Укрощение гордости

Батоши разбудили громкие голоса, но ему даже не нужно было выходить из своей комнаты, чтобы понять, что это Кайи ругается с Ёго Ёги. Альфа про себя улыбнулся – ему достался гордый и упрямый омега. Но именно эта сила в Кайи всегда и восхищала. Даже когда омега оказался запертым в Мейдо, он не сдавался, обучился магии и вернулся в этот мир готовым принять свою судьбу. Из комнаты выходить не хотелось. Батоши был уверен, что Кайи справится и сам, а смотреть в осуждающие глаза Хранителей альфе совсем не нравилось. Так же, как и объяснять им, что он терпел и ждал долгие годы, и теперь, когда Кайи рядом, это просто издевательство - не позволять им быть вместе. Примерно то же и говорил омега. Он пытался убедить Ёги, что для зачатия ему нужна душевная и телесная близость. Что если боги решили подарить им сына к зиме, то совокупления в ранние месяцы ничего не дадут. Вскоре крики прекратились и Кайи, красный, как помидор, зашел в комнату Батоши и с силой задвинул двери. Опустился на пол и устало вздохнул, Батоши сел на своей постели и внимательно посмотрел на омегу, ожидая его слов. — Мне стыдно за сказанное, — Кайи снова вдохнул, — эти старики наверняка решили, что я извращенец, помешанный на сексе. — Не думай так, — Батоши успокаивающе улыбнулся, пытаясь поймать растерянный взгляд юноши, — когда-то они тоже были молоды. Альфе не терпелось узнать решение старейшин, но спросить об этом напрямую своего героя он постеснялся. Кайи, почувствовав его нерешительность, ответил и без вопросов: — Ёги сказал, что мы можем спать вместе. Но должны предупредить возможность зачатия. Когда придет время появления Спасителя, Хранители известят нас и потребуют выполнения предсказания, — Кайи поморщился, — под наблюдением. — Тебя это беспокоит? — Вызывает отвращение. Кайи закусил губу, вспоминая, как Хоши любил устраивать для своего мужа представления. Заставлял совокупляться бет из гарема у них на глазах и под их сладостные стоны соблазнял Кайи. Эти соития напоминали оргию, и омега краснел при каждой мысли о той развратной жизни. Но пожилые маги, что собирались смотреть на него и Батоши – это безумное унижение. Будто альфа и так не справится без их чуткого руководства. — По правде говоря, твоя настойчивость меня несколько смутила, — Батоши сел ближе. Кайи потупил вздор, заливаясь краской. — Не подумай ничего такого… у меня в жизни был лишь один альфа – Император. И я не знал никого другого и никогда бы и не предположил, что смогу принять тебя так легко. Но, — Кайи запнулся, смущаясь еще сильней, — меня так сильно влечет к тебе, я ничего не могу с собой поделать. — Вот как? — Батоши удивленно на него посмотрел. — Ты действительно не понимаешь причины? Кайи покачал головой и подозрительно прищурился. — Ты моя пара. Не просто выбранная богами, как пара для рождения Спасителя. Ты Истинная пара, частица моей души, что упав на землю, раскололась и обрела новую оболочку. Мы единое целое, всегда были и будем. Кайи с сомнением свел брови, он понятия не имел, как работает влечение у Истинных. Дзин немного говорил ему, краснея и запинаясь, что без своего мужа он ничто – пустое место. И Кайи помнил, как завороженно смотрел Император на своего нового избранника. — И когда ты узнал? — Сразу, как увидел тебя. Почти шесть лет назад, ты стоял на эшафоте приговоренный к смерти и наши глаза на мгновение встретились… тогда же я и понял… — И ты шесть лет ходил вокруг да около? Позволил Императору спать со мной, — голос Кайи задрожал, — позволил изнасиловать, дал Саю запереть меня в Мейдо? Не предотвратил мою свадьбу с Хоши и дал рожать ему детей? — на лице у Кайи было не только сомнение, но и презрение. — Ты понятия не