоть раз боялся увидеть смерть близкого человека?! Тебе плевать на мои чувства! Ты хоть раз задумывался о том, каково это жить и каждый божий день бояться, что ты снова станешь причиной чьей-либо смерти? Что не сможешь спасти кого-то. - Так перестань бояться! - Это невозможно! Этот страх я не смогу победить никогда! И даже если будет способ это сделать, я не хочу перестать бояться потери. Иначе, если я больше не буду переживать, я перестану быть собой. Я стану монстром, которому совершенно плевать на жизни друзей! - Такая Хоук мне больше по душе. И решительность появилась. А теперь, может ты перестанешь капризничать и попробуешь одолеть тот страх, который ты в состоянии и желании победить? - Что ты предлагаешь? – Вздохнула я, бороться с ним просто бесполезно. - Помимо магии у тебя есть и другие полезные умения. - Ну да, конечно. Я умею готовить, стирать, убираться, шью немного, но вряд ли все эти умения спасут во время боя. Если конечно не начать размахивать шваброй, вместо оружия. - Мысль про другое оружие как раз подходящая. - Что ты имеешь в виду? - Что, если научить тебя защищаться и вести бой без магических сил? - Предлагаешь мне размахивать посохом, словно боевым шестом? У меня нет подходящих способностей. - А мне кажется есть задатки. Ты все время лезешь в гущу сражений, Хоук. Это безрассудство, но тебя постоянно тянет все ближе и ближе. Может быть твоя душа требует именно этого? - Моя душа требует разможжить тебе башку, чтобы ты не нес всякую чепуху! - Я могу научить тебя владеть мечом. - Что?! Предлагаешь мне взвалить на себя двуручник и махать им без разбора, как некоторые? - Кажется, раньше ты не жаловалась на мои умения вести бой. - Возможно. Но я не смогу сделать и половины того, что творишь на поле боя ты. - Теперь ты засыпаешь меня комплиментами. - Заткнись. - Почему бы не попробовать? Вдруг у тебя скрытые умения, о которых ты не подозреваешь? – Усмехнулся воин. – Чем бы ты хотела владеть? - Если я скажу, что луком, ты будешь учить меня стрелять? Или сбросишь обузу в виде меня на Варрика? - Ты не захочешь владеть этим оружием. - Откуда такая уверенность? - Ты не можешь оставаться в стороне, дальний бой не для тебя, Хоук. Как бы комично это не звучало, но магия, тем не менее, позволяла тебе находиться в гуще сражения. С луком или арбалетом у тебя и вовсе не останется такой возможности. - Ты хочешь одолжить мне свой двуручник? - Он слишком тяжеловат для тебя. Но я владею не только массивным оружием. Я вполне могу пользоваться и обычным средним мечом. Правда щит это не мое. И так, как ты не разбираешься в таком оружии, я подберу тебе наиболее подходящее. - Говоришь так, будто я уже согласилась. - А разве нет? - Это полнейший бред! - Если ничего не получится, хоть ты и будешь стараться, я возьму свои слова обратно. Слова о магах и магии в целом, слова о твоем страхе и нежелании бороться и исправлять положение. Я извинюсь за все, что говорил все эти годы. - Тебе твоя гордость не позволит, - усмехнулась я. - Это мы еще посмотрим. Ну что, спорим? - Готовься к извинениям. Потому что это нереально, - я решительно протянула мужчине руку. - Но если я все же буду прав, то ты перестанешь огрызаться на меня и примешь мою точку зрения, как вполне реальную и существующую. - Решено, спорим. Мы пожали друг другу руки. - Поверь, когда у тебя начнет получаться, ты не сможешь остановиться. - Нет ничего лучше магии, Фенрис. - Это мы еще посмотрим… От лица автора Тренировалась Защитница с эльфом в основном за городом. Там было наиболее безопасно. Пока девушка не использовала магию, ему ничего не угрожало, почти ничего. Иногда ее сила выходила из-под контроля даже тогда, когда она не читала заклинаний. Это было редким явлением, но все же случались такие ситуации, когда Анабель приходилось вести Фенриса к Андерсу, что очень осложняло дело. Целитель считал их тренировки и вообще всю эту затею крайне бредовой и изначально обрекал ее на провал. Теперь Хоук заходила к другу в лечебницу только, чтобы спросить совета, поболтать или помочь чем-то. И это невероятно злило мужчину. Он был категорически против общения ненормального эльфа с магессой. Андерс совсем не хотел, чтобы Фенрис рассказывал ей то, что Защитница благополучно забыла. И его упоскаивало лишь то, что Анабель была вовсе не в восторге от такого тесного и частого общения. Девушка приходила к нему в лечебницу весьма раздраженной и немного не в привычной для нее манере поносила воина на чем свет стоит. *** - Может быть уже признаешь то, что все эти попытки бесполезны? – Неуклюже размахивая мечом, обратилась магесса к эльфу. - Ты неправильно держишь меч. Он не двуручный. Его нужно держать одной рукой и более уверено, - вздохнув, ответил Фенрис. - А, ну да, все дело в том, что я неправильно его держу, - с сарказмом продолжила Анабель. - И в этом тоже. - Ах, это неединственный мой недостаток? - Твоя нетерпеливость в последнее время меня настораживает. Что с тобой такое, Хоук? Ты не можешь быть посдержаннее? Эльф явно сдерживался из последних сил. Эти несколько дней тренировок с Анабель просто становились последней каплей в его шаткой выдержке. Мужчина понимал, что сам не пример для подражания. Как он вообще мог учить кого-то сдержаности, терпеливости и здравомыслию, если его из себя могли вывести любые мелочи? Фенрис совсем не ожидал, что лириумные клейма и частичная потеря воспоминаний сделают из Хоук совсем другую безбашенную магессу. Он подозревал, что поведение, возможно характер и мирровозрение Защитницы изменятся в следствие таких кардинальных изменений тела, но никак не подозревал, что настолько. Эльф был совсем не готов к тому, что Хоук будет срываться похлеще его на всякую незначительную мелочь. И воин совершенно не знал, как реагировать на это. Их отношения сейчас были похожи на те, что были раньше между ними, до того, как они стали смотреть друг на друга не только как на помощника в бою. Они постоянно ссорились. И каждый из них мог вывести второго в два счета, что удивляло их обоих. Но теперь они будто поменялись местами. И вместо спокойной и уравновешенной Хоук, пытающейся не срываться на бешенного эльфа, теперь был с трудом справляющийся со своей раздражительностью и негодованием Фенрис, который из последних сил пытался продолжать тренировки, каждый раз все сильнее сдерживаясь после очередных капризов Защитницы. И мужчина никак не мог различить, какая проблема была серьезней, и что больше его раздражало и злило: то ли то, что Анабель была совершенно невменяемой и взрывалась на пустом месте, то ли то, что не смотря хоть на какое-то общение между ними, она все еще ничего не помнила о них. Сказать, что эти дни были мучительными для воина, это ничего не сказать. Каждый день он видел ее, каждый день говорил с ней, но день за днем мужчина так и не мог сказать ей ничего из того, что чувствовал. Андерс запретил всем рассказывать Хоук о ее забытых воспоминаниях до тех пор, пока она сама о них не вспомнит. Иначе, как маг это объяснял, это может нарушить ее психику. Никто не знал наверняка, так ли это, но пытаться идти наперекор целителю не смел даже Фенрис, ведь в лечении из всех них понимал только Андерс. Эльф надеялся, что общение с новой Хоук поможет ему избавиться от чувства вины и одиночества. Мужчина верил в то, что просто находиться рядом с ней, ему будет достаточно для того, чтобы не ощущать этой боли. Но он ошибался. Видеть ее каждый день и понимать, что она совсем ничего не помнит об их отношениях – было невыносимо. Он терпел, но от этого терпения все внутри еще больше переворачивалось. Эльф не мог попросить прощения, не мог сказать ей о том, что Изабелла ничего не значила для него, он не мог рассказать ей о том, что справился со страхом. Ему так хотелось рассказать Анабель о том, насколько она важна для него, что магия крови и вообще магия, что все, что было не имеет для него значения. Мужчина хотел признаться в своих чувствах к ней, обнять ее, прижать к себе. Но Фенрис не имел права даже дотронуться до нее, и те разы, когда вопреки всему он желал просто обнять ее, ничего не объясняя, утешить ее, ослабить ее боль, помочь ей, просто быть рядом, он продолжал раз за разом видеть ее взгляд. И в этом взгляде не было ничего прежнего, были лишь злость и ненависть по отношению к нему и какая-то тихая боль, страдания, которые она скрывала за своей излишней капризностью и раздражительностью, что-то, что девушка не могла рассказать никому. И осознание своей беспомощности, невозможности помочь ей и поддержать ее, выворачивало его изнутри. И может быть раньше эльф бы просто выплеснул все на нее, но теперь ему приходилось держать все эти чувства в себе. Он снова должен был заслужить ее доверие, и воин был уверен, что оступившись раз, дав самому себе слабину, он может раз и навсегда потерять последнюю надежду, этот крохотный шанс, что дала ему судьба. И Фенрис не мог этого допустить, снова потерять ее - было невыносимой мыслью. - Посдержаннее? Ты наверно смеешься? Я пытаюсь осуществить твою бредовую идею. Я маг, черт возьми! Маги не махают мечами и не кидают копья, маги не стреляют