Тепло...

Яркие белые звёзды на небе. Или жёлтые. Красиво. Иногда они падают, это тоже красиво. Звездопады это всегда изумительно, но сейчас до них далеко. Сейчас можно просто наслаждаться звёздами. Мерцающими, когда в небе нету ни единой тучки. Хинамори часто по ночам смотрит на звёзды, когда не может уснуть. Залезает на крышу, с которой раньше они смотрели звездопады. Раньше, когда был капитан… Девушка прижимает к себе колени и утыкается носом в хакама. Как же она устала. Устала во всех смыслах этого слова. Устала управлять всем отрядом, устала ловить на себе сочувствующие взгляды, устала не спать по ночам, устала видеть этот едва заметный шрам на животе… Оказывается этот мир не настолько хорош, как кажется на первый взгляд. То он сияет тысячами огоньков, а то обрушивается на голову сокрушительным звездопадом. Момо ежится и сильнее закутывается в кимоно - сегодня ночью прохладно. - Что сидишь? – вдруг слышится сзади. Хинамори резко оборачивается, а потом грустно улыбается появившейся девушке в розовом кимоно. - Неужели не скучно? – Девушка подходит ближе и усаживается рядом, вплотную. - Тебе ли не знать, Тобиумэ? - Момо Тоже прижимается ещё ближе, так ведь теплее, - зачем ты появилась? - Скрасить твоё одиночество, - кладёт свою голову на плечо хозяйки, - ведь когда одиноко тебе, одиноко и мне. - Прости, - вздох и опять взгляд, устремлённый в небо, - я не могу совладать со своей бессонницей. Занпакто тоже поднимает глаза на звёзды, смотрит, щурится, изредка бросая косые взгляды на шинигами. - И что в этом такого красивого? – Наконец изрекает свои мысли, слегка недовольно оглядываясь на хозяйку. Хинамори улыбается, не переводя взгляда на свой материализованный меч. - Это очень успокаивает… И чем тебе не нравятся звёзды? - Они… - Тобиумэ закусывает губу и мычит в задумчивости, а затем всё-таки произносит, - такие далёкие, холодные и недосягаемые… - Но завораживающие… - продолжает брюнетка, - ничего особенного, ты права, но на них хочется смотреть. Девушка в розовом кимоно многозначительно кивает, но даже в этом читается недоумение. - Почему ты думаешь о нём? – такой неожиданный уход от темы заставляет Момо вздрогнуть. Она медленно поворачивает голову на смотрящую на неё Занпакто. Тобиумэ глядит широко открытыми блестящими глазами, в которых отражается сама юная шинигами, удивлённая, испуганная. Она не отвечает и душа её меча продолжает. - Его ведь нет. Он ушёл, предал тебя, а мыслями о нём ты убиваешь себя. Я не могу это видеть. Хинамори молчит, а к глазам медленно начинают покатывать горячие слёзы. - Мне больно… - Тобиумэ приобнимает девушку, - больно так же, как и тебе. И я плачу теми же слезами, что и ты, только ты плачешь о нём, а я о тебе. - Я… - лейтенант пятого отряда утыкается в плечо девушки,- не могу… - втягивает носом воздух,- ничего поделать… Я любила его, - трётся лбом и глазами о розовое кимоно, - люблю… - Он не достоин твоей любви и никогда не был,- гладит хозяйку по плечам, прижимается щекой к макушке. - Почему? – Момо поднимает заплаканные глаза,- любой человек заслуживает любви… На удивление в ответ вторая миниатюрная брюнетка улыбается. - Он ушёл, а ты продолжаешь дарить ему свою любовь. Она не дойдёт до него, как до этих звёзд. - И что же делать? – Чуть ли не плачет шинигами. Меч устремляет взгляд куда-то вниз и вздыхает. - Быть собой. Ты не такая, чтобы плакать каждую ночь о человеке, который этого не ценит. Мы не такие. - Встаёт и на ноги и тянет наверх хозяйку, - мы справимся. Вместе. Ещё раз обнимает, крепко, а затем ведёт вниз, с крыши, в родную лейтенантскую комнату. Там холодно, камин не разжигался уже давно, но Тобиумэ это исправить не составляет труда, пара поворотов - и мягкий оранжевый свет наполняет комнату, и от одного этого становится теплее. Хинамори наливает воду в чайничек, и ставит на огонь. Дрова начинают приятно потрескивать, а комната постепенно наполняется теплом и спокойствием. Момо достаёт из тумбочки пакетик с чаем и аккуратно рассыпает его по чашкам. Её ладони слегка дрожат, но затем на них кладутся чужие, и дрожь уходит. Тобиумэ прижимается своим лбом к её, смотрит в глаза и гладит голову, плечи, обнимает. И с ней хорошо, от неё исходит забота, настоящая, а