Мне нужна защита, мне нужен ты

Я бежала в школу, словно пуля, выпущенная из пистолета дуэлянта. Быстро, стараясь попасть точно в цель. Сегодня я снова проспала, а если быть точнее, меня не разбудил Лео. Видимо, он забыл об этом или хотел встретиться в школе с новыми друзьями, а непутевая сестренка ему помешала бы. Ничего страшного. Учителю я скажу правду и он, наверное, мне разрешит войти в класс, ведь мы с братом здесь всего два дня, ничего толком не знаем. К тому же мне предстояло разыскать загадочного Лизандра, чей блокнот я нашла вчера. Интересно, как он выглядит? Прочитав его стихи, я представила статного юношу с гордой осанкой, легкой, насмешливой улыбкой, взглядом, в котором плескается мудрость, и ровным, спокойным голосом, способным потушить любой душевный пожар. Таким был Байрон. Надеюсь, таким же будет и Лизандр. Приближаясь к заветной двери, я резко затормозила. А где мне искать этого молодого человека? Вдруг он не придет в школу, заболел или уехал куда-нибудь. Но, наверняка, у него есть друзья, готовые помочь. Тогда другой вопрос. Где найти этих ребят? Придется спрашивать одноклассников, а этого делать мне совсем не хотелось. Честно признаться, я просто боялась. Боялась опозориться, сделать что-то не так, показать даже не себя, а брата дураком. У такого красивого, замечательного, интересного парня такая странная, дурная, ничем не примечательная сестра. Его друг и так думает, что я беспомощная как котенок, только что появившийся на свет. Лео, в его глазах, выглядит не очень авторитетно. А это плохо. Очень плохо. Простояв перед входом в школу, в размышлениях, минуты три, я собралась открыть дверь, но она сама двинулась мне навстречу. Удар получился не очень сильный, так что нос был не сильно поврежден. Но из-за этого с двойной силой заболела голова. А я только с утра приняла таблетки! Сев на корточки, я закрыла лицо руками, заставляя себя не плакать. Но слезы не слушались меня, медленно стекая по щеками. Снова чувствовать это было невозможно. Маленький ножик, который находился у меня в голове, аккуратно срезал мой мозг. Кусочек за кусочком как самый опытный хирург. Мне даже показалось, что я на миг ослепла и оглохла от этого ощущения. Но чей-то мелодичный, ангельский голосок вывел меня из небытия одной лишь фразой: — С тобой все в порядке? Голос принадлежал юноше, это точно. Я хотела ответить ему, что со мной все хорошо и поблагодарить за заботу, но одного взгляда на этого молодого человека хватило для потери дара речи. Он был необыкновенен! Его появление было сродни возникновению Северного сияния. Такое же очаровательное зрелище. Вот так в открытую разглядывать человека нельзя, но я не могла пересилить себя. Первое, что привлекало внимание, это глаза. Янтарь и изумруд. Огонь и земля. Лето и весна. Правый — золотистый будто солнце на рассвете, а второй — зеленый как трава в первый день лета. А каков был сам взгляд этих необычайный глаз. Задумчивый, слегка взволнованный и отрешенный. Будто молодой человек был не здесь, а далеко в своем мире, где царит покой. Изящные черты лица, которые воспевают поэты, когда создают поэмы о красоте человека. Волнистые серебряные волосы создавали отличный контраст с крашенными в черный цвет кончиками. А какая одежда! Модники девятнадцатого века позавидовали бы этому черному сюртуку с легким узором. Настоящий мужчина из викторианской эпохи! Юноша слегка наклонился и подал мне свою руку. Глотая соленые слезы, я неуверенно подала кисть. Он быстро помог мне встать, тревожно рассматривая, будто пытаясь найти какие-нибудь ранения. — Прошу меня простить, я тебя не заметил. Ты сильно ушиблась? Может, сводить тебя к медсестре? — его тягучий как мед, голос вводил меня в некое состояние прострации. Больше я не чувствовала головной боли, покалывания в носу. Только он и больше ничего. Парень изумленно на меня посмотрел и, слегка касаясь руки, прошептал: — Тебе плохо? От его шепота у меня по телу прошлись мурашки. Только, когда молодой человек прикоснулся ко мне, я пришла в себя. О, Боже, как