из лука и не вонзают кинжалы врагу под ребра. Маги используют посохи и собственные силы, маги используют магию! Но кто я-то тогда?! Я не владею ни одним оружием, я даже магию использовать не могу! Словно какая-то бракованная игрушка, задуманная качественной и совершенной, но в итоге и вовсе не работающая и разваливающаяся! Девушка швырнула меч в сторону и потерла ладони, на которых виднелись мазоли. - Да, верно, маги не махают мечами. Маги используют магию, стоя в сторонке, а когда их окружают, то они либо погибают, не умея защищаться в ближнем бою, либо прибегают к гнусной магии, что тоже в итоге губит их! - Опять ты заладил свое: «все маги монстры, в итоге все вы станете малефикарами»! - Ну уж нет, Хоук, ты дослушаешь меня и не уйдешь отсюда до тех пор, пока я не скажу то, что собирался! Потому что этот разговор начала ты, так будь добра его и закончить! – Вспылил Фенрис. От его решительности и грозного вида магесса слегка опешила и уступила. - Маги, Хоук, не лезут в бой, не метают кинжалы с точностью, которой может позавидовать любой лучник, они не раскидывают врагов вокруг себя одним лишь посохом без всякой магии, и уж явно маги не носят лириумные татуировки. Так что по твоей логике, ты изначально магом и не являлась. А теперь послушай вот что. Мне, фаста васс, осточертели твои капризы и срывы! Ты не Хоук. Ты не Защитница. Ты истеричка, которая только и делает, что кричит направо и налево о своих слабостях. Хоук, которую я знаю, была эмоциональной и, что грешить, иногда не совсем сдержаной, но не было ничего, чтобы она не смогла попытавшись. Та Хоук не знала слов «не могу» и «не получается», она просто брала и делала то, что от нее требовалось! И как бы ей не было трудно, больно и невыносимо она делала все, чтобы добиться цели. А сейчас передо мной не Хоук. Ты не Хоук! Ты просто жалкое подобие той, что когда-то была нашим лидером! Сказав это, эльф просто ушел, даже не посмотрев в сторону девушки. Ему было больно, было трудно говорить это ей в лицо. Отчасти это было правдой, но воин по-прежнему видел в ней свою Хоук. И мужчина совершенно не знал, как встряхнуть ее, как заставить магессу даже сквозь боль и страдания взять себя в руки и стать той, которую он всегда знал. Фенрис понимал, что возможно, это были его последние слова, обращенные к ней, но он больше не мог держать все в себе. Ведь эльф все еще верил в нее, он знал, Анабель непременно найдет выход. Вот только не было бы слишком поздно… Защитница продолжала стоять на месте даже тогда, когда Фенрис скрылся из виду. Ей хотелось выкрикнуть ему вслед, что он ошибается, что ничегошеньки о ней не знает, что ему никогда ее не понять, но вдруг понимала, что он всегда также отвечал ей. Когда-то Хоук хотела быть его другом, когда-то давно она пыталась понять его, но тщетно. И эльф прятал свои чувства и эмоции так глубоко, что она так и не смогла до них добраться. И это жутко бесило ее. А теперь воин пытается влезть в ее душу, в ее мир, а она закрывается от него сотнями дверей с огромными замками, только чтобы он ненароком не прочитал все те чувства боли, беспомощности и страха. И теперь она, точно как этот бешенный эльф, прячет все в себе и, не имея возможности раскрыться хоть кому-то, она срывается на все, что движется. Ей было стыдно, ужасно стыдно, больно и обидно. И слова мужчины о том, что она лишь жалкое подобие себя, больно кололи в самое сердце. Но в тоже время, она с горечью понимала, насколько он был прав. Анабель не хотела быть такой, ей самой было тошно от той Хоук, которой она сейчас являлась. Лишь пародия на Защитницу, лишь бесполезная оболочка, а внутри лишь пустота, выжженая лириумом. Магесса не заметила, как все эти чувства снова дали толчок. Снова боль стремительно сковывала тело. Как же она боялась вот этого ощущения, этого жжения, этих меток. Но поделать с этими приступами девушка ничего не могла. И сжимая кулаки, Защитница упала на землю, чувствуя как все тело, словно пронзает жгучими острыми иглами. А затем в глазах снова потемнело, и Рваный берег сменился знакомой местностью, располагающейся за Расколотой горой. Она быстро шагала по направлению к лесу, рядом семенил короткими ножками Варрик. Они явно спешили куда-то. И снова это страное ощущение, будто дежавю, словно это уже было когда-то. И сейчас Анабель присутствовала здесь как бы сторонний наблюдатель, но, в тоже время, она была в теле того, кто совершал эти действия. Непонятное и необъяснимое чувство, будто она сама сидела в своем теле не имея возможности самой им распоряжаться, но зная каждое выполняемое им движение наперед. Магесса и гном остановились и устремили свой взгляд вперед. Перед ними стоял Фенрис. - Что ты собрался делать? – Произнесла Хоук голосом, в котором слышались металлические нотки. - Я ухожу. Так будет лучше, - виновато ответил эльф, пытаясь не смотреть в глаза девушке. - Вот же эгоист! Кому будет лучше? Тебе? Анабель чувствовала, что снова злится, но как-то не так, как раньше. Сдерживается, пытается говорить спокойно. У нее выходит так просто, так легко. Что девушка удивляется. - Я не могу больше оставаться в этом городе. - Мы недостойны твоего внимания? Или мало всего пережили вместе? Мало было порождений тьмы и других тварей на нашем пути? Мало мы попадали в передряги? Мало были на волоске от смерти и выбирались целехонькими и невредимыми? - Не в этом дело. - Тогда в чем? Объясни мне, наконец, Фенрис! Чего тебе здесь не хватает? На секунду Анабель показалось, будто она почувствовала обиду. Почему она останавливает его? Разве ей важен этот бешеный эльф? Разве его мнение, его действия, его внутренние противоречия ей когда-то были интересны? Почему ей хочется отчитать его, дернуть за руку, встряхнуть? Ведь было бы лучше, если бы он ушел. Было бы лучше, да? - Зачем ты останавливаешь меня, Хоук? – Растеряно произносит лириумный воин. - Потому что мне дорог каждый член отряда. Каждый мой спутник. - Но я же… - Что ты? Ты вспыльчивый, безрассудный, жестокий, неконтролирующий себя эгоист? Я это и без тебя знаю. - Почему, Хоук? - Потому что в нашем отряде подобраны первоклассные ненормальные личности, включая меня, нам недостает еще одного идиота… От собственных слов девушка чувствует, как улыбается. Почему ей так хочется, чтобы он остался? - Я не могу. - Хватит бежать от себя. Хоть раз остановись и оглянись. И ты поймешь, что теряешь. Сам ведь знаешь, что так правильно. Попробуй изменить все. Рискни и ты удивишься тому, какая жизнь может быть на самом деле. Возьми от нее все. Выжми без остатка. Именно так и надо жить. - Это не для меня. - А для кого? Сделай выбор сейчас. Поймай за хвост свою судьбу. Она та еще изворотливая тварь, но ты не пожалеешь! Фенрис стоит в замешательстве. Он молчит, и эта тишина начинает пугать. Девушка осознает, что боится отрицательного ответа мужчины. - Фенрис, я ни к чему тебя не принуждаю. Просто снова предлагаю тебе свою руку. Ты сам должен сделать выбор. Принять то, что хочется именно тебе. А я…я просто хочу, чтобы ты остался… С этими словами магесса протягивает руку Фенрису. - Я останусь, Хоук, - решительно произнес эльф, пожимая маленькую хрупкую ручонку девушки. - Так-то лучше, - улыбнулась Защитница. А затем неожиданный удар, и щеку мужчины обожгла пощечина. Хоук почувствовала какое-то маленькое удовлетворение своим действием. - Это тебе за вчерашнее, придурок! – Тряхнув выбившимися прядями, произнесла магесса с какой-то наигранной злостью и обидой. Анабель повернулась к Варрику и что-то сказала, но слова растворились, так и не достигнув ее собственных ушей. А потом стала таять и картинка перед глазами. Свечение клейм погасло, слабость разливалась по телу, боль отпускала. Хоук почувствовала дрожь, ей вдруг стало холодно. Она отдышалась и огляделась. Снова Рваный берег. Что это было? Так явно, так четко и так знакомо. Когда это было? И тут вдруг, словно внутренний голос в голове девушки, возникла мысль: «после того, как он чуть не убил меня, засунув свою чертову перчатку мне под ребра». И в ту же секунду все встало на свои места. Тогда в бою с тал-васготами видение было расплывчато, только эмоции, быстро отпустившие, только картинка, которая будто и вовсе не относилась к ее жизни. Но сейчас все было совсем по-другому. И сейчас Защитница чувствовала внутри какую-то пустоту и понимала, что эта картинка перед глазами, возникшая на пару минут, это видение, словно недостающий осколок вазы. Девушка понимала, что этого осколка не доставало и что, похоже, этих осколков было еще слишком много. «Что еще я могла забыть?» *** После той ссоры с Фенрисом, Хоук пыталась взять себя в руки. Слова мужчины задели ее, и теперь она пыталась изо всех сил доказать ему обратное. И это жгучее желание, увидеть в его глазах одобрение, удивляло ее. Девушка продолжала выходить за город, чтобы потренироваться. Но владение мечом ей никак не удавалось. Защитнице было непривычно даже просто держать его в руке, не говоря уж о том, чтобы раскидывать и побеждать врагов. Она сотни раз повторяла положение рук, стойку и движения, что показывал ей до этого эльф. Но кроме как заработать