Часть 1. Проникновение.
Дежурный сидел за столом и читал записи из журнала. Сегодня ему несказанно повезло. Обычно в Главную Приёмную Главного Долгосрочного Архива ставили кого-то безмерно преданного делу, невероятно усидчивого, или в чём-то ооочень сильно провинившегося. Сами посудите, на работе запрещено держать что-либо, не относящееся к работе, как то: газеты, модные журналы, игры, книги, радио… Ну, разве что рация. По которой сердобольные коллеги то и дело давали послушать радио. Подарок, конечно, так себе, учитывая не самое хорошее качество звука от двойной трансляции, но всё лучше, чем ничего. Обычно весь рабочий день проходил в унылом ожидании конца этого самого рабочего дня – как ни крути, обычно пальцев на одной руке хватало, чтобы сосчитать всех посетителей за неделю, а то и две. Ну а чтобы сотрудники не очень-то скучали и расслаблялись, им надо было то и дело ставить пометки в каком-нибудь журнале посещений, ходить-отмечаться к специальному аппарату, ну и всё в том же духе. Однако сегодня, как уже было сказано, всё было иначе! Началось всё ещё вчера, когда в Архив прибыла колоритная троица из Скрытого Облака. Темнокожая рыжеволосая девушка постоянно ругалась по всяким мелочам с темнокожим светловолосым парнем. Грудастая светлокожая блондинка то и дело пыталась ставить их на место, но эффект длился от силы минут пять, после чего парочка снова начинала препираться. Уже невиданное столпотворение! А когда вслед за ними помещение и все подступы к нему оцепили с десяток бойцов, стало совсем интересно. Кстати, судя по всему, часть из этих ребят сорвали с их привычных рабочих мест – некоторые пришли прямо с папками рабочих бумаг и документов своих участков – видимо, перехватили их прямо по пути на работу. Всё «усиление позиции» не было похоже на суматоху, однако внесло приятное разнообразие в обычно серые будни – дежурный от души общался со всеми бойцами. Некоторые, правда, на контакт шли не очень-то охотно, но никто не мешал дежурному вещать за двоих – как ни крути, лучше непрерывно говорить с молчаливым собеседником, чем разговаривать с пустой комнатой – а то и до шизы недалеко. К сожалению, та самая тройка бойцов из Облака, из-за которых и был весь переполох, ушла отсюда, загруженная разными свитками и папками, примерно полчаса назад. Ну а вместе с гостями Конохи Архив покинули и бойцы усиления, так что основной части веселия пришёл конец. Однако – может, в спешке, может, по рассеянности, а может и по доброте душевной – кто-то оставил на столе дежурного несколько листков с записями. Выяснить, кто и откуда принёс эти листки, было весьма трудно – ни имени хозяина, ни номера отделения – ничего. Только время и короткие заметки – как в журнале прибытия-отбытия «и прочего события». Собственно, эти самые заметки дежурный сейчас и читал – нет, конечно, он собирался позже вернуть их законному владельцу… Но до конца смены было ещё несколько часов, так что… Что вполне логично, большинство записей были довольно однообразными, но иногда встречались настоящие перлы, в которых, как в зеркале, отражались чужие не придуманные судьбы. «10:56. Доставлен гражданин N за совершенное им мелкое преступление B.» «10:58. Прибыла гражданка M, называющая себя девушкой гражданина N, требующая отпустить любимого. Отказано до более детального расследования.» «11.03. Прибыла гражданка K, называющая себя бывшей девушкой гражданина N. Потребовала «четвертовать козла этого!» В просьбе отказано до выяснения обстоятельств.» «11.04. Вновь прибыла гражданка К, но уже с животом и жалобой на то, что гражданин N имел с ней половой контакт, результатом чего стало зачатие ребёнка. Гражданка требует выплаты алиментов. В ходе короткого обыска изъят