глупо это все выглядит! Я не могла ему ответить. В горле ужасно пересохло, как в пустыне, на губах появилась глупая улыбка. Какой позор! Пытаясь показать, что все отлично, я интенсивно закивала, продолжая улыбаться. Парень отстранился, а уголки его губ приподнялись. От этой легкой улыбки на душе потеплело, но боль, к сожалению, вернулась. Кажется, в сумке есть обезболивающие. Я взглянула на застежку, резко расстегнула её и начала копаться, пытаясь найти таблетки. Как оказалось, они лежали под блокнотом неизвестного Лизандра. Пришлось достать эту обитель стихов. Над ухом прозвучало недовольное кашлянье. Подняв голову вверх, я увидела, как юноша удивленно изогнул свою бровь. — Откуда у тебя мой блокнот? Так это Лизандр? Байрон, в моих мыслях?! Мои мечты сбылись. Он выглядел как настоящий поэт, и мне даже не пришлось искать его друзей. Судьба решила пойти мне навстречу. — Я… я…. — чувствовала себя как рыба, выброшенная на берег. Также открывала и закрывала рот, не произнося и пары слов. – Вчера… брат… искала… в раздевалке… — А, понял. Я, видимо, забыл его в раздевалке, а ты, пытаясь найти своего брата, заглянула туда и любезно взяла его себе. Верно? Благодарю за то, что отыскала мою пропажу, — он забрал блокнот у меня из руки и слегка качнул головой в знак благодарности. Мне стало так приятно от всего этого, что головная боль стала потихоньку убывать. — Знаешь, — жутко захотелось продолжить нашу беседу, — у тебя очень красивые стихи. — Так ты читала то, что у меня там написано? — Лизандр нахмурил брови. Похоже, его это не очень радовало. — Да-а… —лепечу словно ребенок, который что-то натворил. — А ведь читать чужие вещи неприлично, — после этих слов "Байрон" резко развернулся и зашагал обратно в школу. Меня накрыл стыд. Он прав. Абсолютно во всем. Как я могла так сглупить! Но меня одолело тогда жуткое любопытство. Надо лучше контролировать себя, держать в руках, а то вот, что выходит. Впервые со мной кто-то заговорил, даже при таких обстоятельствах. Это оказался красивый, талантливый юноша, а я одной лишь фразой смогла его спугнуть. Похоже, со мной никогда никто не подружится. Я настолько увлеклась своими мыслями, что не заметила, как осталась совсем одна. Все уже давно были в классах. И мне нужно поспешить, а то ещё на второй урок опоздаю. В прошлой школе у меня не было друзей. Если кто-то со мной и общался, так только из-за брата. Они думали, что подружившись со мной, станут ближе к Лео. Братишка просто не обращал на них внимание. У него была своя компания, свои друзья, а другие ему были не нужны. Раньше братец брал меня с собой на различные прогулки с ребятами. Мы катались на велосипедах, объедались мороженым, болтали о разных пустяках. Но потом все изменилось. Лео перестал брать меня с собой, его друзья избегали меня, ребята больше не пытались со мной общаться и подружиться, даже ради брата. Я чувствовала себя как прокаженная. Все меня боялись, пытались не находиться рядом. Было очень больно и обидно. И сейчас мне предстоял такой шанс познакомиться с новым человеком, а я просто испортила его. Как всегда. Урок подходил к концу, а я только ворвалась в класс. Все удивленно вскинули головы, а учитель скривил рот и поправил свои большие, черные очки. — Не ожидал вас увидеть, мадмуазель Эрвье. Почему вы опоздали на урок? Ваш брат, например, пришел вовремя, — я сглотнула ком, появившейся у меня в горле, и, вдохнув побольше воздуха, произнесла: — Простите меня, мистер Фарез, я проспала, — мужчина задумчиво потер подбородок, не отрывая свой взгляд от меня. —Хм, что ж, в следующий раз старайтесь просыпаться вовремя. Садитесь на место и вклиниваетесь в работу. Я пробежала глазами по классу. Все места были заняты, кроме последней парты у окна. Оттуда открывается хороший вид на двор, можно полюбоваться изящными соснами и нежно-голубым небом. Наконец-то, мне повезло! Быстро сев и положив на парту все учебники, я внимательно осмотрела кабинет, пытаясь найти брата. Он сидел рядом с Кастиэлем. Будто почувствовав мой взгляд, Лео