еще больше мазолей у нее ничего не получалось. Меч был тяжел и неудобен, он то вылетал прямо у нее из рук, то больно давил на запястье и ладони. Хоук совсем не разбиралась и в этих стойках, и в перемещение веса тела с ноги на ногу, и в каких-либо характерных движениях. Фенрис, казалось, показал ей не так много азов, но для нее все эти движения рук и ног были какой-то непосильной наукой. С посохом все было проще. Когда отец обучал ее владению посохом, он задавался целью научить ее лишь перенаправлять часть магии в оружие, а из оружия распределять магические снаряды по целям. Малькольм не учил Анабель размахивать посохом, словно боевым шестом, он просто показывал движения, объяснял, как магия должна вести себя, что должна чувствовать сама Хоук в этот момент. А движения магическим оружием, что он совершал в бою, были настолько отточены, что мужчина сам не замечал, как делал это. А Защитница пребывала в восторге не сколько от перенаправления магии в посох, сколько оттого, как ее отец ловко крутил в руках магическое оружие. И она пыталась повторять, получалось не всегда так, как нужно, и не всегда то, что хотелось в итоге получить. Но рано или поздно, наблюдая за отцом, она научилась не только искусному владению магией, но и этим изворотливым приемам, и не просто обучилась, а переделала их под себя, создав свои собственные движения. Но сейчас девушка не чувствовала той свободы движений, что была раньше. И не только потому, что непривычное оружие мешало ей расслабиться, но и то, что лириумные метки без конца ныли и не переставали жечь ее основную руку. Хоук не могла нормально даже кружку держать и одеваться, так как эта легкая боль постоянно мешала ей ощущать спокойствие и легкость во всем теле. А уж что было говорить о каком-то оружии. После нескольких дней попыток магесса в конец отчаялась, да и тренировки в тишине ей были больше не по душе. Что-то внутри требовало компании и общения, хоть какого-нибудь. И было уже совершенно не важно будет ли это Андерс, который понимал и поддерживал ее, или же бешенный, несдерживающий себя эльф, который ненавидит все магическое, включая ее саму. За эти несколько дней одиночества и уединения за городом девушка поняла, что идея об овладении другим оружием была не так уж плоха, но она становилась вовсе провальной из-за недостатка ее собственных способностей. И проблема была не только в неподходящем оружии, но и в ее физической форме, которая оказалась не такой уж и хорошей для чего-то тяжелее, чем махание руками в процессе творения очередного заклинания. Хоук впервые хотелось спросить совета. Но она понимала, что теперь не может обратиться к целителю. И как бы Андерс не хотел ей помочь, девушка осознавала, что он не понимает и части того, что ей приходилось терпеть каждый день. Начиная от неудобства носить какую-либо одежду и заканчивая почти что каждодневными вечерними болями. Ей так хотелось поделиться всем, что накипело, хоть с кем-то. И магесса снова и снова возвращалась к той мысли, что теперь все эти ньюансы, в большинстве случаев и в полной мере, мог понять только один человек. И как бы это было неприятно осознавать, но Хоук понимала, что пережить весь этот кошмар ей может помочь только Фенрис. И от этой мысли ее выворачивало наизнанку. Ну почему судьба так обошлась с ней? Почему тот псих вместо лириума не поместил в ее тело, например, какого-нибудь духа. Уж тогда бы она могла обратиться к Андерсу, и все ее проблемы не были бы настолько нерешаемыми. Но найти общий язык с этим придурочным магоненавистником было одной из самых больших ее проблем. Анабель в очередной раз отложила неудобное оружие и потерла незаживающие мазоли. Девушка подумала о том, что может быть и правда стоило попробовать научиться владеть, к примеру, луком или арбалетом. Но ее уставший мозг раз за разом отметал эти мысли прочь. Магесса понимала, что, говоря о ее странном ведении боя, Фенрис был прав и в том, что оружие дальнего боя совсем не для нее. Но если она продолжит сражаться без магии, используя лишь посох, то от нее почти не будет никакого толка. Разве можно много положить врагов, лишь откидывая их деревянной палкой? Но такое оружие было знакомо ей, и хоть теперь Защитница не могла использовать магию, что очень осложняло дело, но с посохом девушка чувствовала себя в своей тарелке. Вот если бы найти такое оружие, напоминающее посох, но имеющее не только металлический наконечник… Такое оружие, которое не только на время приостановит неприятеля, а которое сможет нанести ему серьезные ранения даже при недостаточной используемой ею самой физической силой. Палкой конечно тоже можно добить какого-нибудь головореза, но это сколько же надо времени его дубасить этой деревяшкой, когда острое лезвие сможет нанести ему смертельный урон при паре точных попаданий, без особых на то усилий. «Лезвие, лезвие, лезвие… Где ж найти то такое лезвие, которое будет не в мече или кинжале? Лезвие… Точно!» Анабель резко вскочила с бревна, на котором сидела вот уже с полчаса, обдумывая дальнейшие действия. Ей в голову пришла отличная, хотя не факт, что выполнимая идея. Но Защитнице не терпелось осуществить ее до такой степени, что она сорвалась с места и понеслась прямиком в город, даже не обращая внимания на ноющие и болезненные ощущения от лириумных меток. Магесса довольно быстро добралась до Киркволла и отправилась в Нижний город к одному из своих знакомых. Уже вечерело, и все лавки с товарами начинали закрываться. Анабель влетела в небольшую, потрепанную снаружи хижину, именно тогда, когда ее хозяин уже закрывался на ночь. Бородатый гном в легком кожанном доспехе ошарашенно уставился на позднего гостя. - Хоук? - Брантин! Мне нужна твоя помощь! - Какая еще помощь в такой час? То, что ты теперь Защитница, не дает тебе права вламываться в мою оружейную, словно ураган, и требовать помощи. Иногда у тебя совсем отсутствует чувство всякого такта. - Ну, пожалуйста, мой милый гном! Кроме тебя мне не к кому обратиться. - Так будешь своего разлюбезного Тетраса называть, а ко мне будь добра обращаться по имени. - Ну почему ты всегда такой злюка, Брантин? Бубнишь, словно старый дед. - Я и есть старый дед, - гном показательно провел рукой по седой бороде. – Когда ты последний раз заглядывала ко мне? - Ты злишься, что я давно не приходила или что больше провожу времени с Варриком? – Усмехнулась девушка. - Не знаю, что ты вообще нашла в этом болтливом, наглом и изворотливом гномишке, мнящим себя пупом земли, - буркнул мужчина. - Ты никогда не жаловал Варрика. - Кто он мне, чтобы я его жаловал? Дверь в хижину жалобно скрипнула, прервав разговор Защитницы и оружейника, и на пороге появился молодой мужчина. - Извините, вы еще работаете? Могу я заказать у вас оружие и доспехи? - Нет, мы закрылись, приходите завтра. А лучше, послезавтра, - Анабель буквально вытолкнула мужчину за дверь и заперла замок изнутри. - Насколько же ты беспардонна, Хоук! Гном собирался было отчитать девушку за самовольничество, но вдруг застыл на месте, внимательно вслушиваясь и вглядываясь в Защитницу, все еще копающуюся с его замками на двери. - Что это за звук такой? Этот шелестящий шепот… Песня Камня… Такой отдаленный, чуть слышный, почти неощутимый звук. Хоук, ты принесла с собой лириум? Хочешь, чтобы я из него сделал тебе что-то? Магесса медленно обернулась к гному. И мужчина, все это время толком не всматривающийся в гостью, наконец обратил внимание на ее внешние изменения. - Великие Предки! Да у тебя на лице узоры из лириума! Оружейник, забыв все свои обиды и недовольства, мигом преодолел небольшое расстояние, разделявшее его с Защитницей, и вплотную подошел к поздней гостье. - Я должен рассмотреть это! Ну-ка, опустись ниже, - скомандовал он тоном, нетерпящим возражений. – Вымахала то, длиннющая какая! - Это ты больно мелкий, - обиженно процедила магесса. - А ну тихо мне! Хотела, чтобы я помог? Тогда не рыпайся! Анабель послушно опустилась на корточки перед другом и, поморщившись, закатала рукав свободной рубахи. - Да быть мне нажьим дядюшкой! Точно лириум, и этот шелест… Как давно я уже не слышал Песни. Столько лет прошло с тех пор, как меня изгнали из Орзамара. Не думал, что смогу еще раз услышать звуки, издаваемые минералом. Необработанный до конца… Сильно болит? Гном потянулся к лириумной метке на руке Анабель, но она инстинктивно дернулась и отодвинула руку, опустив рукав. - Как тебя угораздило, Хоук? – Уже мягче спросил мужчина. - Да так, один псих постарался, - натянуто улыбнулась девушка, поднимаясь и принимая удобное, стоячее положение тела. Брантин молча всматривался в лицо подруги, и его брови заметно хмурились. - Это же нереально. Колдуны и близко к лириуму подойти не способны. Это верная смерть. - Я тоже так думала, но увы, судьба решила испробовать на мне это утверждение. Как видишь, еще пока жива. - Ты же понимаешь, что это не вечно будет так радужно? От долгого соприкосновения с лириумом сходят с ума даже самые опытные гномы, что уж говорить о колдунах, не имеющих и толики сопротивления. - Понимаю. Я бы и рада была избавиться от него, да только не