Единственная истинная ценность

21 декабря 2012, день. Хотелось бы сказать, «что беду ничто не предвещало», но это было вовсе не так. С самого утра таинственные предвестники грядущих катаклизмов были везде, они практически ощущались в воздухе - и отчетливо виделись в нем же. Первые зловещие всполохи северного сияния, едва робко разгоравшиеся в атмосфере, но тут же затихающие, заметила Ребекка, вернувшаяся с продуктами в Убежище. Она и позвала остальных - Шона, который в контексте грядущих событий пребывал в своеобразной апатии, едва отрываясь от мониторов своего персонального компьютера, и Вильяма, который, устав подгонять едва держащегося на ногах сына, наконец дал тому «расслабиться» после поездки, а сам сидел за переносным столиком на импровизированной кухне, без каких-либо мыслей вертя добытый такими стараниями ключ-медальон. Девушка звала и Дезмонда, но ассассин, сонно отмахнувшись, перевернулся на другой бок, болезненно свернувшись в позу эмбриона, будто намереваясь защититься в ней, что некогда и впрямь почти что защищала его, от всего этого опасного внешнего мира. Ребекка немедленно сжалилась и, не став будить юношу, вместе с другими ассассинами поднялась на поверхность. Вильям мрачно рассматривал небо, по которому все чаще, все сочнее растеливались всполохи псевдокосмического огня, перебирая всю цветовую гамму от фиолетового до желтого. Он еще не знал, что вспышка произошла совсем недавно, тем более по космическим-то меркам, а раскаленное дыхание бездны уже опалило маленькую планету. «Солнце, солнце… Божество, которому поклонялись древние народы, и прекрасное, хотя и обыденное физическое явление этого мира, что дало жизнь в рамках уникальных условий и сложнейших химических реакций, каждой из которых так или иначе задало ритм. Теперь оно же и убьет нас. Ну не ирония ли?» Шон, устав играть роль каркающего только о плохом ворона, был еще мрачнее обычного, даже и не шутил уже, не донимал команду своими незатейливыми колкостями - просто не до того им всем было. Космический огонь неотвратимо нагнетался из пустоты, безудержным протоновым потоком несясь на их замерший мирок, и сам закат казался сейчас какой-то особенно жестокой иронией. Солнце как будто ненавязчиво им говорило: все, я отправляюсь на боковую, а уже утром посмотрю, что с вами стало; спокойной ночки всем! И в этом было что-то пугающее. Да и не только люди понимали, что надвигается Катастрофа - сама природа замерла, и совсем не так, как замирала обычно, в закатных сумерках оправляясь на покой вслед за солнцем. Сейчас она притихла, как не верящий, брошенный ребенок, не знающий, как встречать потрясающие его события без заботливого надзора всегда внимательных родителей. Даже ветер стих, перестав мотать над полями запахи земли, лесов, цветов и редких заблудших животных. Солнце клонилось ниже, и тени наливались багрянцем; солнце клонилось ниже, и все живое замирало в страхе. Олень в лесу, не понимая всех сложностей протекающих в атмосфере процессов, интуитивно ощутил их угрозу, и замер, косясь большими влажными глазами на небо, на спасительную листву леса в паре прыжков, и на людей, которые стояли у входа в пещеру рядом со странным воняющим чем-то очень резким объектом. Красавец вапити повел ноздрями, втягивая вечерний воздух и насыщаясь запахами, затем испуганно скосил глаза и, не понимая, что именно и почему кажется сейчас таким угрожающим, в несколько прыжков скрылся из виду. Вильям, проводив напуганное животное взглядом, лишь подумал, что зверь надеется впустую: тончайшая вязь листвы над его прекрасными рогами, скрывающая от снега, дождя, ветра, зноя и хищников, не спасет от потока протонов и излучения. А еще он напомнил ему сына. Вильям кашлянул; сухой воздух неприятно саднил горло. А затем мужчина отдал приказ возвращаться. На этот раз он сам пришел к Дезмонду и, не обращая внимания на его сонное бормотание – слабую мольбу еще хоть немного поспать, потому что после Анимуса у него как всегда ужасно болит голова, - вытряхнул его из одеяла, в которое юноша завернулся, как в надежные оболочки. «Видимо, он все же что-то предчувствовал», - с болью решит Вильям позже, укоряя себя за то, что в последние минуты жизни не дал своему сыну насладиться этой самой жизнью. Но это будет позже, а непосредственно в эти самые минуты Главу Ордена ассассинов занимали вопросы совершенно иного толка. - Дезмонд в пути, - ассассин