Незваный гость

Надо подобраться незаметно, пока наёмники слишком увлечены зрелищем. Судя по всему, лагерь временный, так что вряд ли кто-то догадался поставить какие-нибудь ловушки. Скорее всего, пара патрулей просто обходит периметр, не слишком заморачиваясь. Их безалаберность мне только на руку. Главное преодолеть открытое пространство у склона, а дальше искать меня будет ой как непросто. Спускаюсь с опоры, попутно навинчивая на пистолет глушитель, и тихонько отцепляю карабин. Пройдя около ста метров, приходится пригнуться, чтобы не быть замеченной. Однако, до зданий я добираюсь споро и попадаю в опустевший двор никем не замеченной. Интересно, как могли они так быстро разойтись? Не желая нюхать смрад от горы жженого мяса, я мигом перепрыгиваю через проволочный заборчик и оказываюсь в переулке, соединяющем два корпуса одного из зданий. Впереди маячит пожарная лестница, поднявшись по которой я смогу, наверное, попасть внутрь и осмотреться. Выставив ствол , аккуратно поднимаюсь по ступеням, натужно стонущих на ветру. Бегло осматриваю помещение сквозь грязные окна: внутри, кроме пары столов и стульев, ничего интересного не найдено. Рука ложится на дверную ручку. Как ни странно, но оказалось закрыто. Можно было бы, конечно, просто сломать замок ножом, прострелить его на худой конец, но не хотелось быть обнаруженной раньше срока. Аккуратно перемахиваю через перила и становлюсь на тоненький карнизик. Подойдя к оконцу, прижимаясь спиной к стене, я без особого труда открываю его и пролезаю внутрь. Внутри стоит довольно затхлый воздух, несмотря на прохладную погоду на улице: похоже, что утепление всё ещё держится, хотя и видно, что на этаже уже давно никто не бывал. Подойдя к противоположному окну, я увидела небольшой дворик, посреди которого стоял небольшой колченогий столик. Вокруг него, сидя на рыбацких раскладных стульчиках, расположились несколько разномастно одетых личностей и, то и дело витиевато матерясь, играли в некое подобие покера. Чуть поодаль, полулежа на продолговатом деревянном ящике одинокий наёмник лакал водяру, после каждого глотка довольно крякал и занюхивал рукавом собственной куртки. Видать, эти товарищи сами по себе, и никакого порядка тут нет и не было. Даже большинство банд, в которых я состояла, такого себе не позволяли. Либо их командир просто космических масштабов идиот, либо кто-то пытается обмануть возможное наблюдение. Что же, пока не найду пацаненка, не выясню. Буду надеяться, что я всё ещё инкогнито. Хорошо бы ещё вырубить глушилку, дабы связаться со Жвариком, но пока я сама по себе. Спустившись на первый этаж, обнаруживаю пару стоящих ко мне спиной наёмников, которые увлечённо обсуждают вечернее меню. Надо бы избавиться от них, так как иначе я не смогу выбраться во внутренний двор. Стараясь не шуметь, возвращаюсь назад на второй этаж и прячусь за лестницей, предварительно подобрав с пола пустую банку с содовой. Акустика тут будь здоров, ребята снизу точно придут на шум. Жестянка с металлическим грохотом падает в дальний угол комнаты. Голоса снизу сразу замолкают, и вот уже в проходе слышится удивленный шепот. Вскоре у меня перед носом появляется ствол автомата, а следом и владелец. Меня он не заметил, что и немудрено: черная форма без опознавательных меток, на лице полумаска такого же цвета, да и с волосами мне повезло. В итоге оба прошли мимо буквально в паре шагов от меня, а я выскользнула на лестницу прямо у них за спинами. Через минуту я уже перебегала от ящика к ящику в том самом дворике с игроками. Без всяких проблем преодолев его, я выбралась к дорожному полотну, разделявшему части комплекса. По дороге вышагивала группка наёмников, явно пребывавших в хорошем расположении духа: их громкий смех был слышен даже во дворе, пушки же у всех болтались на ремнях за спиной. Решив всё же не испытывать судьбу, я плюхнулась за пару бочек, притулившихся у дороги, и, надо сказать, весьма вовремя: на балкон у здания