Попаданка

… В мыслях моих раздается зовущий голос. «Салокнир, драконий дух, лишенный свободы! Воскресни же!» Я душой тянусь к нему из пустоты, в которой провел последние несколько сотен лет, и восстаю. Земля не хочет пускать меня, но я делаю рывок и выбираюсь на поверхность. Я ничего не вижу и не слышу. Под ноги что-то бросается, я случайно наступаю на это. Блин. Я бестолково топчусь на месте, пока мои древние кости обрастают мясом. Это похоже на легкую щекотку. Не очень приятное ощущение, если честно. Сейчас я особенно уязвим, надеюсь, нахожусь в безопасном месте, где нет нордов. Один удар топором по незащищенному крепкой чешуей сухожилию, и я обречен. Но все нормально, никто не нападает. Я чувствую, как появляются мои глаза, и с нетерпением открываю их, чтобы увидеть окружающий мир. С момента моей гибели ничего не изменилось. Все тот же снег и промозглый ветер, который я так ненавижу. Я полной грудью вдыхаю ледяной воздух и просто наслаждаюсь тем, что снова живу. Потом оглушительным ревом предъявляю права на это бескрайнее небо, раскинувшееся над моей головой, и на небесное светило, ласково согревающее тело своими лучами. Я снова слышу Голос моего Повелителя. «Салокнир, мой верный союзник. Смотри, вот фальшивый Драконорожденный. Ее голос не связан с голосом Драконов. Она даже не знает нашего языка. Убей ее» Я кручу головой, чтобы увидеть этого Довакина, но внезапно острая боль пронзает правую ногу. Я кричу и пытаюсь понять, что случилось. В челюсть что-то врезается и улетает. Должно быть, я ударился о камушек, вот досада. Их тут вон сколько валяется. Боль проходит, хотя на ногу наступать до сих пор неприятно. Я опускаю голову и вижу смешное смертное существо. Оно такое маленькое и взъерошенное, но его… или ее… душа бьется ослепительным огненным цветком, своими лепестками разгоняя окружающую тьму. Такая душа может быть у Дова, но никак не у низшего создания, чьей мелочной душонке положено задыхаться в пыли, грязи и крови. Она пятится, не сводя с меня глаз, но не бежит. Интересно. Не замечает камня под ногами, забавно пищит и падает. Кажется, такими темпами она и без моей помощи самостоятельно убьется. Когда она поднимает голову, в ее глазах нет страха. Смесь удивления и… восхищения? На меня давно так не смотрели. Я в замешательстве останавливаюсь. - Довакин, - произношу я. За столько лет молчания голосовые связки немного пришли в негодность, и я с трудом выдавливаю из себя это короткое слово. Она мнется несколько мгновений и отвечает. - Салокнир. Ее голос дрожит, но она находит в себе смелость посмотреть мне в глаза. Похвально. Обычно смертные бегут от меня, сверкая пятками. Или же начинают тыкать своими первобытными палками-копалками и стрелками. Но в ее взгляде я вижу нежелание причинять боль Дова. Я решаю отложить исполнение приказа моего повелителя на некоторое время, дабы расследовать этот интересный феномен – драконоборец, который не хочет убивать дракона. Неожиданно я чувствую странный зуд на плече. Неужели блохи?! В этом Скайриме всего можно ожидать. А потом пришла боль. Внезапно, как удар мечом… Я взвыл и поднялся на задние лапы. Довакин взвизгнула, когда я чуть не зашиб ее хвостом, и отскочила в сторону. Нехорошо-то как получилось… потом извинюсь. Я выгибаю шею под невообразимым углом и вижу еще одну смертную. В отличие от Довакина, эта настроена куда более серьезно. Она замахивается мечом, и я снова чувствую боль. Ярость наполняет меня, я набираю в грудь воздух, чтобы Крикнуть, но смертная ловко соскакивает с моей шеи на лоб. Я трясу головой, но она крепко держится за рог. Ну, если она его отломает, я окончательно впаду в буйство. Ар-р-р-р, Салокнир крушить! Надеюсь, Довакин не обидится, если я сожру ее подружку. Спустя пять