Последняя фантазия

Она шла по коридору. Она вернулась. Так считала она, с удивлением вглядываясь в перекошенные, с выпученными глазами, лица. Лица, проскакивающих мимо, шокированных людей. Она старалась найти опору, пусть даже просто облокотившись на стену, но та упорно ускользала. Серас жадно впилась тонкими пальцами в дверной проём, ведущий в библиотеку. Там, погрузившись в тусклый свет старых ламп, сидели люди. Люди подняли лица. Жуткие тени застыли в чертах Интегры и напарника Серас. В их глазах читалось непонимание. Хозяина здесь не было. По непонятным причинам он старательно избегал общества нового сотрудника. Хотя, если подумать, а чьё общество он вообще любил и ценил? В свою очередь, этот самый новый сотрудник - таинственный молодой человек старательно избегал общества всех и вся. А теперь он сидел вот здесь и внимательно вглядывался в нечто перед собой. Разве то, что могли видеть сидевшие в библиотеке можно было назвать даже подобием человека? Искаженное неадекватностью лицо. Безумный блуждающий, неспособный сфокусироваться, взгляд. Чернеющие под глазами синяки. Спутанные и испачканные не-то грязью, не-то чем-то бурым, похожим на запекшуюся кровь, волосы. То, что увидели люди было скорее ужасной искалеченной марионеткой, с которой срезали все нити поддерживающего её сознания. Она пропала более чем на сутки. В организации ее считали, как минимум, или сбежавшей, или погибшей. Все, даже Интегра. Лишь Хозяин не соглашался с общим мнением. Шея отказывалась поддерживать свинцовую голову. В висках что-то гудело и пульсировало. Во рту все слиплось и отдавало горечью. Девушка услышала сдавленный окрик и удивленно, насколько можно было в ее состоянии, изобразив непонятную гримасу то ли ужаса, то ли отвращения, покосилась на собственный живот. Там, в области печени зияла багровая дыра. Некогда белоснежная, рубашка, ныне выпущенная из брюк и кое-как застегнутая с помощью, явно не попавших в нужные петли, пуговиц была залита кровью. Все это «великолепие» не скрывал даже довольно свободный темно-серый плащ. Виктория не осознавала, чья это была кровь. В смутном искаженном сознании застыли крики и запах… Ох, этот ужасный и такой вожделенный запах… И звуки. Чавкающие и хлюпающие звуки рвущейся плоти и внутренностей. Страшные картины, всплывающие, как ей казалось, в ее памяти, засвечивали частые вспышки. Вспышка. Плотный мужчина, вероятно глава семейства, открывает дверь, в которую она постучалась, услышав подозрительные звуки во дворе этого дома. Вспышка. Испуганное лицо женщины, увидевшей стоящее перед собой чудовище. Вспышка. Кто был этим чудовищем? Неужели она сама? Вспышка. Промелькнувшее где-то рядом детское тельце. Вспышка. Глаза, пристально смотрящие на нее. Мертвые глаза. Мутный взгляд, словно это были глаза дохлой рыбы. Вспышка. Лоб уткнулся в залитый кровью пол. И темнота. Больше она не помнила ничего. Серас поморщилась. Она понимала только одно – она не может восстановиться. Что бы ни произошло, регенерация не затрагивала ни мозг, ни тело. Это пугало. Вампиршу трясло крупной дрожью. Не в силах устоять на ногах, дико шатаясь, она попыталась ввалиться в комнату. Тело неловко изогнулось в воздухе, издав утробный рык, в то время как заплетающиеся ноги попытались изобразить пару шагов, и с отвратительным хрустом, лицом вниз рухнуло на ковер. Подскочивший оперативник попытался поднять ее. В угасающем сознании возникла последняя мысль: «Что вы со мной сделали?». "Тиранов во все времена травили", - тихий голос из еще дальних глубин воспаленного разума произнес до боли знакомую фразу. *** Интегра сидела в своем кабинете за письменным столом. В руках она держала документ. Довела ли Серас себя сама своими моральными терзаниями, к которым она была всегда так склонна или же… Кто лишил ее контроля, заставив совершить непоправимое? Выяснять это уже не было времени. В документе был четкий приказ – устранить провинившегося сотрудника. Сотрудника, опасного для людей. Приказ не обсуждался и должен был быть приведён в исполнение незамедлительно. Конечно же, верхушка, как и она сама четко понимали на сколько была опасна пусть и прирученная, но тварь. То, что это не человек сомнений ни у кого уже давно не вызывало. Да, ручные чудовища были козырной картой Хеллсингов и в том прошлом, и в этом настоящем. Бледная тень показалась в дверном проеме. Интегра подняла глаза. Удивленной она не выглядела. - Я прокололась, – сообщила тень. Бледная сущность была ни кем и не чем иным, как Викторией Серас. Придя в себя, насколько это было возможно за несколько часов, одетая в свободную светлую рубаху и джинсы, она постепенно приходила к выводу о неизбежном. Рана не собиралась затягиваться и свежие бинты постепенно промокали от новой порции крови. Несмотря на это, в голове начала наступать определенная ясность. И эта ясность сообщала девушке, что она стала убийцей. Настоящей. Хладнокровной. Нет. Не так. Не так как раньше, когда она убивала чудовищ. То были чудовища, порожденные преисподней. У них не должно было быть души. Она избегала их крови, боясь замараться. А сейчас она убила существо невинное. И не одно. А еще там был ребенок. - Я знаю. Ты понимаешь, что должно случиться дальше? - Да. Я отдаю себе отчет в содеянном. Я готова понести наказание... - сейчас фигура девушки стала еще больше похожей на призрак. - Вернись в свою комнату, – прозвучал сухой бесцветный голос. Фигура, стоявшая в дверях, развернулась и исчезла так же неслышно, как и появилась. - Что же делать? Что делать? – пробормотала Интегра, склонив голову, и стянула очки. С силой надавив пальцами на саднящие виски, она закрыла глаза. Это был конец. Инцидент окончательно дискредитировал организацию. Дальше оставалась звенящая пустота. Разум боялся даже попытаться вглядеться в неё. Нахождение в таком подвешенном состоянии угнетало. За мрачной сценой наблюдал еще кто-то. И этот кто-то не замедлил выйти в центр комнаты сразу же после ухода Виктории. - Ты сделаешь это? – не поднимая лица, тихо спросила Хозяйка еще одно, прирученное лично ею, не менее опасное чудовище. - Конечно, моя Госпожа. - Подожди. Кто-то доложил о произошедшем, сразу, куда надо. Как ты думаешь, какая крыса нас так подставила? Чудовище ехидно улыбнулось. Проходя по коридору, девушка столкнулась с тем самым прекрасным юношей, который еще недавно, так бережно и аккуратно подхватил безвольное тело и отнес его в медицинский корпус. Молодой человек с сожалением посмотрел на нее.