Bloodmoon. Пророчество Кровавой Луны

      Настала ночь, сменилась днем, пришел вечер. Деревня искрилась в лунных лучах, как тогда, когда мы впервые увидели это место. Сумерки ложились быстро, и стемнело окончательно, когда я поднялась на холм и, шатаясь, вступила в деревню. Усталая и умиротворенная…        – Лас!!! – заорала на всю улицу Артик, бросаясь ко мне. Я слабо улыбнулась и оперлась о загон для каэнлорнов. Навстречу спешили жители деревни, которые высыпали из домов и толпой понеслись вперед, но, остановившись в десяти шагах, замерли. Толпа расступилась, и вперед вышли Корст Ветроглаз и Ингмар, тревожно всматриваясь в мое лицо. С минуту длилось это молчание, а потом они вдруг порывисто заключили вашу непокорную в свои объятья и выдохнули разом:        – Ты жива!..       Корст приобнял за плечи с одной стороны, Ингмар – с другой, и мы двинулись по направлению к Большому залу. Нордлинги разошлись по своим делам, уважая наше право поговорить наедине.        – Корст, – остановилась я. Отчего-то совсем не хотелось больше куда-то идти. Шаман вопросительно повернулся. – Все ведь кончилось, да?       Он улыбнулся.        – Жизнь никогда не заканчивается, Лайкалассе. Но если ты имеешь в виду эту историю, то да. Она завершилась. Мой народ спасен благодаря тебе, Блодскаал.       Я нахмурилась, вспомнив Тарстена.        – Но что же будет с вами? Как вы будете жить без вождя?        – Как-нибудь да будем, – пожал плечами юноша. Корст призадумался.        – Что ж, никто не знал, что наш вождь уже давно ходит по пути зверя, – вздохнул Ветроглаз. – Мне следовало бы догадаться об этом. Впрочем, это неважно теперь, – он посмотрел мне прямо в глаза. – Ты была бы хорошим вождем, Лайкалассе. Но ты все же не скаал. Традиции моего народа не допускают, чтобы нами правил чужеземец, и я не могу этого отменить. Ты навсегда останешься в нашем сердце, Лайкалассе, но вождем тебе, увы, не стать.        – Я уважаю ваши традиции, – грустно усмехнулась я. – Наверное, где бы я ни находилась, нет мне пристанища. Чужеземец… Это клеймо не сносить и до конца дней, по-видимому.        – Лас… – начал Ингмар. – Ты не права…        – Ты странник, Блодскаал, – тихо проговорил Корст, переглянувшись с молодым охотником. – Твоя судьба не в том, чтобы сидеть на одном месте. Ветер великих свершений гонит тебя вперед, и столько еще дел должно быть сделано. На самом деле роль вождя скалов не так уж и весела. Я уверен, ты найдешь себе гораздо более интересные занятия.        – Это так, – улыбнулась я и подмигнула друзьям. – А все же вы можете называть меня вождем. Ведь я глава нордов Тирска.        – Молодежь всегда стремится перевернуть обычаи предков с ног на голову, – недовольно проворчал вождь и рассмеялся. – Тогда удачи тебе, вождь скаалов Медового зала! До тех пор, пока у нас не будет своего, я буду нести это бремя ради нашего народа.        – Удачи! – эхом повторил юноша. Мой названный брат…       Я рассмеялась в ответ. На небе переглядывались между собой звезды, две луны всходили неспешно и величаво… Секунда снова серебрилась на фоне красного гиганта Массера. Все было так, как всегда… Все было правильно…        – Ты покидаешь нас, правда? – спросил Ингмар.       Он и Корст Ветроглаз смотрели грустно, стараясь изо всех сил не показывать этого.        – Я странник, – повторились слова шамана. – Моя судьба не в том, чтобы сидеть на одном месте. Но это не значит, что забуду маленькую деревню на высоком холме, холодную черноту здешнего неба и всех вас, милые друзья.        – Это было бы просто непростительно, – добавила Артик, сидевшая рядом.       Ингмар встревожено смотрел на меня и неосознанно взял за руки.        – Но… зачем тебе уходить? Я думал… раз уж ты одна из нас…        – Я не одна из вас, – грустная полуулыбка говорила сама за себя. – Я не помню прошлого, но родина моя точно не здесь.        – Однако по духу… – начал он, договорить ему не удалось:        – Дух мой остается с вами, – я крепче сжала ладони, он это почувствовал. – Слишком многое случилось за эти дни, мне нужно подумать. Понять, кем я стала, наконец. Чья же душа находится внутри меня, кем я была раньше и какой.       