***
Кайи силой вытащили изо льда. Запертый своим заклятьем, омега соединился мыслями с духами, что всегда его окружали. Вспомнив долгое странствие в Мейдо, юноша смог обрести в своей боли гармонию, справиться с нахлынувшими чувствами и отыскать пути, которые не видел, ослепленный своей потерей. Погруженный в сон, Кайи смог примириться со смертью сына, смог отпустить его душу. Водные духи маленькими эпизодами рассказали Избранному о судьбе мальчика: о той, что могла бы Сачико ждать, будь он жив и о том, какие разрушения мог бы он принести. Принять это было больно и сложно, но Кайи осознал, что на все воля богов и то, что ребенок, который должен был разрушить Изумрудную империю, погиб – был их очень злой и жестокий умысел. Когда Мине смог победить защищающего его духа воды и растопить лед, Кайи был без сознания, посиневший и все так же прижимающий к себе тело ребенка. К счастью, юноша был жив и, растерев его и напоив горячим отваром, Мине велел Кайи идти спать. Но Кайи настоял, чтобы ему позволили встретиться с Императором, а на возражения твердо сказал, что если ему этого не обеспечат, он пробьется к Императору силой. Несмотря на позднюю ночь Хоши не спал, напряженно вчитываясь в бумаги о разводе, он готовил казни для всех предателей и преступников. Он не собирался щадить никого и ошибки Дайчи и Нахоко покроют позором их род на оставшуюся вечность. Весь вечер Кокецу пытался воззвать к его чувствам, но Хоши все чувства в себе сжег. Спасаясь от боли и предательства, оставил лишь презрение и ненависть. Канцлер пытался обратиться к разуму, напоминая, что смерть наследника вызовет в Империи сильные волнения, а значит, любое принятое решение отразится на репутации Властителя. Хоши о ребенке не говорил иначе, как «наследник», словно забыв, что всего несколько часов назад у него было имя, и без этого имени Император свою жизнь не представлял. О муже говорить вообще отказывался, словно забыл и выкинул. Дайчи больше не существовал и Кокецу понимал, не будь юноша самураем, Хоши бы приказал замучить его до смерти. И стоило канцлеру уйти, альфа с остервенением принялся писать указы, касающиеся семей любовников. Когда слуги сообщили, что к нему желает прийти Кайи, Император строго потребовал, чтобы мальчишку отправили в его комнату. Хоши не хотелось никого видеть и присутствие Кайи было более чем лишним. Казалось бы, общее горе должно было соединить их, но сейчас Хоши был уверен, что смерть Сачико уничтожила в нем все, что он к кому-либо чувствовал. Сейчас в нем была лишь ненависть и не было места для Кайи. Кайи, как всегда, не послушал и вскоре слуги растерянно смотрели на бледного юношу, который ворвался в кабинет Императора, не зная, что им сделать, ведь Кайи был Избранным. Махнув рукой охране и слугам, Хоши выпроводил всех и сердито взглянул на омегу. У него начиналась течка, но Хоши не замечал его запаха, чувствуя лишь раздражение оттого, что ему помешали. Кайи опустился на колени и, поклонившись, стал что-то спокойно и тихо говорить, но от ярости Император не замечал его слов: — Тебе не следовало скрывать от меня того, что случилось с Сачико. Я был с ним сегодня, духи рассказали мне о его болезни, показали образами его чувства и страхи. Почему Акайо еще в тюрьме? Ведь это он понял первым, что Сачико отравили и пытался его защитить. И Кокецу сказал мне о Дайчи, это непомерно жестоко - предавать казни его семью, они не виноваты в ошибках своих сыновей. И они тоже многое потеряют, ведь ты лишишь их детей! Клан Львов твоя самая сильная поддержка, уничтожив семью Дайчи, ты лишишься сильных сторонников… — Что ты забыл тут? Сачико мертв и ты теперь никто, — Хоши кипел от злости. — Зачем ты выливаешь свое недовольство на меня? Ты совсем не похож на того Хоши, которого я знаю. — Ты меня и не знаешь! Ты просто был наложником, удовлетворяющим