стоял за спиной Шона, глядя поверх вихрастой рыжей головы в сияющий экран. – Что у тебя? - Все, о чем я говорил ранее, и ни на йоту лучше. Мне с какого места начать? - С такого, чтоб я понял, в какие глубины задницы мы продолжаем погружаться, - Билл огляделся в поисках стула, чтобы не маячить за спиной историка, но ничего подходящего не было; вздохнув, он просто оперся о спинку занятого Шоном седалища. «Да какая разница, в самом-то деле?» - Активность солнца - вспышки и пятна - возрастает в геометрической прогрессии несколько последних суток. Процесс шел и раньше, но об этом ты вернее прочтешь в желтой прессе – эти толстолобики любят подобную информацию. - Кто бы подумал, что в это раз они попадут, куда нужно. - Скорее куда не нужно. А вот это интересно, - он забил по клавишам, зарываясь в писке нужного файла, затем вывел на экран рисунок с кучей сопроводительных графиков. – Вот, - он ткнул в изображение, даже не подумав пояснить, будто озарение при взгляде сюда должно было открыть Майлсу все, что тому нужно. - И что оное должно мне сказать? - Ну какой же вы тугодум, Вильям, - осуждающе покачал головой историк. – Что это? Планета. Узнаете очертания материков? Ух ты, да это же Земля! - А это спутник, я понял уже. SDO, ты все уши про него проел мне. Ребекка взломала его? - Еще утром. Говорю же, это интересно: правительство, по крайней мере у нас тут, уже точно знает обо всем, но даже не чешется. - Закономерное поведение. Что-либо предпринять они все равно не в состоянии, так затем сеять ненужную панику? Чем тебя это удивило? - Уже нет, наоборот, я ждал этого. Или… нет? – он задумался, смешно надув губы. – Нет, не так, я все же ждал хоть какой-то реакции. А они просто бегут, прячась по норам. - Ожидаемо. Теперь поясни, чего именно они так перепугались. - Вот, - он свернул программу, открыл папку со снимками. – Это получено с другого спутника, STEREO, четыре часа назад. Это фотосфера солнца, если точнее – петля чего-то наподобие протуберанца, поле возмущения, одно из тех, что порождает вспышки и выбросы масс вещества. Видишь? Вглядись внимательнее. А теперь это… Шон открыл еще один файл, повесил сбоку от первого. – Понимаешь, к чему я? - Масштаб идентичен? Рыжий щелкнул пальцами, подтверждая верное попадание. - В точку, Билл. Оно в десятки раз крупнее обычных пятен, и какие за этим последуют вспышка и выброс, я просто боюсь себе представить. Впрочем, такое уже бывало однажды, в… 1859 году, если точнее. Тогда неплохая магнитная волна едва не нарушила телеграфное сообщение по всему миру, а вспышки северного сияния наблюдали даже над Карибским бассейном. - А сейчас, если сравнить мощность, во сколько раз более сильный поток нас ждет? - Раз в десять-пятнадцать. Но я не астрофизик, не требуй от меня невозможного! Возможно, что и гораздо сильнее, - Шон закрыл картинки, подумал, зарылся в какие-то данные, словно позабыв о Майлсе. - Нам на Земле чего ждать от этого? - Классическая солнечная вспышка плюс коронарный выброс массы, какие происходят часто, но гораздо слабее. Как правило, вещество не распространяется далеко от солнца, но сегодня выброс прошел в межпланетарное пространство. Совпало слишком много переменных, каждая из которых по отдельности ничем фатальным не грозила бы, но как совпало… Кстати, так в большинстве случаев, хотя не во всех, происходит, что они идут вместе, а это самое противное, что может быть. Практически формируется магнитно-плазменное облако - поток протонов, электронов и различных ионов. - Реальный ущерб от этой гадости? - Билл, ты не дослушал весь прогноз. После высвобождения это облако чертовски быстро распространяется в космическом пространстве. - Когда оно будет здесь? - Обычно на это уходит около недели, при сильных вспышках – до четырех дней. А такая мощь… - историк сокрушенно покачал головой, будто бы сожалея, что никогда всерьез не занимался этим вопросом. – Событие Кэррингтона, или солнечный супершторм, о котором я упоминал, достиг планеты менее чем за сутки. А здесь… здесь побыстрее будет. - Сколько у нас времени до выброса? - Ни сколько. Билл, ну чем ты слушаешь, - юноша снял очки, устало протер бледнющее лицо. - Он уже произошел. Час назад… В фотосфере и нижележащих слоях образовалось нечто вроде протуберанца, потом он прорвался, породив то самое плазменное облако. Когда этот чудовищный поток дойдет до нас - планета-гриль обеспечен. - Вот