Bloodmoon. Пророчество Кровавой Луны

      …И сквозь марево сна донесся вой, щеки коснулось что-то мягкое и меховое. «Артик, перестань», – пробормотала я, вой затих, но мех теперь окружил со всех сторон. «Артик, мне и так жарко, отстань!» – заворчала я, пытаясь перевернуться на другой бок, и вдруг поняла, что меня держат со всех сторон. От неожиданности я проснулась и встретилась с парой горящих зеленым глаз, внимательно смотрящих с огромной черной волчьей морды. Оборотни были повсюду, они не давали понять, где мы, но шестым чувством стало ясно, что мы летим с огромной скоростью в каком-то пространстве. Я стиснула зубы и крепче сжала копье, которое чудом не выронила во сне. Мне не нужно было спрашивать, куда направляются оборотни, как и узнавать то, кто будет Невинной Жертвой на Дикой Охоте. Усмешка мелькнула на моем лице: да уж, Гирцин, ты не мог найти более невинную жертву, нежели Нереварин, который льет кровь своих врагов, словно воду из чаши!       И вот путешествие закончилось. Оборотни опустили меня на пол в какой-то затянутой полумраком ледяной комнате и исчезли, оставив наедине с кем-то, чьи синие сапоги виделись на уровне пола. Подняв голову, я увидела его. Лицо даэдра скрывала рогатая маска, впрочем, сильно сомневаюсь, что мне лишь показалось, что это маска. Отряхнувшись, я встала. Копье Горькой Милости было предусмотрительно спрятано пока что подальше от глаз Рогатого за моей спиной.       Охотник, а кто ж еще это мог быть, держал другое копье, и то, как он с ним обращался, вызывало во мне легкую зависть. На всем протяжении нашего разговора он непринужденно вертел его, как перышко, словно демонстрируя свое превосходство над смертными.        – Гирцин, – произнесла я, разглядывая противника.        – Аххх… ты прибыла, – молвил князь даэдра, он же Егерь и Отец оборотней. Складывалось впечатление, что заговорили одновременно сотни голосов, мужских и женских. – Остальные уже давно здесь, ты последняя. Наивно было думать, что можно избежать судьбы, просто покинув ледяной остров. Пришло время для моей Охоты, и для участия в ней я выбрал самых достойных: Кариуса от имперцев, Клыка Сердца от скаалов, инеевого гиганта Карстаага и… тебя. Ты показала себя достойным воином и, возможно, сумеешь найти путь в мои Охотничьи Угодья, где лишь одному из вас выпадет честь сразиться с самим Охотником в бою под небесами, озаренными светом Кровавой Луны. Очень жаль, что ты не приняла мой дар, которого удостаиваются лишь величайшие из охотников – дар стать одной из Гончих и вступить в свиту моей Дикой Охоты.        – А, так это ты тот шутничок, заразивший этой гадостью, – усмехнулась я. – Извини, но это не по мне.        – Меньше слов, больше дела, смертная, – свысока заметил Гирцин. – На нет и суда нет. Мои Гончие уже наготове, и они жаждут крови! Поторопись, другие ушли намного дальше тебя!       С этими словами он исчез. А я заметила круглую дверь даэдрического святилища и, вздохнув, потянула ее на себя.        – Боги мои, Лайкалассе, он и тебя сюда заманил! – я вздрогнула, услышав этот голос, раздавшийся за моей спиной, покуда закрывала дверь. Обернувшись, увидела Кариуса, кинувшегося ко мне из темного угла. Странные звуки доносились из-за темной багряно-лиловой стены, стало быть, здесь начинался вход в лабиринт.        – Кариус, где мы?        – Если бы я знал, тут повсюду эти твари. Если бы я был в хорошей форме, можно было попытаться прорваться к центру этого лабиринта, но ведь ясно, что шансов у меня одолеть их в одиночку никаких, – грустно улыбнулся капитан. – Инеевый гигант ушел первым, он попросту растоптал этих мохнатых, а вождь скалов проскользнул втихомолку следом. Что-то в нем мне не понравилось сразу. Лайкалассе, возможно, если мы объединим усилия, нам удастся прорваться и найти сундук, в котором лежит ключ к двери в следующий зал?        – Конечно, сейчас только гляну, сколько их там, – не задумываясь, согласилась я и, прижавшись спиной к стене, осторожно выглянула в проход.       Оборотней там оказалось не меньше двух на один квадратный метр, это при том, что я понятия не имела, каких размеров вообще этот лабиринт!       Спрятавшись обратно, я перевела дух. Кариус внимательно смотрел на выражение моего лица.        – Ну, что думаешь? Есть у нас шансы?        – Капитан, какой у тебя уровень мастерства? – задумчиво спросила я.        – Пятидесятый, – отозвался тот.       Тут мне стало плохо. Я и сама не была уверена, удастся ли мне одолеть этих тварей, а тут еще придется защищать капитана! Обычная тактика боя с напарником тут не могла сработать: оборотней было слишком много, и, если отвлечь одного из них на себя, чтобы напарник расправлялся с ним сзади, другие в мгновение разорвут того на части.       Как только Кариус последует за мной, он будет обречен.       …буде ты не вмешаешься…       Я приняла решение. Видимо, капитан что-то почувствовал, потому что рука его потянулась к мечу, а сам он, увидев, что я прошептала какое-то заклинание и взмахиваю руками, начал:        – Нет, только не ты… Неужели ему удалось затуманить твой разум? Опомнись, прошу тебя… – и застыл на месте.       Когда-то мне в голову пришла идея составить заклинание наложения паралича на максимально возможно долгий срок. Оно забрало почти всю ману, так что даже на телепортацию не хватит. Раздумывая, что делать с Кариусом, я неожиданно вспомнила об этом заклинании и наложила его на имперца. Времени у меня оставалось мало. Надев Ботинки Ослепляющей Скорости и амулет невидимости, на всякий случай перехватив поудобней булаву, я глянула в последний раз на капитана и выбежала из-за угла.       Оборотни кишмя кишели в проходе, но меня не замечали. С первого взгляда становилось ясно, насколько они сильнее и смертоноснее других оборотней, которых нам с Артик доводилось встречать. Наверняка это и были те самые Большие Собаки, о которых рассказывалось в книге.        – Двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь… – считала я секунды, мчась так, как никогда в жизни. Дагот, да где же сундук?! Неужели я свернула не туда?!       Тридцать, тридцать один… На глазах голубая ледяная статуя озарилась рубиново-алым цветом и превратилась в вервольфа. Сорок четыре, сорок пять… Уйди с дороги, тварь! Пятьдесят семь, пятьдесят восемь…       Где-то вдали разнесся отчаянный крик «Лайкалассе!» – это иссякли чары. Кровь ударила в голову, когда я поняла, что не успела. Кариус, продержись хотя бы десять секунд… Пожалуйста…       Сундук! Пинком откинув крышку, я стала видимой, схватила ключ и снова надела амулет, пока меня никто не обнаружил. Вервольфов стало меньше, все они бросились к своей жертве, оставив меня в практически пустом коридоре.       Поплутав еще пару мгновений, я чуть не врезалась в широкую арку, ведущей в маленькое помещение, где стояло странное зеркало изо льда. Поднеся ключ к поверхности, я шагнула вперед…       …И очутилась в самом начале лабиринта. Хотя нет! Вместо капитана на меня угрюмо взирал Тарстен Клык Сердца, глаза которого горели лихорадочным огнем.        – Вот и ты, эльф! – провозгласил вождь, делая шаг навстречу. – Не думал, что Гирцин выберет и тебя. Как ты думаешь, сумеем ли мы пробиться вдвоем?        – Э, нет, Тарстен, я не хочу рисковать твоей жизнью! – запротестовала я, тяжело дыша и гадая, жив ли еще капитан. Если бы мои доспехи не были зачарованы на постоянное восстановление сил, кто знает, читали бы вы сейчас эту историю, потому что разлилось знакомое алое сияние, и скаал превратился в оборотня и бросился уже на меня. Первый удар я пропустила, и когтистая лапа чиркнула по стеклянному доспеху. Второй удар был нацелен в голову, и я пригнулась, чуть ли не ткнувшись в живот врага, и острый коготь задел мое лицо, оставив полосу на щеке. Удар ребром ладони под колено заставил зверя потерять равновесие, а мне дал драгоценный секунды, чтобы выпрямиться и замахнуться булавой Аэвара.       Спустя минуту все было кончено. Тарстен снова превратился в человека, и я не раздумывая забрала ключ от очередного «зеркала». Кроме того, в рюкзаке обнаружилось необычной формы кольцо, которое поначалу я и не заметила. Решив, что разберусь с ним позже, я снова надела амулет и не торопясь прогулялась между кишевшими оборотнями. Меня они не слышали и не видели, а мне удалось хоть чуть-чуть отдохнуть и восстановить силы.       Третий зал был именно залом, а не лабиринтом, и таким же полутемным. По нему расхаживал гигант, сильно напоминавший грахла-переростка в белоснежной медвежьей шкуре. Значит, я добралась до Охотничьих Угодий, а это чучело и есть Карстааг. Он же раздавит меня и не заметит!       Пока я разглядывала великана, он сам заметил меня и зашагал в направлении вашей непокорной. При этом пол под ним ходил ходуном и только что не проваливался. Я молнией взвилась на одну из ближайших коряг, понатыканных по всему залу вместо деревьев, и пускала одну стрелу за другой. Потом в голову пришла блестящая идея, и эбонитовая стрела убийства сорвалась с тетивы и вонзилась монстру точно в правый глаз. По счастью, одна из ранних стрел содержали чары захвата души, так что моя коллекция камней пополнилась великим камнем с душой гиганта.       Раздумывая над тем, куда подевался Охотник, я пожала плечами и направилась к последней зеркальной двери, решив, что все закончилось. Ага, как бы не так!        – Я смотрю, ты сумела достичь моих угодий, – раскатами грома разнесся многоголосый рык Гирцина, который материализовался прямо перед моим носом. – По правде говоря, я ожидал, что это будет гигант, да неважно. Кровавая Луна скоро зайдет, и до того момента мы должны сразиться.       Я обреченно вздохнула. Сил уже никаких не оставалось тут находиться, да и Артик с ребятами, наверное, с ума сходят…        – Может, отложим это до следующей эпохи?..        – Нет, – расхохотался Гирцин. – Ты хитришь, Нереварин, но это тебе не поможет. Ответь-ка мне: что делает охотника непобедимым? Сила, с которой он обрушивается на свою добычу? Скорость, с которой он всегда на шаг впереди? Или коварство, способность обмануть жертву?       «Я все равно сильнее тебя, – говорил мой взгляд. – Жертва часто сама превращается в охотника, а охотник – в жертву».        – Коварство.        – Да будет так, – кивнул князь даэдра. – Убивать тебя во всем блеске моего величия было бы неспортивно, поэтому я сражусь с тобой в одном из своих аспектов – тем самым, что ты выбрала! Да прольется твоя кровь и напитает Кровавую Луну, о, моя Жертва!       Сказав так, Отец Зверолюдей уменьшился в росте и взмахнул копьем, направляя его на меня. Я рассмеялась и выхватила из-за спины Копье Горькой Милости.        – Узнаешь, да? Узнаешь?! – в неописуемом восторге воскликнула я, отражая удар, отчего древки перекрестились, налегая всей тяжестью своего веса и не давая Гирцину возможности атаковать. Тот мигом узнал потерянное оружие и взъярился куда сильнее.        – Воровка! – взревел он, чем развеселил еще пуще.        – Не-а, по этому поводу к Шигорату обращайся!       