мои желания, — Император сердито вскинул голову, — или ты решил повторить свой прошлый опыт? Явился ко мне в течку, чтоб я взял, что и должно принадлежать мне? Что ж, я с радостью отымею тебя на прощанье, а потом вышвырну из дворца. Раздевайся, устроимся прямо тут! Кайи устало и печально посмотрел на альфу. В его взгляде не было обвинения, хотя слова, сказанные в сердцах, были жестоки и несправедливы. — Сколько бы ты не злился, Сачико уже не вернешь. Твоя месть и ненависть не поможет обрести тебе сына. Сачико был ребенком нашей любви, как бы безрассудно и бесчестно ты ни поступил со мной, мы любили друг друга, и я нашел в себе силы простить тебя. И ты должен простить. — Есть вещи, которые не прощают, — строго заметил Хоши. — Сачико хотел бы, чтобы ты не сердился на него, за то, что он не был тем, кем ты думал, и не стал для тебя тем, кого ты ожидал. То, что случилось, уже не исправишь, не в наших силах менять прошлое. Но мы те, кто творит свое будущее, мы можем сделать его иным, не полным насилия и жестокости, а будущим, в котором мы сможем любить друг друга. Разве не этого ты хотел? — Прекрати, Кайи. Ты говоришь, как наивный ребенок, жизнь не такая прекрасная и сладкая, как ты себе ее представляешь! — Хоши опустил голову, смотреть на Кайи больше не было сил. Омега пробивался сквозь его жесткую оболочку, но альфа не желал сдаваться. Кайи пересел к нему ближе, опустился на пол почти вплотную и их колени прикасались друг к другу. Стараясь поймать взгляд Императора, Кайи медленно развязал пояс на кимоно и открыл свою грудь. — Я не наивен, Хоши. Просто я устал смотреть, как проклятье захватывает сердца дорогих мне людей и разрушает их жизни. Я не хочу потерять и тебя. Взяв с силой сжатую ладонь Императора, Кайи положил ее к себе на грудь. — Если ты хочешь, то я уйду после этого, но сейчас я хочу, чтобы ты подарил мне сына. Хоши разжал ладонь, притрагиваясь к почему-то ледяной коже юноши, поймал его холодный взгляд, в котором сейчас чувствовалась искренняя просьба и с трудом сглотнув, ответил: — Я не хочу, чтобы ты уходил. Кайи облегченно вздохнул. Потянулся к Императору навстречу, обвивая его шею, прижимаясь к груди, в которой испуганно и безумно быстро билось сердце. Император был испуган. Он очень боялся. Как и прежде, Хоши боялся терять любимых. — Ты все такой же, гордый, самовлюбленный и очень сильный. Тебе нечего бояться, Хоши. Я буду с тобой рядом. Просто подари мне свою любовь. Император обхватил юношу руками, отвечая на его объятья, позволяя себе расслабиться и освободить свои чувства. Позволяя вдыхать любимый аромат омеги и блаженно улыбаться лишь потому, что он был рядом. Опустив юношу на пол, Хоши раздевал его, ощущая, как слезы непроизвольно катятся из глаз. Вся внутренняя защита теперь разбита и чувства, сдерживаемые и заглушаемые жаждой мести, рвались наружу. Хоши было очень больно и в объятьях Кайи было его спасение. — Это будет по-настоящему первый раз для меня. — У тебя есть какие-то желания? — Хочу, чтобы ты был внутри. Хоши проснулся оттого, что его рука сильно затекла и болела спина от лежания на холодном полу. Слуги принесли им подушки и накрыли покрывалом. Но от камня все равно шел холод. Кайи спал с ним рядом и Император нежно поцеловал его полуоткрытый рот. Юноша распахнул глаза и испуганно пробормотал: — У меня занятия в Мэй, сенсей меня убьет! — Успокойся, у тебя течка и никаких занятий не будет, — Хоши подтянул под него подушку и завернул в покрывало. – Ты не замерз. — Разве с тобой можно замерзнуть? Ты обжигающе горячий. Словно забыв обо всех страхах и горестях, что свалились на их головы за последние дни, они нежно улыбнулись друг другу и поцеловались. — Если хочешь, мы пойдем в мою спальню. — Не хочу выходить отсюда. Тут наш маленький рай, а там проблемы, которые ни ты, ни