напротив вышел наёмник в желтых лыжных очках и респираторе. В руках он держал ноутбук. Постояв пару минут, он вернулся в дом. А вот это уже интересно. Похоже, что там у них центр безопасности. Было бы любопытно взглянуть. Рывком выскочив из-за бочек, я пулей перебегаю дорогу прямо за спиной у отряда и оказываюсь на узкой улочке, заваленной хламом. Прямо впереди видна какая-то конструкция, от которой тянется провод прямо к крыше нужного мне здания. Ещё во время перебежки я заметила, как у лестницы околачивается ещё один враг. А где один, там и другие. Выходит, что мне надо забраться на эту странную многоэтажную махину с громадной металлической воронкой в центре, обрамленной множеством труб. На небольшой площадке на самом верху и стоит щиток, от которого тянется провод. Здоровяка Джейка эта шутка бы не выдержала, а вот меня очень даже. Попытаться, во всяком случае, явно стоит. Добраться до конструкции оказалось весьма просто, даже странно, что такую точку обзора никто не охраняет. Что же касается подъёма на площадку, то тут пришлось попотеть: трубы насквозь проржавели, так что один раз я чуть не сорвалась вниз, несомненно разбившись бы в лепёшку, если бы не успела перепрыгнуть на соседнюю, более крепкую трубу. В итоге, поранив левую руку и уронив вниз тесак, я всё же оказалась на вершине. С опаской потрогав провод, я всё же решилась и зажмурила глаза, после чего оттолкнулась от земли и поскользила по проводу к крыше, попутно сбивая снег, мирно лежащий на кабеле. Вот казус бы вышел, посмотри кто наверх. К счастью, этого не произошло, и я всё же приземлилась не нашпигованной свинцом. Подойдя к краю крыши, я увидела скат к другой её части чуть ниже. У карниза сидел недовольно пыхтящий снайпер, то и дело косясь на люк, ведущий вниз. Тихонько вытаскиваю свой керамбит из кармана и вслушиваюсь в переговоры его передатчика, стараясь даже лишний раз не дышать. – Да, вас понял. Слежу за встречей. Конечно. Крыша отбой. Судя по этому рапорту, где-то там проходит встреча, за которой ему поручено следить. Поудобнее перехватываю нож и меленькими шажками подбираюсь к нему. Наёмник, словно услышав что-то, в последний момент резко обернулся. Лезвие изогнутого ножа вошло точно в переносицу. На лице стрелка так и застыло выражение безмерного удивления. Тело ещё только сползает на пол, а я уже слушаю его коммуникатор и разыскиваю место встречи. Тут наконец-то я вижу говорящих: один из них тот самый мужик в кожанке и берете с пистолетом наперевес, напротив него стоит какой-то мутный тип в плаще и капюшоне, сзади ещё трое с автоматами в броне не хуже Техноградской. Совсем нехорошо. – Поступали сообщения от крысы? – Осведомился «капюшон». – Нет. Не выходит на связь. – Кашлянув, отозвался мужик в берете. – К слову, сегодня наш договор истекает. Ровно в восемь я жду своих денег и валю пиздюка. Он мне надоел. – Босс будет недоволен. – Скрестил руки на груди его таинственный собеседник. – Мне насрать. – С железными нотками в голосе пробасил главарь наёмников. – В восемь я получаю остальные бабосы и мы с ребятами валим отсюда. Мы и так достаточно рисковали, сидя тут. Техноградовцы наверняка уже снаряжают поисковую команду. – Зря беспокоитесь. Они и ядерный фугас бы у себя под жопой не нашли. С нами им не тягаться. – Я и не собираюсь. Как только я получу оплату, мы отсюда уходим. – Я понял вас. Черт, вовремя я. Судя по всему, пацану недолго осталось, а значит – надо поспешать. Бросаю винтовку и, чуть приоткрыв люк, заглядываю внутрь. В небольшом помещении, заставленном всякой аппаратурой, сидят двое: уже виденный мной владелец ноута и ещё один наёмник. Меня они не видят. Спрыгнув на пол, на ходу высаживаю пару пуль наёмнику с дробовиком в грудь, от чего тот падает на консоль и медленно сползает по ней, оставляя на табло алую полосу. Второй же от неожиданности падает со стула, но тут же вскакивает, медленно поднимая руки кверху: – Не стреляй. Мне проблемы не