Вендетта

Телефон разрывался от звонков и сообщений, а девушка специально не стала выключать смартфон. Кэтрин, похоже, получала некое удовольствие, что Кол безрезультатно пытается узнать хоть что-то о её новом местоположении, намерениях, планах. Узнать, наконец, что вообще произошло. Некоторые сообщения были полны беспокойством и переживаниями, другие же напрямую угрожали. Неужели ты хочешь продолжать бегать веками от Древнего? Я могу это устроить. Кэтрин выдохнула, увидев это сообщение. Сейчас она испытывала смешанные чувства: чувствовала независимость и свободу в своих действиях, но и в то же время страх. Если вспомнить те времена, когда она пыталась убежать от Клауса Майклсона, то там вряд ли найдёшь что-то хорошее. Все годы проходили в напряжении, постоянном беспокойстве, эти скачки с места на место не давали спокойно выдохнуть. Неужели Кол настолько обозлился на Кэтрин, что будет действовать как свой брат? Ты будешь ещё больше злиться, когда узнаешь, что я первая добралась до Гилберт, — подумала Катерина. — Да плевать я хотела, — девушка фыркнула и, наконец, выключила свой телефон, чтобы не получать новую порцию раздражения от нагнетающих звонков и сообщений Майклсона. Спешить ей было некуда, нужно было хорошенько обдумать предстоящие действия: как, где и самое главное когда она убьёт Елену. Но вот в голову ничего не приходило, все мысли были спутаны, направлены совсем в другую сторону. Ей было немного неловко за то, что она так обошлась с Колом, что сейчас он рвёт и мечет из-за этого отчасти необдуманного и спонтанного поступка (а может и нет?). Кэтрин стиснула зубы и сомкнула губы в недовольной форме от нахлынувших мыслей. Всё равно она не вернётся, Кол её прикончит собственными руками. Идти дальше? Единственный возможный вариант. Петрова всегда действовала в одиночку, почему же ей сейчас понадобилась чья-то помощь? — Просто так сложилось! — Кэтрин не смогла сдержать ответ на вопросы, что путались в голове. — Меня с ним ничего не связывает. Этот гнусный и самовлюблённый мальчишка думает только о своей выгоде, о своих желаниях. Вопрос закрыт. Несмотря на то, что она думает про Майклсона, она никогда не могла возразить ему. Даже когда Кол вернулся за девушкой после происшествия в школе, она могла настоять на своём и никуда с ним не идти, но Кэтрин не нашла сил, чтобы воспрепятствовать действиям этого мужчины. То ли чувствовала страх перед тем, что он может сделать, то ли чувствовала власть над собой. А, может, это разное выражение одного и того же ощущения. Девушка противилась своим же мыслям, не могла принять правду, ведь к тому же должна была придерживаться собственного правила — она всегда одна, потому что в любой момент кто-нибудь из ближнего круга воткнет нож в спину. Но в этот раз она воткнула нож тому мужчине, который, возможно, ей доверял. Она не хотела оказаться на месте Кола, поэтому пошла первая на этот шаг. Хладнокровно, но действенно. Лишь бы не привело к ужасным последствиям. — Я готова к смерти, но после того, как убью Гилберт. Дальше всё проходило как в тумане: попутная машина до какого-то отеля, оставшаяся ночь в тёмном номере с открытым окном нараспашку. Было сегодня прохладно, но тучи не собирались, позволяя наслаждаться звёздной картой неба. Кэтрин ближе к рассвету вышла на маленький балкончик, что был у неё в номере. Вид, конечно, так себе, но вид ли на тусклые стены соседних домов притягивает? Спать совсем не хотелось, девушка чувствовала себя разбитой и подавленной, в постели как-то особенно одиноко и холодно. Наверное, так же одиноко, как и Кэролайн сейчас. Блондинка не могла найти себе места в столь просторной кровати. Сегодня она не ночевала в общежитии, как и вчера. Надоела постоянная суета среди студентов, да и на учёбу было всё равно в связи с последними событиями. Долгие раздумья о том, правильно ли она поступила, когда решила перейти на сторону Майклсона, нагнетают. Кэролайн не может выдержать пустую трату времени пока находится в кровати. Поэтому, чуть часы достигли семи часов утра, она вскочила с кровати и помчалась на кухню. Всё такое незнакомое мешало ей быстро ориентироваться, хотя куда надо было спешить? Всего лишь вторая ночь, проведённая в доме Клауса, всего лишь второй завтрак, который