Call me Coroner – take your final breath! Call me Coroner – I am a Kiss of Death! © Nurzery [Rhymes] – Coroner
Жизнь ушла из этих краёв. Навсегда, безвозвратно. Последние остатки её уносил холодный дождь, ливший уже несколько часов. Холодная сторожка посреди выжженного леса, сырые доски, ещё недавно полыхавшие от пожара, охватившего некогда полный жизни край. «Здесь так холодно и мерзко…» Сквозь замызганное грязью и забрызганное дождём окно виднелись черты деревьев да затянутое тучами ночное небо. Она сидела в ещё сухом углу – и заплаканными глазами смотрела в потолок, с которого изредка срывались на пол холодные скользкие капли. В пальцах она перебирала маленький браслет из листьев и перьев. Когда-то их было два браслетика таких… «Интересно, ты жива?» Она помнила, как отдавала второй браслетик уходящей на войну Аюште. Помнила тёплое объятие напоследок и обещание обязательно вернуться… Лиралей знала, что с того момента, как Хранительница переступит порог этой сторожки, пройдя сквозь созданную Рубиком «дверь», путь назад будет для неё закрыт навсегда. Даже если она вернётся… Ей придётся уйти. Аюшта не знала этого, а Бегущей по Ветру пришлось молчать, глотая слезы сквозь улыбку. «Прости…» Браслетик. Простой браслетик. Никогда не засыхающие листья, немного примятые перья. Последняя память. Лиралей прикрыла глаза. «Я не смогла защитить наш лес». Дождь за окном лил и лил. Когда он прекратится, она, наверное, найдёт в себе силы подняться – и побрести сквозь выжженный край, куда глаза глядят. Наверно. Звук распахивающегося окна, влетающие капли дождя и склизкий ветер. – Какая милая девочка, – донёсся насмешливый женский голос. – Страдаем в гордом одиночестве, малышка? Лиралей встрепенулась, поднимая голову. На фоне чёрного неба виден был не менее чёрный силуэт с крыльями, как у летучей мыши. – А Королеву не пригласили, – покачала головой Акаша. – Не надо так. Девушка вскочила, в панике, уронив браслет. Она помнила эту демонессу, плясавшую на пепелище леса среди ещё горячих углей. Первой реакцией сейчас было схватить лук – и, навскидку прицелившись, выстрелить… но не было оружия при себе – и её лук и стрелы лежали сломанными где-то в лесу. Вспышка! – и суккуба оказывается рядом, с интересом заглядывая в испуганные глаза. Движение – и Лиралей вновь оказывается на полу, легко опрокинутая стройной, но сильной демонессой, а изящная, но твёрдая ладонь Акаши прижимает плечо лучницы к доскам. – Не ждала свою Хозяйку? – суккуба улыбается, обнажая острые зубы. Её кинжал чертит кровавые дорожки на открытых изгибах тела. Рука Акаши проскальзывает под одежду, пальцы скользят по маленькой груди Лиралей. Лучница, стиснув зубы, стараясь не выть от боли в медленно раскрывающихся ранах, пытается оттолкнуть суккубу, сбросить её с себя, но та лишь смеётся – и кинжал лишь глубже входит под кожу жертвы, заставляя сдавленный крик вырваться из тесной клетки груди, в которой так отчаянно колотится сердце, откликаясь на яд, проникающий в кровь. – Сопротивляешься? – губы демонессы расплываются в хищной улыбке. – Мне это даже нравится… Её черные крылья трепещут от возбуждения, вызываемого одним запахом крови и боли. Да, девочка, сопротивляйся! Всхлипывая и дёргаясь, пытайся вырваться, чувствуя, как яд подбирается все ближе к твоему трепетно сжимающемуся сердечку, как твои нервы дрожат, словно небрежно дёрнутые струны, от сладкого пения Акаши. От голоса, рвущего уши до крови, заставляющего резонировать все твое хрупкое тело. Не поддавайся! Барахтайся в надежде, что сможешь вырваться из хватки своей Королевы… Быть может, и вырвешься, не так ли? А кинжал уже чертит новую линию, складывая кровавый узор в отметку в виде розы у тебя на животе. Ты такая милая, когда