черт… - ассассин пораженно замолчал. Шон уже давно и, что уж тут скрывать, успешно нагнетал среди них атмосферу отчаяния и безысходности, но и сам, кажется, оказался не готов к таким данным. – Хорошо, Шон, вернись к тому месту, где ты хотел сообщить мне о возможных проблемах. Там что-то про гриль было? - Это космические явление сильнейшим образом скажется на геомагнитном поле Земли. Полярные сияния, магнитные бури. Это обычно. А сейчас выйдут из строя – а вернее, будут просто разрушены – все энергетические системы. Нарушения связи и навигации, нарушения в работе оборудования – это самое меньшее из зол, о них даже упоминать смешно, если честно… - Это грозит большим городам, так? - Ну да. Взрывы, электрические дуги, перегрузки и пожары, по нарастающей, но все равно, повторяю, все равно это все цветочки. Хотя в самом деле одного этого достаточно, чтобы посеять хаос невиданного доселе масштаба, но это не самое опасное. - Договаривай, пророк хренов. - Немного статистики для начала… - Нет времени, Щон! – рявкнул Вильям, сжимая пальцы лежащей на плече рыжего руки. – Заканчивай свою мысль. - АЭС. Знаешь, сколько их по всему миру разбросано? Так вот, они все разом выйдут из строя, и активный элемент пойдет «в разнос». Они просто взорвутся. Все, одновременно. - А системы защиты? - Ты имеешь ввиду электронные предохранительные системы? – Шон усмехнулся. – Билл, так они тоже электрончиками питаются! Кстати, я еще забыл упомянуть о потоке излучения, с которым наша атмосфера уже не справится. Не в таком объеме. Ааа, и еще одно, - он многозначительно поднял палец. - Есть одна теория, правда, совсем уж фантастическая, что такая сильная вспышка может действовать уже не только на магнитосферу, но и на мозг напрямую, фактически - стирая всю информацию, что в нем хранится. Хотя лучше просто забудь об этом, это бред уже… - Дьявол, - Билл схватился за голову. – Да даже без последнего, не одно, так… Сколько у нас времени? - Три часа, - Шон не сводил взгляда с нервно дергающегося графика. – Вот здесь, взгляни. Эти данные идут с SDO в режиме реального времени и регистрируют уровень излучения. Как только он начнет повышаться – а это уже происходит, хорошо только, что не скачкообразно, - значит, писец уже катастрофически близок. - Смотрю я на это, и мне не верится, что в Храме есть что-то, способное противостоять этому… Ладно, идем. Дезмонд должен был уже проснуться, а если нет – я из него все жилы повытягиваю. В любом случае нужно действовать. Стой, а Ребекка в курсе? - Билл, а кто, по–твоему, взломал системы контроля и мониторинга спутников в НАСА, а? 21 декабря, вечер, 21:00. - Ребекка, кофе остался? - Остыл уже. Будешь? Дезмонд скривился, но выбирать было не из чего. Жесткое пробуждение, отборный мат сквозь сжатые зубы, туалет, вялые умывальные процедуры, в каком виде они могли себе это тут позволить, - и скудное подобие завтрака. Гоняя по стаканчику смутно напоминающий кофе напиток, юноша мечтал, невольно наполняясь грустью, что неплохо было бы после того, как все это действительно закончится, отправиться в какой-нибудь ресторан, где кормят нормальной человеческой едой, и нафиг спустить там всю наличку, что выдает отец «на текущие нужды». Пусть он годами приучался к употреблению фастфуда, и организм даже как-то приспособился к такой жизни, но ни он, ни сам Дезмонд никогда бы не стали отрицать, что как только в их жизни появлялся шанс перекусывать нормальной домашней едой - эта самая жизнь сразу приобретала яркие краски. А тут, сейчас, у него был остывший, невкусный кофе и потерявшая уже всякий вкус пицца, на которую он возлагал большие надежды при покупке, но которая к реальному сроку потребления напоминала скорее крашеную резину. Дезмонд с отвращением сгрыз небольшой ее кусок и демонстративно убрал остальное. Стаканчик, так и не допив жалкое подобие напитка, оставил на столе. - Реб, не убирай это, я потом допью. О, кого принесло… - он неодобряюще воззрился на отца. Вильям молча сел за стол, ожидая, когда Шон, возившийся с ноутбуком, догонит его. - Сказал бы я, что на тебе лица нет, да это избитая шутка, - хмыкнул младший. Отец с негодованием уставился на ребенка, но, решив, что можно будет устроить ему разнос и позже, лишь дернул Шона на свободное место, устав от мельтешения историка за своей спиной, который все-таки добрался до стола и на ощупь, не отрывая взгляда от экрана, пытался