знаю, насколько глубоко он въелся в кожу и ткани. Вряд ли его можно просто так срезать. - Да, много чего я видел, когда жил в Орзамаре, но чтобы такое… - Брантин, так ты поможешь мне? Или так и будешь рассматривать меня, как подопытную зверушку? - Хоук, ты же знаешь, какая бы ты не была вредная, беспардонная и невыносимая, я не смогу отказать тебе в помощи. - Мой маленький друг, я знала, что могу на тебя положиться! - Вот только давай без этих нежностей. Ближе к делу. - Я же знаю, что ты не только торгуешь этим барахлом, - магесса показала рукой на оружие на прилавках и стойках. – Но твой талант вовсе не в просиживании в ветхой лачуге, продавая чьи-то безвуксные подделки. Брантин, ты же превосходный кузнец! И я хочу заказать превосходное, качественное оружие у превосходного кузнеца родом из Орзамара. - Хоук, только ты чертовка, можешь одновременно обхаять и сделать комплимент, - довольно усмехнулся мужчина. - Что за оружие тебе нужно? Разве у тебя нет посоха? Или заказываешь для своих спутников? Помнится, давненько ты приходила ко мне с подобной просьбой. Кажется, тогда тебе нужен был двуручный меч для кого-то из твоих оболтусов. - Двуручный меч? Анабель попыталась вспомнить подобны й случай, но в голове ничего подходящего не находилось. Таким оружием пользуется только лириумный эльф. Она что лично заказывала оружие Фенрису? Странно все это. Защитница высказала все свои пожелания, а гном обещался сделать все возможное, что в его силах. Ведь уже долгое время он не практиковался в создании собственного оружия. Когда-то давно, в Орзамаре, это было его самым лучшим умением. Кузнечное дело и добыча лириума были не просто его работой и обязанностями, это было делом его жизни. Поэтому он не мог отказать подруге в этой просьбе. *** Через несколько дней Анабель забрала свое оружие у Брантина. Цена была баснословной, но Защитница, не пожалела, что отдала такую сумму. Оружие, что она попросила, превзошло все ее ожидания. И теперь она с любопытством и каким-то даже волнением рассматривала эту диковинную вещь, придя на свое полюбившееся место для тренировок. Гном не просто сделал качественную вещь, отвечающую всем ее запросам, но и добавил немного от себя. Что вовсе не расстроило Защитницу, а даже приятно порадовало. Анабель не была сильна в остальном оружии, кроме посохов. Поэтому Брантин сам рассказал, что и к чему. Гном назвал свое создание обоюдоострой глефой. По виду это изделие напоминало деревянный шест с клинками по обоим сторонам. Прочное древко от перерубания защищала металлическая лента, увитая по всей его длине. Посередине шеста имелась толстая металлическая пластина, огибающая дерево по всей окружности. Наконечники шеста представляли собой острые широкие клинки с шипом, отходящим от обуха и идущим к древку под небольшим углом. Хоук вовсе не заказывала шипов, ей нужны были всего лишь небольшие лезвия. Но гном добавил своих примочек, объясняя их присутствие тем, что шипы будут полезны при захвате и удерживании вражеского оружия, к тому же, они были крайне эффективны при нанесении колющих ударов по доспехам противника. Сам же обух основного клинка был усеян витееватыми узорами, немного отливающими голубоватым оттенком. Когда Анабель спросила о странных узорах и их цвете, то гном попросил провести по ним той рукой, что была покрыта лириумными метками. Девушка послушно сделала, что от нее требовалось, и выгравированные узоры на клинке засветились ярким голубоватым сиянием. Хоук ощутила резкое, болезненное покалывание в кончиках пальцев, инстинктивно отдернув руку. Через некоторое время лезвие перестало сиять и приняло первоначальный вид. Кузнец объяснил это тем, что клинки по обоим сторонам глефы были сделаны им из стали, смешанной с лириумом, благодаря чему лезвия долго сохранят свою остроту и прочность. А также предупредил, что гравировка на обухе выполнена из лириума, менее обработанного, чем тот, что был смешан с металлом. Как сказал мужчина, при соприкосновении узоров на клинке с метками Защитницы, гравировка получала чудо-свойства, позволяющие не только отравлять лириумом тела противников, но и рассекать более прочные материи, нежели тела врагов и их доспехи. Но также, гном попросил подругу не использовать часто эту особенность ее оружия. Ведь при соприкосновении с лириумом в клинках в тело Хоук проникало еще больше лириума, что вряд ли будет благополучно сказываться на ее организме в случае частого использования. Но что еще больше понравилось магессе, так это то, что клинки с шипами не просто были наконечниками ее глефы, но и имели свойство сниматься с древка, становясь самостоятельными оружиями, наподобие кинжалов. Целиком ее новое оружие имело не такой уж и большой вес, что также радовало девушку. Но вот длина была заметно короче того же ее магического посоха. Анабель наконец вдоволь налюбовалась превосходным изделием своего друга. И теперь ее ждало первое испытание. Девушка уже жаждала попробовать свою лириумную глефу, так она ее назвала, в действии. Древко удобно лежало в руке, клинки с обоих сторон балансировали оружие, но вот небольшая непривычная длина создавала магессе неудобства. Хоук попробовала использовать глефу также, как использовала свой посох в ближнем бою, но оказалось, что представления девушки отличались от действительности. Новое оружие было тяжелее деревянного посоха с металлическим наконечником, и свободно крутить его в одной руке было достаточно сложно. Кисть и запястье руки начинало ныть, Защитница чувствовала напряжение во всей руке, нарастающееся и смешивающееся с ощущением жжения лириума под кожей. Но девушка отчетливо понимала, что этот дискомфорт не недостаток ее оружия, а ее собственный. Руки Анабель, совсем непривыкшие к тяжелому оружию и большим физическим нагрузкам, быстро уставали. Но не только этот факт осложнял овладение глефой. Привыкшая к длинному посоху Защитница совсем не учла того, что оружие более короткое будет и более маневренным, отчего после нескольких попыток его использовать и получила несколько глубоких порезов на теле. Она ожидала, что освоение нового оружия пройдет легче, но встретив на своем пути некоторые сложности, теперь она не собиралась так просто сдаваться. Ведь обидные слова Фенриса о ее нежелании что-то менять и о неспособности взять себя в руки прочно засели в ее голове, подтрунивая и побуждая ее доказать эльфу обратное. Сложности не остановили Анабель в достижении цели, и магесса начала усиленно тренироваться день за днем, почти что все время проводя в лесу за Расколотой горой. Она пыталась не только привыкнуть к новому оружию, но и усовершенствовать собственное тело. Защитница бегала, тягала булыжники, делала всяческие упражнения, тем самым не только улучшая свои физические данные, но и усиливая свою выносливость. Помимо всего этого Хоук все еще пыталась привыкнуть к изменениям в собственном теле, к лириумным меткам, к почти постоянному ощущению жжения и дискомфорта в тех местах, где ее кожа была покрыта белесыми витееватыми узорами. Девушку все еще мучали боли, иногда приступы были слишком сильными, особенно, когда она слишком перенапрягалась за день. И тогда Защитница пыталась уходить подальше от города, все в тот же лес, чтобы никто не слышал ее криков, чтобы никто не знал, как сложно и как больно ей было. Шли дни. Хоук оттачивала свое мастерство, тренировалась изо всех сил, но все отчетливее осознавала, что все ее действия словно что-то сковывало, будто что-то не давало ей расслабиться. Девушка достаточно долго могла размахивать своей глефой, больше не ощущая боли и напряжения в мышцах. Но ее движения были какими-то сырыми, словно неестественными и натянутыми. Она никак не могла понять, в чем же причина. Ведь она достаточно тренировалась и, казалось, стала физически сильнее, чем была. Анабель научилась и маневрировать своим оружием так, чтобы не ранить саму себя. Результаты ее тренировок улучшились по-началу, но теперь все, словно застопарилось. И этот жутко раздражало девушку. Она совсем отчаялась. И ей все чаще приходило в голову попробовать снова попросить эльфа об услуге. Но одна лишь мысль о том, что ей придется просить его о чем-то, да еще и признать возможную свою неправоту, вызывала в ней отвращение и злость. Но в итоге ей ничего не осталось, как смириться с собственными гордостью и предубеждениями и снова обратиться к Фенрису. Хоук, стиснув зубы, и пытаясь совладать со своим все еще неконтролируемым раздражением, попросила воина позволить ей попробовать снова. И к ее величайшему удивлению, ей показалось, что он не то что снисходительно, а даже с радостью согласился ей снова помочь. Защитница договорилась с мужчиной о встрече в лесу за Расколотой горой и ждала своего «учителя» с каким-то волнением и нетерпением. Фенрис был удивлен, увидев оружие Хоук. Эльф долго рассматривал его, досконально изучая каждую особенность. Анабель же с гордостью и интересом наблюдала за реакцией воина, а также за тем, как витееватые узоры, выгравированные на клинке, засветились уже знакомым голубоватым сиянием при прикосновении к ним его пальцев. - Да, я и не подумал, что