autumn.

С первого дня осени его жизнь перешла в другое русло. Хотя в то время Леви этого вовсе не замечал. Он был слеп, не видел слишком важных для него вещей. Леви следовал наработанному за несколько лет графику, не смея пропустить ни единой секунды. Новый день, новые фотографии, новые люди. Чем больше он работал, тем больше слово «новое» для него не имело значения. Да он и не хотел что-либо замечать. Следовал графику: день, люди, смена объектива фотоаппарата, фотографии, вечер, дом. Не более. Все, чего Леви добивался долгие годы, наскучило. Все, для чего он старался, больше не имело значения. Просто ушло в никуда. Леви и не заметил, как его жизнь стала совсем другой. Он был слишком занят своим графиком жизни, расписанным по минутам. Совершенно неизведанная, непознанная и неизвестная Леви жизнь началась также незаметно, как и появился он. — Леви! — Эрен бежит навстречу Леви, угрюмо топающего в студию, где он работал. — Я опоздал? Простите, простите! — Нет, ничего страшного, — Леви поправляет вязаный шарф, — я сам, видимо, на минут двадцать опоздал. Леви стал опаздывать все чаще. Как бы ни старался соблюдать распорядок, выученный за столькие годы, он все равно сбивался. Леви засыпал слишком поздно. Его не мучила бессонница, он стал ложиться на несколько часов позже, сколько бы ни старался ложиться, как обычно. Леви окружала маленькая тайна, которую не знал никто, кроме рыжего кота, который будет хранить его секреты вечно. Вечно. И даже Эрен не узнает о них. Никогда. — Как-то странно, я обычно ложился спать так рано, с самого детства такая привычка появилась, а потом… а потом даже на часы перестал смотреть, — заворчал Эрен себе под нос, что Леви чуть было не потерял нить разговора. — Знаешь, я тоже. Может, осень так влияет, — Леви задумался. И правда, во всем виновна осень. Хотя, сколько не верь в сказанное, сам себя не обманешь. — Если летом я засыпал сразу, как только чуть стемнело, а теперь… — Точно-точно! — Эрен улыбнулся и, поправив легкую осеннюю куртку болотного цвета со значками на рукавах, перевел дух после бега, направляясь вслед за мужчиной. Леви всегда шагал так быстро, даже если никуда не спешил, но сделать с этой привычкой ничего не мог. Жизнь не стояла на месте, двигалась в бешеном темпе, за которым должен успевать и Леви. Это стало уже привычкой. Идти дальше. И чем больше ты пройдешь, тем быстрее нужно идти. И бежать. — Леви, слушайте, сегодня много работы? — Да как всегда. Все успеем, — заверил он парня. Леви работает фотографом одного из самых известных журналов для женщин. А Эрен, который тоже пылал желанием связать свою жизнь с этой профессией и увлечением фотографией, был его ассистентом. Ассистентом Леви. Эрен утверждал, что многому учился у него, у Леви, успешного фотографа. И правда ведь, хотя мужчина отказывался от этих слов. Скрытая застенчивость. Леви любил быть в тени, он лишь хотел быть незаметным. У него это крайне плохо получалось. У Леви есть один секрет. — А, вы говорили о какой-то поездке. Куда, если не секрет? Вам сделали предложение? И сколько пробудете в поездке? — Эрен все не унимался. С недавних пор его интересовали эти вопросы, что он, кажется, всю ночь промучился в догадках. А если Леви нужны помощники? Кто же, если не Эрен? — Молодой энтузиазм. В твои годы я был таким же. Наверное. Они подходят к огромному зданию чудаковатой формы, не такой, как обычные многоэтажные дома. Изогнутой изящной формы. Леви любил свою работу даже за это здание, даже табличку золотистого цвета у главного входа, уважал даже охранника, здоровался с девушками, сидящими в регистратуре, которые вечно были слишком заняты завалами документов и постоянно звонившими телефонами. Леви, кажется, любил эту вечную суету, независимо от времени года и дня недели. Леви, кажется, был влюблен в свою жизнь. Совершенно по-глупому тонул в ней, но не пытался выплыть. Да и не хотел. Не потому, что не хватало сил. Леви нравилось жить. — «В твои годы»… — передразнил Эрен. — В какие такие «годы»? Вы такой молодой и выглядите прекрасно, и вообще… — Скажешь тоже. Больше всего сейчас Леви раздражало, что Эрен им восхищался. Восхищался открыто, даже не скрывал своих чувств. Восторженно смотрел на каждую фотографию, внимательно следил за каждым движением Леви, затем повторяя его движения, все, что он делал. И больше всего Леви боялся, что когда-нибудь Эрен в нем разочаруется. А разочароваться в том, кем открыто и скрыто восхищался, немного больно. — Ну, так что насчет той поездки?.. — после минуты молчания проговорил Эрен, заходя в главный холл. Здесь бурлила жизнь, радовалась и радовала новыми яркими красками. Леви любит даже этот холл, где повсюду суетятся люди, секретари что-то ищут, уборщицы поливают цветы, девушки, пришедшие на фотосессию для нового выпуска журнала, покупают готовый кофе. — Ну да, точно. Германия. Я еще не решил, еду или же нет, я ведь не знаю язык, а нанимать переводчика… — Леви сделал секундную паузу, — сначала нужно хорошего найти. Пришло предложение от одного из известных журналов в Германии. Эрен удивился и, кажется, чуть не вскрикнул. — Это же здорово! Новая работа, и, наверное, зарплата больше. К тому же, это Германия. — Я все еще не решил, нужно хорошенько обдумать. В любом случае, терять то тепленькое место не горю желанием. Леви и Эрен поднялись на лифте на седьмой этаж. Здесь находится офис Леви и его помощника Йегера. Ривай кое-что скрывает. Что-то очень важное. — Леви, а помните тот день, когда вы все-таки заставили меня сделать несколько фото?.. Можно взглянуть? — доносится голос Эрена из маленькой комнатки, где находится компьютер и принтер, фотоаппараты и объективы. — Да, поищи в папке. Леви скрывает это даже сам от себя. Знает, но признавать не хочет. Леви не спит. Леви не спит до поздней ночи лишь по одной причине: у него есть фото с Эреном. Как-то, когда был обеденный перерыв, Леви просто предложил сделать пару фото с Эреном. А тот весь засмущался, но вскоре все-таки согласился. Каждый вечер Леви открывает на ноутбуке папку «Эрен». Листает фотографии с его изображением, просто смотрит на них. Каждый вечер. Леви не хочет признавать самому себе, что каждый вечер открывает папку с фотографиями Эрена и листает одну за другой, пролистывает по третьему, шестому, тринадцатому, двадцатому кругу. До тех пор, пока жутко не захочет спать, часов до двух, не раньше. Он опаздывает на работу лишь по этой причине. Осень здесь не причем. Вероятно, если бы мужчина признался сам себе, что лишь по этой причине он не спит, то он распечатал бы эти ничтожные десять фотографий и развесил на стене. Леви хотел, чтобы коллекция пополнялась, чтобы на всей стене его комнаты были развешены фотографии. Не тех красивых девушек с большой грудью и пухлыми губами. Фотографии. С изображением. Эрена.