сопротивляешься… зная, что тебе всё равно конец. Коготки суккубы скользят по животу, гладят бедра, оставляя новые и все более глубокие полосы, подбираясь все ближе… Ты же знаешь, как ты будешь кричать, когда они окажутся чуть-чуть… глубже? Самая малость – тебе нужен лишь последний рывок, чтобы вырваться! Я дам тебе эту надежду – чтобы тут же забрать её. Но ты зовёшь на помощь – взываешь к своему вечному союзнику-ветру. Спастись, вырваться, убежать! Думаешь, тебе давали слово, моя сладкая? Только твой крик взмывает птицей в воздух, оглашая мёртвую сторожку, как вмиг у твоего лица оказывается кроваво-красная орхидея с острыми лепестками, окрашивая твои алые губы в прекрасные тёмные оттенки крови. Королевский цвет. Молчи, моя маленькая принцесса. Не смей перечить Королеве. Ветер, да? Твой прекрасный защитник тебя не спасёт. Кто знает, быть может, он ушёл, бросив тебя в этом лесу… который ты не смогла спасти, маленький страж. – Неужели ты забыла своё стоп-слово? – усмехается Акаша тихо. Нож входит глубже, под сладострастное пение Королевы, заставляющее тело изгибаться от резонирующей боли. Лопается что-то внутри, яд уже бушует, как недавно бушевало, полыхая над лесом, пламя. Это пламя в твоих глазах, милая моя. В твоих обречённых испуганных глазах. Ты же знаешь, что будет. По твоим губам уже течёт кровь, стекая изо рта. Внутри все изорвано, изодрано, сожжённо – и беззвучный крик, заглушенный орхидеей Королевы, вырывается кровью из твоего прекрасного горла, уже украшенного поцелуем Акаши. И вот хохочущая суккуба накрывает твой окровавленный рот своим, впиваясь и заставляя тебя захлёбываться в этом страстном поцелуе, клыками демона пронзающем мягкие губы, ещё пару дней назад складывавшиеся в беспечную улыбку. Красные огоньки глаз Акаши – алые языки пламени над горящим в аду некогда живым лесом. Ты знаешь, девочка, это был великолепный закат, под которым плясала та, кто правит болью. Ты со мной не согласна? Как зря… Внезапная кровавая вспышка – это кинжал входит под рёбра, медленно проворачиваясь в ране. Акаша отстраняется, позволяя истошному жалобному воплю вырваться наружу, огласив мертвый лес – точно так же как этот голос, этот крик звучал несколько часов назад на горячих ещё углях пепелища. Нет, ты не умрёшь, как бы больно не было. Пока что не умрёшь. Ведь это будет конец такого замечательного веселья… Ты уже не можешь двигаться, яд едва позволяет тебе дышать. Но остановит ли это Королеву, решившую помучать свою новую игрушку, прежде чем сломать её? О нет, моя дорогая. Все только начинается. Всё лишь начинается, заставляя твои колени судорожно сжиматься, когда её изящные коготки скользят между твоих ног. Что это у нас тут? Ах, какой стон! Тебе будет больно, моя невинная красавица. Моя беззащитная охотница, ставшая жертвой. – Н-не надо, – едва слышный шёпот… Вмиг срывающийся на крик. Чуточку глубже, под твои судорожные движения. О, как ты сжимаешься! Коготок находит тонкую пелену… о, да ты и правда? Что ж, тем веселее. Не хочешь познать новые ощущения? Впрочем, тебя никто не спрашивает, моя подчинённая. Сегодня ты в моей власти, сладкая… И я буду наслаждаться каждым мигом твоей боли, слушая твои крики, как сладкую песню. Я могу чуть подмешать наслаждения в твоё страдание. Для контраста… Чтобы оно было ещё ярче, огненным кошмаром взвиваясь над лесом. Ощути тело своей Королевы! Да, ты права, оно холодное, почти мёртвое. Я же демон из горящей бездны. Я твой последний кошмар, которого ты так жаждешь и боишься. И мой поцелуй смерти уже пляшет на твоих губах, лишь изредка отрываясь, чтобы услышать твой новый вздох, пока моя рука ведёт тебя… погружаясь все глубже в окровавленный омут. Как легко довести тебя до мучительного экстаза! Чувствуешь