я сейчас не хотим решать. Пусть все останется тут. Немного холодно, но так даже лучше, это не даст нам больше уснуть. — Кажется, ты стал слишком много болтать. Хоши подтянул его к себе и, скользнув губами по гладкой нежной груди, опустился с поцелуями к возбужденному члену омеги. Кайи был прав. Кабинет Императора стал их маленьким убежищем на пару дней от внешнего мира. Когда течка закончится, им обоим вновь придется погрузиться в свои дела. И, прижимая юношу к себе, Император старался не думать о том, как ему придется объяснять свою связь с другим омегой, будучи еще связанным узами брака. Если Кокецу их еще не разъединил, значит, Кайи в безопасности, а уж как потом придется отдуваться Хоши – он придумает позже. Спустя несколько дней Император узнал, что Кокецу взял на себя смелость спрятать Императора и Кайи и никто в замке не узнал о том, что происходило в кабинете Хоши. Канцлер собрал своих сторонников и они охраняли любовников, давая им возможность справиться с потерей сына. Но пока Император развлекался в постели, новости об измене Дайчи просочились за пределы двора и генерал Акодо, отец Дайчи помог большинству членов своей семьи скрыться, надеясь защитить их от гнева Императора.***
Дайчи тихо постанывал во сне и Нахоко разбудил его, переживая за его состояние. — Как ты себя чувствуешь? — Боли усиливаются, Хоши намеренно вернул в меня ребенка, зная, что неизвлеченный плод убивает изнутри. — Мы должны сбежать, Дайчи, должны вместе найти тебе шугеню и вырастить нашего сына. — Как ты не понимаешь, что Хоши не позволит нам уйти? Даже если нам удастся покинуть столицу, на нас будет объявлена охота и чем дольше мы скрываемся, тем дольше будут страдать наши семьи… Внезапно что-то осознав, Дайчи резко сел на постели. — Волею богов или по нашей оплошности, но я забеременел от тебя и этот позор мы можем смыть лишь кровью! Нахоко изумленно посмотрел на омегу, понимая, к чему он клонит. То, что они были виновны в смерти Сачико, их обоих не слишком тревожило, молодые самураи были уверены, что уничтожили зло в этом замке. Когда убийство вскрылось бы, Дайчи просто предоставил бы доказательства в виде трав, которые использовали для вытравления махо. Это бы показало, что Сачико действительно был проклятым и сняло бы с Акодо всю вину. Но просчитались они в другом. Неверность Императорских супругов приравнивалась к измене Империи. Если они сделают сеппуку, то их преступление останется лишь на их совести и Император не посмеет тронуть их семьи. Сеппуку спасло бы и их честь, несмотря на столь большую провинность. И, как бы молодые влюбленные не хотели остаться вместе, они не могли найти другого выхода из сложившейся ситуации. — Я помогу тебе, Дайчи, — осипшим голосом ответил Нахоко. — Я не хочу, чтоб ты страдал. — Мы должны сделать это вместе. И как можно скорее, пока Император не отобрал у нас оружие. Утром палачи придут за нами и публично казнят, после этого пострадают и наши семьи и даже то, что мой отец - генерал Акодо, не спасет их от смерти! Нахоко тяжело вдохнул и обнял своего любимого. — Мы встретимся в следующей жизни и будем вместе вопреки всем препятствиям, Дайчи, я люблю тебя. Омега с тихим всхлипом нежно поцеловал своего телохранителя, а потом быстро пересел на пол и снял верхнюю часть кимоно, открывая торс. Альфа сел напротив и повторил процедуру. Самураи низко поклонились друг другу и вытащили из ножен вакизаши. Когда стражники явились за приговоренными, они были уже мертвы.***
