Ледяное сердце

Северус пытался сосредоточиться на варке очень сложного и редкого зелья. Очень старался. Однако его мысли всё равно витали вокруг наглого симпатичного беловолосого мальчишки, который не переставал заставлять Снейпа терять контроль над своими эмоциями. Прошло три дня с приезда Тирона, и почти всё это время зельевар проводил в лаборатории. Юный эльф как будто сорвался с цепи. Одежда на нем с каждым днем становилась всё откровеннее и откровеннее, и сейчас Снежный Принц ходил в кожаных обтягивающих штанах и расстегнутой жилетке на голое тело. При виде мастера Зелий он постоянно принимал сексуальные позы, проводя розовым язычком по губам, а каждый прием пищи постоянно превращался в эротическое шоу. В какой-то момент брюнет даже пожалел, что подсказал Каю как контролировать свои чувства, ведь всё это проделывалось без малейшего смущения и с таким видом, будто ничего и не происходило. После каждой из этих выходок декану Слизерина было просто необходимо успокоиться, иначе он уже давно разложил бы наглого мальчишку на ближайшей горизонтальной поверхности, а занятие любимым делом помогало ему снова обрести контроль над телом и разумом. Однако сегодня это совсем не помогало. Северус даже и не думал, что на пути к своей комнате он услышит плеск воды, и уж тем более не думал, что из-за своего любопытства пойдет в сторону этих звуков! Но это все же случилось, и не далее чем пятнадцать минут назад он стоял напротив полуоткрытой двери в комнату с бассейном, где в это время и находился Кай. Снейп сразу же хотел уйти, но так и не смог оторвать взгляда от открывшегося ему зрелища. Худое поджарое тело с гармонично развитыми мышцами, по которому сейчас скользили капельки воды, завораживало своими изгибами, а белоснежные мокрые волосы в сочетании с очень бледной кожей и ярко-красными приоткрытыми губами вызвали понятную для каждого мужчины реакцию. Тогда Мастер Зелий едва смог уйти, но сейчас бурная фантазия работала на полную, не давая сосредоточиться и вызывая еле заметный румянец на щеках. Подумать только! Румянец! Зелье было безнадёжно испорчено ещё на начальном этапе, и декан Слизерина, погасив огонь, без сожаления запустил котел в стену при помощи простой левиосы. Стало немного легче, но возбуждение никуда не делось. Северусу было непонятно чего добивается Принц. Нет, чего он добивается понял бы и дурак, но вот зачем? Кай ведь наверняка уже с кем-нибудь помолвлен, как это принято в аристократических семьях, да и Таймир у него есть. Несмотря на все эти мысли эрекция и не думала спадать, а стала только сильнее. Мальчишка был очень красив, умел проявлять характер и поддерживать разговор на интересные темы, что было только в плюс, и это только подстегивало желание им обладать. Мордред, даже обычный для него сарказм куда-то подевался! Красивый, умный и не менее желанный… Северус одним взмахом руки очистил пол со стеной от разлитого зелья, и, привалился к стене. Перед глазами кружились звёздочки. Забыть. Надо просто забыть сегодняшний день как страшный сон, чтобы не помнить ни вида обнажённого Кая, ни свою слабость. Чтобы прекратить мечтать и вернуться с небес на землю. Он всего лишь зельевар, сваривший противоядие, вот и всё. Изнуренный, Снейп дошел до своей комнаты, и, едва голова коснулась подушки, провалился во тьму. Весь следующий день зельевар старался не смотреть на Кая. Как и ожидалось, при одном его виде снова вспыхивали воспоминания о вчерашней прогулке, а опять разыгравшееся воображение подсказывало чем она могло бы кончиться. Однако долго это продолжаться не могло и когда в лабораторию вошел непосредственный участник всех его фантазий, Северус только вздохнул. — Привет. Чем опять занимаешься? — спросило это блондинистое чудо, протискиваясь внутрь. — Разве не видно? Пытаюсь создать новое зелье и просчитываю реакцию корня мандрагоры с кровью саламандры. — Вот как. — задумчиво протянул Принц, и, неожиданно для декана Слизерина уселся к нему на колени. — Может расскажешь поподробнее? — немного поерзав, он сел так, чтобы сразу же возникшее возбуждение зельевара упиралось ему точно между ягодиц. — Лучше уходи. — хриплым голосом приказал брюнет. — Но зачем? — Я сказал — уходи! — резко скинув со своих коленей Кая, и упершись в стол рукой, снова повторил он. — А я спрашиваю — зачем? — раздался над ухом томный шепот, а чужие руки обвили талию. Сразу же стало тяжело дышать и желание стало преобладать над разумом. С глухим рыком зельевар повернулся, прижал его своим телом к стене и поцеловал. Мастеру Зелий так давно хотелось ощутить вкус этих губ, что даже руки, которые оказались закинуты на его шею, остались незамеченными. Это больше походило на игру. Их языки то сталкивались, то отступали, иногда позволяя проникнуть чуть глубже, и оба получали от этого удовольствие. Они отстранились друг от друга только через несколько минут. Помутневшие от страсти чёрные глаза вглядывались в стоящего напротив эльфа, пытаясь запомнить каждую его чёрточку: припухшие губы, блуждающий взгляд и покрасневшие скулы. — Зачем?