Ингмар кивнул и нехотя опустил руки, опустил голову. Корст присел на корточки и погладил волчицу по голове.        – И ты не останешься, маленький друг?       Артик лизнула его руку. Сначала она навострила уши, блеснула глазами, но потом расслабилась. Я все поняла.        – А что мне тут делать? Да и как Лас без меня обойдется?.. – начала было она, но я прервала ее речь, предупредительно выставив ладонь:        – Нет, Артик. Оставайся. Я же вижу, ты очень хочешь остаться. Твое место всегда было здесь, на Солстхейме. На Вварденфелле слишком жарко для тебя. Пепельные бури, дожди… Они только портят шкуру, а удовольствия никакого, – я усмехнулась.        – Но ты же не уйдешь навсегда?.. – впервые растерялась отважная маленькая волчица. – Мы же всегда были вместе… Но мне действительно хочется остаться… Тьфу, Лас! Что мне делать?       Я обняла ее и потрепала по голове, затем встала.        – Если станет совсем невмоготу, обещаю забрать тебя обратно. Я же вернусь, я часто буду возвращаться. Однако теперь мне следует уйти. И этот поход следует совершать в одиночестве, наедине с собой.       Я сделала шаг назад, потом еще один. Мои друзья безмолвно смотрели на меня. Словно пытаясь еще удержать, но, уже понимая, что это бесполезно, Ингмар крикнул:        – И ты даже не хочешь, чтобы мы отпраздновали твою победу?       Я улыбнулась и покачала головой. Еще шаг, и меня скрыла тень. Шаман, охотник и волчица долго всматривались в ночную темноту, они не знали, что амулет надежно спрятал от их глаз.       Я скрылась за дверью Большого зала. Всматриваясь в чучело скального наездника, вдруг заметила какой-то блеск. Кольцо видений синего дьявола, спрятанное в клюве чучела, перекочевало в рюкзак, оно не раз бессонными ночами напоминало обо всем, что со мной случилось… и могло случиться, избери я путь зверя. И снова разносился разъяренный рев Охотника, изгнанного в Обливион до следующей эпохи. Я вынула кольцо, доставшееся по наследству от бывшего вождя скаалов, и надела его. И немедленно зазвучал в сознании голос князя даэдр: «Хочешь ли ты воспользоваться им?» Так вот как Клык Сердца превращался в оборотня… Но решила, что еще не время. «Нет, Гирцин, не сейчас». И убрала кольцо обратно в рюкзак.       Постояв посреди зала с опущенной головой, я тихо обронила:        – Прощай, Тарстен…       Затем взмахнула руками и прошептала фразу. Спустя мгновение передо мной возвышались стены Форта Инеевой бабочки.       По стенам горели факелы, но их света явно не хватало, чтобы осветить весь двор, и по началу меня даже никто не заметил. А, заметив, не приставали с вопросами, вежливо расступаясь и не мешая пройти. По дороге к зданиям я кивнула Северии Гратиус, она кивнула в ответ и улыбнулась. Первым делом я посетила святилище Имперского культа, где счастливые Джелин и Мириса поделились лечебными зельями. Антониус Нункиус болезненно морщился и затыкал уши, слушая наши крики, когда мы наперебой рассказывали новости.       Приведя себя в порядок и поднявшись на третий этаж главных помещений, я постучала в дверь и почти сразу же услышала до боли знакомое «Войдите!». Камень свалился с моей души.        – Можно, капитан?       Капитан Кариус стоял спиной, лицом к столу, на котором лежали какие-то бумаги, очевидно, накопившиеся за время его отсутствия. Повернувшись, он увидел вашу непокорную, и богатая гамма чувств отразилась на его лице. Сначала он обрадовался, потом нахмурился, даже насторожился, затем махнул рукой, пристально вглядевшись, и облегченно улыбнулся.        – Добро пожаловать обратно в этот мир, Нереварин.       Мы обменялись рукопожатиями.        – Рада тебя видеть в добром здравии. Как тебе удалось вернуться?       