нужны. Не люблю, когда мне указывают, поэтому я на всякий пожарный приставляю пушку ему ко лбу и, обнажив клыки, угрожающим шепотом требую: – У тебя есть ровно десять секунд, чтобы купить себе отсрочку. Реакции его я всё равно не вижу из-за маскировки, так что остается догадываться, о чем он думает. – Во-первых. – Начал программер. – Только я и командир знаем код от двери, за которой держат вашего пацана. А во-вторых, дальше на твоём пути находится охранный периметр, каждый метр которого напичкан электроникой. Отключить всё это могу только я. Так что думай. Даже если он врёт, всё равно ему же хуже. Я умею убивать медленно, так что лучше бы он говорил правду. – Руки можешь опустить. И ствол на землю. – Ладно-ладно. Вот, держи. – С этими словами он медленно вытащил из-за спины пистолет и, отведя руку в сторону, разжал пальцы. Оружие упало на пол и грустно дзынькнуло. Парень легонько подтолкнул ко мне пистолет носком сапога и отошел назад. – Хоро-оший мальчик. Сработаемся. – Ответила я, подбирая оружие. – А теперь вводи код. – Не вопрос. – Отозвался тот, уже шаманя с панелью у тяжелой двери в глубине комнаты. Тихо скрипнув, массивная конструкция отъехала в сторону, освобождая проход. Наёмник застыл в ожидании. – Ага, знаем мы вас. Иди-ка первым. – Ладно. – Пожал плечами спец и вошел в комнату. Я последовала за ним. В углу, сжавшись комочком, сидел мальчик лет девяти. Глаза красные, под носом фингал, рука прикована к батарее. Злобно оглянувшись, чувствую, как внутри всё закипает: – Вы его били? – Я не знаю. Меня внутрь не пускали. – Вот же сучьё. – Не сдержавшись, отвечаю я. Мальчик испуганно таращит на меня глазенки и пытается отползти ещё дальше, увидев у меня в руке пистолет. – В-вы хотите меня убить, да? – Испуганно, заплетающимся языком спрашивает он. Боже, как же мне его жалко. Не замечала раньше такого за тобой. Сама того не заметив, подсаживаюсь к нему поближе: – Нет, что ты, вовсе нет! Я здесь, чтобы вытащить тебя отсюда. – Правда? – С надеждой взглянул парнишка. – Да. Тебя били? – Ага. Они сказали, что скоро меня убьют, если отец не ответит. Он же вышел на связь? – Неважно. Давай-ка выбираться отсюда. – С этими словами я подняла пушку и другой рукой взяла мальчугана за руку. – Не бойся. Поднеся ствол к цепочке наручников, я надавила на спуск. Та, весело звякнув, распалась надвое. – Тебя как зовут? – Спросила я, прекрасно зная ответ. – Антон. – Ответил пленник, пытаясь встать. – Я Марселин. А это ...эм... – Ларс. – Вмешался наёмник. – Он один из них. Он мне не нравится. – Мальчуган поспешил спрятаться за мной. – Этот парень на нашей стороне. – Я поспешила успокоить пацана. Ему и так очень сильно досталось в последнее время. – Да. Именно. – Добавил Ларс. – А где твоя куртка, Антон? Тут холодно. Только сейчас заметила, что бедняга только в тоненькой толстовке. – У меня её отобрали, как только бросили сюда. Расстегнув молнию, я сняла форменную куртку и протянула её мальчику, оставшись в одной майке. Тот же, на удивление, мягко отстранил мою руку и сказал: – Не надо, вам тоже холодно. А я привык. Бедняга, почему же тебе так не повезло? Ты этого не заслужил, совсем нет. Накинув на него куртку, объясняю: – Я не мерзну. – Почему? – Просто так получилось. Есть хочешь? – Ага. – Держи. – Порывшись в рюкзаке, достаю оттуда три шоколадных батончика и бутылку воды. – Спасибо. Парнишка принялся уплетать сладости, а я вышла в коридор, увлекая за собой Ларса. – Слушай сюда – ты выводишь нас за периметр, поэтому хочу прояснить. Я не постесняюсь ребенка, что-то покажется мне странным – я тебя убью. Будешь дурковать – я тебя убью. Заведешь в засаду – я тебя убью. – Нет нужды, я с вами. Разводящий мне уже дважды плату задержал, теперь ещё и втянул в разборки с Техноградом. – Это не повод тебе верить. – Я и не прошу. Просто к сведению – я больше не с ними. Нахер командира, который не в состоянии обеспечить безопасность своего единственного спеца. Уж