Я тебе не скажу...

Утро. Часов восемь. Серебристый мерседес на огромной скорости проезжает очередной светофор, прямиком направляясь к зданию университета. На заднем сидение мерседеса едут весьма веселые Гриммджо и Абараи, и то и дело, перешептываясь, смотрят на менее веселого Куросаки, что отвернувшись к окну, сидит впереди. Рыжий парень уже много раз пожалел, что вчера решил выпить, решил позабыть, что ему утром на учебу. Второй день ужасная головная боль, хотя он вроде бы и немного выпил. К тому же, он снова может опоздать, а это не есть хорошо. Хотя больше всего, Куросаки волновало то, что он просто напросто не выспался, и даже сейчас, отвернувшись к окну, он тихо, мирно спал. Естественно, двое на заднем сидение не могли упустить шанс поиздеваться над Ичиго, потому Гримм нацелившись, приготовился со всей силы влепить Куросаки по голове, но рука голубоглазого не достигла цели, и была захвачена за запястье рыжим парнем. - Даже не думай, Джагерджак, убью не задумываясь, - устало и очень озлобленно проговорил рыжий парень, даже не повернувшись. - Вот блин, - на лице Гриммджо появился оскал, и он с усмешкой добавил, - а я думал, ты спишь. - У меня чуткий сон, - все тем же тоном отвечал рыжий, и было понятно, что он еще не до конца проснулся, - поживи с моим папашей, и не такому научишься. - Только чего-то ночью твой чуткий сон не сработал, - меланхоличный ровный тон, сменился насмехающимся, - когда подушка в голову летела. - Заткнись и следи за дорогой, - огрызнулся рыжий и, скрестив руки на груди, приклонил голову к груди. - О, а я смотрю рыжик не в настроение проснулся, - усмехнулся Абараи, похлопав вышеназванного по плечу. - Что б я еще хоть раз с вами пил, - тихо пробурчал Куросаки, бросая косой и злой взгляд на Гриммджо, что, нагло ухмыляясь, смотрел на него. Ночной разговор до сих пор не выходил из головы, а больше всего Ичиго бесило сейчас то, что Гримм, как ни в чем не бывало, продолжает играть пофигиста. Куда лучше, как считал Куросаки, признаться уже, и может тогда суметь отпустить, но нет же – этот голубоглазый идиот лучше будет терпеть, ухмыляться и строить из себя плохого парня, чем скажет, что кто-то ему так сильно дорог. «Конечно, мы же, сука, сильные, ни в ком не нуждаемся» Куросаки отвернулся к окну, впрочем, как и Гримм. Ну не мог Джагерджак признаться, что этот рыжий болван так дорог, как и признать то, что все еще не верит в его уход. И это даже несмотря на то, что Ичиго уже утром объявил о том, что это его последний день, в банде, и с завтрашнего дня он снова станет обычным парнем, не знающим правды о кровавом бизнесе этого города, не видящем крови на лицах людей, не вычисляющий крыс, и даже не работающий личным охранником Кучики. Улькиорра посмотрел в зеркало заднего вида, пытаясь уловить взгляд Гриммджо, но голубоглазый смотрел в окно. Его весьма впечатлило поведение Джагерджака: так стараться подавить в себе настоящие эмоции он не пытался никогда, даже в детском доме, когда все в шутку говорили, что он ревнует Улькиорру к Ннойторе. Тихо вздохнув, Шиффер припарковал машину возле университета и посмотрел на Куросаки. - После учебы ничего не планируй, - затем обернулся к Джагерджаку, - и ты тоже ничего не планируй, после того как заберешь свой мотоцикл. Поедем к шефу. - А с каких это пор, ты стал главарем? – хором спросили Гриммджо и Куросаки, и в недоумение переглянулись, одаривая друг друга злым взглядом. Но все же, воспоминание их разговора про главаря вызвало у обоих смех. - Я сделаю вид, что вы этого не говорили, - без единой эмоции проговорил Улькиорра и посмотрел на серьезного Абараи. – Тебя к шефу отвозить? - Лучше сразу на кладбище, - как-то обреченно ответил Ренджи, почесывая затылок. - Отставить кладбище, - Гримм вытянул руку вперед и осмотрел всех сидящих в машине, - туда мы поедем разве что вместе. Шиффер, не раздумывая, накрыл своей ладонью руку Гриммджо, и посмотрел в глаза Абараи. Тот, улыбнувшись, последовал