Кукольный дом

- Сакура, а это правда, что вам с Учиха задали общее задание? Какая-то рыжеволосая девушка уже несколько раз задала скучающей Харуно этот вопрос. - Да… так и есть, - последовал наконец ответ. Отрицать то, что и так было известно всей школе, не имело смыла. - Повезло же! – не умолкала рыжая. – Будешь заниматься с самым красивым парнем школы. - Я? Заниматься? Да пусть он сам со своей биологией разбирается. Буду я ещё в книгах копаться! – с наигранным презрением фыркнула Сакура. Вокруг неё мгновенно послышались восхищённые вздохи других девушек. Так пренебрежительно отнестись к обществу Учиха не мог никто. Яркая и уверенная в себе, Сакура всегда невольно собирала вокруг множество людей, ловящих каждое её слово или жест. Первая красавица и хулиганка школы неизменно была в центре внимания и всех событий. В этом игрушечном доме она была холодной и циничной куклой, не нуждающейся ни в ком, кроме себя самой. И никто не знал, каких усилий стоило маленькой замкнутой девочке превратиться в ту, кого они видят перед собой каждый день. Сакура сидела в школьной столовой и краем уха слушала трескотню своих «подруг». Гораздо больше её занимал пончик, лежащий перед ней на белоснежной тарелочке. Девушка не позволяла себе есть сладости, но упорно покупала их, как бы истязая собственную силу воли. Но сейчас пончик интересовал её совсем по другой причине. Все люди казались Сакуре такими же пончиками, которые она не ест, но зачем-то держит рядом с собой. И дырка в сердце этих людей была точно такая же: внутри только то, что может предложить окружающий мир. Ничего своего и оригинального. - Да как ты посмела трогать МОЕГО Саске! Из размышлений Сакуру вырвал возмущённый писк Хинаты, влетевшей в столовую. - Что случилось, птенчик? – издевательски-приветливо спросила Харуно. - Ты ещё и насмехаешься?! Мне сказали, что вчера вечером видели Саске, выходящим из твоего дома!!! – Хината сжала свои маленькие пальчики в кулачки и забавно подняла плечи, будто старалась в своей злости казаться выше. - Нагло врут. Это было не вчера, а, скорее, уже сегодня: первый час ночи, как-никак. Хината буквально побагровела от гнева. Ей хотелось, чтобы Сакура оправдывалась и извинялась, а она бы сыпала неопровержимыми доказательствами её вины. - Саске МОЙ парень! И ты не имеешь права… - Раз он ТВОЙ парень, то это он что-то там от тебя имеет и не имеет. А я от тебя никак не завишу и могу делать всё, что хочу. Тем более в своём доме. - Ах ты! - Хината поперхнулась какой-то непристойностью, но произнести её так и не решилась. - Пристаёшь к моему парню без зазрения совести! Если я ещё хоть раз… Договорить Хинате не дал кофе, медленно стекающий по её волосам. - Заткнись, птичка, - Сакура возвышалась над девушкой, ставшей теперь похожей на мокрого воробья, - ты мешаешь мне пить кофе. Ослепительно улыбнувшись, Сакура села обратно на своё место. Хината швырнула ей вслед убийственный взгляд из-под мокрой чёлки и быстро ушла, сопровождаемая стайкой причитающих подруг. - Ох, Сакура, как ты её! Мне эта выскочка Хината никогда не нравилась! – восторженно пролепетала рыжая. - Пусть знает своё место. Я могу заполучить любого парня, которого захочу. Сакура с сожалением взглянула на пустую чашку. Да, у Саске была девушка. Он не любил ошибаться и попадать в неловкие положения, потому выбрал самую правильную тихоню в школе для спокойствия окружающих, и единственную не влюблённую в него для спокойствия себя самого. Раньше Сакуре нравилась Хината, но чем дольше она встречалась с Саске, тем сильнее менялась. Учиха был идеальным парнем: провожал до дома, носил сумку, водил в кафе и кино, делал комплименты и дарил цветы. Сначала Хината непременно заливалась румянцем от таких знаков внимания, но со временем румянец стал появляться всё реже, а потом и вовсе исчез. Девушка стала второй по популярности, и у неё появилось