Ледяное сердце

Миримор. Разговор с Аркуэноном приносил одно удовольствие. Несмотря на титул Повелителя, он не страдал манией величия и с друзьями вёл себя вполне приветливо: шутил, не был надменным или высокомерным, да и темы для разговоров у нас всегда находились. Сами того не ощущая, мы могли провести весь день в шутливой перепалке, начиная с одной темы, которая плавно перетекая в другую, а та в следующие, и так далее. Думаю, если бы не этикет, то и другие удостоились бы чести увидеть его настоящее лицо, а не маску. Когда Лис познакомил нас, я если честно, и не надеялся найти приятного собеседника. При произношении титула «Правитель лесных эльфов» мне представлялся эдакий самовлюблённый и презрительный тип, ничего не смыслящий в чём-либо кроме собственного леса. Но Аэн меня сильно удивил. За маской холодной расчётливости скрывался вполне дружелюбный эльф, хороший политик и любящий отец. Не сказать, что мы сдружились, просто нам было приятно пообщаться друг с другом. Хорошим собеседником был и сын Аркуэнона. Увидев его впервые, я поразился его схожести с отцом. Один был похож на другого, как две капли воды, причём не только внешностью, но и манерами и характером. Со дня знакомства мы с Лисаном часто наведывались к ним в гости. Иногда даже жили в лесу по две-три недели и сильно сдружились с некоторыми обитателями леса. Что удивляло больше всего, так это то, что лес гармонично вписывался в жизнь и быт эльфов, при этом всячески помогая своим обитателям. Лесных эльфов было невозможно выследить или подловить на их собственной территории. Сами деревья, корни и даже трава мешали чужаку навредить им. Представить Кая Аэкуэнону мы решили сразу же после усыновления, но в тот момент его народ проводили проверку и обновление защитных полей и барьеров пятого измерения, позволяющего скрыть лес от людей и магов. Длился весь процесс несколько лет, а после нужно было дать щитам укрепиться, из-за чего все входы во владения Аэна были перекрыты. Три года для эльфа не такой уж и большой срок, да и Каю нужно было научиться хотя бы основам нашей магии и этикета, поэтому с посещением леса решили повременить. За три дня до нашего приезда, на Аэна было совершено покушение. Конечно защитный амулет уберёг его от проклятия, да и виновника нашли, но слишком бдительная охрана не желала просто так отпускать своего Повелителя и даже прямые приказы и угроза увольнения не смогли избавить его от внимательного взора приставленных к нему охранников. Причём именно стража не пожелала видеть незнакомого эльфа, пусть и сына Короля снежных эльфов, рядом с надёжно охраняемым объектом. К счастью, Аркуэнон нашёл способ поговорить без лишних ушей, правда и без Кая тоже. И теперь мы наслаждалась беседой за чашечкой ароматного чая. У него он всегда был удивительно хорош. Живя в лесу, собрать необходимые травы несложно, а вот сделать из них ароматный и вкусный напиток не так уж и просто. Разговор только начинал набирать обороты, как вдруг грудь обожгло болью. Амулет, что я сделал в тот день, когда Кай только начал изучать основы эльфийской магии. Мне, да и Лисану тоже, хотелось обезопасить сына и знать если с ним произойдёт что-то плохое. Добавив в него прядь волос и каплю крови Принца, мы получили изумрудный кулон на серебряной цепочке, который будет сообщать если с владельцем волос случится беда. Конечно же я наложил на него заклинание позволяющее пропускать небольшие повреждения. Не хотелось бы, чтобы он сработал только потому, что Кай получил небольшую рану на тренировке или ушиб руку. Одновременно вскочив с кресел, и не обращая внимания на опрокинутую чашку, мы с Лисаном выбежали из помещения и хором пояснили недоумевающему Аэну: — С Каем что-то случилось! – и, не теряя больше времени, побежали в сторону леса. Прибыв на тренировочную площадку, мы