Athelas. 40 правил, как не сгинуть в Средиземье.

- Все преступления на свете подходят под определение воровства, ведь, добычей может являться не только золото, но и невинность, и территория, и даже жизнь. Терри Пратчетт, «Патриот»

Порой могут возникнуть ситуации, которые потребуют от вас не только всех возможных усилий, но и заставят вас раскрыть весь свой потенциал, даже тот, о котором вы не подозревали. Если все идеи закончились, а новые никак не хотят посещать ваш скудный разум, обращайтесь к тому, чем наградил вас Господь. Если вы девушка, у вас сразу же появляется множество преимуществ, аргументов и неопровержимо выдающихся фактов, которые могут не только стать разрешением трудной ситуации, но и спасти вам жизнь. Так же не стоит пренебрегать нечестной игрой. Иногда. В крайних случаях. Если вы действительно хотите попасть домой, вам придётся усмирить свою совесть, посадить её в надёжную клетку из своей решимости и поступать бесчестно: обманывать, подкупать, угрожать, возможно, совершать кражи, и на сладкое, может даже, придётся убивать. Вы должны быть готовыми к такому повороту событий, ведь в этом мире далеко не всё можно решить разговорами или уговорами, зато почти любой спор легко разрешаем на языке стали. ________________________________________________________ Время будто нарочно текло невыносимо медленно. Уже больше месяца Гитта пропадала где-то на просторах Средиземья. Всё это время, Эсме кляла её на чём свет стоит, попутно занимаясь излечением весенних соплей и лютых простуд местных жителей. Как назло, март выдался на редкость промозглым, и больных было пруд пруди. Хорошо, что никто воспаление лёгких не подхватил, а запасы чеснока, ромашки и ноготков был практически неистощим. «Не зря я пол-лета лазила по оврагам» - эта мысль посещала голову девушки раз в пять дней. Гораздо чаще её посещали вопросы: где носит эту недоделанную уголовницу, каким мозгом она думала, забирая в свой поход все их сбережения, и почему Гита не взяла хоть какие-то тёплые вещи, она же простудится. Каждый вечер она в красках рисовала у себя в мозгу всевозможные способы казни, посматривая на дверь в ожидании чуда. Однако чуда не случалось, дверь с треском не отворялась, и блудная не вваливалась в дом. От этого настроение было мрачнее и мрачнее с каждым днём. Единственный близкий человек пропадал неизвестно где и не присылал ни единой весточки. Тем более Эсме сообразила, что подруга всерьёз решила исполнить свой план по ограблению гнома. Вообще, это не самая лучшая идея, так как гномы очень не любят, когда их грабят. Даже становятся агрессивными. Оставалось надеется, что в одиночку Гитта не станет отлавливать одинокого путника, а будет лишь наблюдать. Значит, отправилась она за пределы Шира, к Синим горам. В общем-то, эта догадка тоже как-то не радовала. Миссис Хар пыталась как-нибудь приободрить девушку, но это ей плохо удавалось. - Когда ты вернёшься, я тебя убью... – тихо прошептала Эсме ветру в один из вечеров, стоя на крыльце. Есть поверье, что слова, брошенные на резвый воздушный поток, иногда долетают до адресата. В конце концов, всегда можно себя этим приободрить. Вернёмся в начало нашего рассказа, когда Гитта, воспламенившись своей гениальной идеей, отправилась добывать информацию. После того разговора про деньги она встретилась с личностью весьма известной на западно-восточном тракте, которая многим была известна под именем Дин Серобород. Это был человек весьма устрашающей внешности, с туманным и местами тёмным прошлым. Никто не знал, что он из себя представляет, говорили только, что Серобород бесчестный до последней волосинки в бороде. Вот такой каламбур. Гитта