когти смерти внутри? Ты уже ничего не можешь сделать, у тебя нет сил сопротивляться, кричать или плакать: лишь судорожно всхлипывать, ожидая смерти… О нет, не так быстро! Думаешь, я отпущу тебя прежде, чем ты почувствуешь все – и немного больше? Нет. Твоя Королева подержит тебя ещё немного на грани жизни и смерти, лисёнок. Пока не сведёт с ума, чтобы потом бросить, как сломанную игрушку. Одежде тут не место, почему бы её не убрать? Нож рвёт её также легко, как и кожу и плоть. Чувствуешь, как зубки Акаши прикусывают твою грудь, как пальцы свободной руки рисуют дорожки из крови на твоих тонких плечах, пока вторая доставляет тебе несказанное страдание вперемешку с крупицами невыносимого удовольствия. Твой замутнённый взгляд бессильно падает на окровавленный цветочек рядом. Орхидея с шипами, прекрасный искусственный цветок, не так ли? Ты хочешь почувствовать его снова? Ах, этот умоляющий стон! Ты что-то хочешь сказать своей Королеве? О, прости, но это неважно, моя сладенькая. Резкое движение – и ты оказываешься лицом к сырым доскам пола, уже заляпанным в липкой вязкой крови. Твоей крови. Ладонь Акаши медленно проходится от груди к животу, гладя израненную кожу. Ещё чуть ниже… ты видишь цветок? А теперь не видишь – его стебель с шипами уже в пальцах твоей Повелительницы. Чуть-чуть удобнее позу, девочка – время купаться в цветах! Хочешь, этот прекрасный бутон прорастёт сквозь тебя? О, какие крики… Изгибайся и кричи, у тебя прекрасно получается. Этот вдохновляющий стон… Дыши глубже – это твоё последнее дыхание. Назови меня своей Королевой. И прежде, чем я уйду, бросив тебя догорать на залитом кровью полу, я оставлю острый цветок у твоих обнажённых ног.***
Она лежала на полу, невидящими глазами смотря в потолок. Казалось, за ним, двоящимся и плывущим, видно тёмное бездонное небо. Дождь уже не шёл, оставив мёртвый лес высыхать под равнодушным взглядом только начинающей расти луны. Ей ещё никогда не было так плохо. Яд и травмы добивали, медленно – и крайне мучительно. Она скользила на тонкой грани между бредом и явью, то проваливаясь в кошмарные сумерки предсмертного сна, то выныривая назад, в агонию загасающей жизни. Сколько пройдёт времени, прежде чем удастся забыться вечным сном? Здесь нет даже ветра… даже всегда бывшего рядом с ней ветерка, такого близкого и родного. Где же ты… пожалуйста, я не хочу умирать одна! Я так хочу ощутить тебя рядом, мой милый дух-защитник. Хотя бы последний раз, прежде чем оказаться на том свете… или раствориться в небытие. Почему ты оставил меня? Скрипящий звук открывающейся двери. Ворвавшийся в сторожку свежий воздух несёт с собой странный запах, пробивающийся сквозь запах крови на прогнившем полу. Пахнет… морем, водорослями и чем-то ещё. Знакомым – но вспомнить невозможно. А может, это просто бред… Ты привёл кого-то за собой? Скрип досок под ногами. Хах. Кому-то доведётся увидеть её в таком… жалком состоянии? Впрочем, сейчас это уже не казалось чем-то важным. Ей хотелось лишь ощутить ветер на своём лице. Кто-то склонился над ней – сквозь чёрную пелену надвигающейся смерти лучница различила чёрный силуэт с жёлтыми глазами. Запах моря… Она помнила море. Помнила, как иногда они с Аюштой выбегали к нему, на берегу которого рос этот лес. Такая чарующая синяя гладь… особенно на закате… так прекрасно. Как хотелось бы увидеть её ещё раз – и ощутить, как ветер приносит с собой солёный запах воды. Хотелось плакать, но слез уже не было. Ничего не было. Лишь темнота и боль. Чёрный силуэт замахнулся ножом. Добьёшь её? Ты никогда и ни к кому не испытывал особо сочувствия. А сейчас ты голоден… Нож останавливается у самого горла, дрожит у кожи. Что же тебя останавливает? Ей же совсем немного осталось. Пара вдохов – и она