Кариус пригласил сесть за письменный стол в его кабинете, сам сел напротив и налил в бокалы старого доброго киродиильского бренди, чей вкус, признаться, я уже начала забывать. Он задумчиво вертел свой бокал некоторое время, рассматривая бренди на свет, и произнес:        – По правде говоря, когда ты наложила свое заклятье, я сдуру решил, что ты меня бросила на съедение этим полуволкам. Когда же чары рассеялись, я рванул было следом, но мохнатые окружили со всех сторон и не давали размахнуться хорошенько. Я уж подумал, что пришел мой конец, когда неожиданно они оставили меня в покое. Просто перестали интересоваться и куда-то исчезли. Долгое время я не мог понять, на каком свете нахожусь, так продолжалось еще довольно долгое время. Решил вздремнуть, раз уж остался совершенно один, что еще делать в таком месте? А проснулся оттого, что потолок чуть не рухнул на голову. Меня подхватило, понесло и оставило посреди льдов и снега. Хорошо, у меня был с собой амулет Божественного Вмешательства. Он-то и перенес меня сюда, – он усмехнулся, что-то вспомнив. – Видела бы лица моих парней, когда я появился неизвестно откуда. Накинулись с расспросами, едва поняли, что я им не привиделся. Вот, теперь копаюсь в бумагах. Гаэа и Саэнус – хорошие ребята, но совершенно не понимают, как нужно вести дела форта.        – Я рада, что все обошлось, – искренне промолвила я, не сводя глаз с капитана. Кариус снова взглянул тем самым пытливым взглядом.        – А ты посерьезнела. Признаюсь, в первую нашу встречу я решил, что ты немного… легкомысленна, не обижайся, поэтому и послал разбираться с сухим законом и особенно с контрабандой непременно с напарником. Теперь вижу, что ошибался.        – Да нет, не ошибался, – рассмеялась я. – Просто я ведь из Морнхолда к вам прибыла, на каникулы, да кто же знал, что повкалывать пуще прежнего придется и воплощать в жизнь очередное пророчество? А может, повзрослела наконец…        – Кто знает! Видимо, противопоказан тебе отдых, Нереварин! – расхохотался в ответ имперец. – Кстати, у меня ж тут гостит до сих пор этот, из Восточной Имперской Компании который! Разобраться бы с ним надо, ты ж со скуки умрешь, если нечем будет заняться на досуге!        – Непременно разберусь! О! За это надо выпить! – воскликнула я.        – За что именно? – не сразу понял капитан.        – За то, чтобы никогда мы не знали скуки!       Легкий звон бокалов зазвучал колокольчиком, а следом наступило молчание – мы дегустировали бренди.       По пути к кораблю я навестила Гаэа и Саэнуса. Оба чрезвычайно обрадовались возвращению капитана и наперебой кинулись меня благодарить. Я же пообещала, что никаких безобразий в ближайшую тысячу лет они совершенно точно могут не опасаться, так как весь остров отныне под моим контролем.        – Мы никогда не забудем, что вы для нас сделали, Нереварин! – с чувством заявила Гаэа, несмотря на то, что ее восклицание немного отдавало пафосом.        – Чем ты теперь займешься? – спросил у меня Лютик. – Останешься или вернешься?        – Смотаюсь обратно в Морнхолд и завершу там все дела, – отозвалась я и лукаво подмигнула. – Ведь ты помнишь, что там творят всякие злодейства коварный король и жестокосердная богиня?        – Помню, – ухмыльнулся тот. – Удачи тебе. Только в следующий раз, когда надумаешь обхитрить легионера, не забудь положить кирасу на место.       Гаэа с удивлением воззрилась на нас, явно не понимая, о чем речь, а я порывисто поцеловала Лютика в щеку и весело пообещала:        – Не забуду!       Луи Чернозем все так же жался к двери Гильдии Магов, когда я спустилась с вышки порта силт страйдеров, вернувшись из Хуула. С неба валили любимые тучи песка.        – Вот, сэра, ваш амулет, а вот и журнал вашего несчастного капитана, – сказала я, вручая в руки ошалевшему Луи потрепанную книгу и кладя сверху на обложку небольшую вещицу. От удивления тот сначала долго хлопал глазами, потом до него дошло, чего от него хотят, схватил амулет и немедленно напялил на себя.        – Ой… Л-лайкалас-се… Спасибо! Спасибо вам, Нерер… Невер.. Нереварин! – заулыбался чародей-неудачник. – Теп-перь ни одна д-девушка н-не устоит перед м-моим оч-чарованием! – и спешно скрылся за дверью Гильдии Магов, довольно неаккуратно затолкав журнал в карман своей мантии, чихая и кашляя. Как оказалось, амулет Заразительного очарования здорово понижал сопротивляемость обычным болезням.        – Счастливо погулять в Суране, – усмехнулась я, догадавшись, куда именно припустил Луи. – Насколько мне известно, мэр там отменный…       Калвус Горатиус нервно мерил шагами первый этаж поместья Велас, судя по всему, уже не первый день. Я осторожно прикрыла дверь и на цыпочках подкралась к нему сзади, рукой закрыла ему глаза. Калвус дернулся и потянулся к мечу, сзади послышался смешок:        – А-а. Ты сначала угадай, а потом хватайся за железяку.        – Лас! – воскликнул он, оборачиваясь и с недоверием и восторгом оглядывая меня с ног до головы. – Я уж думал, что тебя опять понесло на какую-нибудь Красную Гору!        – Ты же советовал остыть, вот я и остыла. На ледяном острове, – пояснила я, вручая ему красивый кинжал морозной раны, добытый у одной из фризовых ведьм. – С Новым годом, дорогуша, обещала же вернуться с подарочками, а обещания, как известно, лучше выполнять, не так ли?        – Ух ты, красотища какая! – восхитился молодой имперец, разглядывая кинжал, между тем я извлекла из рюкзака длинный сияющий белизной меч и тоже вручила ему.        – Это сталгрим, – пояснила я, с довольным выражением лица наблюдая за потерявшим в ту же секунду дар речи приятелем. – Не бойся, он не растает.        – Лас, где же ты была все это время? – вымолвил он.        – Ты не поверишь, когда я тебе все расскажу, – пообещала я, усаживаясь на кровать на втором этаже и вытаскивая из рюкзака кучу книг, свитков и других диковинных вещиц. – И про снег, и про елки, и про скаалов, и про оборотней, и про Дикую Охоту… Вот, хочу показать тебе свои трофеи.        – Погоди, ты ж, наверное, проголодалась, – засуетился вдруг Калвус и убежал вниз. – Я сейчас, мигом! Ведь пока тебя не было, заходил Говал, ну этот, из семьи Рален, он еще пояс тебе подарил, спрашивал, когда вернешься, а заодно поделился рецептом жаркого из никс-гончей по-охотничьи. Я уверен, тебе понравится…       Я усмехнулась и, спрыгнув с кровати, побежала помогать имперцу. Надо же, жаркое из гончих по-охотничьи! Интересно, что бы сказал Гирцин?..       Как хорошо все-таки быть дома!..       КОНЕЦ       …Но где теперь мой дом?..       …По ночам теперь мне снится другой сон. Почти всегда это ночь. Черное морозное небо огромным куполом раскинулось от края до края, сливаясь у горизонта с сияющей белизной. Стройные вечнозеленые деревья с колючими листьями, присыпанные снегом, бросают неяркие тени. Чьи-то темные силуэты рысью пробегают по заснеженным просторам, а черное небо такое пронзительно-ясное, миллиарды звезд горят, словно нетающие льдинки, вонзившиеся в шкуру огромнейшего волка.       Сквозь лед просвечивают ленты струящихся рек, по берегам которых нежатся лежебоки-хоркеры, так похожие на тюленей… но это уже из другого сна. Завешанные шкурами входы в пещеры разбросаны тут и там, их сторожат неторопливо патрулирующие местность рьеклинги верхом на диких кабанах – некоторые считают, что они и есть легендарные фалмеры, но это полнейшая чушь, как доказала история.       Среди расколотых льдов на самом северо-западе острова все еще мечется эхо нечеловеческого многоголосого рева, рожденное могучим существом, которого здесь называют Охотником. Он вернется… он всегда возвращается, но не сейчас и не здесь.       Курган древнего героя возвышается за грядой гор. Чему-то усмехается медвежья шкура, упорно продолжающая считать себя шкурой исполинского волка Онджага. В глубине гробницы что-то одобрительно ворчит себе под нос сам дух древнего героя, Хротмунда Красного. Его соплеменники, мои подданные, живущие в Тирске, могут спать спокойно… или не спать, а продолжать распевать песни и дегустировать мед.       На крутом холме стоит небольшая деревня, от силы в десять домов. Стойкие и гордые люди живут там. Скоро начнется новый сезон охоты…       Загон для каэнлорнов больше не тревожит меня безумным кошмаром. Дух отступника Ригмора наконец оставил в покое. Как и обещал Хротмунд…       …Солстхейм, суровый и прекрасный…