есть более подходящее для тебя оружие. Как раз то, что нужно. Достаточно длиное, чтобы держать неприятеля на расстоянии и, в тоже время, достаточно маневренное. Ты уже пробовала использовать его, Хоук? - Пробовала, но получается не совсем то, что я ожидала, - с досадой ответила девушка. - В чем причины? Большой вес в сравнении с посохом? Эта глефа более увесистая. - Не в этом дело. - Тогда в чем? - Я надеялась, ты мне подскажешь. - А вот это что-то новенькое – Защитница Киркволла просит меня, простого эльфа, о помощи. - Не начинай, - раздраженно отозвалась магесса. - Все еще не научилась себя контролировать? - Откуда ты… - Не важно. Покажи, чем ты занималась все это время. В ответ Хоук показала несколько приемов. Фенрис внимательно наблюдал за движениями Защитницы, словно подмечая что-то. Анабель чувствовала себя неловко под его оценивающим взглядом. - Что ты планируешь делать дальше, Хоук? - О чем ты? - Ну когда ты овладеешь этим оружием, начнешь использовать его вместо посоха. Что потом? - Оружие оружием, но без магии я это не я. Нужно придумать, как совладать с этими скачками силы, - задумчиво ответила девушка. - В этом-то и вся проблема, - констатировал эльф. Магесса непонимающе уставилась на мужчину, не осознавая к чему он вообще начал эту тему, и как это все относится к ее проблемам в овладении оружием. - Что, если ты не сможешь контролировать свою магию? - Должен быть способ, - уверенно отозвалась девушка. - Я согласился тебе помочь, Хоук. Но я не всесилен и в магии, к сожалению, я ни черта не понимаю. Я могу помочь лишь с овладением оружием, со стилем боя, но не с магическими силами. Что, если ты не сможешь совладать с этими скачками? Что, если нет никакого способа? Анабель замолчала, переваривая его внезапный вопрос. Она ни разу не задумывалась о подобном исходе. Что, если ей и правда не удастся справиться с собственной магической силой? Кем она будет, оставшись без магии? Сможет ли она остаться самой собой? - Хоук, ты маг и твоя магия - это важная составляющая тебя. Важная, но не главная. И если даже ты перестанешь быть магом, ты все еще будешь той же идиоткой, лезущей нарожон, той же Защитницей Киркволла, способной разрулить все проблемы в городе, тем же товарищем, прикрывающим своих друзей в бою и тем же другом и неизменым лидером, которого так ценит наш отряд. Ты это ты даже без магии. Именно это тебе и мешает. Твои движения скованны. Они то слишком резки, даже нервны, то слишком медленны и неповоротливы. Ты не можешь рассчитать свою силу, не можешь распределить всю нагрузку оружия на собственное тело. Я учил тебя стойкам, учил основным ударам, блокам, отражению атак противника, но всего этого недостаточно для того, чтобы научиться вести бой без магии. - Тогда чего же мне нужно? Что надо сделать, чтобы свободно махать этой штуковиной? – Отчаянно и раздраженно произнесла Анабель. - Нужно выкинуть магию из головы, хотя бы на время. Перестать строить планы о том, как все будет радужно, и как ты снова вернешься к своему обыденному и привычному образу жизни. Ничего уже не будет, как прежде! Пойми ты уже наконец, мы оба не просили эти клейма, но теперь ни один из нас уже не сможет избавиться от них, как бы сильно этого не хотелось. Тебе придется жить с этим, Хоук! С этими приступами, этой болью, этим дискомфортом, нужно научиться контролировать себя хоть как-то, нужно привыкнуть к тому, что все вокруг смотрят на тебя, как на диковинную зверушку. Нужно не просто привыкнуть и смириться со всем этим, необходимо принять эти клейма и саму себя, ту, которой ты теперь являешься. И единственным твоим оружием на данный момент может быть только эта глефа. Запомни это! Перестань надеяться вернуться к посоху и к магии. И как бы не было сложно и больно отрывать от себя важную часть, но сделай это не для кого-то, а для себя. Да, и я, пожалуй, помогу тебе начать, если ты готова. Хоук нерешительно кивнула в знак согласия. Затем Фенрис попросил ее отдать ему посох. Девушка была удивлена тем, что он понял, как ей было сложно расстаться со старым оружием. Она, скрипя сердцем, протянула эльфу свой посох, тот, что не так давно подарил ей Андерс. И как только воин получил магическое оружие, он моментально достал свой двуручный меч и порубил деревянный посох на части. - Какого черта ты творишь, Фенрис?! – Взвизгнула Анабель, и на секунду ее клейма засветились голубоватым сиянием. - Я же сказал, помогаю тебе начать терапию. - Какую еще нахрен терапию?! Ты совсем с ума сошел? Андерсу пришлось очень нелегко, чтобы достать мне такой посох. Ты что сделал это специально? - Возможно. - Серьезно?! Да ты просто псих! Это же мое единственное оружие! С чем ты предлагаешь мне теперь ходить? Фенрис молча протянул девушке глефу. - Об этом я и говорил. У тебя больше нет посоха. Теперь это твое единственное оружие. И если ты не хочешь помереть в бою, словно ребенок, никогда не державший в руках оружия. То тебе придется привыкать к этому. Обдумай все, и если будешь готова продолжить, то я буду на этом месте завтра в это же время. *** - Вашедан! Хоук, это же не посох, в который ты только перенаправляешь часть своей магической силы! Что это вообще за танцы? - Сам ты танцор! – Вспылила девушка, но оружия из рук не выпустила и не закончила тренировку. - Пока ты будешь так разворачиваться, тебя уже не единожды ранят. Ты должна быть быстрее, ловчее, изворотливее. - И это говорит тот, кто в бою просто с силой размахивает своей двуручной махиной, - съязвила Защитница. - Значит ты считаешь себя более ловкой, чем я? Можем проверить, Хоук, - со злостью и вызовом ответил эльф. - Так хочешь потягаться с тем, кто не владеет собственым оружием? Как же тебе охото доказать свою правоту! - Я не собираюсь атаковать тебя, ну может немного. Наступать будешь ты, я всего лишь буду защищаться. Или ты боишься? – Усмехнулся воин и поманил девушку пальцем. Фенрис знал, Хоук никогда не сможет устоять перед вызовом. Такова была ее натура. И он провоцировал ее на бой, направлял так, как было нужно ему. Анабель атаковала мужчину со всей своей быстротой, размахивая глефой направо и налево. Но эльф на удивление ловко и легко уворачивался. В эти моменты Хоук сравнила бы его с перышком воздушным и легким, порхающим лишь от малейшего дуновения ветра. А этим дуновением ветра как раз была она, пытающаяся взять его силой и быстротой. Но Фенрис даже не использовал оружия, чтобы отражать ее атаки, он просто уворачивался, словно наверняка знал, какое движение она сейчас совершит. Магесса искренне недоумевала, как ему удается двигаться так легко и непринужденно, да еще и успевать предугадывать каждое ее движение. Вскоре девушка выдохлась и сдалась, как бы стыдно ей не было. - Хоук, ты не уверена в своем оружии. Но дело не только в этом. Мужчина подошел ближе к Защитнице и с силой рванул рукав на ее правой руке. Хоук от неожиданности даже ничего сделать не успела. А рубаха предательски затрещала под натиском металлической перчатки. В итоге девушка осталась без правого рукава. Но на этом все не закончилось. - Снимай это, - скомандовал эльф, показывая на высокий воротник, крепящийся к кожаной жилетке, что была поверх рубахи. - И не подумаю, - встала в стойку магесса, скрестив руки на груди. - Тогда я сделаю это сам. - Что ты вообще творишь? Сначала мой посох, теперь одежда. Что следующее будет? Скажешь, что прическа не подходит или нижнее белье мешает мне двигаться? Эльф на мгновение остановился, и на его лице промелькнула недобрая ухмылка. - Если ты хочешь достичь хоть какого-то стоящего результата, то пожертвовать придется многим. - Я не могу ходить так по городу. - Я же хожу. - О чем разговор, ты ходишь босиком! - Раньше мои босые ноги тебя не смущали, - недовольно бросил воин. - Я не могу чувствовать себя комфортно, когда весь город пялится на меня, как на диковинную зверушку! - Хоук, ты известная личность. На тебя итак пялится каждый прохожий. В чем проблема тогда, я не понимаю?! - Я маг, Фенрис. И если маг будет привлекать к себе лишнее внимание, то… - Ты маг? Уверена в этом? - Что за глупый вопрос. - Маг не использующий магию, хм, интересно, - усмехнулся воин. - Хватит язвить. - Перестань уже думать о чужом мнении. Разве тебе не важно контролировать себя и научиться управляться с новым оружием? Но для этого нужно сделать все, что в твоих силах. Твоему телу нужна свобода, а лишний дискомфорт только мешает. Хоук, скрипя сердцем, отстегнула воротник и показательно бросила его на землю. Эльф довольно кивнул и достал свой двуручный меч. - Теперь я буду нападать. Ты только защищаешься и отражаешь. Используй свое оружие на максимум. Наблюдай за мной, у тебя же хорошая реакция, и мозги вроде работают. Так используй все это. Мужчина резко дернулся вперед чуть ли не напрыгнув на девушку. Анабель еле успела отскочить, когда огромное оружие лириумного воина с силой ударило о землю в том месте, где только что была она. Анабель сглотнула и посмотрела на углубление, оставшееся после меча. Магесса не могла понять, то ли эльф желает убить ее под прикрытием тренировок, то ли он просто сумасшедший, раз считает