***
— Это незаконно. Ты несовершеннолетний! — Разъярился механик в мастерской, когда я попросил настроить мне скорость мотоцикла. Ну что за день такой? — Сделайте это, чтоб я скорее повзрослел, — прорычал я, еле сдерживая гнев. Как меня это всё раздражает! Я на сто процентов уверен, что поднять мне настроение сейчас ничто не сможет. Кроме… — Доставка! — Послышался сзади до боли знакомый голос, и я рефлекторно повернулся к его источнику. Сказать что удивился, означало ничего не сказать! Я был просто шокирован: Ын Сан работала в службе доставки пиццы. Ын Сан! Я всматривался до боли в черты лица девушки — это совершенно точно была она! Ошибки быть не могло. Девушка забрала деньги за заказ и исчезла за дверью, а я потрясенно стоял на месте и продолжал смотреть туда, где пару секунд тому назад была моя спящая красавица. Мозг моментально сложил полученные кусочки мозаики. В школе она назвалась разбогатевшей, а сама за гроши работает в доставке. Следовательно, девушка солгала и других вариантов быть не могло. Я оказался прав, когда в первый день в школе распознал в ней стипендиатку, а не богатую наследницу. Объясняло это и многое: страх, стремление держаться на стороне, отсутствие формы, сон на улице около магазинчика — она просто-напросто была из малообеспеченных. Это облегчало мне задачу: на этом обстоятельстве можно было сыграть. Манипулировать людьми удивительно легко. Я невольно улыбнулся. Особенность моего характера в том, что я люблю ставить людей в неловкое положение, люблю ловить их на месте преступления и смотреть, как человек судорожно пытается вывернуться, оправдаться. И сейчас я не собирался отказываться от такого удовольствия. — Если закон не позволяет, то так тому и быть, — дружелюбно сообщил я механику. Его брови поползли вверх от удивления: еще минуту назад я готов был рычать на него, как тигр. Меня уже не волновали его эмоции. Злость испарилась с появлением Ын Сан, а вместе с ней пропал и малейший интерес к мотоциклу и механику. Я позвонил в доставку, сделал заказ в мастерскую и занял позицию для наблюдения снаружи, около своего мотоцикла. Девушка не заметила меня и забежала в магазин с коробкой в руках. Я медленно пошел за ней, предвкушая сладостный момент предстоящей встречи и возможность заполучить её номер телефона. Эта девушка даже не понимает, что судьба специально все время нас сталкивает. Ын Сан, разве разумно противиться судьбе? Мысленно я перебирал все, что могла сказать в свое оправдание мне Чха Ын Сан. Попросит ли она меня никому не говорить о её работе? Предложит какую-нибудь сделку? На что она готова пойти, чтобы я молчал? Когда я уже коснулся ручки двери мастерской, мой мобильный зазвонил. Номер высветился на дисплее, я улыбнулся уголком губ и взял трубку. Когда я вошел, Ын Сан стояла ко мне спиной. — Так это твой номер? — Поинтересовался я с совершенно серьезным видом, но она еще не поняла, что я рядом и потому продолжала говорить. — Я вас не понимаю, о чем вы? — Раздался её голос в трубке. Я уже подошел к ней вплотную, окончательно потеряв надежду, что она додумается посмотреть назад. — Обернись, — Ласково протянул я, и она моментально повернула голову в мою сторону. Её зрачки расширились от удивления. Похоже, настал твой черед быть в ступоре, Ын Сан. — Это мой заказ, — Сообщил я с довольной улыбкой. Она повернулась к механикам и извинилась. Мне хотелось сказать: «Не тем занимаешься, Ын сан!» — Но я молчал. Почему бы тебе не попробовать объяснить своё поведение? Рассказать, кто ты на самом деле? — 16 вон, — сказала она мне, чуть ли не заикаясь. Сначала я даже не понял: это она так меня боится или растерялась? Я вытащил кошелек и передал ей свою банковскую карту. Поймать ее взгляд никак не получалось: она отпустила голову и дрожащими руками пыталась провести карту через автомат. — Никогда не оплачивал по счету, — новенькая, а ты способна расплатиться за свой обман? — Надо было спросить у Рэйчел. — Не звони мне. Я в любом случае не возьму трубку, — тихо сказала она, не поднимая глаз, и направилась к выходу. Я разозлился. Да она меня даже взглядом не удостоила, и, судя по её последней фразе, оправдываться и объясняться не собиралась. — Сохрани мой номер, — Приказал