минут я уже не хочу никого жрать. Я всего лишь хочу унести ноги. Хотя бы ползком, маскируясь под скалу. Проклятая смертная выколола мне глаз и располосовала левое крыло, а ее кинжал застрял у меня в глотке. Да еще прямо из-под ног выскочило какое-то мелкое взъерошенное существо, орущее громче меня, и исцарапало мне нос. Не больно, но обидно! С ужасом узнаю в наглой когтистой твари курицу. Да-а, многое изменилось в Скайриме… Харкая кровью, я отползаю в сторону, но смертная неумолимо наступает. На нее даже Крик не действует! Она морщится, отмахивается, как от надоедливого комара, но продолжает идти, поднимая меч. Я оглядываюсь на Довакина, но та лежит без сознания. Грустно умирать вот так, даже не успев толком воскреснуть. Я пропускаю тот момент, когда она замахивается. Клинок со свистом опускается на мою шею. Каши мало ела, чтобы отрубить дракону голову одним ударом. Я не удерживаюсь от ехидного хихиканья, перетекающего в бульканье. Смертная распаляется и бьет еще и еще. Я чувствую, как мертвый холод сковывает тело, не давая пошевелиться. Меч продолжает грызть плоть, но боли я уже не чувствую. Темнота накатывает непроницаемой пеленой, но я успеваю увидеть, как золотые нити моей души тянутся к Довакину. - Тан! Тан, очнись! – Лидия трясла меня за плечи и похлопывала по щекам. Рука у нее тяжелая, однако. Думаю, фингалы мне обеспечены. – Скади! - У меня сейчас башка отлетит, - ворчливо отозвалась я, открывая глаза. Меня трясло после этого сна, в котором я была Салокниром. Все было настолько реалистично, что я машинально потерла шею и проверила, на месте ли глаз. - Ты так вопила, - проинформировала меня хускарл, заботливо поправляя на мне колючее шерстяное одеяло. – Я решила, что будет лучше тебя разбудить. Я благодарно кивнула и осмотрелась. Оказывается, Лидия с Дельфиной уволокли мою тушку подальше от Рощи Кин и остановились в какой-то охотничьей избушке, до сего момента пустующей. Я лежала на старом спальнике из неизвестно чьей шкуры, накрытая древним, изъеденным молью одеялом, которое кусалось похлеще стаи голодных комаров, и я чувствовала это даже через толстую ткань своей куртки, а рядом сидела моя телохранительница. Дельфина же была снаружи у огня, изредка помешивая в котелке какое-то варево. Очень вовремя, мой желудок как раз начал исполнять голодную песню. Тут на меня налетел вопящий пятнистый смерч, заехав клювом под глаз и когтями по лбу. Я стиснула Убийцу в объятиях и удивленно спросила: - На нее же наступили? Курица презрительно фыркнула и принялась невозмутимо чистить остатки перьев. - Эх, Клинкам бы таких зомби в свое время, - мечтательно покачала головой Дельфина, неся мне миску с крепким горячим бульоном. – Мы Талмор в два счета бы разгромили. Убийца задиристо кудахнула, мол, подайте мне этот Талмор, я его одной левой. - Она у меня уникальная, - улыбнулась я, тиская свою зверюгу. Та довольно прищурилась. – Лид, хочу сказать тебе спасибо. - Зовите глашатаев, - хмыкнула хускарл. – И отметьте этот день в календаре как международный праздник! - Не ерничай, это моя прерогатива. Я слажала с драконом, это правда. - А сейчас на нас с неба упадут Ульфрик Буревестник и генерал Туллий, обнимутся, поцелуются и признаются в вечной взаимной любви, - гнусно ухмыльнулась телохранительница. - Очень смешно. Ты, часом, у Цицерона уроки юмора не брала? - У кого? - Забей, ты его не знаешь. И слава богу. Короче, вот. Официально признаю, что я хреновый Довакин. Дельфина, закатив глаза, сунула мне в руки обжигающую миску и заставила сесть на спальник, присев рядом. Лидия, продолжая ухмыляться, оперлась задом на комод, заставив тот испуганно затрещать, сложила руки на груди и принялась внимательно слушать. Подозреваю, что это мое официальное заявление