реальную настоящую атаку тренировочной. Защитнице оставалось только теряться в догадках, что будет, если она не увернется? Рассчитывает ли он свои силы? Предугадывает ли ее действия, зная наперед, сможет она увернуться или нет? Пока Анабель задумалась, эльф воспользовался ее секундной задержкой и напал снова. Магесса моментально опустилась вниз, пряча собственную голову от рубящего удара мужчины. - Неплохо. Хорошая реакция, Хоук. Но лучше не зевай во время боя. Девушка сжала сильнее древко глефы и злобно сверкнула глазами в сторону своего противника. Защитница пыталась продумать каждое движение. Хотела уследить за действиями эльфа. Но ей никак не удавалось даже легко увернуться. Слишком уж длинным и крупным был его меч, и радиус его атаки, казалось, был нереально велик. Хоук запыхалась, но продолжала прятаться от его ударов. С магией все было гораздо проще. Эта сила внутри была одним с ней целым, она помогала, с ней магесса чувствовала какую-то привычную наполненность. Но сейчас ей постоянно чего-то не хватало, и чувство уверенности покидало ее. Ну что может маг без собственной магии? По привычке Анабель отчаянно хотелось кинуть на себя какой-нибудь магический барьер и отдышаться, а потом продумать ход своих действий. Но теперь она не только не могла сотворить барьер, но и продумывать-то было нечего. Не было череды заклинаний, не было логических цепочек, разве можно было продумать свои собственные атаки простым оружием? Хоук терялась и злилась одновременно. Защитница не могла использовать свое оружие, чтобы отражать атаки эльфа. Ей казалось, что без магии ее удары для Фенриса будут смешны и незаметны. Но ведь ей не нужно было атаковать? Только защищаться. В этом смысл. Не убегать от него, не отпрыгивать и уворачиваться, а отражать нападение врага собственным оружием. - Хватит бояться, Хоук! – Выкрикнул Фенрис, продолжая атаковать. – Ты двигаешься медленно, мне казалось, ты можешь быстрее. Анабель застыла на мгновение, почувствовав резкую боль, разливающуюся по клеймам. Перед глазами начало стремительно темнеть, а затем темноту сменила картинка. Пещера, куча магов, одержимые и восставшие из мертвых. Хоук быстро огляделась, неподалеку стояли Андерс и Варрик, рядом с ней Фенрис скакал от одного врага к другому. Привычные действия, ощущение свободы и какого-то азарта, наслаждение боем – девушка почти забыла эти чувства. Удар посохом, «каменный кулак», следующий враг падает, проткнутый насквозь наконечником ее посоха. На секунду картинка начинает рассеиваться, и Анабель сквозь боль и пелену перед глазами замечает несущегося на нее лириумного воина. Хоук снова отпрыгивает, спотыкается о камень и теряет равновесие. Клейма жжет с большей силой, девушка чувствует как напрягается правая рука, она почти роняет оружие, но пересилив собственные ощущения, сжимает древко сильнее. Разум снова затуманивает, магесса ощущает под собой холодную землю, кажется она упала. - Надоели! – Анабель откидывает врагов вокруг себя и эльфа. – Этому не будет конца, пока не уничтожим магов! - До них сначала добраться нужно, Солнышко, - впопыхах вставляя новые стрелы в свой арбалет, отзывается гном. – Но если ты еще пару раз метнешь в них что-нибудь острое, то думаю, это будет нам большим подспорьем! - Их слишком много, мне не прицелиться нормально! Да и посох-то только один. - А еще Изабеллиных игрушек у тебя не осталось? – Усмехается Варрик. - Все, что были, истратила уже. Хотя, можно полазить тут, поискать. - Если ты будешь ползать на четвереньках под ногами этих скелетов и одержимых в поисках утерянных кинжалов, то маги сочтут тебя невменяемой, - шутит Андерс. - Это все, что тебя волнует, Блондинчик? – Хохочет Тетрас, отбрасывая арбалетом приблизившегося демона гнева. - Я перед сегодняшним заданием слишком долго прихорашивалась, чтобы вот так вот просто погубить такие труды, - хихикает Защитница, замораживая и разбивая посохом, сразу нескольких скелетов. - Нам нужен план, а не вечер юмора! – Злится Фенрис, сбрасывая с себя очередных тварей. Хоук пытается понять, откуда это воспоминание. Но изображение сменяется слишком быстро, она едва улавливает свои движения и движения друзей. Но тело двигается само по себе. И Анабель ощущает приятное чувство наполненности. Нет страха, нет невидымых оков, нет дискомфорта от клейм на коже. Есть только посох, который в ее руках словно движется сам по себе. Защитница вдруг отмечает, что на протяжении всего боя часто пользуется лишь посохом. Одно заклинание, а потом череда ударов острым металлическим наконечником. Враги получают ранения, а она чувствует какой-то невероятный подъем. Ее захватывает бой, и руки движутся будто сами собой. Она продумывает лишь заклинания, но атака посохом словно происходит на автомате. Но мысли сменяются, местами Хоук ощущает жжение и замечает, как на коже правой руки то появляются метки, то снова исчезают. Боль притупляется, а затем снова пытается возвратить ее назад в реальность. Хоук снова чувствует привычное теперь раздражение, и оно не сковывает ее действия, не мешает ведению боя. Злость словно подстегивает ее, раззадоривает, и девушка свирепо бросается на врагов снова и снова. - Как быстро ты можешь махать мечом? – Обращается магесса к Фенрису. - Ты поиздеваться решила, Хоук?! – Огрызается воин, взглянув на нее уничтожающим взглядом. Защитница борется с самой собой, понимая, что сейчас она не в выгодном положении. Если Фенрис не успеет заметить сковавший ее приступ, то ей конец. Его атаки беспощадны. Картинка моментально растворяется, и Хоук замечает, как Фенрис рывком направляется к ней, подпрыгивает над ней и замахивается. Анабель не успевает даже отойти от оборвавшегося видения, но в руках сохраняется легкость. А внутри все словно разрывает от перевозбуждения в бою. Магесса устремляет свой взгляд на противника, и белесые метки на коже, успевшие погаснуть, загораются снова. Еще секунда и тело Хоук подается вперед, несколько легких манипуляций руками, и лириумная глефа останавливает двуручный меч, с лязганьем ударяющийся о металлическую вставку на древке. - Смогла заглушить приступ? Похвально. - Так ты все это время видел, что я не в состоянии защищаться, и продолжил атаковать? Ты в своем уме, Фенрис?! Так охото прикончить меня? – Вспылила девушка, вскакивая на ноги и принимая стоячее положение. - Но ты же отразила атаку. Отразила собственным оружием. - Я не собираюсь гробить свою жизнь на тренировках с тобой. Ты не в своем уме! Уж лучше я буду тренироваться сама или попрошу Андерса присмотреть за мной. Просить тебя было ошибкой. - Куда ты собралась, Хоук?! – Разозлился эльф. Последняя фраза девушки задела его. Он понимал, что поступил необдуманно. Но он продолжал верить, что Хоук в состоянии понять то, что мужчина пытался донести до нее. Но ее раздражительность, подливала масла в огонь, накаляя и его. Фенрис злился и негодовал. Ему надоело сдерживаться, пытаться быть спокойным и рассудительным. Он не привык к такому поведению даже рядом с ней. Это был не он. Сдерживаться рядом с ней было слишком сложно. И ее фразы били по больному. - К Андерсу. Хочу успокоиться и расслабиться, поговорить о чем-нибудь хорошем и интересном. Он, в отличие от тебя, никогда не поднимет на меня руку даже в тренировочном бою. Он понимает меня, как никто другой. - Понимает? Ты смеешься, Хоук?! Чем этот придурок в перьях сможет тебе помочь? Пожалеет тебя бедную? Скажет, что затея твоя чушь и единственное верное решение – это магия? На что он еще способен, кроме как пропогандировать свои собственные взгляды и, словно собачонка, таскаться за тобой, пуская слюни на то, что никогда ему не достанется? – Усмехнулся эльф, показывая всем своим видом то, как он ненавидит Одержимого. - Он способен на многое: на сочувствие, на поддержку, на заботу и внимательность, на любовь в конце концов. А на что способен ты? Срываться по пустякам и ненавидеть все вокруг? - Не говори того, чего не знаешь, Хоук! – Прошипел эльф, заметно накаляясь. - Чего я не знаю? - Нервно усмехнулась девушка. – За эти годы ты столько раз дал понять, что для тебя кроме свободы, ненависти и мести, нет ничего другого. Ты получил свою свободу, отомщение, а теперь остался наедине с ненавистью, что пожирает тебя, как червь, изнутри. Андерс другой, он не такой, как ты. Хоук не могла понять, почему так злится. Ведь, казалось, это другой гнев, не злость на его невнимательность в бою и жесткие методы тренировок. Что-то другое. Ей так хотелось задеть его, вывести из себя, словно это успокаивало что-то внутри нее. Но спор с ним лишь больше накалял и без того натянутые нервы. Клейма светились ярче, а тело будто рвалось в бой. Она желала уйти отсюда поскорее. Но Фенрис явно был другого мнения на этот счет. Девушка заметила, как он потянулся к ней, загораясь знакомым свечением, но она инстинктивно повернулась и выставила вперед глефу, которую не успела еще выпустить из руки. - Ближе даже не подходи, - процедила она сквозь зубы. - Угрожаешь мне оружием, которое даже толком в руках держать не в состоянии? – Съязвил эльф. Хоук трясло. Девушке ужасно хотелось