шар детский (d 25 см.), резиновый, надувной – 1 шт. Гражданка К ушла, пообещав пожаловаться вышестоящим органам.» «11.07. Вновь вернулась гражданка М – со скалкой в руке и ведущая гражданина С. Гражданин С дал добровольные показания о том, что 1) Это он совершил преступление В. 2) Гражданин N абсолютно невиновен, поскольку имеет алиби: гражданин С в момент преступления В лично видел гражданина N в некоем магазине в получасе бега от места преступления. Достоверность показаний вызывает сомнения; основная причина – большое количество тяжёлых и средних увечий на гражданине С, причём часть из них по форме сильно напоминают следы от скалки. Однако гражданин С задержан, поскольку его фоторобот похож на фоторобот преступника Х, объявленного столько-то дней назад в розыск. За неимением доказательств гражданин N оставлен под стражей. Гражданка М покинула помещение, крича, что «ещё всем покажет».» «11.15:03 Вернулась гражданка К с пятилетним мальчиком. Заявляет, что мальчик – её совместный с гражданином N сын.» «11.15:15 Вернулась гражданка М и стала невольной свидетельницей показаний гражданки К.» «11.17. –***
- Что-то мне это напоминает… – мрачно прищурился Орочимару, всматриваясь в приближающуюся воронку посреди густого леса, окружённую обгоревшими и поваленными деревьями. - Ничего общего! Совсем не мой стиль, ммм! – кажется, Дейдара произнёс это с ноткой превосходства, но точно сказать, так ли это было, мешал ветер, бьющий в лицо. – Когда я покидал твои подземелья, я оставил заряд в туннеле и подорвал его изнутри, чтобы труднее было выбраться наружу! А тут явно предпочли бомбить сверху, чтобы труднее было проникнуть внутрь! Перемещение на гигантском глиняном драконе оказалось условно комфортным. Как выяснилось, хотя Дейдара и любил пафосно появляться в пылу событий, небрежно водрузив свою ногу на хребет огромной летающей бомбы, комфорт он тоже вполне умел ценить. Внутри одной из модификаций дракона было что-то вроде комнатки с креслом на случай дальнего перелёта – во-первых, сидеть удобнее, чем стоять, во-вторых, не так холодно от сильных воздушных потоков при быстром перемещении. Ясное дело, комнатку пришлось расширить, но сделать это с податливой глиной не составило особого труда. Правда, у такого способа перемещения были и свои минусы – во-первых, гораздо острее пахло глиной, да и воздуха внутри хватало не на очень долго, так что приходилось иногда снижать скорость, чтобы проветрить помещение и при этом не быть унесённым сквозняком. Во-вторых, лететь приходилось почти вслепую, так что Дейдара то и дело вылезал наружу, чтобы скорректировать маршрут. Дракон в начале полёта то и дело ускорялся, используя что-то вроде реактивной тяги, подрывая часть своего хвоста. Но после нескольких таких скачков Цунаде в очень вежливой форме проинформировала Дейдару, что ещё пара таких «тряхунов», и она использует парня либо в качестве пакета от укачивания, либо в качестве швабры для устранения последствий. Блондин намёк понял и перешёл на более плавный полёт – с помощью одних лишь крыльев. Да, качало и трясло гораздо меньше, но и скорость из-за этого снизилась довольно ощутимо – к нужному месту они приблизились на несколько часов позже, чем рассчитывали. И вот сейчас все четверо стояли на спине дракона, нарезавшего круги над взорванной поляной. Все четверо хмурились, но каждый – по своей причине. Орочимару – прикидывал, кто мог наведаться в его логово, да ещё и оставить после себя такой «прощальный жест». Цунаде – пыталась уговорить себя, что ещё не всё потеряно, что, скажем, есть другой вход в логово, или ещё одно логово с таким же оборудованием, ну или что Орочимару сможет воссоздать всё необходимое для возвращения руки Джирайе. Джирайя – ругал себя за то, что вообще разрешил уговорить себя на подобную авантюру. Ну а Дейдара прикидывал, что же тут могло так бабахнуть, а заодно оценивал, как приземлиться. Место нашлось, правда, с трудом – дракон едва уместился на поляне, улегшись на ней кольцом. Не успел глиняный гигант коснуться земли всеми четырьмя лапами, а Дейдара уже спрыгнул вниз и начал скакать по обуглившейся земле и камням, местами уже начавшими зарастать первыми робкими травинками. Орочимару спрыгнул следующим и довольно уверенно пошёл одному ему известным маршрутом. Джирайя и Цунаде остались на драконе – если такую махину собирались взорвать, то до укрытия они бы в любом случае не успели добежать. Разговор не клеился. Цунаде не хотела говорить, о том, что они, возможно, упустили последний шанс Джирайи на выздоровление, боясь накликать беду. Джирайя по-прежнему не мог поверить в то, сколь циничной и эгоистичной стала Цунаде. «Да, ты хотела помочь мне – за это я тебе благодарен, но я совершенно не готов, чтобы ты делала этотаким способом! Орочимару – преступник! И не потому, что он убил или жестоко пытал сколько-то там людей – все мы небезгрешны – но потому, что он в какой-то момент перестал видеть грань дозволенного, оправданного и, что ещё важнее, осмысленного. Может, я и наговариваю на него, но несколько раз он устраивал опыты из «чисто научного интереса» – хотел узнать, сколько времени человек продержится без воздуха и засовывал бедолагу в чан с водой и не вытаскивал, пока тот не переставал дёргаться. А если потом и откачивал несчастного, то лишь для получения сравнительных результатов в случае, если вода – морская.» «Да и клонирование – штука тонкая. Нет, все эти теневые-песчаные-земляные-что-под-руку-попало клоны – это всё так, пшик, обманка. Я могу принять, что я по собственной воле получу двойной или тройной урон за дополнительный опыт, но меня не греет мысль, что будет, словно животное, выращен новый человек, единственный смысл существования которого – запчасти для оригинала! А кто сказал, что в случае сражения и ранения это я имею право на новую руку от моего клона, а не клон на, скажем, мою почку? Я, конечно, не сильно разбираюсь во всей этой медицине, но что-то мне подсказывает, что это будет совершенно другой человек – пусть и выглядящий, как я. Он будет мыслить иначе, иметь другие ценности, принципы… А что, если он будет лучше, чем я? Что, если он сможет добиться того, чего не смог достичь я? И тогда это меня надо пустить на запчасти, а весь хлам выкинуть на помойку!» Джирайя невесело усмехнулся, разглядывая «свою» руку. Несмотря на все усилия Цунаде, это по-прежнему был протез. Да, пусть не такой уродливый как протез металлический, пусть даже наделённый некоим подобием жизни, пусть подчиняющийся его воле, но протез. Мёртвый. Чужой. «Хорошенькая перспектива! Либо погибнуть физически от отторжения тканей и заражения крови… Либо погибнуть морально, преступив через свои принципы и возомнив себя имеющим право решать чужие судьбы… Либо погибнуть «логически», отпилив себе руку и перестав быть полноценным шиноби… Нет, я и с одной рукой на что-нибудь да сгожусь, но печати сложить уж точно не сумею…» Джирайя поймал себя на том, что его правая рука невольно потянулась к оставшемуся со времён участия в банде ножу-переростку – слишком длинному для обычного ножа, слишком несбалансированному и грубому для метательного оружия и слишком неправильному по форме для нормального короткого меча. Саннин словно на автомате приподнял клинок на уровень лица и посмотрел на его лезвие. - Э! Ау! Есть кто дома? – мужчина аж вздрогнул от неожиданно громкого окрика Цунаде. Правда, голос прозвучал почему-то не сбоку, а снизу. - А? Что? – он