его примеру, и теперь три пары глаз были устремлены на рыжеволосого парня, что до сих пор сидел, отвернувшись к окну. Под тихие вздохи, Куросаки обернулся, оглядел всех и, ухмыльнувшись, накрыл их руки. - Вместе до конца? – тихим шепотом спросил он, с улыбкой на лице. Руки подлетели вверх и рассыпались в разные стороны. - До самого конца! Прокричали три звонких голоса, что было слышно даже прохожим, что не спеша двигались мимо серебристого мерседеса. Конечно же, многие не ожидая этого, отшатнулись от машины, чем вызвали смех сидящих внутри парней. *** Рукия уже около получасу стояла у зеркала, то и дело, бросая странные взгляды в окно: на душе творилось что-то странное, чего она никак не могла понять, а сердце шептало какую-то неведомую чепуху. Все же отойдя от зеркала, девушка села на край кровати, но ненадолго: снова подскочив она подошла к окну и раскрыв его с головой высунулась на улицу, рассматривая прохожих, рассматривая машины и даже небо, по которому летели птицы. Улыбнувшись безоблачному небу, улыбнувшись миру, Кучики поднялась на подоконник, и держась за оконные рамы вылезла из окна. Прохожие с ужасом смотрели на эту картину, а вошедший в комнату брат, даже изогнул бровь, при этом скрестив руки на груди. - Кучики Рукия, мигом слазьте с подоконника, – спокойным тонном сказал он, когда мимика на лице вновь установилась на ноль. Девушка обернулась и посмотрела на Бьякую, а тот был весьма удивлен, когда на лице предполагаемой самоубийцы увидел улыбку. Рукия же спрыгнув с подоконника подбежала к брату и… стала выталкивать того из своей комнаты. Кучики старшего это удивило еще больше и он, было хотел, возмутиться, но дверь в комнату закрылась перед его носом. - Кучики Бьякуя, не могли бы вы дать мне спокойно насладиться свободой, - с какой-то усмешкой прокричала Рукия, стоя по другую сторону двери, спиной прижавшись к ней. «Да простишь ты меня за наглость, Нии-сама» - Из окна только не выпрыгни, - Кучики старший медленно повернулся и пошел вниз по лестнице, при этом тихо насвистывая какую-то песню. Рукия расплылась в довольной улыбке, слегка повернув голову на бок и прислушиваясь к удаляющимся шагам в коридоре. Когда шаги стихли, Кучики младшая отошла от двери и вернулась к окну, только в этот раз не стала забираться на подоконник, а просто уперлась руками и блаженно подставила лицо солнцу. Сегодня первый день ее свободы, да и скорей всего последний, ведь завтра бал, а как известно всем студенткам первого курса: если у тебя в друзьях есть второкурсник, что по уши влюблен в тебя, этот день будет незабываемым. Ну а пока у нее есть целый день, дабы насладиться свободой. Раздался тихий стук в дверь, и девушка удивленно обернулась, но в комнату никто не вошел. - Эм, Рукия. А тебе на учебу не пора? – что-то в этом голосе, ранее не испытывающим чувств, было издевательским. Спохватившись, Рукия мигом схватила сумку, что лежала на кровати, достала из шкафа плащик и, накинув его, молниеносно выбежала из комнаты, чуть не убив дверью собственного брата. Спустившись вниз, Рукия прокричала что-то на прощание и выскочила за дверь. «Побудешь тут свободной, когда надо учиться» *** Лучи солнца свободно бродили по обнаженной спине, то и дело, бросаясь на лицо, будто заставляя рыжеволосую девушку очнуться ото сна. На лице заиграла мимолетная улыбка, рука осторожно проскользила по шелковой простыне, нащупывая лишь пустоту. Молниеносно приподнявшись на локтях, Рангику устремила свой взгляд на пустующее место рядом с ней. Свесив ноги с кровати, девушка укутала оголенное тело в пододеяльник, и осмотрела комнату, прежде чем подняться. Как она и предполагала, вещей Гина нигде не было, потому-то осталась лишь одна надежда, что мужчина просто проснулся намного раньше и сейчас находится на кухне. Но на лице заметно проявилась грусть, а голубые глаза медленно заполнялись слезами. На одних носочках девушка медленно прошагала по комнате, одной