она пытается приготовить в чужом доме. Собственный дом стал для неё неприятным местом, потому что он напоминает девушке о прошлом, которое сейчас не должно мешать при выполнении главной цели. Они встречают друг друга приветливыми улыбками, но не решаются что-то сказать. Кэролайн вновь увлеклась приготовлением пищи, а Клаус, не услышав простое "Доброе утро", устремился в ванную комнату. С разговорами у этой парочки было не складно, но всё же лучше, чем обвинять друг друга в чём-то. В отличие от Форбс, Майклсон выглядел абсолютно спокойно — его хотя бы не мучают раздумья о правильности своих действий. К некоторому удивлению для Кэролайн, Клаус выходит из ванной одетым. Скорее всего, чтобы не привлекать излишнего внимания блондинки в его сторону, а то внимания было и без этого предостаточно. Девушка стыдливо спрятала глаза от мужчины и начала накрывать на стол. Никлаус удивился, что уже второй день подряд ему не приходится готовить самому. Неужели так будет продолжаться? — Кэролайн, ты здесь надолго? — А-а... — Форбс помедлила с ответом, точнее, ничего не отвечала первые секунды. Вопрос застал врасплох, у девушки не было ответа, но нужно было что-то придумать. — А я тебе мешаю? — Нет, не мешаешь... Это даже удобно, не придётся искать тебя по всему городу, чтобы сообщить какую-то информацию. Кстати, нужно сказать, что Кэтрин, по словам Кола, слилась. Что у неё на уме знает только она сама. Не стоит её недооценивать. — Это уж точно, — пробубнила себе под нос Кэролайн. — Странно, я думала, что Кэтрин инициатор всего этого. — Так и есть, но не без участия моего брата, он хочет смерти Елены не меньше нашего и уж тем более не меньше Пирс. Блондинка вздрогнула, когда услышала выражение: "Не меньше нашего". Девушка ощутила себя частью чего-то большего, чем она сама из себя представляет, но в то же время ощутила и муки совести за подлый поступок по отношению к бывшим друзьям. Резкий выдох немного притупил столь яркие ощущения внутри души, но осознание своих действий никуда не делось и поддавало дров в бушующее пламя угрызений совести. — Все так и зациклились на смерти. Будто от этого что-то поменяется. Поменяется? Тогда объясни, я не понимаю, — вырвалось из уст девушки, при этом она расставила руки в стороны как она умеет делать. — За кровь платят кровью, милочка, — Древний подошёл вплотную к блондинке и поднял её голову за подбородок, заглянув в глубокие светлые глаза. Там танцевал огонь, который Клаус погасил своими необнадеживающими словами. — А я думал, ты с нами. Что же поменялось? — Не обязательно превращать личные счёты в вендетту. — Она убила моего брата, это главный мотив. Кэролайн сглотнула ком, который стоял некоторое время у неё в горле. Легче от этого разговора не стало, даже стало ещё хуже. Форбс убрала пальцы Клауса со своего подбородка и попыталась обойти мужчину со стороны, но даже попытку не удалось совершить — крепкие руки по обе стороны от тела вампирши не позволяли сделать шаг в сторону. — А если я узнаю, что ты решила меня предать, то ты отправишься вслед за ней. — Достаточно жёстко выдавил Майклсон, чтобы напугать девушку, — Но я-то понимаю, что ты просто пока не поняла правильность своего выбора. Поэтому, пока что, — особенно выделил парень, — я верю в твои правильные намерения. Думаю, ты будешь очень полезна. — Клаус провел пальцами по светлой коже щеки, вызывая только приятные ощущения. Его неторопливые движения руки буквально заставили Кэролайн расслабиться во время нахождения в тесном контакте с Никлаусом. Дрожь пробралась от головы до пяток, проходя каждый потаенный уголок женского тела. Девушка неосознанно прикусила нижнюю губу, а потом натянуто улыбнулась, вместе с тем она решила, что пора прекратить скрывать свой взгляд от Майклсона. Она казалась уверенной в себе, не боялась гибрида напротив. — Буду полезна, если только мы играем на равных. — Можешь не сомневаться. Первые лучи начали врываться на кухню через огромные окна, которые были во всю высоту стены — от пола до потолка. Прилежащая к кухне гостиная тут же залилась тёплыми желтоватыми оттенками. Входящему в дом Колу, конечно, слышались утренние пения птиц за окном, но они не могли пересилить звуки поцелуев и тяжёлое дыхание, что доносились с кухни.