быстро отвёл клинок в сторону и мельком огляделся. Пятая уже спустилась с дракона и отошла от него на пару шагов. - Нас уже третий раз зовут! Идём! – вновь повысила голос Цунаде, и, развернувшись, пошла к Дейдаре и Орочимару. Джирайя убрал клинок на место и последовал за женщиной. - Ну что я могу сказать, ммм! – авторитетно оглядел попутчиков Дейдара, когда беловолосый подошёл ко всем. – Взрывали преимущественно обычными взрыв-печатями, работали ребята не из Гильдии – там больше шахтёров и технических подрывников, а не боевиков типа шиноби. А тут как раз взрывали без знания ряда технических особенностей… То есть, взорвать-то они тут всё взорвали, но завалили практически только вход. Будь у нас тут кто со Стихией Земли – в миг бы расчистили! Но, кстати, пытались косить под не-шиноби, что уже подозрительно… - От себя могу добавить… – прошипел Орочимару, – …что наведался сюда кто-то, знающий меня, причём очень хорошо знающий… - Вроде Кабуто, или как там того очкарика звали? – хмыкнула Цунаде. - Уж кто-кто, а он бы никогда не уничтожил вход снаружи! У парня была тяга к знаниям не меньше моей, а порой – и больше. Найдя это оборудование, он бы скорее забился внутрь и уничтожил все подступы к нему, чем попытался бы уничтожить всё до досконального изучения! – на лице Орочимару появилось выражение превосходства. – Ведь, в отличие от некоторых, я всегда подбираю себе подчинённых так, чтобы они были готовы продолжить моё дело даже после моей гибели! - Ага! – усмехнулась Цунаде, сложив руки на груди. – Один из таких особо хорошо отобранных, помнится, тебя и прирезал! Орочимару досадливо поморщился. - Саске никогда не был моим подчинённым. На этот счёт я себя никогда не обманывал. Он должен был стать моим новым сосудом, не более. - Да хоть ночным горшком! – ядовито усмехнулась Цунаде. – Всё равно! Ты просчи… - Считаешь просчётом, что я смог выжить даже после того, как мою тушку прирезали?! – прищурился Орочимару. – И смотри, как бы эти слова не стали твоим просчётом! Вернее, вашим просчётом! – он указал взглядом на Джирайю. Пятая злобно поиграла желваками, и выдавила сквозь зубы: - Я так понимаю, змея, которой чуть-чуть прищемили хвост, уже не хочет делать ничего, кроме как укусить кого-нибудь попавшегося на пути и уползти обратно в свою нору, да? - В чём-то ты права! – оскалился Орочимару. – С той только разницей, что змея укусит не кого попало, а того, кто ей на хвост наступил… А прежде – уточнит, насколько ж сильно наступили… Повисло молчание. Цунаде и Орочимару сверлили друг друга взглядом. - Я что-то не пойму! Мы, в итоге, летим обратно, или как, ммм? – вмешался неугомонный Дейдара. – И, кстати, где обещанная мне «Золотая пыль», ммм?! - О неэээт! – с каким-то мстительным наслаждением ответил Орочимару. – Я же прямым текстом сказал: змея уточнит и укусит! – по лицу саннина пробежала волна гнева, мужчина резко развернулся и, махнув остальным рукой, чтобы следовали за ним, отправился куда-то вглубь леса. - Нам ты помогать не хочешь, но почему-то всё же ведёшь за собой! Я... – усмехнулась Цунаде, нагоняя мужчину. - Оставь при себе всю эту белиберду про «в твоей душе ещё есть свет», «образумься и ты вернёшься»! – разве что не сплюнул бледнолицый. – Ненавижу проповеди, особенно такие заезженные и лживые! - Тогда зачем ты ведёшь нас куда-то? – мрачно буркнул Джирайя. - Обычно я решаю свои проблемы сам, либо с помощью моих… исполнителей… Но в данном случае враг моего врага – мой друг. - Ты подозреваешь кого-то конкретно? – хмыкнула Цунаде. – Взрывные печати универсальны для всех стран. При необходимости и должной сноровке их даже не-шиноби может использовать. - Да, но, чтобы уничтожить тайник, надо, как минимум, знать, где