Под крылом ночи.

      В комнату зашел парень. Нет, этого не может быть! Теперь мне кажется, что у меня начались галлюцинации… - Здравствуй, Лора, – говорит он и странно улыбается.       О, этот голос… Это точно не видение… Передо мной стоит Эван… До-меня-не-доходит-что-тут-происходит… Глаза закрываются сами собой… Он не пытается меня спасти… Он не говорит ни слова… Как же это мучительно… Глаза закрываются сами собой. Я хочу их открыть, но у меня это не получается… Теперь он что-то говорит. Кажется, что я нужна ему проснувшаяся и адекватная, а то иначе будет совсем не интересно. Я схожу с ума? Слова из его уст выходят так медленно и спокойно, но мне трудно что-либо разобрать. Он говорит, что мне нужно принять ванну, потому что нужно смыть остатки крови и грязи с моего тела. На веки как будто навалились две наковальни. Вокруг все черное и непонятное, и я с трудом вспоминаю, где я, кто я и что случилось. Почему такая слабость? Я засыпаю…       Я просыпаюсь… Ощущаю дискомфорт в теле. Голова болит, и я не совсем понимаю происходящее. Сквозь щелочки глаз я вижу все ту же розовую комнату. От моего тела вкусно пахнет, а волосы все еще мокрые и противно липнут к телу. На мне так же розовое платье, правда, уже другое, более яркое и свежее. Примерно такое я носила в детстве. Как же болят руки…и ноги… Я осознаю, что я сижу на стуле… Связанная. Как же ломит тело. Я пытаюсь пошевелить руками. Все же надеюсь, что у меня получится выбраться. Но я слишком слаба… Ничего не выйдет. Слышу шарканье ног, скрип половиц. Дверь открывается и в комнату входит Эван… Я все еще не верю своим глазам. Он подходит ко мне и присаживается на корточки напротив меня. От него исходит аромат одеколона. Надо признаться, что этот запах мне совсем не нравится, и от этого я начинаю беспокоиться. Мне хочется задать ему сотни вопросов, но я молчу. Мне обидно и больно. Не может быть, что все это именно он сделал со мной. Он встает и идет к прикроватной тумбочке, берет стакан воды и возвращается ко мне. С какой-то осторожностью он подносит стакан к моим губам. И я выпиваю его до дна с неприличной скоростью. Он улыбается. Он все такой же красавец. - Как ты себя чувствуешь? – интересуется он.       Я смотрю на него, но ничего не отвечаю.       Он понимающе кивает: - Да, я вижу, ты весьма удивлена встретить меня здесь. Милая комнатка, верно? – Он оглядывается по сторонам. - Такая розовая, как в твоем детстве, да? А это платье… - Он смеется.       Я начинаю впадать в панику. - Сестренка, - он нежно проводит указательным пальцем по моей щеке. - Что? – только и удается вымолвить мне. - Да-да, моя родная, ты не ослышалась. – Он говорит мне все это с таким видом, будто я должна понимать, что он вообще имеет в виду. - Мои родители не были женаты, - ледяным голосом произнес Эван, - Отец бывал дома несколько раз в месяц. У меня с ним не было теплых отношений. Я уверен, что он меня никогда и не любил. Наверное, он любил только мою мать. А на меня ему было ровным счетом наплевать. Он не желал меня видеть. Когда он являлся к нам, я должен был тихо сидеть в комнате и никуда не высовываться. Иначе он меня жестоко избивал. А мать ничего не могла сделать, - он сдвигает брови и разворачивает какую-то бумажку.       Он долго смотрит на неё, а потом поворачивает мне. Это фотография. Боже мой… Это мой…мой… о-отец. С мальчиком на руках… С Эваном на руках… - Мама часто плакала, - продолжил он, - а вскоре он просто… собственно, никогда его и рядом-то не было, когда я рос, - поясняет Эван, - но потом он вообще перестал появляться у нас в доме. И денег он больше не присылал. Я радовался тому, что он больше не бывал у нас. А мама все так же плакала. – Он проводит рукой по своему лицу. Внезапно внутри его как будто что-то ломается, трескается, и он теряет над собой контроль. – А через несколько лет я узнаю, что у него есть другая семья. Конечно, я и до этого догадывался, но это всего лишь были догадки. Я увидел его фотографию… фотографию с другой женщиной и маленькой девчонкой. Я не знаю, как эта фотография оказалась у нас дома, да меня это и не волновало. Но эта девочка… в розовом платье… Это была ты, Лора. – Выдавливает Эван.       