В чистом поле, в белом поле

Если бы и было в мире что-то, что радовало Брута сейчас больше, то… нет. Не было. Восемь дней. 192 томительных часа в одиночестве, затаившись, и все время ожидая подвоха. Бесчисленное количество минут, проведенное в размышлениях о том, как бы побольнее ударить того, кто придумал эту сопливую дребедень. Но сейчас все мысли сводились к поискам ближайших союзников и максимально быстрому уничтожению соперников. Всего на Арене сейчас находилось 62 трибута. 61, если точнее — Брут слышал грохот пушки в первые же секунды после объявления. 24 ребенка, которые умрут, в первые же дни, даже считая Катона и других профи. Большинство других — старые и слабые победители, которые тоже умрут от рук более сильных соперников. Остается около 15 тех, кто по-настоящему может сражаться и победить. Найти и установить хоть какие-то связи с этими пятнадцатью было первостепенно. Конечно, Брут бы предпочел ограничиться Энобарией и Блеском, но тот все равно приведет свою шлюху-сестру и еще нескольких бесполезных, давно сломавшихся под гнетом Капитолия победителей, которые тем не менее, все еще могли держать оружие в руках и очень так неплохо им орудовать. Брут ухмыльнулся, когда вспомнил как лет пятнадцать назад не по годам умный Рамсай практически в одиночку прирезал пол-арены, не имея при себе ничего кроме кривого ножа, коими в тот год была усыпана вся Арена. Парень поступил невероятно глупо, но это сработало — он натравил собак-переродков на небольшую кучку аутсайдеров, подкинув им куски мяса. Сам он при этом лишился уха, но выстоял до конца, убив в конце свою напарницу из второго. Игры Рамсая быстро стали любимыми играми Брута, хотя ему самому предстояло выступить еще через несколько лет. Вдохновившись столь быстрой расправой своего предшественника, он даже переплюнул его, установив аж два новых рекорда — по времени игр и по количеству жертв. Рамсай еще не успел потерять хватку, хотя и собирался разменять пятый десяток. Но хотя он еще вполне успешно тренировал молодежь, на самого него в экстренных ситуациях рассчитывать не следовало бы. Брут мысленно прикинул, сколько времени ему потребуется, чтобы убить бывшего кумира. К сожалению, даже в самых запущенных вариантах выходило не больше десяти минут, что было ничтожно мало. Два других мужчины-победителя из Второго — Децим и Агрон — так же не могли порадовать особенной силой и прыткостью. Оба они уже почти перешагнули пятидесятилетие и, в отличии от Брута, не особенно-то и следили за своей физической формой. За этими размышлениями Брут почти что позабыл про то, что находится на настоящей Арене. В принципе, это никак бы не сказалось на нём, может, добавило бы пару лишних царапин при неожиданной встрече с противником. Остановившись, он краем уха услышал шуршание веток и приглушенные голоса. Тут же немного поутихшие инстинкты охотника мгновенно обострились: «Два разных голоса, значит не больше трех людей. Голоса не особо низкие — не старше 25 все трое. Звуки шагов не удаляются и не затихают — нет опыта, значит, не бывшие победители. Понятия не имеют, что нельзя болтать на Арене, если у вас нет стратегического или физического превосходства — не тренированы. Третьи, Пятые или ниже, преимущественно девчонки. Минуты по полторы на каждого». Брут старался идти как можно тише, настолько, насколько позволяли жутко неудобные ботинки, которые страшно жали и немного поскрипывали. Он, хотя и не особо поощрял ругательства, сейчас поносил на чем свет стоит Капитолийцев и их моду, но старательно молчал. Будь сейчас с ним Энобария, она бы не церемонилась и напала, даже не пытаясь скрываться. Будь у него оружие, он бы сделал так, но ни первой, ни второго у Брута не было, так что приходилось прятаться как последнему проныре, подслушивая и мысленно подсчитывая вероятность неудачи. В одном случае из тридцати пяти эти малолетки могли бы серьезно его поранить — у них могли быть ножи или что похуже — Брут видел раньше, как с неба спускались посылки на парашютах к особо удачливым. Он не знал, что именно было внутри, но заранее настраивался на самое худшее. Под ногами предательски шуршала трава. Зеленая, как ни странно — до этого почти везде была лишь белая, выжженная и сухая. Оставалось около десяти метров до трибутов и картинка становилась все отчетливее: «Таки двое — парень и девушка. Скорее всего, из одного дистрикта, так как кажется, что давно знают друг друга. Не старше семнадцати, совершенно неподготовленные. Идиоты.» Основная проблема была в отсутствии нормального оружия. Будь у Брута меч, или на худой конец, серп, проблема бы решилась в два счета, но руками можно было убить лишь одного одновременно, и второй мог сбежать, тем самым подняв переполох и, возможно, на него ополчилось бы не двое, а десять человек. Будь они даже детьми, перевес был слишком велик. И где же эта чертова Энобария, когда она так нужна? Пять метров до трибутов. Будь они чуть-чуть внимательнее, то заметили бы здоровенного лысого мужика ростом под два метра, но они продолжали непринужденно болтать и совершенно ни о чем не беспокоились. «Дистрикт семь» — понял Брут, когда увидел мастерски сваленное дерево, на