он! – оскалился Орочимару. – А чтобы знать потайные выходы, надо попасть внутрь скорее на своих двух и в качестве гостя, а не в клетке или мешке и в качестве очередного расходного материала. А рванули мне как раз ходы для гостей… На пару секунд повисло молчаливое непонимание. - Дейдара может рассказать вам, как обычно я принимаю участников моих экспериментов… – Орочимару бросил на блондина короткий косой взгляд. Парня аж передёрнуло, и он отскочил на пару шагов в сторону. - Садист бешеный! – прошипел блондин, а затем, поймав непонимающий взгляд Цунаде и Джирайи, пояснил: – Когда-то этот гад похитил меня и, «шутки ради», вырастил у меня в руках и на груди дополнительные рты. Уж не знаю, какие именно цели он преследовал, но я предпочёл не дожидаться конца всех этих измывательств и сбежал, напоследок взорвав выходной тоннель. Правда, потом эти дополнительные рты мне довольно сильно помогли… Но больше я таких измывательств над собой не потерплю! - И многих ты так обработал? – передёрнулся Джирайя. - И да и нет... Обработал — порядком, но вот именно так – нет! – на лице Орочимару блуждала ухмылка, полная наслаждения от воспоминаний о прошлом беспределе. – Мои изделия – авторские и индивидуальные! Если вещь хороша, то зачем делать её дубль, обесценивая оригинал? А если плоха – зачем вообще этот дубль делать? Почему рты на руках?... Дышло у китов когда-то было обычными ноздрями, но они со временем изменились, приняв оптимальный для своей задачи вариант. Кто знает, если одна дырка может быть лучше, чем две, то почему четыре дырки не могут быть лучше, чем одна? Но изменение у китов шло многие, многие сотни и тысячи лет! Кроме того, подобные изменения происходят редко и случайно… Но зачем же ждать изменения, если можно подстегнуть их? Джирайя и Цунаде невольно отшатнулись от спутника, в очередной раз убедившись, насколько же сильно различаются их мировоззрения. - И, кстати, Дейдара… – в его голосе прозвучало что-то такое, от чего у парня проступил холодный пот, несмотря на отсутствие явной угрозы. – Кто сказал тебе, что тогда ты сбежал сам? Может, это было всего лишь выпускным экзаменом, а? И с жутким хохотом Орочимару… провалился под землю! Джирайя, Цунаде и Дейдара невольно воскликнули и кинулись к тому месту, где только что стоял бледнолицый, но нашли лишь обычный участок земли… А в следующий миг они сами с криком провалились куда-то под землю. Полёт был не особо долгим, но закончился довольно болезненным шлепком об каменный пол… «Пол?! Каменный?! В лесу?!» - Добро пожаловать в моё логово! – раздался, казалось, со всех сторон, голос Орочимару, а затем где-то сбоку чиркнуло огниво, и вспыхнул факел. В неверных сполохах света от огненного цветка лицо саннина казалось ещё более жутким и потусторонним. - Простите за отсутствие коврика у чёрного входа! – жутко хохотнул он и прошёл куда-то вглубь своих катакомб.***
- О да! – он вожделенно провёл самыми кончиками пальцев по ней — она отозвалась едва заметной дрожью. - Потерпи ещё немного... — тихонько выдохнул он, пуская в ход ногти — онаотозвалась шипением — почти беззвучным в самом начале, но всё усиливающимся с каждой новой неровностью, задетой его ногтями. - У-у-у-х-х-х-х... — раздался не то шёпот, не то выдох, когда он убрал свою руку от неё. - Ещё чуть-чуть, красавица... Ты, наверное, не видела такое раньше, но, думаю, догадываешься, для чего оно... — в его руке возникло нечто, похожее на шпору-колёсико, только с более частыми и мелкими шипами, или даже уже иголками — если такой штукой провести по коже без нажима, то мурашки обеспечены, если же нажать слишком сильно — может и кровь выступить. - Сейчас будет немножко галопа... — он облизал чуть пересохшие губы, а его глаза