не обессудь – периметр я отключу уже на месте. Не хочу поймать пулю затылком. – Верно. – Улыбнулась я. – Выходим через пять минут. Не облажайся. Спустя полчаса мы уже петляли в лабиринте переулков. Периодически сзади слышались выстрелы, но они всё ещё были далеко. Я шла впереди, поскольку пистолет был только у меня, а Ларс нёс на руках в конец обессилевшего Антошку. Немудрено – парень за два дня такого насмотрелся, ещё и собственный отец бросил. Прямо как меня когда-то. После того, как программер честно перепрограммировал автоматику, система защиты сорвалась с цепи: в отдалении послышались взрывы и пулеметные очереди, в которых потонули вопли преследователей. Неожиданно в наушниках у Ларса что-то зашипело, после чего он довольно ухмыльнулся: – А никак это не понимать. Считай, что я увольняюсь. После этого он снял их и растоптал каблуком сапога: – Ну вот, теперь всё. Давай передохнём малость. Парень спустил парнишку на землю, после чего неожиданно вскинул брови и, выхватив второй ствол, направил его на меня. Твою мать, надо было проверить чертовы карманы. – Не двигайся. – Шепнул он, кладя палец на спуск. Грохнул выстрел, откуда-то сзади послышался сдавленный вздох и звук падающего тела. Обернувшись, я увидела наёмника, лежащего мордой вниз. Не выстрели Ларс, я бы сейчас уже не стояла тут как ни в чём ни бывало. – Спасибо, мужик. – Обращайся. В одной лодке плывём. – Пожал плечами программер. – Я так понимаю, дальше вы сами? Вам через крышу и вниз по галерее – там никого не должно быть. Успеете, если поспешите. Я вытащила второй пистолет и направила ему в живот, после чего, улыбнувшись, протянула оружие ему рукояткой вперёд: – Удачи тебе. – К чёрту, вам она нужнее. – Парень принял ствол и сиганул через забор. Забравшись по высокой лестнице наверх, я обнаружила, что двери в галерею заперты. Дерьмово. Тоха тем временем сел на пол и устало наблюдал за мной. Стоило мне в очередной раз подойти к двери, как она с грохотом открылась, больно ударив меня в плечо. Оттуда выскочил тот самый мужик в берете. – Так вот ты где, сука?! – Взревел он, стреляя туда, где секунду назад была моя голова. Не теряя времени, я из положения лёжа выбила ствол ногой. Тот, сделав замысловатый пируэт, приземлился у самого края платформы. Стоило мне попытаться подстрелить ретивого психа, как он с несвойственной таким кабанам прытью, прижал ногой мою руку, после чего схватил меня за горло и приподнял меня над полом. Стало стремительно темнеть в глазах. Задушить меня, конечно, куда труднее ввиду того, что я наполовину мертва, но энное количество кислорода нужно и мне. Здоровяк же выхватил ствол у меня из рук и, плотоядно улыбнувшись, выкинул его с крыши, пробормотав что-то вроде «Слишком просто». Из последних сил я врезала ему ногой по яйцам, из-за чего он немного ослабил хватку. Этой передышки мне хватило, чтобы выхватить керамбит и наугад ударить врага им. Лезвие вошло в левое плечо по самую рукоять, но тот лишь хохотнул и впечатал меня в трубу, от чего я чуть не вырубилась. Похоже, мне сегодня везло: я даже смогла встать и нанести ему пару ударов. Он снова попытался меня поймать, и тут я совершила ошибку: вместо того, чтобы отскочить, я попыталась попасть ногой ему в висок. Но поскольку в глазах троилось, я никак не могла сфокусироваться, а в голове играл духовой оркестр, то я лишь потеряла равновесие и упала на решетчатый пол, чем он и воспользовался, запрыгнув на меня верхом. Град ударов посыпался на меня. Взгляд упал на мальчика, который в ужасе застыл с пистолетом наперевес. – Стреляй же! – Уже теряя сознание, прошептала я. Парнишка, с истошным воплем зажмурил глаза и выстрелил. Мимо. Мужик в берете слез с меня и мигом пошел на мальчишку, судорожно хохоча. Когда до него оставался буквально метр, парень выстрелил снова. Кабан застыл на месте, а потом рухнул на пол, как громадный сервант. Антон в истерике выронил пистолет и упал следом, заходясь всхлипываниями. Я