порубить его на части, чтобы он заткнулся и оставил ее в покое. А рука, держащая оружие, словно полыхала в пламени, но продолжала крепко держать глефу. - Хочешь опять подавить эту злость, пытаясь заглушить ее нежностями Одержимого? Тебе не станет лучше, Хоук. - Наши с Андерсом отношения тебя не касаются! - Бежишь к нему, чтобы только не ощущать этот гнев. Но чем больше ты убегаешь и подавляешь, тем хуже тебе становится. Разве выплеснуть злость будет не самым лучшим выходом из ситуации? – Доставая меч, продолжил мужчина. Он снова атаковал, внезапно, резко, с силой. Хоук отпрыгнула от массивного меча и заметила, как покосилась ее кожаная жилетка. Оружие эльфа рассекло одну половину жилетки на две части. Еще бы немного, и это было бы ее собственное тело. Защитница с ненавистью взглянула на несущегося на нее воина. «Уничтожу!» - Пронеслось у нее в голове. Рука сжала древко, удерживая его в нужном положении. Защитница взмахнула глефой и отразила удар противника. Следующая атака мужчины чуть не полоснула ее по ногам, но девушка подпрыгнула, минуя пролетающий под ее ногами меч. Резкое движение ее правой руки и прядь белесых волос свалилась на землю. Защитница довольно облизнула пересохшие губы. Снова увернулась, снова отразила атаку. С каждым движением Хоук чувствовала себя все увереннее. Магесса вдруг заметила, что лириум под кожей лишь обдавал жаром ее руку, шею и лицо. Не было боли, не было скованности и дискомфорта. Она чувствовала внезапную легкость и свободу. Руки будто сами знали, как дальше повернуть оружие, ноги подпрыгивали, бежали, обходили препятствия в виде камней, веток и неровностей земли. Тело было таким гибким и легким, не чувствовалось усталости, не ощущалось напряжения. Анабель чувствовала лишь желание атаковать снова и снова, продолжать этот «танец». - Еще быстрее, Хоук! Давай, отражай атаки сильнее, ты же не зря тренировалась столько времени! Защитница приземлилась на колено, пробороздив оружием глубокую полосу на земле. Снова вскочила и понеслась в сторону эльфа. Глефа казалась такой легкой и удобной, что девушка почти не чувствовала ее в руке. Защитница в секундных перерывах между атаками с удивлением наблюдала, как ее тело двигается с непривчной для нее быстротой, легко, резво и пружинисто. Она бегала, прыгала, уворачивалась, и дыхание словно перехватывало от новых эмоций, от движений ее собственного тела. Ей нравилось двигаться, нравилось вести полноценный бой. Она с упоением вслушивалась в свист рассекающего воздух оружия, ее собственного оружия. - Глефа сейчас – это часть тебя, как магия. Ты и она должны быть одним целым! Двигайся так, будто оружие продолжение твоей руки. Если нужно опереться или приостановить собственные движения, используй глефу. Если нужно отогнать врага подальше, дав пространство самой себе, используй свое оружие. Фенрис нападал ожесточенно и резко, а в перерывах давал ей команды. Хоук вслушивалась в лязганье соприкасающегося оружия и в его слова. Пыталась понять его, пыталась выхватить суть, повторить, сделать, что он просит. Она хотела продолжать бой, ловя себя на мысли, что ей нравится происходящее. Защитница, снова рассекая воздух, махнула перед собой глефой. Фенрис еле успел отскочить, довольно ухмыльнувшись. - А ты ловишь на лету, Хоук. Но этого не достаточно. Он снова рванул к ней, замахиваясь мечом, но магесса, ловко прокрутив оружие в руке, остановила его атаку, поймав лезвие двуручника между шипом и обухом. Но сила, с которой эльф напал на девушку, была больше ее собственной физической силы. Защитница проехалась на ногах, останавливая бешенную атаку, и злобно сверкнула глазами на мужчину. - Не держи в себе злость и гнев, выплесни ее в атаку. Это даст телу и разуму всплеск энергии и освободит, ты почувствуешь облегчение. Чем больше злости ты вкладываешь в удар, чем больше вымещаешь эмоций, тем сильнее, свирепее, резче твоя атака. А если попадется противник сильнее тебя физически, не иди напролом, как сделала это сейчас. В следующий раз в реальном бою тебе может повезти меньше. Используй смекалку и хитрость. У тебя же богатая фантазия, Хоук. Обходные пути никто не запрещал. В считанные мгновения Фенрис оказался позади магессы, замахиваясь мечом. Защитница со всей силы шаркнула глефой назад, даже не поворачиваясь в сторону противника, и земля с клубами пыли полетела в эльфа одним большим «облаком» тумана. Мужчина выругался и потер глаза, магесса снова атаковала, не давая воину передохнуть. Через пару неуклюже отраженных ударов Фенрис наконец смог нормально открыть глаза и рассмотреть бегущую на него Хоук. Мужчина резко развернул меч и ударил девушку плетеной рукоятью. Та от неожиданности потеряла равновесие и чуть не упала, но успела вовремя ухватиться за дерево неподалеку. Воин рванул к ней с такой быстротой, что Хоук подумала, будто ее сейчас снесет вместе с этим деревом. Вдруг она вспомнила последние советы и быстро вынув один из наконечников глефы, метнула получившийся кинжал прямо в противника. Оружие со свистом пролетело мимо лица эльфа и воткнулось в другое дерево позади мужчины. Фенрис хотел было пошутить насчет того, что меткость Хоук оставляет желать лучшего, но следующий кинжал внезапно ударил по металлической перчатке. Не ожидая такого подвоха эльф выронил меч из рук. Но останавливаться и не думал. В считанные секунды оказавшись почти вплотную к Анабель он продолжил бой в рукопашную. Защитница уворачивалась, пытаясь отражать удары оставшимся древком, но в итоге была побеждена. Фенрис довольно ухмыльнулся, нависая над девушкой, прижатой вплотную к дереву. Остаток ее глефы валялся неподалеку, а сама она была зажата с обеих сторон руками воина. Оба прерывисто дышали, и свечение клейм обоих освещало лес, стремительно поглощаемый наступавшими сумерками. - Неожиданный ход. Я приятно удивлен. Но это был необдуманный и опрометчивый поступок. Эта деревяшка без лезвий всего лишь деревяшка. Ты истратила свои коронные приемы, но не смогла остановить противника, оставшись почти без оружия. Если не уверена, что сможешь одолеть врага вручную или этой палкой, то лучше не делай так больше. Либо сразу метай кинжал так, чтобы враг был повержен с одного удара, - смотря на магессу сверху вниз хрипло произнес Фенрис, легонько тыкнув пальцем в область, где находилось ее сердце. Девушка отбросила его руку и, выскользнув из его западни, направилась собирать воедино свое оружие. А затем, восстановив первоначальный вид своей лириумной глефы, Защитница собрала дорожную сумку и молча направилась в сторону города. - Никакой благодарности и уважения. Но бой был действительно неплох. И ты не будешь отрицать, что тебе понравилось. - На сегодня хватит. Это было необычно, - нехотя отрезала Анабель. – Спасибо, - добавила она после некоторой паузы. - Спокойной ночи, Хоук. Клейма больше не болели, их почти не жгло, они перестали сиять. Сердце бешено билось, и кровь пульсировала в висках. Ноги гудели, и все тело ныло, но эти ощущения были такими приятными для Защитницы. Но у нее язык не поворачивался признаться Фенрису в том, что этот бой, перевернул что-то внутри нее, изменил что-то и доставил кучу эмоций. Девушка словно почувствовала какое-то облегчение и ту самую долгожданную свободу. Анабель прокручивала в мыслях каждое свое движение и приходила в восторг от собственного ведения боя. И наконец за все эти дни, после ее пробуждения, Хоук смогла заснуть уставшей, но с блаженной улыбкой на лице. *** Тренировки Хоук продолжались. Фенрис пытался терпеливо выдерживать всплески буйности магессы. Защитница же, в свою очередь, старалась прислушиваться к его советам и меньше злиться. Но последнее получалось у нее с трудом. Она все еще терпеть его не могла, эльф жутко бесил ее каждой мелочью, но девушка понимала и то, что в его словах часто есть смысл. Магесса осознавала, что он единственный сейчас, кто хоть частично понимает, каково ей приходится. С каждым днем у Анабель все лучше получалось владеть глефой. И Хоук все чаще ловила себя на мысли, что ей это нравится. И чем лучше у нее получалось, чем больше девушка тренировалась, тем сильнее она чувствовала уверенность в себе. Как и советовал ей Фенрис, Анабель старалась вымещать злость и раздражение во время тренировок. И теперь каждый раз, как Защитница чувствовала, что больше нет сил терпеть, она уходила в лес и махала глефой до изнеможения. Когда-то давно у магессы были такие мысли, что лучше быть воином. И когда совсем тяжко на душе можно просто помахать мечом и забыться, сбросить с себя груз и тревоги. И сейчас Хоук понимала, что отчасти была права, но, хоть она и смирилась, почти привыкнув к своему новому оружию, ей все равно жутко не хватало магии. Она контролировала свою силу, держала ее в состоянии сна. У Защитницы отлично выходило держать ее в узде, словно запечатывая глубоко внутри себя. Но этого было недостаточно. Лириум под кожей постоянно словно взывал к магии, спящей внутри, и Анабель отчетливо ощущала огромные потоки силы внутри себя. Она чувствовала магию, она хотела снова ощутить это приятное чувство - быть самой собой. Теперь Хоук казалось, что