запылали от предвкушения. Резкий росчерк правой рукой с зажатым в ней колёсиком — и короткий не то писк, не то вскрик в ответ. Но он тут же, ещё даже не закончив движение, поднёс к тому же месту другою рукою специальную тлеющую палочку-благовоние со слегка дурманящим ароматом и поводил ею из стороны в сторону, окутывая «пострадавшее» место, а правая рука мизинцем уже подхватила мокрую тряпку и набросила её на это же место. - Ну, как тебе? – вопрос был чисто риторическим — здесь он был хозяином положения, а она— лишь способом доставить ему ещё одно мимолётное удовольствие. — Приготовься! — в его руке блеснуло что-то вроде скальпеля. — Сейчас будет гораздо острее... — он коснулся всё того же места на онатеперь уже скальпелем, чуть-чуть поиграл пальцами, загоняя край лезвия внутрь — раздался тихий, почти отчаянный писк, почти тут же стихший. — Прости, милочка, ты позабавила меня немного, но на этом нашему знакомству подходит конец... Проща... - Слышь, медвежатник-извращенец! — чей-то голос вытянул его из приятных ощущений, словно из затягивающего болота. - А? — он на полуавтомате повернулся в сторону голоса, и его взгляд упёрся в два огненных глаза, сверкавших на зеркальных очках. - Слышь, рыжий! Ты бы хоть девку себе завёл! – на лице Рагэ играла высокомерно-презрительно-брезгливая ухмылка. – А то я последние минут дцать не пойму, то ли ты ловушки ломаешь, то ли палку гоняешь. - Да пошли вы все! – Кёру, раздосадованный тем, что прервали его развлечение, недовольно скрипнул зубами и вернулся к работе. — Рагэ! При всём моём уважении и — чего уж себя обманывать — боязни перед тобой! Я же не критикую тебя, когда ты занимаешься твоим делом — так не говори мне под руку, когда я занимаюсь своим! — настрой был потерян, так что он одним лаконичным профессиональным движением срезал скальпелем часть сигнальной печати-индикатора и тут же приложил на место выреза такой же кусок бумаги с какими-то другими закорючками. Бумага прямо на глазах срослась заново, но теперь это была практически безобидная бумажка, а не элемент системы оповещения. По крайней мере, на них троих печать теперь не должна была среагировать. - То, что ты извращенец с некоторым садистским уклоном я догадывалась, но чтобы с печатями ещё и говорить! – она ухмыльнулась и покачала головой. - Может, ты со своими смычком и скрипкой не разговариваешь? – в голосе парня было не меньше яда, чем у собеседницы. - Нет, — усмехнулась в ответ женщина. – К тому же, смычок и скрипка, особенно вместе, при необходимости хотя бы могут «ответить»! А, если бы и говорила, мне было бы достаточно поговорить всего разок — перед боем. А не каждый раз перед тем, как прирезать очередного неудачника! - А я... - А у тебя ещё куча работы! – мрачно цыкнула Хината, повернувшая из-за угла. Кёру, бормоча себе под нос, что никто его не понимает, аккуратно рассовал свои инструменты по местам, поднялся с колен и, независимо поправив куцый воротник, мрачно посмотрел на Хьюгу: - Ну! Показывай, где следующая? Через потайной ход из Главного Долговременного Архива троица попала в узкий коридор с парой-другой простеньких ловушек, который привёл их в некое подземное убежище. Это не был полноценный лабиринт, да и размерами убежище было не особо запредельным — пещеры, в которых устроила себе жилище Рагэ, были гораздо больше — да и охраны тут не обнаружилось. Зато практически на каждом шагу были какие-нибудь датчики, ловушки, взрывные печати и прочее подобное. Вот их обезвреживанием последние час-полтора и занимался Кёру. Хината обнаруживала ловушки и подозрительные места с помощью своего бьякугана, хотя ей приходилось напрягаться довольно сильно — один раз она не заметила тончайший волосок, натянутый у