котором сидел мальчик. Так сделать без инструментов мог лишь житель древесинного Седьмого. Дерево было тонкое, отчего не требовалось много сил на его повалку, но вокруг почти не валялось щепок и осколков. Почти. Брут заметил ветку, отломанную от этого же дерева. Сантиметров семьдесят, достаточно увесистая, чтобы если даже и не проломить череп, но оглушить и позднее добить. Спрятавшись за широким дубом, Брут начал в деталях продумывать наступление. Он всегда заставлял учеников шевелить сначала мозгами, а потом мышцами. Жаль, не все его слушали, предпочитая дикие методы Энобарии. «Девчонка заорет, едва увидит. Парень сидит спиной и затормозит на пару секунд, за которые можно его оглушить. Девчонка наверняка на каблуках, как и все женщины, выпущенные на Арену, так что убежать вряд ли сможет.» Вероятность успеха составляла около восьмидесяти процентов, и Брут решил действовать. — Сэм, сзади! — истошно завопила Седьмая, едва увидела приближающегося Брута с импровизированной дубиной наперевес. Мальчишка едва успел обернулся, как получил куском дерева в лицо. Он свалился наземь и не двигался. Девчонка, не прекращая кричать, кинулась бежать через лес. Рявкнув, Брут, невзирая на жмущие туфли, отправился еще преследовать. Девчонка оказалась быстрой. Она петляла между деревьями, отчего Брут несколько раз чуть не врезался в какую-то осину. Чертыхаясь, он старался не потерять Седьмую из виду. Она продолжала орать, так что скоро тут наверняка соберется толпа. От этой мысли Брут заскрипел зубами и вытянул руку, пытаясь схватить девчонку за косу, болтающуюся сзади. Очевидно в Седьмом плохо с бегом на длинные дистанции, поэтому девчонка очень быстро выдохлась, практически перейдя на шаг. Правда говоря, от её воплей уши закладывало, так что Брут в попытках спасти свои барабанные перепонки, нагнал её и отточенным движением свернул шею. Крик прервался и спустя несколько секунд прогремела пушка. В душе Брут корил себя, но не за убийство Седьмой, а за то, что запустил в последнее время тренировки. Кто же знал, что так произойдет. Отдышавшись, он неторопливо вернулся туда, где лежал мальчишка, отметив, что не пробежал и полутораста метров. Парень все еще лежал не двигаясь, но был жив — пушка стреляла только по девчонке. Склонившись, он непринужденно поднял его, но только на мгновение, чтобы опять свернуть шею. Еще одна пушка. И все-таки, будь у него меч, было бы в разы быстрее. Очевидно, нормального оружия еще ждать и ждать, если спонсоры не пришлют подарок, одобрив столь скромное убийство. Брут опять вспомнил Энобарию и её заточенные зубы с легкой завистью, и принялся обшаривать лежащую на земле сумку. Ничего, в целом особенного — салфетки, проволока, бутылочка отвратительно пахнущего чего-то и гламурно-розовое зеркальце. Пригодиться могло все, и Брут с радостью забрал серебристую коробочку, но видимо без оружия придется обходиться до тех пор, пока на пути не встретятся Финник или Блеск, которым спонсоры могут крупно помочь. Брут не хотел в свой альянс Финника. Да, он был отличным войном и бойцом, но тем еще прохвостом и подлизой, способным нарушить все правила союза профи и действовать дальше в одиночку. Как, впрочем, и Кашмира. У Брута не было никаких возражений против Блеска, но вот его сестра ничем не отличалась от Финника в плане честности и повадок. Оставались лишь старперы, Энобария и глупые юнцы, победившие едва ли десять лет назад, не успевшие, правда, растерять навыки, но и не познавшие правил проверенного временем альянса профи. Были и другие — еще молодые и сильные победители из дистриктов семь и девять, но вступать с ними в союз — значит опозорить себя до самой смерти. Катон, Мирта и трибуты Блеска тоже не могли конкурировать на равных с профессиональными победителями, и Брут понял бы их нежелание объединения. Итак, Энобария и Блеск с Кашмирой. Ничтожно мало для уничтожения пятидесяти с лишним человек, среди которых Вторые и Первые, но не настолько плохо, как быть одному против всех. Брут, захватив ящик, отправился искать союзников, попутно думая, как же привлечь внимание спонсоров. Он не мог быть привлекательным как Финник, да и особыми поступками на Арене не запомнился. Все его рекорды давно позабыты, хотя никто все еще не убил больше десяти трибутов в одиночку. Хотя сейчас есть неплохой шанс. Оставалось пятьдесят девять человек на Арене, из которых умрут пятьдесят восемь. Наблюдавшие за ходом Игр зрители уже начали делать первые ставки, едва завидев сразу три убийства в первые полчаса. Это было много, учитывая, что встретиться трибуты могли лишь случайно. Пламя Игр начинало разгораться все стремительнее.

***

— Кажется он настроен решительно, — одобрительно кивнул Цезарь Фликерман, комментируя произошедшее на Арене за последний час. — Чего еще ожидать от победителя-рекордсмена, Цезарь, — с укором произнес Клавдий Темплсмит, с интересом изучая появившиеся на экране фото убитых Брутом детей, — Бедный Седьмой, потеряли половину своих трибутов, — наигранно посочувствовал он. — Что же, посмотрим, как поведут себя остальные. Продолжаем прямую трансляцию 74-х Голодных Игр! Капитолийцы, наблюдавшие за шоу, одобрительно зашумели.