имеешь, чего мне этого стоило, — хмуро ответил альфа. — Я не мог не подчиниться словам Озоя: он не дозволил к тебе приблизиться. Хранители не были уверены, что ты Избранный и мне нельзя было с тобой соединиться, чтобы не нарушить нити судьбы. — И если бы не меня избрали Ками, ты бы забыл о своей паре и пошел бы по написанному? — голос Кайи был переполнен гнева. — Да. Глаза юноши блеснули холодом и, быстро поднявшись, Кайи вышел из его комнаты. Батоши лишь разочаровано застонал, откидываясь на спину, но за омегой не последовал. Кайи нужно было время, чтобы все обдумать и остыть, и альфа знал, что именно такая реакция и будет на его слова, но соврать своему омеге не мог. Весь день Кайи избегал Батоши. Хранители собирали вещи, чтобы завтра на рассвете выступить, дел было много. Ближе к вечеру крестьяне согрели для них баню, чтобы Ёго могли расслабиться перед дальней дорогой и Кайи остался в доме один, так как Мине не позволил омеге присоединиться к альфам. Кайи пришлось дожидаться, когда все Хранители обмоются и освободят ему место, зато потом омега в гордом одиночестве погрузился в теплую воду. Большая ванная стояла во дворе и под ней была устроена каменная печь, что разжигали крестьяне. Беты уже отправились отдыхать, но Кайи нагрел себе воду при помощи магии и теперь наслаждался именно той температурой, которая была ему по вкусу. Рядом тут же выпрыгнул довольный Яги, пуская вокруг Кайи пузырьки. Омега рассмеялся – все же вода была его родной стихией. За спиной послышались шаги и Кайи резко обернулся. К нему подошел Батоши, чистый, благоухающий и в свежем кимоно. Кайи чуть глаза не сломал, пытаясь любоваться им и не показать виду. — Хочешь, помогу тебе обмыться? — предложил альфа и Кайи опустился под воду ниже, чувствуя, как он краснеет с головы до пят. — Нет, — попытался придать своему голосу строгости омега. — Это несправедливо, Кайи. Ты сам выпросил дозволения у Хранителей на близость со мной и сам же избегаешь. — Я все еще зол! — На что? Ты не принес присягу старейшинам и тебе не понять, что есть для меня долг. Но я не сужу тебя за это. Ты же судишь меня за мою преданность. Кайи не ответил, поморщился, признавая его правоту. — Помнишь, ты спросил, убил бы я тебя, если бы мне приказали. Я отвечу – нет. Я ослушался бы приказа и погиб бы сам. Ослушание для меня – смерть. Но я не хотел погибнуть, лишив тебя возможности встретиться со мной, пусть для этой встречи пришлось ждать столько лет. Кайи задумчиво закусил губу. Батоши был прав по-своему и Кайи хотел быть с ним рядом, но, обернувшись, омега обнаружил, что Скорпион уже ушел. Наспех вытеревшись и переодевшись в приготовленное чистое кимоно, Кайи тихонько пробрался в комнату Батоши. Мужчина лежал на своем ложе без маски и, заметив Кайи, откинул покрывало, приглашая его лечь рядом. В доме было прохладно, и альфа обычно спал в плотном ночном кимоно, но сейчас на нем была лишь набедренная повязка, и Кайи понял, что он его ждал. Омега, смущаясь, разделся, чувствуя себя неловко перед альфой, хотя прежде раздевался без стеснения пред мужем и, забравшись под одеяло, прижался к Батоши всем телом. Тут же стало горячо. Обжигающе. Все тело полыхало, требуя большего. Батоши ласково обнял его и стал медленно покрывать поцелуями шею и плечи. От этих нежных прикосновений у Кайи кружилась голова. Желание выходило из-под контроля, он чувствовал, как плавится тело, появляется смазка и как невольно вырываются стоны из груди. Желая быть ближе, желая своего альфу, Кайи прижимался к нему, ласкал руками широкую спину, скользил по бедрам и пытался стащить с него последнюю ткань. — Не спеши, у меня шесть лет никого не было, — предупредил его альфа и Кайи рассмеялся. Это