все происходящее, это не ее жизнь, не она сама. Она часто ловила себя на мысли, что будто живет не своей жизнью, словно она упустила что-то важное, словно что-то безвозвратно изменило ее. Все эти чувства и мысли терзали девушку. Но Анабель боролась, продолжая убеждать себя в том, что теперь ей суждено быть такой, какая она сейчас, и этого не изменить. Постепенно тренировки помогали не только в ведении боя. Хоук наконец чувствовала, как начинает контролировать свою злость. Девушку больше не раздражали лириумные клейма под ее кожей, она почти привыкла к ощущению жжения и даже к вечерним болям. Защитница по наставлению Фенриса, скрипя сердцем, начала одеваться так, чтобы по возможности открывать клейменные места кожи. И к удивлению и к счастью, девушка заметила, насколько легче ей стало, насколько комфортнее и удобнее. И хоть по-началу ей казалось, будто она шастает по городу в одном белье, но позже вошло в привычку и это. К тому же, людей в Киркволле было уже сложно чем-то удивить. И если по-началу все озирались и шептались за спиной девушки, то в конце концов и этот ажиотаж пошел на спад. Хоук все лучше чувствовала себя. Ей становилось легче. Защитница все лучше контролировала себя. И хоть часто ее раздражение появлялось из ниоткуда, но она могла, пусть и не убрать, но заглушить его. Наконец Анабель чувствовала, что приходит в себя, что становится прежней. И теперь ее стали посещать мысли о том, что она сможет вернуться к магии. Магесса не оставляла надежды на то, что у нее получится совладать с этой силой. Но девушка не могла поделиться этими идеями с Фенрисом. Она точно знала, что он ответит. И точно знала, что будет против. Но это была не его жизнь, не его магия, не его ощущения и эмоции. И хоть они в последнее время проводили очень много времени вместе, Анабель вовсе не чувствовала никаких сдвигов в их сложных отношениях. Его странное, необъяснимое поведение все еще напрягало ее. И то, что он сдерживался, стараясь быть с ней мягче, был спокойным и рассудительным в основном, еще только больше выводило ее из себя. Она пыталась понять свое собственное к нему отношение, но роясь в своих выборочных воспоминаниях, она только еще больше запутывалась. Хоук отдаленно, почти расплывчато и невнятно помнила, что когда-то была непрочь подружиться с ним. Магесса удивлялась и тому, что не смотря на ее достаточно дружественный и миролюбивый характер, она так и не смогла найти с эльфом общий язык. Но теперь она помнила только самые худшие моменты их несостоявшихся взаимоотношений. Но в те моменты, когда приступы начинали душить ее, когда боль сковывала все тело, когда перед глазами возникали странные видения, такие знакомые и в тоже время такие чужие и далекие, она все больше осознавала, что чего-то не хватало в логической цепочке их общения. Ей все чаще стало казаться, будто ритуал стер не только воспоминания о боли, о мучениях и о заточении, но и что-то очень важное. Ведь ту пустоту, что по-прежнему сковывала ее сердце, Хоук так и не была способна заполнить ничем. А иногда возникали странные ощущения, что забытые воспоминания были каким-то образом связаны с Фенрисом. А иногда при общении с эльфом вдруг успокаивалось ее собственное сердце, уходили тревоги, и внутри становилось теплее. Эти незнакомые ощущения пугали ее, и Анабель старалась запечатать их также, как свою собственную магию. Защитница отчаянно хотела вернуть себе возможность использовать свои силы. Девушка думала, что так она наконец достигнет единения с самой собой. Возможно, она просто неправильно толковала свои собственные ощущения, и эта пустота была лишь следствием отсутствия важной ее части. Анабель верила, что ее магия все расставит на свои места. Что как только она совладает с собственными силами, все станет понятным, и все ее тревоги наконец-то уйдут. *** Анабель бодро шагала по Клоаке. Девушка планировала поговорить с Андерсом и попросить совета, как ей быть с собственной магией. Защитница почему-то инстинктивно тянулась к нему, веря, что не смотря на ее изменения, он все еще единственный, кто понимает ее. Пусть и не всегда соглашаясь с ее мнением и решениями. Девушка резво взбежала по лестнице и оказалась возле двери в лечебницу. Но не успела она дотронуться до ручки, как дверь распахнулась перед ее носом, и на пороге появился Андерс. - Хоук? Что ты здесь… Я как раз собирался к тебе. Анабель с удивлением осматривала мужчину с ног до головы. Последнее время они редко виделись из-за усиленных тренировок магессы. И теперь Защитница совсем не узнавала своего друга. Вместо жизнерадостного и улыбчивого мага, что всегда поддерживал ее в трудную минуту, мужчины, что согревал теплом ее душу, перед ней стоял замученный, поросший неопрятной щетиной целитель с затуманенным, печальным взглядом. Его перьевая накидка теперь выглядела несколько иначе, все его одеяние поменяло цвет со светлого на черный. В груди Хоук что-то неприятно кольнуло, и девушка ощутила собственную вину. - В лечебнице никого? - серьезно спросила магесса, показывая в сторону помещения за спиной целителя. - Нет, я только что закрылся. - Тогда поговорим внутри, раз уж я все равно пришла сюда. Маг молча отошел в сторону, пропуская гостью вперед, и закрыл дверь. - Ты решил изменить внешний вид? - О чем ты? - Андерс, ты сам на себя не похож. Что это? – Хоук обвела мужчину рукой. - Подумал, что такой цвет мне подходит больше, - безразлично и как-то нехотя отозвался целитель. - С чего вдруг такое желание изменить в себе что-нибудь? – Защитница не унималась, ей хотелось понять причины этих внезапных изменений. - Анабель, не устраивай мне допрос. Ты теперь совсем занята, целыми днями ошиваешься с этим эльфом и обо мне совсем не вспоминаешь, а тут вдруг такое повышенное любопытство к моей персоне, - недовольно отозвался маг. - Андерс, что случилось? – Уже спокойнее продолжила Хоук. – Я думала, ты понимаешь, как важны мне эти тренировки. Я должна разобраться в себе, и дело тут вовсе не в эльфе. - Хоук, ты маг. Маги не махают косами направо и налево. - Это не коса, а глефа. - Избавь меня от этих ненужных подробностей. - Ты злишься. - Ты решила озвучить и без того очевидные вещи. - Прости. Андерс, я не хотела обидеть тебя. Хоук подошла ближе к мужчине и посмотрела на него снизу-вверх. Маг не мог долго выдерживать подобных пытливых взглядов с ее стороны. - Анабель, перестань так смотреть на меня. - Если не хочешь, можешь не говорить, в чем дело, - не хотя произнесла девушка, ей все еще было любопытна причина таких изменений, но и волнение за друга ее не оставляло. – Но если тебе нужна помощь, ты знаешь, я всегда на твоей стороне. Защитница заметила, как взгляд целителя потеплел, а все его тело будто расслабилось, принимая удобное положение. - За этим я и собирался к тебе. Хоук села напротив друга, внимательно всматриваясь в его лицо. - Я хочу кое-что предпринять и рассчитываю на твою помощь. Мы оба ошибались. То, как я поступил со Справедливостью, - противоестественно. Этого не следовало делать. Так я магам не помогу. Я воплощаю собой то, чего боятся в них храмовники. Мне необходимо освободиться от этого проклятия. - Я никогда не слышала, чтобы кого-то освободили от одержимости. - Последние 3 года я изучал секреты тевинтерских магистров. Лишь они за всю мировую историю не просто рубили жертвам головы, а искали способ снять одержимость. Я раздобыл рецепт зелья, способного разъединить нас со Справедливостью. Не погубив при этом ни меня, ни его. - Оно опасно? - Магия сама по себе опасна, Хоук, но это, я уверен, того стоит. - Если это, и правда, так, то, безусловно, это стоит любого риска. - Я знал, что ты меня поддержишь. Я собрал большую часть необходимого еще некоторые редкие компоненты. Здесь я рассчитываю на твою помощь. Мне нужен порошок, которые тевинтерцы называют «селитра» и совсем немножко драконьего камня. - Странные ингридиенты, не находишь? - Это же тевинтерцы, Хоук. Ничего удивительного. - Это просто зелье? Больше этот ритуал ничего не делает? - Это не ритуал. Просто смешиваем все нужные ингридиенты и бабах!.. Мы со Справедливостью свободны. И тогда я смогу занять свое законное место среди свободных магов. Анабель все больше казалось, что все это выглядит, как полнейший бред. Андерс явно что-то скрывал от нее. И почему-то было ощущение, что в данный момент маг не готов раскрыть свои истинные намерения. Но Хоук всегда верила другу и знала, что может во всем на него положиться. И если сейчас целитель не может сказать всей правды, значит на то есть причины. Но девушка была уверена, что рано или поздно мужчина поведает ей истину. Поэтому, чтобы и дальше не создавать напряжения между ними и не вынуждать его выкручиваться и дальше, она решила немного разрядить обстановку. - А нам не нужна кровь девственницы, язык повешенного или что-то в этом роде? - Ну, ты же знаешь тевинтерцев. Венец зимы без жертвоприношения – праздник насмарку. Но не волнуйся, для того, что я делаю, магия крови и подобные жертвы не нужны. - Я обещаю, что найду все необходимое, как можно быстрее. - Спасибо, Хоук. Это, правда, важно для меня.