же относилась к нему, как к хорошему приятелю и старшему товарищу, убеждая Эсме в том, что Серобород приличный человек, и она даже видела его жену и дочь. На это травница только хмурила брови. Итак, после этой сомнительной встречи с ненадёжным элементом общества, Дин и Гитта всю ночь что-то обсуждали, а на утро отправились в лишь им ведомые дали. На прощание она бросила фразу: «Охотник, перед тем, как выйти на дело, должен изучить повадки своей дичи». Весна уже полностью вступила в свои полномочия: деревья оделись в зелёные одежды, на лугах зацвёл клевер, когда в ворота небольшого двора влетел серый в яблоках конь. Он принёс на себе загулявшуюся девчонку. Гитта бодро соскочила с коня и, поразмявшись с дальней дороги, звонко завопила на весь двор: - Хозяева! – из дома выбежали мистер и миссис Хар, а за ними с видом цербера вышла Эсме. - А ну-ка, иди сюда, подлюка, – Травница сверлила Гитту взглядом матери, которая полночи искала своё дитя по лесам, а та преспокойно сидела под праздничным деревом вместе с подружками. Далее шла длинная тирада на тему: «Где ты шлялась, или десять способов использование ремня для воспитания». Эсме выглядела вполне себе грозно, но старик Хар улыбался в бороду и тихонько покатывался со смеху. Потом он предусмотрительно увёл жену прогуляться по свежему воздуху. Через полчаса разбора полётов остывшая Эсме и всё ещё весёлая Гитта пили чай в доме. «Блудная дочь» излагала всё, что с ней произошло и всё, что ей удалось узнать. Надо добавить, что излагала в подробностях. - У Митчила Делвинга мы съехали с тракта и почти две недели плутали в поисках одного перекупщика - тот ещё пройдоха. Он как будто специально от нас удирал, намучились жутко, – Гитта сделала глоток, - потом были в Белегосте. Правда, всего пару дней. - Ну, и как великий город народа Дурина? – поинтересовалась Эсме. Ей думалось, что даже после стольких лет разрухи, там всё ещё оставались отблески прошлых славы и величия. - От былого величия одни развалины, - ожидания не оправдались, и травница недовольно хмыкнула, - да поселение раза в два больше Бри, а суть та же. - А как сами гномы? Впечатлили тебя? - Толкиен конечно был прав, - вздохнула Гитта: - Но гном гному рознь оказались. - Это что ещё значит? - изогнула бровь подруга. - Город ими прямо-таки кишел, как и ожидалось. Торговцы, кузнецы, в лавках с выпечкой и то гномы, - Гитта почему-то сокрушительно всплеснула руками. Можно подумать, от Синих гор она другого ожидала. - А чего ты хотела? - отпивая глоток от кружки с горячим травяным отваром, вздохнула Эсме. – Утопии, где вместе живут гномы, эльфы и люди, а пони кушают радугу? - Да, и какают бабочками, – саркастично заметила Гитта. Девушки немного похихикали по этому поводу, и разговор вернулся в прежнее русло. - Вот что интересно, - Гитта откусила кусок от свежееиспечённой булки, и продолжила, - они все разнокалиберные какие-то. Эсме склонила голову набок, безмолвно требуя пояснений. - Одни чуть повыше хоббитов, а другие, - Гита произвела в своей голове нехитрые подсчёты, - ну, на сантиметров пять ниже тебя. Это самые высокие. - Где-то метр шестьдесят, угу, – Озвучила подсчёты Эсме скорее для себя, чем для подруги. - Это ещё не самое интересное, – Гитта хитро прищурилась, - на постоялом дворе, где мы комнаты снимали, такой случай был, не увидела бы, не поверила. - Дай угадать, гномы пили до потери пульса, а потом самые выносливые танцевали на столах и пели похабные песни? - усмехнулась Эсме, делая очередной глоток отвара, который можно было назвать скорее компотом, по причине того, что в состав помимо трав входили сушёные яблоки, груши и лесные ягоды. - Ага, - продолжала