… Зачем тебе это?… — разорвал тишину хриплый шепот. — Ты мой Партнер. И я… Кажется влюбился. Других причин нет и не будет. — А как же Тирон? — Он мой Наставник. В магическом мире детей аристократов просвещают в любовном аспекте в пятнадцать лет, а у нас в одиннадцать. Всем, достигшим этого возраста, выбирают учителей, которые становятся своеобразными любовными партнерами для молодых эльфов. Он — мой друг и секретов от него у меня нет. — Значит ты… — Нет, я всё ещё девственен, если ты об этом. И невесты или жениха у меня тоже нет. Все представители нашей семьи совершают бракосочетания только по любви. По-другому никак. Иначе нашего избранника покарает сама Магия. Так что можешь не волноваться. — Ты ведь понимаешь, что я тебя никогда не отпущу? Лучше уйди, пока я ещё могу себя контролировать. — Другого мне и не надо. — выдохнул прямо в губы зельевара Кай и снова поцеловал. В это раз декан Слизерина не останавливался. Он сам не заметил, как аппарировал в свою комнату и начал постепенно подталкивать Принца к кровати, попутно избавляя того от одежды. Когда оба повалились на постель, блондин еле нашел в себе силы предупредить: — Я должен… Оставаться девственником… — хриплый шепот эльфа прервался громким стоном, когда на бледной холодной коже красным цветком расцвел болезненный, но такой сладкий укус его Партнера. Того, кого он уже принял всем сердцем. Больше не было произнесено ни слова. Однако до разума Снейпа всё же дошла последняя фраза, поэтому он ограничился простыми ласками, как не хотелось бы обратного. Ощущать под собой горячее покорное тело, выгибающееся от каждого прикосновения, чувствовать на себе взгляд потемневших от желания глаз, осознавать, что это прекрасное, невозможно красивое существо действительно хочет его, желает дойти до конца и сгорает от невозможности этого сделать... Было невероятно. Он уже и забыл, каково это, когда на тебя смотрят не с опаской или отвращением, как было все эти годы после смерти Лили и даже до нее. Забыл это волнующее чувство в груди, от которого невозможно отмахнуться. Забыл, и не хотел вспоминать... До недавнего времени. Легкое касание пальцев к тазовым косточкам такого красивого и совершенного эльфийского тела, невесомый поцелуй на ключице, жалобный всхлип в ответ... Никто и никогда так остро не реагировал на его прикосновения. Не было никого, кто отдавал бы всего себя в его руки так охотно, не сомневаясь в своих чувствах... Кай был тем, кто всего за несколько дней совершил то, что не могли сделать другие за всю его жизнь. Он проник сквозь нерушимую преграду, отделяющую Снейпа от всего мира. И не просто проник, а сделал это не разрушая ее, так естественно и незаметно, что вырвать его оттуда без вреда для себя уже было невозможно. Абсурдно, но за столь короткий срок, даже не узнав толком друг друга, между эльфом и темным магом возникла связь, которую можно оборвать лишь со смертью одного из них. Тонкие бледные руки обнимают мага за шею, губы касаются там, куда только могут дотянуться, тихий шепот, в котором невозможно разобрать ни слова, и тело, что отдельно от разума, плавится и выгибается от прикосновений, и, несмотря на сказанные прежде слова, призывно разъезжающие в стороны ноги... Жар становится невыносимым, когда теплая бледная рука мужчины скользит вниз. Невыносимо горячо, мучительно и так запретно... Проникать внутрь нельзя, как бы ни хотелось поступить иначе, ведь тогда магия сплетется раньше того срока, когда это будет безопасно и не повредит юному эльфу, но кто сказал, что запрещается дразнить стонущее под ним тело, обманчиво медленно кружить пальцами у входа, слегка нажимая, но не проникая внутрь? В конце концов, кто сказал, что нельзя давать волю подрагивающим от нетерпения пальцам, скользя по внутренней стороне бедер, растягивая, подготавливая к тому, что будет возможно только через пару лет, заставляя дрожать и ненавидеть свой возраст, сгорать от удовольствия и понимания, что может быть еще лучше, еще приятнее? Дразнить эльфа было очень... Интересно. Губы искривились в предвкушающей усмешке. Одно быстрое, точное движение пальцев, задевающее едва заметный бугорок внутри и спина Кая выгибается под немыслимым углом, а от стен отражается громкий, полный наслаждения, протяжный крик... *** — Похоже, сегодня сын настроен серьезно. — Вот и хорошо. Пора прорвать барьер отчужденности между ним и его Партнером. — Да, давно пора.