самого пола, но от рокового шага её в последний момент удержала Рагэ, почуявшая подвох каким-то шестым чувством. Кёру, обследовав потом этот волосок, «обрадовал» девушку, что, наступи она на него, из стен и полов вылетели бы отравленные дротики, и полыхнуло бы пламя. Хината поняла, что это логово ошибок не прощает, и впредь стала предельно внимательной и осторожной. Кёру, разобравшись с первым десятком ловушек, вынес неожиданный вердикт: логово предназначено для кого-то конкретно, причём этот кто-то не доверяет практически никому. На это указывало, во-первых, отсутствие патрулей, а они бы непременно были, будь это объект хотя бы для группы высокопоставленных и/или богатых лиц (иным подобный бункер и не нужен, и не по карману). Во-вторых, часть печатей были не боевыми или сенсорными, а... уборочными. Да-да! Например, некоторые, насколько поняли Кёру и Хината, в определённое время заставляли промчаться по коридорам сперва волну воздуха, затем — поток воды, а потом — огненную струю или просто горячий воздух, чтобы подсушить то, что намокло слишком сильно. Ну и, наконец, большинство боевых ловушек были автономными — то есть, сразу активизировали некое средство расправы над чужаком — а большинство сенсорно-детекторных печатей должны были отправить сигнал куда-то за пределы логова. Куда и кому именно Кёру, ясное дело, пока не мог сказать, но и полученной им информации было более чем достаточно. - Оп-па! – неожиданно усмехнулась Курагэ, когда они миновали ещё одну группу ловушек. - Похоже, мы почти у цели! – она подняла вверх руку с перчаткой, чтобы всем было лучше видно ставшую довольно чёткой красную стрелку. Пару-тройку раз пройдясь из стороны в сторону, они установили, что стрелка указывает прямо на одну из стен, хотя в другом конце коридора и виднелась какая-то дверь. Хината, поднапрягшись, смогла смутно различить за дверью не то хоз.помещение со швабрами, не то склад с какими-то брусками, не то мини-арсенал с древковым оружием, не то очередную ловушку. За стеной же можно было кое-как различить непонятные конструкции – то ли не до конца собранные, то ли не до конца развалившиеся. Кстати, в логове практически все поверхности были экранированы старым, относительно эффективным, и очень чакрозатратным способом – стены, двери, пол и потолок были из армированного ячеистого бетона, а все полости были заполнены чакрой высокого давления. Попытаешься пробить стену – получишь небольшой направленный взрыв прямо в месте пролома. Что самое неприятное, это создавало проблемы даже для бьякугана. - Ну, Кёру! Готов показать класс? – Рагэ, сложив руки на груди и усмехнувшись, кивнула головой на стену с потайной дверью. - Ну, здравствуй, милочка… – в глазах парня появилось предвкушение нового испытания. – Ты вся такая скрытная, как я погляжу… – он подошёл к стене и, прикрыв глаза, провёл кончиками пальцев по чуть шероховатой поверхности, пытаясь «поймать» неровность между дверью и стеною.***
Четверо стояли в пещере внушительных размеров, заполненной обломками каких-то устройств, столов, шкафов, склянок, обрывками бумаг с записями, кусками сгнивших не то тряпок, не то чьих-то внутренностей… В нескольких местах в стенах зияли дыры выпотрошенных тайников. Казалось, что когда-то здесь была свалка мебельщиков, стеклодувов, кузнецов, гончаров, мясокомбината, бумажной фабрики и ещё нескольких предприятий, а потом весь этот хлам в жуткой спешке увезли, а за остатками так и не вернулись. Почти всю дорогу сюда Орочимару был в состоянии, близком к лунатизму – шёл вперёд уверенной походкой, на развилках выбирал ответвление без малейших колебаний, но почти не реагировал на внешние раздражители. Казалось, что он не только идёт к своей цели, но, как