свой рассказ подруга, набивая рот булкой, - в первый вечер нашего постоя в кабак завалился гном, не то чтобы какой-нибудь необычный, высокий такой, крепкий, против такого хоть армию выставляй, брр, - Гита поёжилась. - Изрядно выпил, просидел до глубокой ночи, а потом у хозяина комнату снял. Хотя зачем она ему, гному-то Белегостскому. А потом с молодой разносчицей пошептался и ушёл. - Ну, и чё дальше было? - бесстрастно спросила Эсме, показывая тем самым, что внимательно слушает повествование. - Так вот этот гном с этой разносчицей всю, чёртову, ночь в соседней комнате куражились! После этих слов Эсме поперхнулась чаекомпотом, забрызгав всю столешницу. Нормальный человек прервал бы свою речь, но Гитта, не замечая реакции подруги, продолжала: - Шум стоял такой, будто там не женщину любят, а лес валят, а девка орала так, как если бы её живьём там освежевывали, - негодовала Гитта, - я было подумала, её реально убивают, а она как закричит на весь постоялый двор: "не останавливайся, не останавливайся!" Эсме выплюнула содержимое своего рта обратно в чашку и на стол вокруг. - Фу! Избавь меня от подробностей! – скривилась она. - Вот так вот! А ты что думала? Они только старатели хорошие, они ещё и любовники, оказывается, отличные. Лихие гномьи утехи. Не ровня немецким порнофильмам, видать, - протянула Гитта, разводя руки в разные стороны, - да и чёрт бы с этим гномом, да вот только плащ у него такой ладный был, мехом подбитый, с отворотом, мне бы такой прошлой-то зимой. - Горячие синегорские гномы…Я теперь полночи спать не буду, - Эсме вытерла рот и потянулась за тряпкой, чтобы убрать последствия своего художественного плевка со стола. - Поговаривали ещё, - продолжала свою пламенную речь путешественница, - что Дубощит в городе был, да вот только мы его не повстречали. Эсме грохнулась с табурета, и после кашля откуда-то из-под стола послышалось: - Теперь мне будут сниться кошмары… - Да что ты так реагируешь-то бурно? - подала Гита руку подруге, - не ушиблась? Эх, плащ тот, эх. - Баста! - отрезала Эмсе. - Понятно всё. По делу-то есть что-нибудь? Гитта легонько стукнула себя в лоб, мол, "совсем запамятовала". - Я языка нашла. Правда заплатить пришлось прилично, но как только гномы засобираются в поход какой, или пони покупать начнут, он мне весточку пришлёт. - Ну, это хорошо, – кивнула Эсме. – Суп будешь? После возвращения Гитты девушки начали усиленно готовиться к предстоящему походу. Сначала они решили определиться, что им понадобиться. Во-первых, когда отправляешься в дальнее путешествие, то лошадь – вещь необходимая. Знаете ли вы, сколько стоит лошадь? Не будем говорить о великолепных Роханских скакунах, которых хрен тебе кто продаст, а самая обычная, что ни на есть заурядная, но крепкая и выносливая лошадь. Так вот, будущий сервелат стоит как месяц безбедного жилья при скромных тратах. Соответственно, если вам нужно две лошади, вы потратите в два раза больше. Логично? Вполне. Во-вторых, когда отправляешься в дальнее путешествие, то лошадь – вещь необходимая, но не единственная. С первой проблемой девчонки справились, но потратили почти всё, что Эсме смогла заработать на врачевании простуд. - Итак, - Гитта высыпала содержимое кошеля на ладонь, - у нас осталось десять медяков. - На два яблока хватит, – саркастично заметила Эсме, поглаживая по носу своего коня. – Знаешь, я назову его Буржуй. Гитта озадаченно посмотрела на подругу: - Почему Буржуй? - Потому что этот конь такой же пегий, как и тот, которым я в первый раз управляла самостоятельно. - Это когда же ты конём управляла самостоятельно, мать? - Когда мы с родителями на Кавказе были, – повисла