Я затаила дыхание, я больше не дышу. Сколько мыслей у меня в голове. Он мой…брат. Я не могу в это поверить. - И тогда я решил, - Эван сжимает руки в кулаки, - что отомщу. За себя и за маму. Я все разузнал о вашей семье. Так же я узнал, что мой дорогой папаша скончался. И я начал действовать. Для начала, я уговорил маму переехать в этот город. После я вскружил тебе голову, - как же это ужасно звучит, - прошло немного времени, и я убил твою мать, - что? Этого не может быть. По моим щекам текут слезы, - подругу, - я начинаю задыхаться. – Я сделал твою жизнь ужасной. Точно такой же, какой и была моя. И во всем этом мне помогла…Угадай, кто? – я жалко всхлипываю, - Твоя любимая бабуля. – Я начинаю задыхаться, теперь мне явно не хватает воздуха. – Она же у тебя дружит с черной магией. И каким-то образом она оживила игрушки, которые подчинялись мне. – Он смеется. Смеется так, будто только что рассказал мне забавную шутку. - Но… как? – задыхаюсь я. - С помощью этой штуковины, - он достает тряпочку, - я всего лишь думаю, тру эту тряпку, и все получается. Я даже понятия не имею, как это получается, но это работает. – Он пожимает плечами. - Бабушка? – для меня так же остается непонятно, как она могла согласиться на это. - Она знала о моем существовании и помогала нам. Но она не знала, насколько страшны мои планы. Может, потому и согласилась мне помочь. После убийства твоей матери, она отказывалась мне помогать и даже кричала, что обо всем расскажет в полиции. Но это быстро улеглось… Стоило только немножко ей пригрозить и сказать, что за историю с игрушками её просто упекут в психушку. Ведь это чистой воды бред.       По моим щекам текут слезы. Я сжимаю зубы с такой силой, что они начинают ныть. Как же мне хочется кричать, но я молчу. Я чувствую пустоту, как будто внутри меня нет ничего, кроме разбитого сердца, единственного органа, оставшегося в этой оболочке. - Твою мать убили игрушки, - продолжает он. И я вижу в его глаза…жалость? – Лиз убил я. В мои планы это не входило. Но каким-то образом она услышала наш разговор с твоей бабушкой. Бедняжка уже направлялась к тебе, что бы все рассказать. Когда я загнал её в переулок, она пыталась позвонить тебе. Я натянул ей на голову полиэтиленовый пакет. Как же она брыкалась… - Хватит! – во весь голос заорала я. - А после я облил её кислотой, - он не останавливается, - так как боялся, что обнаружат мои следы. А теперь я стою тут, перед тобой и думаю, убивать мне тебя или нет, - я молчу. Мне уже все равно.       Он гладит меня по ногам, рукам. Пальцами проводит по шее. Мне противно. - Лора, ты украла мое детство… - Я слышу отчетливый и резкий хлопок. Он отвешивает мне пощечину. Начинаю чувствовать боль, крепко сжимаю зубы, часто моргаю, но не издаю ни единого звука.       Почему он не понимает, что я в этом не виновата… Как же мне обидно и больно… Я смотрю на него и не могу разобрать эмоции. Он кусает нижнюю губу, потом нетерпеливо проводит ладонью по лицу и достает из кармана пистолет. Эван опускает голову и наставляет его на меня. Мне хочется расхохотаться, настолько безумным кажется все происходящее. Стараюсь дышать равномерно. Все-таки страшно. Он кладет палец на спусковой крючок. Я уже готовлюсь к выстрелу. Он мешкает. - Я… - ему наконец-то удается произнести какие-то слова, - я не могу. Я слишком сильно привязался к тебе…слишком сильно… - он опускает пистолет и быстро выходит из комнаты.       Я остаюсь одна. Тело лихорадочно трясет. Раздается выстрел. Я вздрагиваю. Ничего не понимаю… Сердце бешено барабанит. Виски взрываются от боли. Внезапно становится жарко. И я отключаюсь…