повернулся назад и подарил ехидную ухмылку. Весь его вид так и говорил: «Даже учитель думает, что тебе здесь делать нечего. Сидела бы дома, хорошо было бы всем». Окинув меня презрительным взглядом, братец отвернулся к доске. Я почувствовала, как мои щеки запылали. А ведь в этом есть доля правды. Я безнадежна и ничтожна. Уроки проходили медленно. Казалось, что время остановилось, позволяя ученикам не торопиться, делать задания осмысленно. Но некоторые использовали эти моменты для прослушивания музыки, прочтения журналов, разговоров. Я их не осуждала, ни в коем случае. Мне самой в тайне хотелось быть такой. Не думать о последствиях, делать то, что я хочу, а не то, что мне говорят другие. Но я просто не могу. Уже год я самостоятельно не принимаю решения. Все зависит лишь оттого, как я себя чувствую. Когда мне очень плохо, единственное, что меня ждет – это постель. Но кое-что под запретом теперь навечно. Например, спорт. Я больше не смогу почувствовать, как хрустит под ногами листва; как после долгой пробежки колит в боку; как перехватывает дыхание из-за слишком быстрого темпа. Все это исчезло в один миг. Неловкость, случайное падание – и ты лишился того, ради чего готов был жить. Это очень трудно пережить. Но мама смогла мне помочь. Она открыла для меня новый мир – мир книг. Я смогла открыть для себя новые истории, миры. Все они были такими разными, что от этого невольно хотелось радостно кричать. Ведь столько новых приключений я смогу пережить с главными героями. Я всегда волновалась за них, когда персонажи были на пороге гибели, смущалась, если они совершали постыдные поступки, и искренне радовалась, если нашли свою любовь. Хоть кто-то в этой жизни должен быть счастлив, пусть даже персонаж из книги. Вот и сейчас, закончился учебный день, а я спешу в библиотеку. Моя отдушина, мое маленькое убежище, где меня всегда смогут выслушать и дать совет. Библиотекарь удивленно вскидывает брови, заметив меня. Видимо здесь нечасто есть посетители. Но через секунду на её лице появляется добрая и теплая улыбка. У меня самой невольно поднялись уголки губ. — Здравствуйте, мадмуазель! Я могу вам чем-то помочь? — Здравствуйте. А у вас есть «Джейн Эйр»? — её улыбка стала ещё шире. — Конечно! Давайте я Вам покажу. Встав со своего места, женщина медленно пошла вглубь стеллажей с книгами. Она была полной, мягкой, как моя бабушка. Наверняка, от неё пахло выпечкой. Мне не хватает бабушки. Она умерла, когда мы с братом были совсем маленькими. Бабуля пекла нам печенья и поила чаем с малиновым вареньем. С ней было так тепло, уютно. Я сильно по ней скучаю. Остановившись, библиотекарь достала слегка потрепанную книгу и протянула её мне. — Вот, пожалуйста. Я благодарно кивнула, нашла темный уголок, где никто меня не найдет, села и принялась за чтение. Не помню, какой раз я уже перечитываю эту книгу. Мне нравится эта тонкая, такая нежная любовь между Джейн и Рочестером. Мне снова и снова хочется видеть их поход к алтарю. Несмотря на ложь, жестокость некоторых людей, Джейн обрела счастье, и это самое главное. Возможно, то, что со мной происходит, является испытанием? Если я выдержу, то получу свое счастье? Но это обман, пыль в глаза. Все закончится лишь мучениями, невыносимой болью. Лучше об этом не думать… И вот снова пред моими глазами встают картины пожара, похороны миссис Рид, встреча с Сент-Джоном, Дианой и Мэри, венчание. На губах опять появляется улыбка, но одно чувство меня не отпускает. Это мечта. В наше время такого произойти не может. Человеку приходиться самому добиваться всего, невзирая на обстоятельства. Каждый шаг надо делать очень осторожно, ведь всего одно неловкое движение и ты внизу. В нашем мире запрещено жить мечтами, но если уже нет надежды? Если ты понимаешь, что ничего уже не сделаешь? Неужели нельзя окунуться в мир любви, дружбы и наслаждения? Мой брат думает, что нельзя. Он говорит, что надо смотреть на мир не через «розовые очки». Не мечтай, а действуй. Не думай, что судьба будет к тебе добра и преподнесет все радости