я. Она остановилась и слегка повернула голову в мою сторону. Ын Сан вся дрожала, глаза были полны страха. Ты боишься меня? Лучше уж так, чем полное равнодушие. Похоже, она поняла, со мной не стоит шутить. — Если не сделаешь этого, то я спрошу, почему ты работаешь, — Добил ее я. «Шах и мат!» — Чуть не вырвалось у меня. Понимаю, что не оставил ей выбора, но с первой же встречи она просто вынуждала меня идти на это. Я хотел, чтоб эта девчонка поняла: лучше мне уступать, чем противиться. Я — как горное течение. Ему лучше покориться и плыть, нежели барахтаться и в конце концов погибнуть. Она молча направилась к выходу. Я был на сто процентов уверен, что мой номер она сохранит. Значительное событие сегодняшнего дня. Я злорадствовал: мне удалось нащупать больное место Чха Ын Сан и теперь я могу в любой момент этим воспользоваться. Смотреть, как она уходит, стало для меня обыденным делом, ведь даже наша первая встреча началась именно с этого. Но ничто не вечно, и поэтому я уверен, что скоро смогу это изменить...6.Госпожа Случай
8 февраля 2014 г. в 18:55
На уроке я сидел и смотрел на неё. Красивая, загадочная, непонятная. Она все сильнее разжигала во мне интерес. Я чувствовал, что эта девчонка ещё не раз столкнет меня с Таном. Нужно было решать что-то с наследником Империи за максимально короткое время.
Тана я нашел в студии музыки, где они с Мен Су сидели и о чем-то разговаривали. Я попросил всех выйти и оставить нас с ним наедине.
— Ты ведешь себя как маленький ребенок. Зачем детей прогнал? — Бросил мне старый друг, через плечо, не оборачиваясь. Я усмехнулся. Тан забыл? Я ведь никогда и ничего не делаю просто так.
— Разговор пойдет о том, чего им знать не следует, — проговорил я, делая акцент на словах "о том". Я, между прочим, забочусь о твоей же репутации.
Сигнал был принят: Тан понял, что я имел в виду. Он повернул голову и посмотрел на меня, ожидая продолжения. От его поникшего вида мне захотелось засмеяться. Плохо, когда твою ахиллесову пяту знает твой враг, потому что тогда ты моментально становишься зависимым и ограниченным в действиях.
— Ты долго жил в Америке и, похоже, забыл нашу историю, этику, культуру и многое другое. В Корее есть свои принципы и нормы, — Я начал говорить с ним ласковым тоном, как с маленьким ребенком, которому объясняются прописные истины, но при этом имел в виду совсем другое. В школе уже установились свои законы, Тан. Тут течет своя жизнь, и я не позволю, чтобы кто-то менял установившийся порядок. Иными словами, у тебя остается не самый лучший выбор: либо сидеть и помалкивать, либо нести полную ответственность за свои поступки.
Он убрал ноги со стула и повернулся ко мне всем корпусом.
— Ты драки хочешь? — Обыденно спросил наследник, словно такой разговор — норма для нас. У меня вырвался смешок. В принципе, я был бы не против набить ему морду, но это слишком легко и просто. Я ведь могу наносить удары, не применяя кулаки.
— Нам же не 8, а 18, — ответил я с усмешкой. И ты еще говорил, что это я веду себя как маленький ребенок?
— Чего ты хочешь?
Я сразу прекратил паясничать и стал серьезным. Он что, действительно не понимает о чём я? Или делает вид, что не понимает?
— Мы не сможем учиться в одной школе, Тан. Кто-то из нас должен уйти, — он напрягся, а я продолжил, — Даю тебе шанс: если покинешь эту школу, никто не узнает о твоем происхождении.
Разумеется, я прекрасно понимал, что шантаж не назовешь честным методом, но это была война, а на войне все средства хороши. У меня нет возможности давать слабину.
Пусть это я и стараюсь не показывать этого, но я всегда уважал Тана. Он с детства был моим лучшим другом. Он — противник, который равен мне, и это не изменится со временем. И потому он имеет реальный шанс на победу надо мной.
Я не собираюсь давать ему этот шанс.
— Нам больше не быть друзьями, — заключил он, поднялся и остановился в полуметре от меня.
— И на одной территории мы не уживемся, — Добавил я. Он стоял и молча смотрел на меня. По глазам Тана было видно, что просто так сдаваться он не будет. Зная историю его семьи, возможно, приезд из Америки был для него большим подвигом, и потому просто опустить руки для него означает лишиться всего. Ну что же, так даже интереснее!