не такая как от капитана. Момо верит ей, прижимается и тоже обнимает, теребит в руках светло-каштановые волосы, а та развязывает ей пучок, проводит пальцами по скулам, целует в нос, в щеки. И обнимает за плечи, когда прикасается губами к её губам. Нежно и тепло. Хинамори зарывается пальцами в её волосы, отвечая на поцелуй, так же неумело, но сейчас это не важно, ведь хочется быть ближе, хочется быть любимой, нужной. Чайник начинает свистеть, предупреждая о своей готовности, и шинигами с улыбкой разливает горячую воду по чашкам. Тобиумэ садится на стул и берёт чашку в руки, греет пальцы, повторяя за хозяйкой. И сам чай вкусный, обжигает губы и согревает изнутри. Девушки смотрят друг на друга с улыбкой, как будто общаясь без слов. Ведь сейчас слова не нужны. Чашка занпакто достаточно быстро пустеет - огненная натура привычна к жару. Подходит медленно, садится рядом, целует ладонь, пальцы, затем встаёт и ведёт хозяйку к кровати, садится и одаривает поцелуем. Затем аккуратно укладывает на кровать, ложится сверху, целует шею. - Ты никогда не будешь одинока, Момо, - смотрит в глаза, - береги свою любовь для того, кто подарит тебе такую же. Шинигами гладит пальцами голову девушки, и тянет на себя. Целует сама. Гладит ладонями плечи, аккуратно стягивая одежду, Тобиумэ спускается поцелуями ниже, а руками развязывает пояс оби, и когда с ним покончено, осторожно и нежно снимает с хозяйки косоде, и стягивает хакама, оставляя юного лейтенанта в одном нижнем белье. Но Хинамори в долгу не остаётся, садится на кровати, и так же нежно снимает кимоно со своего меча. Теперь на полу словно цветок располагается одежда девушек. Занпакто целует шею, плечи, ниже к груди, и доходит до шрама на животе, обводит его языком, целует нежно, а пальцами аккуратно стягивает трусики шинигами. - Я всегда с тобой, - шепчет, обжигая кожу дыханием, - не брошу, как он. С ней тепло, она согревает дыханием и словами, и поцелуями. Ей можно доверять, так безумно хочется доверять. Она нужна, нужна здесь и сейчас. Шинигами притягивает занпакто к себе, обнимает так, как будто хочет прижать каждую клеточку её тела к себе, целует как умеет. Старается научиться, ведь с кем лучше всего пробовать такие вещи, как не с частью своей души? Самостоятельной частью души. - Я согрею тебя, - выдыхает в губы, а пальчиком ведёт сбоку ниже, по груди, животику и останавливается между ног. Аккуратно надавливает, чем вызывает резкий выдох хозяйки. Делает ещё движение, круговое и Хинамори едва заметно выгибает спинку. Ей непривычно это чувство. Когда кто-то трогает там. Момо удивляется, что она не чувствует стыда. В другой ситуации чувствовала бы. Но сейчас не было и смущения. Как будто всё как надо. Все так, как и должно быть. Это на мгновение сбивает девочку с толку. Её всегда было легко смутить, она краснела даже, когда капитан Айзен случайно касался её руки или плеча. Мысли о бывшем капитане, снова заставили образоваться комок в горле и Момо отчаянно его сглотнула. Она не раз представляла себя с ним. Как он целует её, как проводит своими теплыми большими руками по её телу, как… Хинамори охает и втягивает в грудь по больше воздуха. Пальцы, только что вошедшие в неё, проделывают ещё одно движение. - Тут есть я, а не он, - в глазах занпакто читается стойкость и упрямство. - Я с тобой, - шепчет в ответ хозяйка и притягивает её лицо к себе для поцелуя. Целует. Тобиумэ ей помогает. С ней ей спокойно. И с ней ей не стыдно. Все движения кажутся правильными. Все чувства притуплены, Хинамори видит и чувствует только себя и свой меч. Момо нравится трогать её тело, которое обычно укутано в, хоть и красивое, но мешковатое кимоно. И целовать её огненные губы приятно. Лейтенант выгибается сильнее, когда пальчики внутри неё ускоряют темп и оргазм накрывает огненной волной, такой же, как пыл той, кто его подарил. Хозяйка, переводя дыхание, обнимает свой меч и утыкается ей в плечо. Как же с ней тепло. И засыпает, согреваемая огнем её тела, под какую-то тихую колыбельную, которую напевает Тобиуме, до боли знакомую, но вспоминать сложно, когда уже проваливаешься в сон. А просыпается одна. Впервые за долгое время в комнате тепло, и впервые за долгое время тепло на душе у Хинамори. Конец.