хороший хозяин, проводит беглую ревизию своих владений прямо на ходу. Остальные с некоторой опаской следовали за мужчиной, стараясь не шарахаться от жутковатых звуков, возникавших от эха шагов, нестройной капели воды и всяческих писков и шорохов от поселившихся в катакомбах грызунов, ящериц, змей и прочей мелкой живности. И вот сейчас они смотрели на всё, что осталось от некогда грандиозной лаборатории Орочимару. Напряжение бледнолицего саннина было видно даже по его спине – или это всего лишь сполохи от факела?... Вдруг Дейдара издал не то стон, не то короткий негодующий крик и кинулся вперёд, пробежал буквально пару шагов и рухнул на колени рядом с каким-то непонятным пятном. - Изверги! – выдохнул Дейдара, полный праведного гнева пополам с горечью утраты. – Что ж они с «пылью»-то сделали?! Кто ж её мочил-то?! Цунаде, закусив губу, всё же задала метавшийся в голове вопрос: - Что же дальше?... Она ожидала чего угодно. Что Орочимару в гневе кинется на них и попытается убить. Что он бросится к обломкам своей лаборатории, рухнет на колени и в припадке, граничащим с откровенным сумасшествием, попробует собрать осколки воедино. Что он начнёт метаться из угла в угол в попытках найти хоть что-то уцелевшее. Что, в конце концов, банально матернётся! Но к тому, как он отреагировал в реальности, она оказалась не готова. - Что дальше? – в голосе Орочимару было… предвкушение?! – А дальше – прогулка! Все остальные с непониманием уставились на мужчину. - Дей! – Орочимару, тем временем, смотрел перед собой почти стеклянным взглядом – таким бывает взгляд великого полководца в момент, когда его мозг лихорадочно просчитывает наилучшую стратегию боя. – Левая стена. Пятый камень снизу – надави, потом через два справа, три вниз – ещё, и один влево – ещё. Блондин удивлённо посмотрел на саннина, но, тем не менее, выполнил его просьбу… и буквально через несколько секунд, заглянув в уцелевший тайник, удивлённо воскликнул: - «Золотая пыль»! Серия «Феникс»! О-откуда?! Я думал, тут всё вверх тормашками перевернули! Орочимару как-то очень нехорошо хмыкнул. - Ну он у меня попляшет… – раздалось едва слышное его шипение. - «Он»?! – переспросила Цунаде. – Ты что, знаешь, кто тут такой разгром учинил? - Эти тайники, – Орочимару глянул на дыры в стене, – видели только четверо. И двое из них уже на том свете… А из двух оставшихся взорванные ходы видел только один… И, сдаётся мне, ему вы шею тоже с радостью намылите! - Да о ком ты говоришь? – не выдержала Цунаде. Орочимару, похоже, даже не слышал её – он кровожадно облизался и направился к боковой стене, бормоча себе под нос «Хотя дадим ему последний шанс… Может, другой кто обнаглел вконец?...» Пока бледнолицый копался с ещё одним тайником, Дейдара всё бормотал себе под нос что-то о том, что «золотую пыль» надо постепенно пропитывать чакрой, а затем взрывать с помощью электричества. Ну или, как ещё вариант для закрытых помещений – распылить до возникновения равномерной взвеси, а потом кинуть запал. «Но уж никак не водой мочить! Она ж в один комок слипнется! Можно, конечно, потом попробовать обратно в пыль перемолоть, но эффект уже на порядок хуже будет! Если вообще рванёт!» А бледнолицый саннин тем временем вытащил из тайника довольно большой свиток (вроде того, с каким раньше ходил Джирайя, только раза в два потоньше и не такой высокий) и бутыль, наполненную слегка светящейся жидкостью голубоватого цвета. Орочимару прислонил склянку к стене, затем расчистил от хлама часть пола и раскатал на этом месте свиток. На нём, среди кучи непонятных символов, обнаружился очерченный жирной линией круг. - Разрешите пригласить! – усмехнулся бледнолицый мужчина, делая широкий жест в сторону развёрнутого свитка.