умрёт сама. Почему ты заглядываешь в эти глаза, которые даже и не видят тебя? Ты видишь что-то забытое? Может, ты видишь себя – каким ты был когда-то, прежде чем твоя жизнь перевернулась с ног на голову, кинув тебя на самое дно? Ты улыбаешься. Отложив свой клинок, находишь рукоять ножа Акаши, так и оставшегося у девчонки под рёбрами. Аккуратно вытаскиваешь. Она не издаёт ни звука – уже нет сил. Возможно, она уже ничего не чувствует. Смертельный туман потихоньку уступал место просто давящим сумеркам неглубокого бреда. Лиралей снилось море. Сквозь болезненный полусон она лишь смутно чувствовала, как чьи-то жёсткие шершавые руки втирают в раны холодную мазь, как боль медленно затихает, сменяясь онемением. Становилось легче. Ей снилось, как она плывёт сквозь волны, всё дальше и дальше от берега. Ей чудился голос Аюшты, беспокойно зовущей её обратно – вдруг утонет! – и собственный смех, внезапно захлёбывающийся в накатившей волне… Что-то коснулось губ – горлышко бутылки. – Пей. Кто-то поддерживал её голову, рядом пахло целебной настойкой. Сквозь остатки боли, Лиралей чувствовала, как ей приоткрывают рот, осторожно и аккуратно вливая зелье. Пахло водорослями, рыбой и чем-то пряным. Море… такое далёкое море. И ветер, несущий с собой запах соли… Ты все-таки кого-то привёл, Ветер? Слезы тоже солёные. Спасибо… Кто-то рядом смеётся, пока она с трудом сглатывает зелье, вперемешку со своими слезами. Смех странный. Сам голос странный. Когда ты откроешь глаза – он будет сидеть рядом. Ты всё равно толком не видишь его: тебе всё ещё слишком плохо. Он что-то говорит, иногда смеётся. Тебе уже легче? Да, ты действительно это слышишь, тебя это спрашивают – и скалятся в острозубой ухмылке. Нет, не бойся. Ничего плохого не будет, все позади, – четырёхпалая лапа весело ерошит твои рыжие заляпанные в крови волосы. Почему же он не добил тебя? Вопрос понятен – в ответ лишь странный, чуть квакающий хриплый смех. – Почему бы и нет? Сознание проясняется – и Лиралей краснеет, поняв, как она выглядит. Но существо лишь добродушно смеётся: какая, мол, разница, я же не человек – и мне всё равно. Странно. От него пахнет кровью и смертью, но он помог ей. И всё же, почему? – Знаешь, – усмехается создание с жёлтыми глазами, выглядывающими из-под капюшона. – Когда-то меня нашли в доме с двумя трупами. Разбираться никто не стал. Кому это нужно, правда. А ведь их убил не я… а может быть и я, – он снова смеётся, – Какая сейчас разница? Странный смех. Отталкивающий – и влекущий одновременно. Чужой – и вместе с тем такой близкий. – Я мог бы тебя убить и съесть. Знаешь, я голоден. Но я этого не сделаю. – Почему? – Почему? Кто знает, – он наклоняется над Лиралей. – Может, потому, что хочу оставить тебя на потом и съесть позже? Он клацает зубами прямо у её носа – и заходится смехом, когда она чуть дёргается, пытаясь отстраниться. – А может и нет… Ты мне чем-то нравишься. Существо ухмыляется – и от этой странной нечеловеческой улыбки так и хочется улыбнуться в ответ. Странное создание. – Ну как, уже лучше? – Да, наверно… – шёпот обретает звук. Тебе помогают подняться на ноги, и где-то рядом ты чувствуешь ветерок, извиняющийся дух, увивающийся у ног. Прости его, что он не смог, не успел спасти тебя. Но в последний миг он успел привести помощь. Тело ещё болит, но ты уже можешь держаться. – Сюда скоро придут, – кидает создание, направляясь к выходу из руин сторожки, некогда бывшей частью живого мира. – Меня ищут, а тебя могут убить просто потому, что попадёшься под руку. Так что, либо убирайся отсюда – либо, если хочешь, идём со мной. Он останавливается в дверях, кинув через плечо: – Но не обещаю, что со мной безопасно. Чуть помедлив, ты бежишь следом.12.01.14 by BlackSpiralDancer