Bloodmoon. Пророчество Кровавой Луны

      В Хууле первый же встречный указал нам на причал, возле которого покачивался на волнах корабль.        – Скорее, скорее! Последний корабль на Солстхейм! – при виде нас заголосил хаджит С’вирр. – Другого можете не дождаться! Ха-ха-ха!        – Отчаливаем! – объявил он, едва мы забрались по трапу в его судно, по пути бросив в его ловко подставленные лапы несколько монет. Мое внимание привлек необычный синий костюмчик хаджита, такого еще встречать не приходилось. «Интересные у них тут наряды», – подумала я и решила при случае найти себе такой же. Не успели мы с Артик опомниться, как уже стояли на каменной пристани, а перед нами возвышался имперский форт.        – Вот это да! Куда же это нас занесло? – восхитилась я, разглядывая росшие повсюду стройные зеленые деревья. Вдали между ними земля казалась почему-то белой, а в довершении всего дул ледяной ветер и с неба сыпалось что-то мокрое. Н-да, Лайкалассе, умеешь ты выбирать приключения на свою… голову!        – Дагот! Ничего себе у них тут погодка! Посоветовал Калвус охладиться! Как в Одаи глядел! – поежилась я, кутаясь в любимую синюю мантию. – И Луи мог бы предупредить! Если так пойдет и дальше, придется, не дай Вивек, все же выполнять альмалексино поручение!       Рядом на пристани топтался аргонианин Греющийся-на-солнце. Увидев, что я смотрю на него, ящер ухмыльнулся.        – В первый раз на Солстхейме, да? – продолжал ухмыляться Греющийся-на-солнце. – Это дикое и очень холодное место. Здесь почти ничего нет, кроме елок и снега, да имперского форта. Кстати, я слышал, что у них там, в форте, какие-то проблемы, – поделился свежими сплетнями аргонианин.        – А, так это снег? – спросила я, наблюдая за облачками пара, вылетающими из моего рта, и ловя тающие на глазах мокрые хлопья, падающие с неба. – Красотища какая! А я думала, что снег есть только в Скайриме!        – И здесь. Он белый и холодный, вот, вы же сами на него глядите, – пожал плечами Греющийся-на-солнце.– Что можно еще о нем сказать? Если вам тут что-нибудь нужно, спроси капитана Фальха Кариуса.        – Кариес? Ну и имечко! Он что, зубы совсем не чистит? – не особо удивилась я, все время помня, как тяжело в Морроувинде со средствами элементарной гигиены. Похоже, на этом острове в этом плане тоже ничего не изменилось.        – Да не кариес, а Кариус. Фальх Ка-ри-ус, – терпеливо разъяснил мне ящер. – Ты найдешь его в форте.        – Да ну? – усмехнулась теперь уже я. – Никогда бы не догадалась!       И мы с Артик пошли по направлению к форту, продолжая озираться по сторонам. Значит, эти стройные деревья – «елки», а то белое между ними, стало быть, «снег». Что ж, запомним. И нечего так странно смотреть на меня, аргонианин, сам посуди: откуда выросшему в далеком юго-западном Валленвуде босмеру знать, что такое снег и елки?       Ветер крепчал, и я ускорила шаг, попутно заметив двух данмеров и одного имперца, тершихся возле причала. Мне они ничего нового не сказали, послав на сей раз к некоему Карниусу Магиусу, начальнику новой колонии, и мы с Артик решили не задерживаться рядом с ними. Колония – это, должно быть, безумно интересно, но всему свое время.       Во дворе форта первый же охранник рассказал нам, где искать этого самого Кариуса. Не долго думая, мы отправились в сторону главных помещений и поднялись по винтовой лестнице на третий этаж. Табличка перед входом сказала нам, что мы пришли туда, куда надо.        – Так-так, – удивленно произнес Кариус, увидев мою волчару. – С каких это пор волки повадились забегать прямо в здания?        – Прошу прощения, начальник, – улыбнулась я, входя и закрывая за собой дверь. – Артик вместе со мной. Ведь на улице холодрыга какая, – заметила, с наслаждением ежась от теплого воздуха.       Капитан поднял голову и некоторое время молчал, таращась на меня. Видимо, проглотил язык. Интересно, с чего бы это?        – Давно в наш форт не заглядывали столь почтенные люди, – наконец произнес он после довольно продолжительного молчания. – Нереварин?        – Надо же, разоблачили! – расхохоталась я. – Да, меня в самом деле знают под этим именем, – подтвердила я, отсмеявшись. – Но Нереварин – это скорее титул, чем имя. А зовут меня Лайкалассе.        – Лайкалассе, – задумчиво повторил имперец и протянул мне руку. – Рад вас видеть.        – Взаимно, сэра, – мы обменялись рукопожатиями. Мне этот человек сразу понравился. – Слышала, у вас здесь какие-то проблемы? Что случилось?        – Понимаете… Ничего, если я буду обращаться на «ты»? – вопросительно посмотрел Кариус и, увидев, что возражений нет, объяснил: – Просто все эти расшаркивания и реверансы не нужны простому солдату, – и капитан продолжил: – На Солстхейм обычно ссылают всяких преступников, само собой, хлопот тут хватает, когда имеешь дело с бывшими головорезами. Многое тут поневоле начнет раздражать.        – Раздражать? – переспросила я.        – Ну, все бы ничего, вот только в моем форте боевой дух ниже некуда. Впрочем, вряд ли солдаты расскажут все мне, я все же их командир… Послушайте, молодая леди, а почему бы вам не заняться этим?        – А почему бы и нет? – пожала плечами я. Амулет, в конце концов, может подождать, никуда он не денется.        – Ох, Лайкалассе! – обрадовался Кариес. – Я так рад! Ты мне замечательно поможешь! Иди, поговори с солдатами форта, я уверен, что с ними ты быстро найдешь общий язык!       Еще бы, о моем красноречии легенды ходят, благодаря поясу семейства Рален и чудесному колечку моей прошлой инкарнации, которые ношу не снимая.       Мы спустились на первый этаж форта. Там остановила первого же попавшегося охранника, но его реакция здорово меня удивила. Охранник подался вперед и зашмыгал носом. Я инстинктивно отодвинулась назад, отчего охранник снова едва не потерял равновесие, кренясь в мою сторону.        – В чем дело? – спросила я, отодвигаясь еще дальше.        – Фли-и-ин!.. – вырвался сладострастный вопль у имперца.        – Где?! Где флин?!! – со всех сторон послышались голоса, и мне показалось, что сейчас на нас бросится все население форта. Охранник оттащил меня куда-то в уголок и жадно уставился на мой рюкзак. Артик угрожающе зарычала. Я поспешно сунула ему в руки бутылку флина и покосилась на волчицу. Имперец одним махом свернул пробку с горлышка и начал жадно пить. После чего он посмотрел так, будто я была как минимум сошедшим с небес богом, и торжественно произнес:        – А теперь проси, чего хочешь!        – Почему у вас низкий боевой дух? – кажется, я начала догадываться, почему.        – Это все приказ капитана Кариуса, – пожаловался мне солдат, грустно глядя на опустевшую бутылку. – И чего это на него вдруг нашло? Нормальный вроде такой мужик был, пока мы выполняли наши задания, все шло просто отлично. А теперь вот взял и запретил нам пить. Сухой закон устроил, бли-и-ин…       Так! Мы с Артик пулей взлетели на третий этаж и с порога накинулись на капитана.        – Что же это, капитан? Солдат лишаете последних удовольствий? Мало того, что они вдали от дома живут, вкалывают тут по первое число, так еще и вы со своим сухим законом! И не стыдно вам?        – Чего? – сначала даже не понял, о чем толкую, тот. – Я ничего никого не лишал!        – Ну, как же! – не сдавалась я. – Мне солдаты все про вас рассказали!        – Хм… Вообще-то я никогда не заморачивался по этому поводу, да и сам иногда не прочь выпить рюмку-другую… чая, – вдруг смущенно улыбнулся Фальх. – А вот священнику, Антониусу Нункиусу, в самом деле не нравилось, что солдаты время от времени выпивают… в меру, конечно. А я тут не причем, абсолютно.       Собственно, так и знала, что за это дело следует взяться более основательно. И мы с Артик продолжили наше «хождение в народ».       