было так по-детски неловко и приятно – его альфа ждал, хотел быть только с ним и мог бы ждать до конца пути, а Кайи, как развратная шлюха, забрался в его постель. И вместе с тем Кайи нравилось, что он, наконец, получил то, что так сильно желал. Омега притронулся к напряженной плоти Батоши и альфа вздрогнул, выгибаясь навстречу ласкам. Больше Кайи не задумывался. Забравшись под одеяло, омега лизнул напряженный член и с удовольствием вслушался в тихий стон альфы. Не позволяя ему себя отталкивать, омега коснулся его головки губами и осторожно взял в рот, прижимая к небу и поглаживая языком. Голова кружилась от остроты ощущений, от удовольствия, что заполняло тело Батоши, и от жгучего желания никогда его не отпускать. Кайи хотел знать его вкус, его запах, делиться своим телом и отдаваться, без конца и края. Без остатка. — Кайи! — Батоши выдохнул его имя, кончая слишком быстро, и попытался вновь подтянуть к себе омегу, но юноша взял его глубже, полностью погружая в свой рот, прижимаясь губами к паху, не позволяя ему опадать и снова возбуждая. — Так нечестно, Кайи, я тоже хочу ласкать тебя, — с трудом выговаривая слова, захлебываясь от удовольствия, произнес альфа. Омега продолжил возбуждать его, потихоньку растягивая себя. Кайи хотел, чтобы Батоши не брал, а получал. Сегодня омеге хотелось дарить и отдавать. Вдоволь насладившись вкусом своего альфы, Кайи сел на Батоши сверху, сжимая бедрами и прижимаясь к губами. — Ты не позволишь мне вести? — альфа попытался перехватить его руки и занять лидирующую позицию, но Кайи легко вывернулся и с хитрой усмешкой куснул его за губы. — Позже. Не слушая более возражений, Кайи стал медленно опускаться на его член, позволяя себе с наслаждением вздыхать и вскрикивать от переполненных чувств. Замерев на нем, привыкая, чувствуя, как член альфы вздрагивает от нетерпения и сдерживаясь, чтобы не поддаться своей лишающей рассудка страсти, Кайи смотрел в его глаза и тонул в них. Если с Императором Кайи связывала любовь и желание, если Хоши смог добиться от Кайи ответа и привязал к себе чувствами – то теперь Кайи окунулся в океан безграничной чувственности, так не похожей на обычную земную любовь, что он просто не мог найти слов, чтобы описать ее. Батоши толкнулся в него, желая большего, и Кайи расслабился, выгибаясь в его руках и позволяя ему вести самому. Альфа двигался осторожно, плавно, наслаждаясь каждым мгновением, словно изучая каждую частичку его тела. С восторгом и нежностью поглаживая стройные бедра, разглаживая пальцами светлую кожу и сжимая ладонями крепкий безупречный торс. Кайи был самым прекрасным из всех, кого приходилось Батоши видеть. Прекрасный, желанный и теперь только его. Омега тихо постанывал. Никаких криков и безудержного шума. За тонкими бамбуковыми стенами спали их стражи. Любовники не желали привлекать внимания Хранителей и все эмоции и страсть оставались спрятаны в груди. И только в их глазах светились звезды. Кайи временами пытался ускорить темп, но Батоши останавливал его. Альфе было не жалко бессонной ночи – пусть завтрашний день станет испытанием, сейчас он хотел наслаждаться долгожданной близостью. Возможно, Кайи и согласился бы с ним, но его тело, истосковавшееся по ласкам, не сдержалось. Они сливались в экстазе, как в плавном танце, исцеловавывая друг друга, с нежностью и страстью впиваясь в губы и сжимая руками. Теперь каждый из них был продолжением другого, соединились не только тела, но и души, и большего удовольствия представить никто из них не мог. Не секс, не страсть, не похоть – не существует слов, чтобы описать их близость. Омега ласкал себя, то двигаясь сам, то передавая инициативу Батоши, не отрываясь, смотря в прекрасные