Несуществующая связь

Можно привыкнуть ко всему, но не во второй день нахождения в тюрьме. Так считала Летти, сидя в своей камере. Хотя своей камерой это уж точно нельзя было назвать, ведь все они делались для двух людей, а не для одного. Соседка Искариот выглядела устрашающе, выкрашенные в светлый оттенок волосы уже не имели ничего живого, а её яркая помада на губах только отпугивала девушку. В первую ночь Летти не смогла уснуть, а на утро она никуда не хотела идти. У неё бы всё вышло, если бы не одно большое, смеющееся но, стоящее по другую сторону её камеры. - С добрым утром, солнце, - весело произнёс Алекс, махая девушке рукой. Сейчас Летти и вовсе не могла понять, чего он от неё хочет и зачем пришёл. Но если Карнавелл всячески пытался расположить девушку к себе, то стоящий у стены Цербер лишь отпугивал своим холодным взглядом Искариот. - Вам что-то нужно? – еле выдавила из себя эту фразу Летти, прижимаясь спиной к стенке. На что Алекс лишь рассмеялся. - Ты слышал, Цербер, она милашка, - наклонив голову назад, веселился тёмноволосый парень. Это стало пугать Искариот, она сильнее вжалась в стенку, сидя на кровати. Если бы она могла, то бы исчезла навсегда, превратилась в пепел от только что выброшенного окурка за окном. - Ты её пугаешь, - спокойным голосом произнёс до этого молчавший Цербер. Его голос будто резал атмосферу, что летала вокруг этих троих. Девушка не ждала никакой реакции у Алекса, но то, что случилось, могло как минимум перевернуть её мнение о людях в этой тюрьме. Парень сложил руки сзади, опустив глаза вниз. Он был похож на наказанного ребёнка, то и дело кусавшего губы, в мыслях как придумать извинение. После нескольких секунд молчания Карнавелл резко поднял взгляд на девушку, решительно произнеся: - Пошли завтракать вместе? – от такого предложение по спине Летти прошли мурашки, она не могла понять, издеваются сейчас над ней или же просто хотят убить. - Простите, но нет, - зажмурив глаза, будто желая, что бы эти двое сейчас исчезли, быстро произнесла девушка. Её сердце билось с бешеной скоростью, наращивая темп каждые десять секунд. - Пошли, Алекс, - произнёс Цербер, уже поворачиваясь в сторону столовой. Достаточно было лишь взгляда что бы понять: его и вовсе не интересовало, сядет ли с ними Искариот. - Ты не можешь нам отказать, ведь мы тебя спасли, - нагло сказал Алекс, он даже не боялся сказать «мы», хоть спас Летти лишь Цербер. – Или ты хочешь нарушить главное правило Лэк-Даит? Я бы не советовал, солнце. - Главное правило? – не могла понять девушка, смотря на довольного парня. - Конечно, куда же без него. Главное правило нашей монархии или же ты не слышала о нём? – парень резко отстранился от решетки, поворачиваясь спиной к Летти. – Если ты спасаешь морскую свинку, то она навсегда становиться твоим питомцем. Хоть парень и заменял многие слова, пытаясь смягчить или же обидеть таким сравнением девушку, Летти всё прекрасно понимала. Она могла оспорить слова тёмноволосого, но при взгляде на отстраненного Цербера ей хотелось провалиться подальше. Теперь у неё появилась ещё одна вещь, с которой стоит смириться. - Ну? Чего сидишь, пошли в столовую, а то я тебя съем, - девушка вздрогнула, ей вспомнились слова людей в фургоне. Но ведь это ложь? Или же ужасная правда? Летти стала сомневаться в своём решении, но даже так она встала с кровати и вышла из камеры, становясь между двумя парнями. - Ладно, Цербер, бери эту милашку и в столовую идите, а я позже присоединюсь, - девушка в шоке смотрела на Карнавелла, ведь именно он так живо хотел, что бы она пошла с ними в столовую, а сейчас так легко махает рукой, уходя. - Но… - хотела остановить тёмноволосого Искариот, пока её не перебил голос, вызывающий мурашки по коже. - Пошли, - одно слово, заставляющее подчиниться и будто от стыда опустить голову. Дорога была тихой, а камеры, которые находились по бокам, заставляли Летти прибавить шаг, лишь бы не слышать голоса осуждённых. Гул, который с каждой секундой казался всё громче и громче, хотелось прикрыть глаза и ускорять шаг до тех пор, пока просто не исчезнешь в нём. Но этому было не суждено произойти, даже если она закроет глаза. Когда камеры уже были пройдены, оставался