Знакомый стражник при виде нас снова сладострастно уставился на рюкзак, но я покачала головой: ни-ни, самой же, мол, не хватит, и он поначалу сник. Но потом, когда я сказала ему, что выясняю причины отсутствия выпивки, он заметно приободрился и нашептал мне на ушко кое-какую интересную деталь: оказывается, охранник именно от Антониуса узнал о том, что капитан запретил в форте употреблять алкоголь. Мне уже не терпелось увидать поскорее этого «пастыря душ человеческих».        – Что может сделать для тебя простой священник? – елейным голосом поинтересовался «пастырь», выходя нам навстречу на первом этаже местного святилища Имперского культа – а где ж еще искать священника? – Ах, так капитан Кариус озабочен пропажей выпивки? – как будто удивился Нункиус, вытаращившись на Артик, но мне что-то в его тоне сказало, что священник не так прост, как кажется. – А я тут причем? Нет поставок и не будет, а почему – откуда мне знать?        – С чего бы вдруг? – мягко поинтересовалась я, но Антониус, кажется, не был в настроении продолжать беседу, зато разразился целой гневной тирадой:       – Я простой священник, и мне ужасно надоело возиться с этими жалкими людишками на Создателем забытом и насквозь промерзшем острове. Я не знаю, почему поставки прекратились, и у тебя нет доказательств, чтобы обвинить меня, поэтому перестань задавать мне глупые вопросы, а еще лучше уйди с глаз моих долой.       Вот так-так! Что-то мне говорит о том, что доказательства как раз могут быть и Нункиус только что проговорился. Я припомнила, что стражник говорил что-то насчет того, что на втором этаже оружейной у Нункиуса, кажется, есть маленькая комната.        – Пошли, Артик! – скомандовала я волчице, к немалому облегчению Антониуса, и мы, как ни в чем не бывало, вышли из святилища и направились в Арсенал…       Вернувшись в святилище, я потребовала объяснений у Антониуса.        – Что же это получается, святой отец? – я с усмешкой выделила слово «святой». – Нехорошо поступаете, врете. Что ни в чем не виноваты… Ан, нет! Решили просто ни с кем не делиться спиртным, так?        – Я… я ничего не понимаю… Ты шарила в моем письменном столе? Моем письменном столе?! Ты шарила там?! – выдохнул Антониус.        – Ну не в своем же! – усмехнулась я.        – Ну, хорошо, хорошо! – почти в отчаянии возопил священник. – Но я делал это для их собственного блага! Я думал, что, если в форте начнется бунт, я смогу потребовать у начальника вернуть меня домой! Здесь же так невыносимо! Слушай, а что… что, если мы сможем договориться? – тут он прямо-таки вцепился в мою руку, и мне окончательно расхотелось жалеть его. – А? Что скажешь, Нереваринчик? Ведь ты же добрая душа, защитница униженных и оскорбленных…        – Эта добрая душа извела столько народу, что в Падомайском океане руки не отмоешь, – отчеканила я. – Ты священник. А священник должен заниматься своим делом ради других, – одернула руку. – Нет, я должна об этом доложить Кариусу.        – О, что ты наделала! – схватился за голову Нункиус, и мне показалось, что он едва не взвыл по-волчьи. – Мне конец. Мне никогда не выбраться с этого проклятого острова… Что ты наделала… Теперь ты счастлива, Лайкалассе, защитница Морроувинда?       Последние слова он простонал с убийственным сарказмом, но я только вздохнула.        – Мы на Солстхейме, а не в Морроувинде. Это уже Скайрим.       В своем кабинете нас, как всегда, ждал Кариес.        – Ну, как успехи? – поинтересовался он. Я ему все выложила. Капитан долго молчал, потом столь же долго смотрел прямо в глаза и наконец сказал:        – А, так он просто хотел вернуться домой? Во дурак, а?! – восхитился он. – Мог бы просто попросить. А теперь пусть вкалывает здесь, ведь теперь надо же будет кому-то очищать совесть моих ребят и спасать их души. Спасибо, Лайкалассе, – продолжил капитан, доставая откуда-то три бутылки с зельями и зачарованный серебряный меч. – Думаю, тебе это пригодится.