рукой придерживая пододеяльник, другой смывая нахлынувшие слезы, что предательски скатывались по щеке. Выйдя в коридор, Мацумото заглянула в кухню, но и там никого не оказалось. Она закрыла дверь, и спиной прижалась к стене: слезы продолжали течь, и она от бессилия скатилась по стенке на пол, продолжая придерживать пододеяльник. Немая истерика, немые чувства: она ведь знала, что он не останется, но тогда почему так надеялась? Закрыв глаза, Рангику затылком прижалась к стене. "Он стоял напротив нее, осторожно осматривая ее, будто еще не признавая, что это может быть действительно она. В ее глазах не было слез, она не билась в истерике, проклиная его за этот побег, Рангику просто молча, смотрела на него, рукой обводя контуры его лица. Затем приподнявшись на носочках, она притянула его к себе и поцеловала. Поцелуй был не долгим, и даже наверно дразнящим, ведь после девушка посмотрела в открытые бирюзовые глаза и улыбнулась, крепко прижимаясь к груди Ичимару. Гин осторожно провел по рыжим волосам, и склонился к ее шее, вдыхая аромат ее духов. - Это же мой подарок? – тихо спросил мужчина, глядя в голубые глаза. - Да, - Мацумото кивнула, и ее лицо стало серьезней: улыбка исчезла. – Гин, ты же больше никогда меня не оставишь? Мужчина застыл, совершено не зная, как ответить на этот вопрос: соврать, чтобы она потом ненавидела, или сказать правду, что бы сейчас выгнала? Но он не хотел ничего из этого: Ичимару желал, чтобы сейчас она была с ним, и так мечтал, что ненависть ни за что не пройдет в ее сердце. Тихо вздохнув, Гин жадно впился в губы девушки, давая понять, что ответ на этот вопрос он не может дать. Сначала она хотела вырваться и все же заставить его ответить, но желание было сильнее, да и сопротивляться она не могла." «Да, ты ведь так и не ответил на вопрос» Она и не ожидала другого, Рангику знала, что Гин покинет ее, но так надеялась, что он не уйдет не попрощавшись, что он хотя бы скажет, куда уезжает, ну или просто заберет с собой. Рука сжималась в кулак, а длинные ногти оставляли красные отметины. Было жутко больно, но только в сердце, что снова, как и два года назад разбивалось на маленькие осколки. «Наверно, нам все же не судьба быть вместе» *** Кабинет слегка освещен, и играет привычная классическая музыка, но такой непривычный аромат сигар. Сделав очередную затяжку, некогда невозмутимый Кучики откинулся на спинку стула, рассматривая очередной слайд на своем ноутбуке. Гин не соврал: информация содержащаяся на флешке была весьма впечатлительна, да и мало того занимательна. Мало того, что на ней была полная информация, когда-то собранная некой крысой, о делах его компании, так еще сколько нового-то он узнал об работе компании под руководством Айзена: сколько людей лишились своих домов, скольких он лишил семей, денег, всех других благ. А скольких он убил… вернее сказать не он, а его люди. Но это совершенно не имело значения, кто убивал, ведь суть оставалась той же: узнай люди об истинных делах компании, они бы перестали поддерживать так горяче любимого ими Айзена Соуске. Да, этой информации было достаточно, чтобы разрушить ту нерушимую компанию, что все эти годы была на вершине олимпа, что уничтожала врагов, разоряла соперников. Но нужно ли это было Бьякуе? Стоит ли избавляться от столь сильного соперника, что в общем-то жизни не мешает, только разве что в дела компании лезет… «Нет, определенно мне это не нужно… ведь мои ребята даже имя твоей крысы узнали» Туша сигарету, Бьякуя снова склоняется над столом, вновь и вновь перелистывая слайды, изучая информацию и одновременно копируя все на свой ноутбук. Ночью пришла смс: Абараи сообщил о том, что имя крысы им известно, а значит пора заканчивать эту немую войну, перекрывая Айзену кислород, которым он дышит в сторону компании Кучики. Бьякуя все решил: сегодня вечером состоится встреча с Соуске, где все и случится, а тем временем его ребята займутся Моэ. «Закончим игру по его правилам»