Акайо выпустили из тюрьмы через неделю. Объяснений с него никаких не потребовали, Император принял его прошлые слова и попросил лишь заплатить семьям погибших. Столь простое решение ситуации сначала удивило Акайо, но потом Император перешёл к другим насущными проблемам и омега понял, что Хоши сейчас больше требуется поддержка, чем споры. Пока казначей отсиживался за решеткой и приводил в порядок свои мысли и чувства, столица ходуном ходила от потрясений и изменений. Измена Акодо Дайчи и его последующее самоубийство народ воспринял крайне негативно. Император настаивал на смерти всех членов семьи преступников, несмотря на то, что Дайчи и Нахоко попытались смыть свой позор традиционным самоубийством. Кокецу и Макото с трудом смогли успокоить правителя и уговорить сменить наказание на изгнание. Но к тому моменту большинство членов семей смогло сбежать, лишь тех, кто остались, имперские войска выслали в выжженные земли, в пустыни за границами территорий Скорпионов. Кроме того смерть единственного наследника всполошила очнувшийся ото сна Калат. И пока столица негодовала и требовала мести, в землях Журавлей стали подниматься активные восстания, люди хотели видеть на престоле фертильного Императора. Среди бунтовщиков даже объявился новый лидер, утверждавший, что он один из наследников Хантея и должен получить трон. Действия в землях Журавлей получили отклик у Фениксов, а потом и у Драконов. Двор был уверен, что вскоре все кланы последуют за Калатом в то время, как Император пытался устроить свою личную жизнь и настаивал на свадьбе с Акодо Кайи. Слухи, дележ короны и восстания немного успокоились, когда двор объявил, что Император ждет нового наследника. Как Кайи и обещал, он смог понести и через год должен был появиться на свет еще один его и Хоши ребенок – на этот раз омега.***
— Мой Император, я получил донесение, что ваш четвероюродный брат со стороны отца-омеги прибыл в столицу, — доложил Макото, — предполагаю, что он тоже связался с Калатом и собирается претендовать на ваше место в случае вашей смерти. — Теперь у меня есть наследник. — Но это омега и до его замужества регентом будет другой член семьи, — тихо отметил секретарь, понимая, что Хоши это придется не по вкусу. — Предполагаю, что Калат вновь попытается устроить на вас нападение, — встрял в разговор Кокецу. — Я велю усилить охрану. — Ты лучше займись моей свадьбой, — прервал Хоши своего канцлера. Кокецу поморщился. Как и всякий раз, когда разговор заходил о свадьбе, Император забывал обо всех других делах. И, видя его твердое стремление, Кокецу и Токай смогли найти выход. — Как мы уже и договаривались, церемония обручения будет проведена сильным духом, но это не остановит кланы от отправки к вам новых претендентов в мужья. Свадьба, заключенная духами, может быть расторгнута любым другим духом в любой момент. Но большего мы предложить не можем, ведь Кайи через три года покинет столицу… — Знаю! — резко и грубо оборвал его Хоши. — Хватит мне об этом напоминать! — Кхем, я попросил Акайо договориться с Китсу, — переложил с себя ответственность за неприятный разговор Кокецу. — Да, я договорился, — казначей в последнее время был чрезмерно сосредоточен и серьезен, но Хоши подозревал, что это последствия нервного срыва. — Китсу требует взамен за помощь отдать ей леса за пределами Осано-во, построить для нее там маленький храм и приносить подношения. — Хитрый дух, — фыркнул Кокецу. — Я пообещал ей, что Император сделает ей этот подарок. — Конечно, Акайо, я благодарен. Хотелось бы, чтобы ты сам подготовил все для церемонии и провел ее через несколько дней. — Зачем так спешить? — резко воскликнул Макото и Император одарил его неприятным тяжелым взглядом. — Я ждал этого два года и больше ждать не собираюсь! — твердый тон властителя заставил всех успокоиться. Разговоры о свадьбе всех порядочно нервировали, изначально Император совсем потерял голову, требуя полноценного брака с Кайи. Лишь долгие объяснения и убеждения смогли успокоить альфу. Двор вошел в его положение – потеря мужа, любимого сына сильно подействовала на Хоши и пошатнула его позиции. А наложник, который хоть и был безродным убийцей, теперь воспринимался народом, как Избранный, и мог поднять Хоши в глазах своего народа. Кроме того, Кайи имел замечательное свойство беременеть от Императора и второй их ребенок стал благословлением уставшему сердцу Хоши.***