узнали, что после небольшого турнира, устроенного между стрелками и сыном, он ушёл в лес. Лисан попытался сотворить заклинание поиска, но защитный купол не позволил даже этого. Проклятые охранники-параноики! Тогда мы подключили лучников и вместе с ними стали прочёсывать лес, в надежде на то, что Кай не ушёл слишком далеко и не потерялся или, того хуже, погиб. Аэн вскоре догнал нас и приказал страже присоединиться к своеобразной группе спасения, попросив начальника охраны остаться. Что последовало после этого надо было видеть: Повелитель поносил стражника на чём свет стоит, покрывая его оскорблениями. Правда делал он это в своем, неповторимом стиле. Холодно, даже без намёка на гнев отчитывал начальника охраны, и это было гораздо хуже, чем если бы он начал кричать. Ведь в таком состоянии он запросто мог убить без колебаний. Страж же умудрялся то краснеть, то бледнеть, пытаясь оправдаться, мол «Всё было только для вашего блага!». Итогом небольшой беседы стало увольнение незадачливого эльфа и назначение на его пост другого, более ответственного, но не страдающего чрезмерной бдительностью. После часа непрерывного поиска отчаяние начало закрадываться в душу, ещё по прошествии двух часов его стало невозможно игнорировать и даже другие эльфы поддались общему настрою. По прошествии ещё некоторого времени, почти потеряв надежду, я забрёл на небольшую поляну, где и увидел лежащего на земле Кая. Он напоминал сломанную куклу: кожа побледнела до мраморного оттенка, а из чуть приоткрытых губ виднелась тонкая струйка крови. Стараясь не обращать внимания на подступающую панику и успокаивая судорожно бьющееся сердце, я, подбежав к нему, наложил диагностирующее заклятие и чуть не свалился от облегчения. Жив. Бережно взяв на руки безвольное тело, я отправил мысленное сообщение мужу и побежал к поляне общего сбора. Там меня уже ждали все, участвовавшие в поиске. Особенно выделялся нервная подрагивающая фигура бывшего начальника охраны. Ещё бы! Ведь если по его вине Принц снежных эльфов погибнет, то никакая должность не спасет. Подбежавший целитель подхватил Кая на руки и направился в свою обитель. Аккуратно положив тело нашего сына на кровать, он произнёс несколько неизвестных мне заклинаний и с недоверием посмотрел на результат своих действий. Перед нами появился шар сияющий разнообразными цветами. — Видите ли, это заклинание отображает энергетическое поле, ауру. — начал он, постоянно запинаясь из-за направленных на него пристальных взглядов. — Судя по ровному красному свечению — телесных повреждений нет, но слой отвечающий за ментальный раздел повреждён, причём такие ужасающие рваные раны я встречаю впервые. И предсказать последующие состояние пациента не смогу. После этих слов повисла давящая тишина. Мой взгляд всё пытался уловить на лице самого дорогого мне существа хоть какие-то признаки жизни... Хоть капельку! Но не находил... Неужели это всё? Стоило только обрести сына и тут же его потерять? Не позволю! Его время ещё не пришло, не могло прийти так скоро… С новыми силами я принялся обследовать одежду Кая, пытаясь найти хоть что-то. Возможно, вполне возможно, всё это было последствием воздействия какого-нибудь артефакта. Вот только ничего, кроме браслета защищающего от ядов, который Лисан подарил ему на первый настоящий день рождения, да сверкающего кольца на пальце, не было. Стоп. Кольцо! Как же я сразу не заметил? Кай не надевал кольца на эту встречу. Он вообще ненавидел подобные украшения. — Лисан, что это? — задал я волнующий меня вопрос, и увидел как в ужасе расширяются глаза мужа, кинувшего взгляд на вроде бы безобидную безделушку, а потом и Аэна. Тихий шёпот Повелителя лесных эльфов, практически невозможно было расслышать, но от него ужас и отчаяние нахлынули с новой силой: — Этого не может быть… Ледяной сапфир…