множество подруг, чего раньше никогда не случалось. Её стали уважать. Ею стали восхищаться, ведь она девушка самого Учиха Саске! Хината уже не была той застенчивой девочкой, что во время уроков смотрела на своего возлюбленного, спящего за последней партой. Она стала заносчивой и горделивой для всех, кроме Саске. Рядом с ним девушка боялась показать свои зубки, ведь именно от него зависело её положение. Время в школе для Сакуры текло медленно. Окруженная скучными людьми, говорящими скучные вещи, она плавилась от безделья, как клубничный пломбир на палящем солнце. Учителей она не слушала, заданий не выполняла, так как этого ей не позволял статус высокомерной хулиганки. Учиться приходилось дома, так что школа превращалась в пытку бессмыслицей и высокими каблуками. Сакуре бесконечно хотелось сбежать, но она знала, что нельзя. Для поддержания имиджа девушка часто прогуливала занятия, но делала это так, чтобы её не исключили. На этот год лимит по пропускам был исчерпан, потому последние недели необходимо было посещать все уроки до единого. Но была в школе одна радость, за которую Сакура ненавидела себя, но при всей своей силе воли не могла отказаться от неё. Чтобы не вылететь из школы, девушке приходилось выполнять дополнительные поручения от учителей. Работа эта была нудной, и скрывать её от своей свиты было тяжело, но это помогало поддерживать с некоторыми преподавателями хоть сколько-нибудь позитивные отношения. Одним из таких поручений традиционно являлась проверка тетрадей на наличие домашних работ и перенос оценок из них в классные журналы. Занятие изматывающее и монотонное, но только до тех пор, пока в руки к Сакуре не попадала тетрадь Саске. Через эти тетради она и любила его. В свой первый год в этой школе Сакура ещё была прилежной ученицей и как староста класса от девочек на добровольной основе помогала учительнице проверять тетради своего класса. И не было бы никакой безответной любви, если бы однажды она случайно не открыла тетрадь Саске на последней странице. Там оказалось стихотворение. Всего несколько строк, так не подходящих мальчику, едва перешедшему в среднюю школу. С тех пор Сакура с нетерпением ждала просьбы учителя помочь с тетрадями, но корила себя за это ожидание и намеренно перекладывала тетрадь Саске в самый низ стопки. Последние листы почти всегда были исписаны стихами. Некоторые слова и целые строки были нещадно зачёркнуты и переписаны, что было так несвойственно безукоризненному и безошибочному Учиха. Но случалось и так, что последние листы оказывались пусты или вовсе вырваны. Тогда Сакура едва ли не плакала от обиды. А в тех случаях, когда тетрадь уже точно не вернулась бы к хозяину, девушка позволяла себе вырывать страницы со стихами и прятала их в нижний ящик своего стола. За несколько лет таких листов накопилось немало. Сакура жестоко истязала себя за эту слабость, но избавиться от своей коллекции не могла. Более того, став старше, она начала фотографировать на телефон те стихи, которые не могла оставить себе. Эти фото смотрелись странно и неестественно среди бесконечных изображений бесконечных приятельниц и их утиных губ. И сегодня Сакуре повезло. За прошедший год Саске писал мало, но в этот раз последняя страница не пустовала и, более того, её можно было незаметно вырвать. Дайте мне свободы! От тюрьмы и от сумы Дайте мне свободы! От предсказанной судьбы Дайте мне свободы! От наград и от плетей Дайте мне свободы! От богов и от людей Дайте мне свободы! Свободы дайте! Я прошу, Но в этом нету смысла, Ведь знаю: точно не смогу Сбежать от рабства мысли. Свободы дайте! Как смешно Просить об этом звёзды, Ведь стать свободным от всего При жизни невозможно… Сакура нежно обвела кончиками пальцев запавшие в душу строчки, но, опомнившись, отдёрнула руку и, намеренно-небрежно вырвала страницу и смяла, засунув в карман коротких джинсовых шорт.