любимые глаза и тая в них. Кайи кончил, расслабленно опускаясь Батоши на грудь и сильно сжимая его мышцами, и альфа успокоился, чувствуя, как вновь близок к разрядке. Перед самым пиком, Скорпион вышел и кончил Кайи на спину. Омега расстроено куснул его в шею, он мечтал почувствовать узел своего альфы в себе. Но Батоши следовал указаниям Хранителей и предотвращал любую возможность зачатия. — Только не засыпай, — шепнул Батоши омеге на ухо и уложил его на живот. Кайи расслабленно кивнул, ему было хорошо и спокойно, все неприятности и вопросы исчезли – истерлись с души, и ему казалось, что он готов парить, лишь бы его альфа был рядом. Батоши нежно погладил пальцами Кайи по ягодицам и вновь в него вошел. Омега тихо застонал, улыбаясь от удовольствия – его альфа не насытился и пусть усталость сковывала тело, Кайи не хотелось, чтобы их соитие когда-либо закончилось. Теперь Батоши был сверху, вел, задавал темп, и Кайи казалось, что он читает его мысли, так четко и хорошо он выполнял его желания. Каждое прикосновение, каждое движение доставляло море удовольствия, и Кайи вновь кончил, даже не прикасаясь к себе. Усталость тут же накатила с двойной силой и, чувствуя его состояние, Батоши вышел, не доводя себя до конца. Подхватив на руки засыпающего Кайи, Батоши отнес его к ванне, которая уже промерзла. Но при помощи магии Скорпион согрел воду и опустил омегу в ванну, забираясь туда с ним. — Если завтра будет тяжело, я понесу тебя на руках, — шепнул он своему омеге, стирая с него пот и сперму. Кайи тихо рассмеялся и прижался к Батоши. Он был счастлив. Телу было тепло и хорошо. А душа растворялась в душе его пары, становясь единой, стирая тревоги и делясь с ним мыслями и желаниями. — Представить не мог, что может быть так хорошо... — прошептал он. Батоши кивнул, сейчас весь мир и все его клятвы потеряли смысл. Ему казалось, что Кайи струится по его венам и наполняет его покоем. И никакая сила больше не сможет разделить их. Даже Ками, что предсказали им скорый разрыв, не смогли бы помешать им быть вместе... — Я чувствую тебя, — альфа провел пальцами по груди Кайи, останавливаясь рядом с сердцем, — я дышу тобой, — Батоши нежно поцеловал Кайи и юноша, выныривая из полудремы, обхватил его за шею и крепко сжал в объятьях, — я люблю тебя... *** Утром они выдвинулись к землям Крабов. Хранители поглядывали на парочку и Кайи был уверен, что под своими масками они ворчат от зависти, потому что рядом со своим альфой он светился от счастья. Правда усталость вскоре дала о себе знать и, когда они остановились на ночевку, омега без сил свалился спать. Ночи были холодными и Хранители спали рядом, прижимаясь друг к другу, чтобы сохранить тепло. И Кайи больше не уходил спать отдельно, а прижимался к своему альфе и засыпал в его объятьях. Переход оказался серьезным испытанием: уже через неделю начались морозы и Ёго Ёги гнал их, чтобы быстрее добраться до Стены. За месяц они сильно вымотались и Кайи с Батоши лишь дважды удалось побыть вместе, когда они останавливались в деревеньках. Предаваться любовным ласкам на холодной земле в окружении Скорпионов ни один, ни другой не пожелал. Стена и приграничные посты встретили их приветливым солнышком: застава была грязной, холодной и очень маленькой. И все же все войска собрались посмотреть на прибывших Избранных. А помочь им расселиться явился сам дайме – Каю Иемасу. После долгих церемоний приветствий и обмена любезностями, Хранители удалились по своим домикам, а Иемасу попросил Кайи задержаться. — В столице очень неспокойно, — сообщил дайме. — Будь осторожен, Акодо Кайи. Пусть ты более не муж Императора, но отношение к Тотури сейчас недоброжелательное. Журавли настроили большинство