двадцать два

Мне страшно засыпать каждый раз, когда ты не приходишь домой на ночь. Точнее, было страшно. Записки из дневника. Я каждый раз пытаюсь стереть из своей головы все воспоминания, причиняющие такую едкую боль. И с каждым словом - только соль на рану, ничего не забывается, как ни крути. Я помню, как трудно было пережить расставание первые два месяца. Без сигарет я больше не представлял своей жизни, а кофе сменился напитками покрепче. Я уволился с работы - или меня уволили, это было не так важно. Я отлично помню ощущение пустоты в моей квартире. Я помню все до единой мелочи - мне до сих пор кажется, что ты открываешь дверь своими ключами по ночам. Просыпаться в холодном поту и с немым криком на губах - стало нормой. Мне больно было воспринимать любую информацию - все напоминало о тебе. Так или иначе, во всем мне не было ни мысли, где нельзя было бы найти отсылки к тебе. Лу Хань, Лу Хань, Лу Хань. Ты был в каждой клеточке моей натуры, ты был каждой клеточкой меня. Многие писатели посвящают свои книги кому-то. В основном, это посвящения обращены к близким людям, родственникам и учителям. Да и пишут об этом в самом начале..Я изначально пошел не по стандартам - мое посвящение окажется в середине четвертой главы этой истории. "Он посвятит ее Лухану!" - скажете вы. Я горько усмехнусь и...Да, черт возьми, это будет самое банальное из всей банальщины на свете, но я посвящаю ее Тебе. Слышишь? Я буду надеяться, что когда-то ты возьмешь в руки эту книгу, напечатанную в ста, может, двухста экземплярах. Буду надеяться что ты будешь читать слово за словом и перелистывать страницы своими тонкими пальцами. А когда дойдешь до этого места - знай, что я до сих пор очень люблю тебя. Я люблю тебя, Лу Хань. Люблю. Я до сих пор не могу забыть тебя и не могу отпустить ту жизнь, которой жил с тобой. Даже если у меня отнимут все - я оставлю себе эти воспоминания, какими бы болючими они не были. Оставлю. ... Когда мне было семь, родители отдали меня в школу. На тот момент мне казалось, что это интересно - учиться, узнавать что-то новое, общаться со сверстниками. И это действительно интересно, когда ты обычный ребенок. Но мой ад начался именно с первого дня в школе - всю мою жизнь расписали по минутам. В понедельник я знал, чем буду занят в среду следующей недели, а в феврале знал какие мероприятия намечаются на апрель. У меня не было детства - это была каторга, это был бизнес моих родителей. Бесконечные репетиторы, учителя, курсы, встречи, торжественные ужины...Многие дети завидовали мне, в то время, как я мечтал родиться в обычной семье. Я жил так десять лет, представляешь? Десять лет. Не два, не три, нет. Десять. И самое сложное в такой жизни - иметь все и не иметь ничего. У меня не было даже домашнего питомца - а я всегда мечтал завести собаку. Что уж говорить про друзей, про любовь? У меня почти что не было родителей. Но я как-то привык за такой долгий срок. А в один момент - бах - и ничего из того, чего даже не было. Родители улетают на бизнес-встречу и не прилетают больше. Я больше не значу ничего - точнее, не хочу ничего значить. Скитания по городу и бессмысленный поиск смысла в жизни - результатов ноль, даже иногда уходят в минус. Наверное поэтому и отчаялся. Наверное поэтому и решился тогда сделать шаг вперед на красный. Потому что казалось, что зеленый уже никогда не загорится. Никогда. ... Ты рассказал мне об этом спустя пару месяцев после происшествия - именно тогда я решил, что постараюсь заменить тебе семью. Постараюсь дать тебе тепло и ласку, любовь и нежность. Только изначально дружеские намерения переросли в нечто большее - и ты был абсолютно не против. Наверное еще тогда нужно было остановиться и отпустить тебя в свободное плавание. Но я слишком сильно привязался к тебе. Я слишком сильно полюбил тебя. Я слишком сильно поверил в то, что мое все - ты. Мне трудно назвать эти отрывки четвертой главой. Но со временем вся история сложится в целостную картину - я обещаю. Ведь со временем все налаживается и сглаживается - так же неровности повествования сравняются. Просто нужно иметь терпение. А у меня его чертовски мало.