бросилась к нему и крепко обняла, нашептывая на ушко: – Я здесь, всё хорошо. Ты – большой молодец. Всё закончилось, тише. Конечно, никакие уговоры бы не помогли, но я чувствовала вину перед ребенком. Это я, я позволила себе проиграть, я подвергла его опасности. Из-за меня он нажал на спуск. Остаток пути был как в тумане. Мы бежали и бежали. Казалось, этому нет конца. За нами собралась нехилая погоня. Неожиданно, завернув за угол, мы увидели черные броневики с намалеванными по трафарету шестеренками. Наши. Мы выбрались. Динамик ожил: – Марси, я подумал, что тебе не помешает помощь. До нас достучался какой-то парень, назвался Ларсом, и сказал, откуда вас ждать. Следом за нами выскочили наёмники. Увидев броневики, они на ходу побросали оружие и подняли руки вверх. – Не смотри. – Я присела на колени и обняла Антона, отвернув того от сдавшихся. Грохот двух спаренных авиатурелей на крышах бронемашин возвестил о том, что сдача была напрасной. Крупный калибр буквально порвал наёмников в клочья. – Мне страшно. – Неожиданно пожаловался мальчуган. – Я знаю. Это нормально, просто не оборачивайся. По дороге в Техноград мы больше молчали. Антон так и сидел с пустым взглядом, посильнее укутавшись в мою куртку. Страшно представить, что пережил этот бедняга. – Знаешь, – Начала я. – Когда мне было столько же лет, сколько и тебе сейчас, я сбежала из дома. И попала в банду кочевников. У них есть обряд посвещения. Тебе дают нож и выпускают на арену. А на арене стоит столб, и к нему человек привязан. И ты должен его убить этим ножом. Выводят меня к нему, а у меня руки трясутся. Там девчонка была привязана лет двенадцати. Парнишка затравленно поглядел на меня и снова отвернулся, но было видно, что он слушает. – Так вот. Я просто встала там, как вкопанная и всё. Толпа ревёт, сзади пинками подгоняют, а я никак. Не смогла просто. Занесла руку и со всей силы вогнала кинжал в столб. Меня долго били ногами, швырялись камнями и в конце концов бросили в подвал. Там меня три дня держали без еды, но я спала спокойно. Я знала, что не виновата. И что та девчушка жива. Да, такие дела. – Хмыкнула я самой себе. – Это я к чему: ты прав, я тебя понимаю. Нельзя привыкнуть к убийству, и это нормально. У тебя большой талант – ты жалеешь всех, даже конченых подонков. Я вот так не могу, и это моя ошибка. Да, мы живём в жуткое время, и убийство – часть нашего существования. Но нельзя, слышишь, нельзя к нему привыкать. Ты создан для другого. Для чего-то … лучшего, светлого. Я в тебя верю, ты справишься. Мальчик посмотрел на меня, вытирая кулаком слезу, и проронил: – Спасибо тебе. Спустя пару часов мы были уже в столице. Стоило мне вылезти из бронемашины, как ко мне подбежал какой-то толстый лысый мужик в костюме и принялся что-то лопотать, то и дело вереща благодарности. – Заткнись. – Прервала его я. – Ты бросил своего сына. Ты, блядь, бросил СВОЕГО, СУКА, СЫНА!!! Да, я просто сорвалась на крик. И хер он со мной поспорит. – Ты знаешь, что он пережил за эти два дня, пока ты тут грел свою жопу?! И не говори, что ничего не мог сделать, так как это ложь! – Так вот, – Чуть успокоившись, добавила я – Он убил человека. Ты знаешь, что это такое – спустить курок? Из-за нас с тобой парень в девять лет стал убийцей... Вот ты стрелял в людей когда-нибудь? – Н-нет... – Промямлил толстяк. – Спроси у Антошки, каково это. У него теперь есть опыт в этом вопросе. Это ему ты сейчас должен сказать «Спасибо». Я не сказала, что ты его бросил. Учти, если такое случится снова – я тебя, сучару, из под земли достану. Оттолкнув толстого, двигаюсь прочь. Неожиданно меня тормозит сама Жвачка: – Нельзя было без этой вот речи? – Раздраженно спрашивает розоволосая. – Пошла ты. – Ну-ну. Зря ты привыкаешь к тому, чего у тебя никогда не будет. Ты здесь не для этого. – Это было жестоко. – Зло сплёвываю Жвачной под ноги и, не обращая внимания на её окрики, ухожу прочь. Я это запомню. У меня очень хорошая память.