коридор, и тогда девушка задумалась, что было хуже: гул заключённых или тишина? - Меня Летти зовут, - пыталась хоть немного да нарушить состояние между ними с Цербером. Искариот уже семь раз пожалела, что попыталась начать разговор. Но, на её удивление, тишина и вправду оборвалась. - Знаю, - парень кивнул, после чего добавил, - Ты же знаешь кто я? - Да, в фургоне рассказали, - голос девушки дрожал, а руки за спиной крепко сжались в замок. - Боишься? – взгляд парня был мёртвым, бездушным и с тем голубой оттенок глаза будто до костей замораживал. Летти не понимала, что ответить: сказать "да" и он её так же бесчувственно убьёт? Или же ответить "нет"? - Я не знаю, - тихо произнесла девушка, в её голосе перестал чувствоваться страх, там читались лишь извиняющиеся нотки. Она стояла будто ребёнок, которого учительница спросила что-то у доски, а он не знал ответ. - Ясно, - на этом тишина просто возобновилась. Когда, свернув за угол, они зашли в столовую, Летти стало не по себе: взгляды, которыми на них смотрели, заставляли мечтать только об исчезновении. В отличии от девушки, Цербера они попросту не волновали: с обычным спокойствием он взял поднос и пошёл за едой. Искариот не стала мучить себя и сразу же направилась за ним. Вскоре они сидели за дальним столом у входа. Что поразило Летти: за ближайшими столами сидели лишь девушки, которые изредка кидали на блондина непонятные взгляды. Еда имела странный вид, на вкус же она была съедобна, но девушка, по-видимому, даже не почувствовала вкус, стараясь как можно быстрее съесть всё и вернутся в камеру. - Приятного аппетита, - произнес голос у самого уха Искариот, из-за чего девушка выронила вилку. Резко развернувшись, глаза Летти встретились с насмехающимися глазами Алекса. Парень обошел стол, садясь к Церберу. Что дальше происходило, казалось Летти совсем странным: оглянувшись, Алекс как-то воровато посмотрел на блондина, после чего стал выбирать из своей тарелки маленькие кусочки помидора. - Такая дрянь, - поежился Карнавелл, - Если бы их не подавали так, они бы были превосходны. - Нормальная еда, - посмотрел на парня Цербер. - В гробу у начальства тюрьмы я видел нормальную еду, - по-детски говорил Алекс. Парень хотел ещё что-то сказать, но остановился, увидев подходящего к столу парня. Он был худым и низким, форма смотрелась на нём смешно, а веснушки под голубыми глазами и каштановые кудряшки делали просто вид неспособного на преступления мальчика. - Знакомьтесь, мой новый сосед Микки, - улыбнувшись, произнёс Алекс, показывая подошедшему место рядом с Летти. – Неделю назад перевели, а, так как недавно у меня освободилось место, его закинули ко мне. А вы похожи, оба барашки. С приходом этого паренька Летти заметно успокоилась, он казался ей довольно-таки мирным и добрым, даже слова Алекса не так сильно её обидели. Но всё же в этой ситуации ей казался странным взгляд Цербера, который будто пилил макушку Микки, пока Карнавелл не попытался выкинуть из тарелки блондина помидоры. - Зачем ты это делаешь? – спросил парень у тёмноволосого. - Забочусь о тебе, а что? – поведение Алекса казалось наигранным, что не давало до конца доверять его словам. - Я не про это. - Ну, ты же знаешь, я просто люблю, - улыбнувшись, Алекс перевёл взгляд на Летти. Девушка широко раскрыла глаза, но через несколько секунд попросту их опустила, до того момента, как Карнавелл на привстал со скамейки, крикнув вошедшему в столовую охраннику. - Том! – сам охранник не спешно подошёл к столу, делая недовольный вид. - Я больше этого делать не буду, - произнёс светловолосый парень, положив на стол банку кукурузы. - Наконец-то нормальная еда, - обрадовался ещё сильнее Карнавелл, пряча банку в карман. – Как же я тебя за это люблю. Взгляд Тома с раздражением уставился на Цербера, на что блондин никак не отреагировал. Вскоре охранник ушел, а Алекс положил вилку на стол, закончив выбирать помидоры. Он так и не съел ничего, на что Летти решила его спросить: - Тебе настолько еда не нравится? - Ну что ты, барашек, просто у меня аллергия на здешнюю еду. Больше девушка не решалось ничего спросить, но было видно, что настроение опустилось даже у ещё ничего не сказавшего Микки.