недолгая пауза. Да, ностальгия имеет свойство приходить, когда не надо. – Не переживай, у нас всё получится, и мы вернёмся домой. Итак, тема сегодняшнего дня: «Где взять бабки?» - С этим проще, - в зрачках Гитты заплясали дьявольского вида огоньки. Эсме напряглась, - птичка мне чирикнула, что гномы уже двинулись в направлении к Ширу. - Так значит, мы всё ещё хотим грабануть гнома… - вздохнула травница, - а когда весть пришла? - Вчера, – отозвалась Гитта. - А я где была? - А ты так мило дрыхла, что я решила тебя не будить, – в ответ Эсме угрожающе нахмурилась. Гитта притворно испугалась: - Но-но! Только без рук! - Выкладывай, – разум взял верх над эмоциями. В конце концов, выразить своё негодование всегда можно как-нибудь потом после ужина. - Пятеро гномов покинули город. Четверо с разным интервалом времени выдвинулись на восток, то есть, как мы можем судить, в сторону Шира. А пятый пошёл на северо-восток. - Значит, вспоминая последовательность, это, - Эсме стала загибать пальцы, произнося имена гномов, - Двалин, Балин, Фили и Кили. А пятый кто? В другую сторону пошёл… - Девушка задумчиво почесала подбородок, - наверное, это Торин. Он ж всех собирал. Итак, кого из этой шайки-лейки ты предполагаешь обворовать? - Может, Балина? Он старый. - Вынесут вперёд ногами, – покачала головой Эсме. - Почему? – Гитта вопросительно выгнула бровь. – Повторяю, он старый. - Чем старше гном, тем он лучше, как воин. Он тебе башку одним точным ударом секиры снесёт, – мрачно констатировала факт подруга. – Какие ещё варианты? - Если попробуем ограбить Двалина, то он нас убьёт одним щелбаном, и обнаружат наши хладные трупы в овраге с переломанными шеями. У него же сажень в плечах. Если Его Велико, то тем более. Он ещё и с того света нашу парочку достанет и по новой четвертует, а потом ещё раз. И так, пока не упокоится его душенька. - Гитта недовольно шмыгнула носом. - А последние двое… Чёрт, тут подумать надо. - Ну, мы же не будет выпрыгивать из засады, крича «отдавай своё золото, мистер гном!» Или будем? - услышав это, подруга посмотрела на Эсме с таким неописуемым воодушевлением на лице, что травницу передёрнуло, - Ты что? С ума сошла? У нас ни навыков, ни оружия. С мотыгами на них прыгать будем или с вилами? Как бабы во Владивостоке. Так у них ещё и казаки были… - Погоди кудахтать! Братья же молодые гномы, так? - Ну, так, - самоубийство отменялось, и Эсме немного отпустило. - Значит, полный играй гормон, кровь горячая, а думают после того, как сделают, так? – на губах Гитты заиграла поистине дьявольская улыбка. - Ну, может быть, - травница снова напряглась, - мне кажется, что-то, что рождается у тебя в голове, мне совершенно не понравится. - У меня созрел план, – Гитта встала и критически осмотрела подругу, - Раздевайся. - Зачем? – Эсме опешила. Это было самое непредсказуемая просьба в данной ситуации. – Ты меня что, в бордель продать хочешь? - Нет, - замахала руками девушка, - делай, как говорю. Надо. Эсме с неохотой стянула с себя платье, оставшись в одной нижней рубахе. Сто двадцать шестое чувство нашёптывало, что впереди её ждёт не менее «интересная» деятельность: - Ну? Дальше что? - Так, до колена. Пойдёт, – Гитта взяла нож и резким движением вспорола шов, присоединяющий левый рукав к основной части рубахи. - Ты, что блин, делаешь! – завопила травница, отскакивая в сторону. – Она же совсем новая! Гитта Ягг, ты – членовредитель! - особенно выделяя последнее слово. - Хватит орать, - похоже, юную авантюристку совершенно не волновала буря негодования подруги. Не долго думая и пользуясь шоком, поразившим травницу, Гитта отрезала и второй рукав. - Вот, теперь в самый раз.