бытия. Работай. Работай через силу, не жалей себя, не будь слабым. Эта из причин его ненависти ко мне. Я слаба. Но раньше Лео на это внимание не обращал. Всего один год смог изменить его мировоззрение, его отношение к людям. Но может, где-нибудь в глубине души, ещё есть мой неотесанный, веселый, жизнерадостный братишка? Закрыв книгу, я аккуратно положила её в сумку. Дома перечитаю любимые моменты. Тихо пройдя вперед, я заметила, что библиотекарь отсутствовала. Наверно, разбирает книги или обедает. Выйдя из библиотеки, я направилась к выходу. В школе уже никого не было, ученики давно сидят дома и делают домашние задания. Мне тоже надо поспешить, иначе мама будет сильно волноваться. Но я не вышла на улицу. Новый приступ боли настиг меня прямо в коридоре. Голова гудела и ревела, собираясь расколоться на тысячи осколков. Я крепко за неё схватилась, упав на пол. В горле застрял крик, готовый в любой момент выбраться наружу. До таблеток не добраться. По щекам потекли соленые слезы, которые каплями падали с подбородка. Я не могу себя сдержать, это сильнее меня. Боль слишком сильна, чтобы с ней бороться. Боже, почему я так слаба? Я провалялась на полу минуты три, пока все не утихло. Зацепившись за шкафчик, я смогла встать. Тело сводило от всхлипов. Нужно быстро умыться, нельзя в таком в виде показаться дома. Благо, туалет оказался близко. Быстро умывшись, я осмелилась посмотреть в зеркало. Волосы спутаны, все лицо красное и опухшее, в глазах полопались сосуды. Надеюсь, все скоро пройдет, иначе мамуля замучает меня вопросами. Нужно домой, но силы покинули меня. Посижу немного в классе и сразу же к родителям. Все кабинеты оказались закрыты. Придется сесть мне прямо на пол. Глубоко вздохнув, я облокотилась об стену и почувствовала, как что-то уперлось мне в спину. Удивленно изогнув бровь, я медленно обернулась. Дверная ручка. Так это дверь?! Неуверенно дергаю за ручку, ожидая знакомый звук. Но неожиданно дверь подалась, пуская меня внутрь. Лестница вела вниз, в темную глубину. Опасливо глянув в этот зародыш темноты, я преодолела внутренний страх, который бил у меня в голове. Выставив руки вперед, осторожно шагнула. С детства плохо ориентируюсь в темноте, постоянно падаю и спотыкаюсь. Так, кажется, последняя ступенька. Телефон достать и посветить не могу. Он лежит где-то под учебниками и тетрадками. Сделав ещё пару шажков, врезаюсь в стену, нащупываю ещё одну дверную ручку и резко нажимаю. Яркий свет бьет в глаза, заставляя сильно зажмуриться. — Эй, что ты здесь делаешь? — знакомый голос звучит слишком громко. Лео. Протерев глаза, я медленно их открыла. Передо мной предстала маленькая сцена, на которой стояли колонки и микрофон. Братец сидел на одной из ступенек, злобно глядя на меня. Его друг, Кастиэль, стоял рядом с гитарой в руке. Был ещё один человек. Лизандр. Юноша, сложив руки на груди, стоял по другую сторону от брата и внимательно меня изучал. В его зачарованных глазах плескалось любопытство. Какие они все-таки красивые… — Клео, твою мать, очнись! Я дернулась, будто от удара тока, и отвела взгляд от Лизандра. Все это время я нагло на него смотрела. Какой позор! В это время Лео подошел ко мне, сжимая кулаки и громко втягивая носом воздух. Сейчас мне будет плохо. — Совсем погрязла в своих мечтах! Даже не слышишь вопросов! Специально для тебя повторю: что ты здесь делаешь? — Я искала комнату, где можно отдохнуть, — сказала так тихо, что братишке пришлось напрячь слух. — Отдохнуть? Ты сегодня мешки выгружала? Или как? — Ты понимаешь, о чем я… — Ах, это? Тогда уходи домой. — Но… — Уходи. Домой. Брат фыркнул и развернулся к своим друзьям. Неужели он не понимает? Если мне станет плохо, то помочь сможет только Лео. Я не могу уйти без него. — Лео, — братец издал тяжелый вздох и, повернувшись, одарил меня недовольным взглядом. — Я не уйду без тебя. — Тебе пять лет и нужна нянька? Иди домой. — Я пойду с тобой. — Нет! — Пожалуйста! — Нет и ещё раз нет! Вали уже! — Пожалуйста, братишка! — я заметила, как он опешил. Он любил, когда