Невидимость на Охотника не действовала, у него чутье на любую добычу. Стрелы тратить не хотелось, отчего-то душу приятно грела мысль победить его же собственным оружием, пусть давно утраченным. Копья снова сошлись, я подпрыгнула, когда Гирцин попытался сбить с ног, потом резко развернулась и побежала, взлетела в прыжке на одно из «деревьев» и приземлилась за спиной Охотника, после чего со всей силы ткнула его копьем в незащищенную спину. Тот еще больше взревел от ярости и, развернувшись, едва не снес мне голову. Магия его оружия на меня не действовала – вот что значит иметь хорошую экипировку! – но само копье все же причиняло ощутимый вред.       Мы кружили по залу, нанося друг другу удары, не отдыхая ни мгновенья, срываясь в наступление безжалостным вихрем, между нами то и дело вспыхивали разноцветные огни. Я потеряла счет времени, казалось, что мы сражаемся уже не одну вечность, двое бессмертных, обреченные на бесконечный поединок. Выхватив кинжал Пьющий Души, я пырнула им Егеря, после чего опять взялась за копье и чуть не поплатилась за это, едва успев увернуться. Оружие князя просвистело мимо, вспоров воздух. В это время Гирцин таки сбил с ног, и я растянулась на полу, больно ударившись спиной о каменные плиты. Копье Горькой Милости вылетело из рук и валялось рядом.        – Ох… – сморщилась я, пытаясь подняться.        – Попрощайся с жизнью, Нереварин, – с торжествующей усмешкой произнес Гирцин, занося копье. И тут я перекатилась на живот, схватила свое оружие, вскочила на колено и вонзила его прямо в незащищенную грудь Охотника, процедив сквозь зубы:        – Нет. Попрощайся ты, – и стала ждать, что будет.       Гирцин взревел и осел на пол рядом со мной, пораженный своим же собственным оружием. Серое туманное облачно вышло из его тела и устремилось к одному из камней душ в моем рюкзаке, который со свистом всосал в себя душу поверженного Аспекта.       Я подползла к оставшемуся телу и выдернула из мертвой руки Копье Охотника. На теле обнаружился последний ключ, который должен был вывести отсюда. Тяжело оперевшись на оба древка, встала и зашагала к мистическим вратам. Оглянувшись на тело Аспекта Коварства, произнесла:        – Не волнуйся, князь, я буду бережно хранить свои трофеи. У тебя есть как минимум тысяча лет, чтобы найти себе новое копье. А если учесть, что Нереварин почти бессмертен, коль не умрет от рук врагов, что вряд ли случится, то, возможно, мы встретимся опять. До следующей эпохи.       И шагнула за порог врат.       ..И со всех сторон обрушивались ледяные глыбы, сметая все на своем пути, чудовищный голос разъяренного даэдра ревел в небесах, ночь давно прошла, и в ясном небе сияло золотое солнце. Земля уходила из-под ног, еще немного – и она поглотит тебя, не оставив даже воспоминания.       …НЕТ, ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! КРОВАВАЯ ЛУНА ЗАШЛА, А ЖЕРТВА ЖИВА ДО СИХ ПОР! НО ЭТО ДАЛЕКО НЕ КОНЕЦ! КРОВАВАЯ ЛУНА ВЗОЙДЕТ ОПЯТЬ, И МОИ ГОНЧИЕ ВНОВЬ СТУПЯТ НА ЭТУ ЗЕМЛЮ, ГИРЦИН ВЫЙДЕТ НА ОХОТУ ОПЯТЬ!       Я пришла в себя среди обломков – все, что осталось от взорвавшегося ледника Мортраг. Азура, какая слабость… Дикая Охота выпила все силы, хотя сражаться-то пришлось всего ничего: с Тарстеном, Карстаагом да с одним из Аспектов. Наверное, все из-за того, что снова не удалось выспаться, да и переживания из-за Кариуса вымотали нервы…       Но на душе было спокойно. Впервые за все это время…       Сев и обхватив колени руками, я посмотрела в небо. Амулет невидимости в который раз скрывал от любопытных глаз рьеклингов, кабанов и волков. Зелий с собой не было никаких. Раны ныли, но не доставляли беспокойств. Ничего, заживут… Пора возвращаться в деревню.       Поднявшись с земли, я начала долгий путь возвращения домой. Ботинки Апостола мерно поскрипывали по снегу, Сапоги Ослепляющей Скорости валялись в рюкзаке, их ждал ремонт, а меня – долгая дорога по заснеженным просторам…