найти стул. - Реб, ты что-нибудь ему рассказала уже? - О чем? – неохотно откликнулась девушка; по всему было видно, что тема ей крайне неприятна. Дезмонд насторожился. - Так-так, и что вы опять от меня скрыли? - Билл, если ты про всевозможные солнечные радости, то расскажи ему все сам. Мне недавнего разговора с Шоном вполне хватило, а когда я данные увидела… - она болезненно поджала губы. – Просто не хочу говорить об этом, - отрезала девушка. - Хорошо, я сам. Шон в крайнем случае поможет, хотя бы с терминологией. А, Шон? - Солнечная вспышка произошла час назад, - демонстративно захлопнув лэптоп, коротко бросил историк, нацелив стеклышки на Дезмонда. – Будет здесь часа через три. Последствия – нарушение навигации на первом этапе, разрушение городских электросетей и вместе с ними городов на втором и выход из строя всех атомных электростанций с последующей аннигиляцией оных – на третьем. Предвестники – всполохи северного сияния – мы видели в небе над Храмом менее часа назад. Ты бы и сам их заметил, если бы поменьше спал. Вопросы? - Три часа, говоришь? – напряженно думая о чем-то, ассассин недоверчиво прищурился. Но получше пригляделся к остальным – и тут же заметил, что каждый из обычно спокойной команды сейчас на взводе, но умело скрывает это. Даже отец поигрывал пальцами, что за ним наблюдалось лишь в минуты сильнейшего беспокойства. Младший Майлс прикинул, что этого уже давно за отцом не замечал - пожалуй, с тех самых пор, как свалился с плохо объезженной лошади и заработал нехилое сотрясение мозга: отец тогда тоже здорово перенервничал, опасаясь, что сынок после этого вырастет идиотом. Что ж, в тот раз вроде бы обошлось… Ребекка, глядя перед собой, словно в прострации надеясь найти хоть какую-то лазейку в безопасную бухточку, мяла пустой стаканчик, и даже Шон, демонстративно показывая, что ему «все до фонаря», снял очки и протер их – свитером! Этого Дезмонд вынести уже не мог. - Что ж, если все принимает такой оборот, то идем прямо сейчас. Один черт знает, какие препятствия и загадки встанут на нашем пути за Вратами. Я хочу побыстрее отмучиться с этим всем, а уже после отдыхать. Он поднялся и, не принимая возражений, которых, впрочем, ни у кого и не было, направился к «выходу». Все пугающие своей неотвратимостью предчувствия, которые снедали его перед и во время сна, несмотря на высказанное Шоном, бесследно пропали, притупленные плохим настроением и слепой решимостью найти, пусть времени почти не осталось, что же предтечи спрятали в этом Храме. «Не дождетесь, - упрямо мотнув головой, заявил ассассин кому-то там. Не важно, кому, ведь вряд ли мог найтись кто-то, кто отвечает за действия яркой звезды в их системе. – Не дождетесь, я найду, мы все найдем то, что здесь есть для нас! Хрен ты получишь, а не мою планету!» Стоя перед Вратами, он подождал остальных и только тогда достал ключ. 21 декабря, вечер, 21:21. - …И решение уже принято. Только… Черт, пап, погоди немного. Вильям и не двигался с места, не желая осознавать происходящее. Дезмонд умрет - разрушится - перестанет существовать, да любой из этих терминов отдавал негодующей несправедливостью во всем. «Так не должно быть», - шептал старший Майлс про себя. Юноша запустил руку за спину, не глядя открыл и закрыл сумку - а затем протянул ему чуть блестящий, обманчиво мирный артефакт. Яблоко. Ну конечно же. - Забери. Пусть он остается у вас. «Вам он теперь нужнее». Было ли это действительно следствием плохого настроения, или хронического недосыпа, когда хочется согласиться уже даже и на эвтаназию, лишь бы принять горизонтальное положение, или вообще апатия, незримо приходящая вместе с тонизирующими напитками и лекарственными препаратами, которыми его щедро пичкали вроде как заботливые коллеги, но решение действительно дается ему легко. Он всю жизнь гадал, что это за цель такая, по словам отца, ему досталась, в чем же вообще смысл его вроде как «бессмысленной» жизни - а он и открылся ему сейчас, такой простой и одновременно изящный. Пропуская мимо ушей реплики и обвинения Минервы, возражения Юноны и на автомате прогоняя остальных горе-свидетелей, ассассин еще успевает подумать, что жалеть ему осталось лишь об одном - что он скорее всего уже не узнает, удалось ли ему действительно предотвратить Катастрофу, или хваленый древний механизм дал сбой, впустую приняв его жертву. Вдохнув, он устало поднял руку и коснулся пьедестала.