Вечером Хоши отправлялся спать задолго до заката. Кайи очень рано вставал для тренировок и не высыпался и, чтобы побыть с любимым, Император изменил свой распорядок дня. Слуги расстелили ему постель и приготовили легкий ужин. В ожидании своего будущего духовного супруга Хоши перекусил и прилег на постель. Альфа не спал, лишь прикрыл глаза, когда внезапно кто-то схватил его за плечи и обхватил ноги. Резко дернувшись, он чуть не скинул с себя Кайи, который тихонько рассмеялся. — Твои занятия у Скорпионов сделали тебя беззвучным, — улыбнулся юноше Император. — Сегодня двор окончательно одобрил наш брак. Пусть это будет лишь духовный брак, заключенный древним духом, но я рад, что хоть так, хоть ненадолго, но я смогу называть тебя своим мужем. — Можешь называть меня, как пожелаешь, — Кайи нежно коснулся губ альфы. — Мне нравится твой настрой! Император быстрым движением поменялся с Кайи местами, укладывая его под себя и стал спешно снимать с него легкое кимоно, в которое омега переоделся после бани. Его мягкая кожа была гладкой, бархатистой и, нежно поглаживая его по груди и бедрам, Император любовался на совершенство, что теперь принадлежало лишь ему. Безупречные линии, стройное подтянутое тело и изящные черты лица. Столь прекрасного и восхитительного мужа не было ни у кого в Империи и Хоши не мог оторвать от него взгляда. Но заметив, как нетерпеливо пододвигается к нему омега, Хоши перестал просто смотреть. Скинув одежду и с себя, он положил ладонь юноши на свой член, замечая, что он все еще немного краснеет от таких ласк, и они стали гладить друг друга, задавая друг другу ритм и поддерживая возбуждение нежными поцелуями и покусываниями. Кайи быстро сдался на милость альфы, стал тихо и сладко постанывать и раскинул ноги, приглашая его в себя. Хоши ждал этого и, немного смазав себя, стал медленно и осторожно входить в желанное тело. Кайи беззвучно направлял его, коротко указывая, как ему будет приятнее и, когда Император стал спокойно двигаться в нем, стоны омеги стали громче и похотливее. Прекрасное лицо, полное блаженства было просто восхитительным, Кайи позволял брать себя в любое удобное императору время и Хоши видел, что юноша также получает удовольствие. После долгих ночей, которые Император провел с неподвижным Кайи рядом, этот Кайи – живой и горячий – был лучше любого, что приходилось встречать Императору. Лучше, потому что Кайи был прекрасен. И лучше, потому что они оба были любимы. Пусть ненадолго, но боги подарили им счастье. И даже если плата за эту любовь оказалась непосильно высока, теперь они собирались получить все сполна. — Мне нравится, какой ты стал податливый в постели, — шепнул Хоши, когда их соитие завершилось ярким оргазмом. — И не надейся, тебе не удастся укротить мою гордость! — вскинув голову, ответил ему Избранный.***
— Ты наконец-то вернулась, Ведьма! — Как ты прошел в мою комнату? Девушка от испуга подпрыгнула на месте и изумленно уставилась на Акайо. — Когда мне надо, я могу найти любые пути. Она нервно рассмеялась, принимая его слова за шутку, и отодвинулась еще дальше. — Чего ты хочешь? — Мне нужно новое предсказание. — Хорошо, дай мне крови… Акайо в одно мгновение оказался с ней вплотную и его когтистая рука сдавила девушке шею. — А еще хочу, чтобы ты ответила за смерть Сачико! Твои манипуляции с зельями привели к тому, что Дайчи и Нахоко потеряли разум и убили моего сына! Ты виновна в случившемся! — Простите, Темный Лорд, умоляю, пощады! — Пиши свое предсказание, Ведьма! И пиши его максимально подробно. Мне нужно знать все детали. Чтобы я мог изменять чужие судьбы!