я называла его «братиком» или «братишкой». Лео пытается показать, что ему все равно на эти обращения, но я-то вижу, что он в тайне очень рад их слышать. Как и сейчас. Братец смягчился и пробурчал: — Хорошо. Мы пойдем вместе. Ты можешь посидеть здесь и подождать, но только, чтобы было тихо! Уяснила? Я радостно закивала и, осмотревшись, заметила одиноко стоящий стул. Пошла к нему, но по дороге случайно задела барабанную установку. Одна из тарелок с оглушительным звуком упала на пол. Братик ударил себя по лбу, причитая: — Боже, что за идиотка! Я упустила голову как провинившаяся собачка, только не скулила. Аккуратно присев на стульчик, мне захотелось спросить Лео о том, что они тут делают, и только я открыла рот, как братец шустро заговорил: — Значит так, нам нужна тишина. Не смей говорить, шевелиться, даже дышать не думай! Ты меня поняла? Я сглотнула подступивший к горлу ком и медленно качнула головой. Нельзя расстраивать Лео, я и так подорвала его репутацию перед парнями. Буду сидеть тихо словно мышка, и, задержав дыхание, внимательно смотреть на них. Брат о чем-то переговорил с друзьями. Они согласились с ним и встали на сцену. Это уже интересно. Кастиэль сел на ступеньку с гитарой в руках, Лизандр подошел к микрофону. Лео, встав посреди зала и положив руки на бока, громко крикнул: — Начали! Кас провел пальцем по струнам. По подвалу прошлась изумительная мелодия. Я никогда не любила гитару, мне больше нравились скрипка и пианино. Они заволакивали меня, притупляя боль и давая несколько минут полного блаженства. Но сейчас казалось, что Кас играет не на струнах гитары, а моей души. Каждый звук отдавался во мне, заставляя прочувствовать и понять, о чем играет музыкант. Но потом случилось нечто. Лизандр запел. Все фибры моей души завопили от эстетического удовольствия. Ангел снизошел с небес, чтобы донести до нас, смертных, божественное пение. Такого чистого и прекрасного голоса я ещё никогда не слышала! Он меня очаровал, гитара на его фоне померкла. Больше никого не было, кроме Лизандра и его чудесного пения. Я чувствовала, как сердце забилось быстрее, а дыхание перехватило. Я находилась в состоянии эйфории даже после выступления. Даже не заметила, как рядом со мной встала фигура в викторианской одежде. — Ты в порядке? —обеспокоенный голос раздался над ухом. — Это… - слова застряли на языке. — Это было прекрасно! Юноша мило улыбнулся. — Я… я хочу извиниться за сегодняшнее. Мне очень стыдно за то, что я сделала. Прошу меня простить, — Лизандр благосклонно наклонил голову. — Ничего страшного. Я понимаю, что очень многим людям тяжело сдержать свое любопытство. Я тебя не виню, — от этих слов внутри стало как-то тепло. — А ты похож на Байрона, — прощебетала я. Юноша удивленно изогнул бровь. — Ты читала Джорджа Байрона? — Да. Мне нравятся его стихи. Они наполнены… свободой. — Полностью с тобой согласен… - Лизандр искренне улыбнулся, глядя на меня. У меня запылали щеки, а сердце бешено заколотилось. Такого доброго взгляда я не видела уже давно. Казалось, что мы сейчас совсем одни и нет никакой сцены, нет этой комнаты, только пустота. Мне это нравилось. Я не чувствовала боли, страха, лишь жар и некое подобие смущения. Но вывел меня из этой прострации брат, который сердито воскликнул: — Хватит сидеть! Пошли. Лео схватил меня за рукав кофты и потянул в сторону выхода, на ходу прощавшись с друзьями. Когда мы шли по улице, у меня перед глазами ежесекундно появлялся образ беловолосого поэта. Эти драгоценные глаза, утонченные черты лица, голос, от которого душа хочет лететь на небеса. И улыбка. Я её никогда не забуду. — Эй, дуреха, о чем задумалась? — в голосе брата звучало любопытство. — Да так, ни о чем. — Ага, конечно. Вон, как глазки блестят, да улыбка до ушей. Понравился кто-то? Я не ответила, просто не знала, что сказать. Может ли вот так, за один день, понравиться другой человек. Или нет? Одно я знаю наверняка: я постараюсь ещё раз встретиться с Лизандром. Мне это необходимо, как воздух. Мне нужна его улыбка. Мне нужен он.