кланов против бывшего властителя, и я приставлю к тебе охрану, дабы ты не пострадал. Также мне доставили для тебя несколько писем, но я не могу тебе их пока отдать, так как не могу быть уверен, что сторонники Хоши не призовут тебя встать на их сторону. Прости, Кайи. Юноша молча кивнул. Сейчас он переживал только за своих сыновей. Но мальчишки не должны были слать ему писем, так как даже не знали, куда их папа-омега отправился. Они с Хоши договорились не раскрывать это детям, по крайней мере, до пяти лет, чтобы потом Хана и Ран могли сами решить, останутся ли они с Императором или отправятся с Кайи и его сыном в долгое странствие. Зима на юге была более сухая и теплая, но домики простых крестьян строились из тростника или соломы и в них было так же стыло, как и во дворце зимой. Крестьяне почти не топили и в комнате Кайи было невыносимо холодно по ночам. Не беспокоясь о сплетнях, Кайи перебрался жить в покои Батоши, так они были вдвоем и им было теплее – расставаться с альфой Кайи не хотел. Уже с первого дня их нахождения у границ стало ясно, что Хранители будут обучать молодых магов и служить защитниками. Батоши договорился со старшими, что нести службу он будет вместе с Кайи и два раза в месяц Кайи ждала бессонная ночь под Стеной – пост достаточно почетный, но и опасный. Мертвяки и нечисть появлялись в самых неожиданных местах и атаковали без предупреждения. Но Кайи, принимая участия в небольших вылазках и походах за стену, не видел и не чувствовал настоящей опасности – ни разу за всю зиму к границам не приходили настоящие силы Фу-Ленга. Через две недели после прибытия к Стене, Ёго собрал Хранителей и Кайи и сообщил, что день зачатия - третий день месяца Зайца и именно в этом время у Кайи будет течка. Омега краснел и злился: ему не нравилось, что Ёго знают о его цикле, а еще не нравилось, что его обсуждают, как предмет. И только теплая ладонь Батоши, что сжимала его побелевшие от гнева кулаки, помогала держать Кайи себя в руках. И ему оставалось лишь надеяться, что на совокупление Избранных не явится наблюдать вся застава. Течка началась на второй день зимнего месяца и Батоши не допустили к своему омеге. Кайи в голос выл, метаясь на постели, его тело горело от желания, столь сильного, что он даже подняться на ноги не мог – никогда ранее ему не было так тяжело переживать течку. Хранителям же пришлось связать Батоши, его не останавливали более приказы и боясь, что альфа погибнет из-за своей несдержанности, с ним пришлось поступить, как с диким зверем. Когда же альфу допустили к омеге, они оба успокоились и вопреки ожиданиям Хранителей, эти двое не сношались, как кролики, а любили друг друга страстно и отчаянно, от чего шугеньи краснели и отводили глаза. Через три дня, когда Батоши и Кайи проснулись в объятьях друг друга, удовлетворенные и счастливые, к ним пришел Мине и пожелал осмотреть омегу, но Кайи сказал, что сам извлечет плод. — Отец омега Акодо Кайи, отец альфа - Ёго Батоши. Ребенок – альфа, — с любовью произнес Кайи, рассматривая крошечную жемчужину в своей ладони. Духи заботливо свили кокон вокруг будущего Спасителя и Мине забрал его, собираясь спрятать в домике Ёги. Рядом с коконом будет установлена охрана, и Хранители попеременно будут следить за развитием плода в течение года. От Кайи и Батоши более ничего не требовалось – Мине даже не взглянул на родителей, оставляя их наедине – их долг выполнен. — Что теперь, Батоши? — Кайи с надеждой посмотрел на альфу, надеясь, что он подарит ему хорошие вести. — Мы останемся на стене, защищая границу и нашего будущего сына, — сообщил Батоши и Кайи кивнул. Ни слова больше... Альфа не хотел, чтобы Кайи знал о предсказаниях. И сам желал их забыть...