будет мне еще долго аукаться. - Я видела, как душа убитого дракона перешла в твое тело. И это было невероятно, - призналась Клинок. – Я верю, что ты Довакин. Ну, уж какой есть, - улыбнулась она. - Я отвечу на все твои вопросы. Спрашивай. Я отхлебнула наваристую жижу, обожгла язык и задумалась. Я и так знаю то, что мне нужно, но сказать «Звиняй, мне нечего спрашивать» будет просто невежливо. - Ладно. Кто ты и что ты от меня хочешь? - Я - одна из последних Клинков. Давным-давно наш орден служил Драконорожденным. Но двести лет назад последний Драконорожденный император, Мартин Септим, погиб, и мы не знали, в чем же теперь наша цель. Женщина говорила ровно и спокойно, но глаза ее были печальны. - Теперь же драконы возвращаются, и наш долг – остановить их. - А что ты знаешь об их возвращении? – спросила Лидия, недоверчиво глядя на Дельфину. Думаю, пока я была в отключке, они не раз перецапались. - Не больше твоего, - пожала плечами та. – Я тоже очень удивилась, увидев этого огромного черного дракона. - Я уже видела его, - влезла я. – В Хелгене, когда Ульфрик унес ноги от Туллия. - Ты уверена, что это он? - А ты думаешь, что тут на каждом углу летают черные драконы? – скептически скривившись, поинтересовалась я. – Уверена. - Проклятье! – выругалась Дельфина. – Мы должны узнать, кто за всем этим стоит! - Ага, все понятно, что ничего не понятно, - поддакнула я, дуя на бульон. Когда он уже остынет… - Наш главный подозреваемый – это Талмор, - заявила Клинок. – Наверняка они что-то знают. - Ты уверена, что это он? – передразнила ее Лидия. Дельфина сделала вид, что насмешки не расслышала, и ответила: - Доказательств у меня нет, но я печенкой чую, что он тут замешан. - Дельфи, да ты параноик, - усмехнулась я. Женщина смерила меня свирепым взглядом. - Посуди сама, Скади. Ульфрик был в плену у Империи, война была готова завершиться. Но вот дракон нападает на Хелген, Ульфрику удается бежать целым и невредимым, и все начинается заново. А теперь драконы нападают на всех подряд. Скайрим ослаблен, Империя ослаблена. Кому это на руку, кроме Талмора? - Значит, нам нужны доказательства, - резюмировала я. – Проберемся в Талморское посольство? - Ты просто читаешь мои мысли, - усмехнулась Дельфина. – Я только что хотела это предложить. Но есть проблема. Оно охраняется, и очень хорошо. Пробраться туда просто так, как на прогулку, не получится. - Видно, они еще большие параноики, чем ты, - хмыкнула Лидия. - Лучше уж быть живым параноиком, чем мертвым пофигистом, - огрызнулась Дельфина и продолжила: - Я предлагаю пока поступить так: я отдам тебе Рог Юргена, и ты поедешь к Седобородым, а я вернусь в Ривервуд и буду продумывать план проникновения в Талморское Посольство. - Договорились, - кивнула я. Дельфина достала из сумки Рог и протянула Лидии, правильно посчитав, что так будет безопаснее для него. Утром мы разделились. Дельфина, помахав на прощание рукой, отправилась домой, а мы с Лидией и Убийцей направили коней в сторону Высокого Хротгара. Как ни странно, ничего особо интересного, если не считать очередных разбойников, которых мы выпилили на раз-два, не приключилось. Ну и хорошо. Я просто ехала, наслаждаясь морозным воздухом и заснеженным пейзажем, так напоминающим мой родной Мурманск. К вечеру второго дня мы приехали в Айварстед. Уже темнело, и я не рискнула подниматься по проклятым ступеням в потемках. Еще сверну свою драгоценную шею. Кто тогда остановит Алдуина? Тетенька-клинок на пенсии, хускарл-комедиантка и зомби-курица? Нет уж, к такому сюрреализму Скайрим еще не готов. Такой командой только Дрожащие острова покорять. Я решила, что Убийца – полноправный член моей команды (Лидия обиделась, когда я сравнила ее с дохлой курицей, на что я припомнила ей «драконорожденного хоркера, который не может пройти и ста метров», которым она величала меня во время прошлого восхождения на тысячу ступеней, и мы пришли к компромиссу), и теперь курица гордо восседала у меня на плече. Я же прикладывала массу усилий, чтобы не согнуться в три погибели под ее весом, назло гадко хихикающей Лидии. В таверне на нас смотрели во все глаза. Потом телохранительница пригрозила их вырвать и скормить Убийце, и народ вежливо отвернулся. Продолжая глазеть так, чтобы этого уже не замечала Лидия. Хм, может, мне деньги начать брать? А за отдельную плату хускарл нарисует ваш портрет вместе с обезьянками… то есть, Довакином и ее курицей. А еще за десяток золотых Довакин разрешит себя потрогать. Ха. Тавернщик оказался мужиком хорошим и налил нам эля за счет заведения. Мы разговорились, и он поведал мне о кургане Погребальный Огонь, что расположен неподалеку. Ага, это еще мягко сказано. Выйдешь из таверны, завернешь за угол и наткнешься на этот самый злополучный курган. Вилхельм (так звали хозяина таверны) жаловался, что там постоянно кто-то воет и стонет, и опасался, что это призраки. Ну я-то знала, что нет там никаких привидений, только хитрый мужик, налакавшийся зелья фантома. В принципе, можно было бы туда и не лезть. Ну сидит там данмер, ну воет по ночам… но в глубине руин есть камень со Словом Силы. И это все решает. - Эй, мы, что, туда полезем на ночь глядя? – возмутилась Лидия по дороге к Кургану. - Какая ночь, еще девяти часов нет! Сейчас по-быстренькому разгоним призраков, и спатки, - беззаботно отмахнулась я. По-быстренькому не получилось. Сначала мы около получаса провозились с дурацкими рычагами и решетками на входе, потом столько же гоняли незадачливого «призрака». Я хотела с ним просто поговорить, но он сразу начал агриться и не стал ничего слушать. Если бы не хускарл, полетела бы моя голова с плеч, как пить дать. В итоге в качестве трофеев нам достались пара бутылок с этим зельем фантома, несколько золотых монет и книжка про алхимию, которую мне торжественно вручила Лида. Помнит, гадина, как я чуть Балгруфа не отравила. Ничего, я ей тоже что-нибудь припомню. Если вспомню. Прихватив еще и дневник данмера, мы вернулись в таверну. Вилхельм расцеловал меня в обе щеки от переизбытка чувств (Убийца смотрела на него с такой ненавистью, словно была моим ревнивым, как Отелло, мужем) и с легкой душой вручил сапфировый драконий коготь. - Мы опять туда полезем на ночь глядя?! - Еще и полуночи нет. Сейчас по-быстренькому посмотрим, что там, и спатки. Ты мне не веришь? - Представь себе… Спатки нам сегодня не удалось. Под землей оказался целый полуразрушенный комплекс с запутанными коридорами, залами, ловушками и головоломками. Плюс там еще бродили драугры, но по сравнению со злой и невыспавшейся Лидией, они показались мне милыми лапулями. Зато я выучила новое слово – Кин. Потратила на него одну из двух выпитых мною драконьих душ и, выйдя на свежий воздух, опробовала его на сонном, но разъяренном (попробуй тут не разъярись, когда тебе сначала не дают спать воплями на весь лес: «Зверюшки, ау! Вы где? Мне надо опробовать Крик!», а потом практически выдувают из берлоги наглым «Фус Ро Дах») медведе. После проникновенного «Кин!!!», направленного прямо в лоб, Михал Потапыч умолк на полу-реве, остановился и озадаченно посмотрел на меня. Потом покрутился на месте, словно не понимая, где находится, и упал, где стоял, оглашая окрестности молодецким храпом. Прямо как я. В непонятной ситуации – ложись спать. Нам спать было уже поздно – солнце как раз показалось на востоке, озаряя лес, спящего мишку и завистливо смотрящих на него нас золотистыми лучами. Мы с Лидией переглянулись, одновременно вздохнули и направили свои стопы на Высокий Хротгар.