***

- Пойдём сегодня ко мне, - выдавил из себя Саске, поймав Сакуру после занятий во вторник. По лицу парня было видно, что это решение далось ему с трудом. - Уже готов пустить в свой дом шлюху? - Сакура удивлённо вздёрнула брови, старательно забивая проклюнувшиеся ростки счастья. - Не начинай! – раздражённо огрызнулся Учиха. – Я сам не в восторге от этого, но у меня дома большая библиотека, с которой одному мне не справиться. Как ни старалась Сакура, но она всё равно была счастлива. От того, что Саске зовёт её к себе домой. От того, что ему нужна её помощь. И пусть для этого он и выбрал момент, когда их никто не слышит и не видит. До дома Учиха шли молча. Сакура прекрасно понимала неловкость своего спутника, так что держалась от него на почтительном расстоянии и старательно делала вид, что идёт куда-то по своим делам. Примерно через полчаса быстрого шага на холме показался большой трёхэтажный дом. Сакура не знала наверняка, но от чего-то была уверена, что Саске живёт именно здесь. Так и оказалось. Свернув с основной дороги, парень по причудливо извилистой тропинке дошёл до двери и вошёл внутрь, даже не удосужившись подождать свою напарницу, рассматривающую дом. А посмотреть было на что. Здание отличалось от своих соседей не только размером, но и формой: половину третьего этажа занимал более длинный стеклянный скат крыши. Поняв, что Саске уже давно скрылся в доме, Сакура в несколько прыжков пересекла тропинку, срезав ненужные повороты, и тоже вошла внутрь. Разувшись, девушка почти сразу наткнулась на недовольного хозяина дома. - Быстро иди за мной! – рявкнул Саске и начал стремительно подниматься по лестнице. Лестница эта, как и дом, была необычной. Словно небрежно сваренная из металлических листов и прутьев, она на удивление органично вписывалась в сдержанный, но современный интерьер, а большие куски цветного стекла, вставленные в перила, красиво переливались на свету из огромных окон, заливая ступеньки радужными полосами. Саске поднялся на третий этаж и круто завернул в короткий коридор, заканчивающийся дверью из такого же переливающегося цветного стекла. Войдя внутрь, парень тут же бросился к шкафу и кинул Сакуре тёмную футболку и бриджи. - Надень, а то брат дома. Не хочу, чтобы он видел у меня… такую гостью, - пояснил Саске. Проглотив обиду, Сакура послушно натянула предложенные вещи и стала разглядывать комнату. - Ты… И правда тут живёшь? – удивлённо спросила она. - А что, не похоже? – раздражённо, но уже более миролюбиво ответил Саске. Несколько секунд девушка не могла подобрать слов, чтобы описать свои ощущения, но потом поняла, что уже много раз видела подобные комнаты в тех безынтересных журналах, что листала на уроках. На рабочем столе не было ничего, кроме стакана с абсолютно новыми разноцветными карандашами и закрытого ноутбука. Книги на полке были расположены с тщательно выверенной небрежностью, да и подбирали их явно по цвету и размеру, а не по содержанию. Разноцветные безукоризненно гладкие подушки аккуратно лежали на идеально заправленном бежевом покрывале. Да и вся комната была слишком демонстративно-аккуратной, чтобы казаться жилой. - Нет, - продолжила Сакура. - Здесь все вещи как-будто ничьи. Да и цвета вовсе тебе не подходят. Эта комната больше похожа на витрину мебельного магазина. - Ну, ты не далека от истины, - Саске удивлённо вздёрнул бровь. – Моя мать известный дизайнер, и весь этот дом – одна из её лучших работ, так что сюда часто, как в музей или магазин, приходят разные люди. «Почему он рассказывает мне всё это?» - думала Сакура, но от чего-то не удивлялась. Уж очень это откровение было похоже на её собственный рассказ про кукольный дом. Да и это многое объясняло: едва ли Саске мог считать такую комнату по-настоящему своей, потому-то и, не колеблясь, впустил её сюда. «Что же тогда для него действительно сокровенно?» - невольно последовала вторая мысль, но думать об этом девушка себе не позволяла. Может от того, что ненавидела себя, а может из страха, что этим сокровенным окажутся те страницы, которые она так эгоистично вырывала из ненужных тетрадей.