ШИТД "Солнышко"

Собственно, особо приятным последующее мероприятие назвать тяжеловато. Словно по велению великой заведующей общежитием, всю ночь идет снег. Когда солнышковцев поднимают на следующее утро, сугробы достигают середины окон первого этажа. Завтрак проходит почти в тишине, а после него Кири и весь преподавательский состав дожидаются учеников в фойе. - А с чего шухер-то? – осторожно интересуется Бадоу, послушно заматываясь в шарф. – Суббота же, выходной. Учителя тяжко вздыхают, а Кири улыбается, немного торжествующе, пожалуй, но это мало кто замечает. - Будете на своей шкуре познавать ответ на вчерашний вопрос, - поясняет она в ответ на непонимающие взгляды, а потом выпихивает всех на улицу, где уже ждет специально отловленный по такому случаю Михай с лопатами и метлами. Преподавателей Кири отправляет работать за школу, сама же остается у парадного крыльца контролировать процесс. Инвентарь между учениками делится по уровню силы и степени дурости ответственности. В результате кататься на лопатах назначают весь мужской состав и Наото (по собственному желанию), прочие же направляются орудовать метлами. К слову сказать, в число прочих попадает и Анжелика, наивно полагавшая, что ей отведено место зрителя. Увы, Кири действительно говорила обо всех, и госпоже директрисе не удается избежать физической нагрузки. Спасение родного здания школы из плена подлого снежного захватчика происходит на удивление споро. За исключением некоторых особо выдающихся особ, работают все. И Кири тоже работает. Нет, она не прохлаждается. И не наслаждается зрелищем тяжко пашущей начальницы тоже. Она занимается организацией трудового процесса, что само по себе является весьма непростой задачей, по сравнению с которой жалкая уборка снега – это просто – пфе! – пустой звук. Нет, нет, что вы, она вовсе не снимает на телефон матерящуюся Анжелику, раздраженно машущую метлой. А даже если бы и снимала, то это видео ни за что не пошло бы дальше ее компьютера, абсолютно точно. После перерыва на обед и короткого отдыха все возвращаются на улицу. Постепенно снежная гора посреди школьного двора становится все внушительнее. Заметив это, Локи и Ноки обменивают обе свои метлы на лопату Джованни и принимаются выкапывать себе пещеру с драконом. Их активное мельтешение создает трудности остальным лопатоносцам, не говоря уже о том, что снег из «пещеры» летит на только что очищенные участки двора. Радует лишь то, что вскоре близняшкам надоедает копаться в сугробе, и они линяют к Кири проситься обратно в комнату. Ей как-то совестно слишком долго держать их на морозе, поэтому она отпускает еще и Нилл, якобы чтобы их сопроводить. Но с этой отмазкой в дом сбегает Анжелика, заявив, что детей обязательно должен сопровождать хоть один взрослый, ответственный и здравомыслящий человек, ведь одни безусловно все там разворотят. Кири тихо вздыхает, сильно сомневаясь, что последние два эпитета можно ставить в одно предложение с ее начальницей, но та уже скрылась внутри, а посему спорить ей не с кем. Время идет, а фронт работ, кажется, все не уменьшается. В конце концов, доходит до того, что уставшие нагребатели начинают путаться в ногах, шататься и спотыкаться на условно ровном месте. Джованни, которому вернули сторгованную лопату, кое-как бродит туда-сюда, напряженно размышляя, что же из происходящего является ответом на его вопрос. Ни один вариант не кажется ему правдоподобным, и он задумывается еще сильнее, не замечая вокруг ничего, кроме снега, который надо набирать, нести и высыпать. В один из таких заходов его нога неудачно подворачивается, и он падает, в процессе отправляя содержимое лопаты в незапланированный полет. Снаряд упорно метит в головы Хайне и Бадоу, но те вовремя реагируют, сигая в разные стороны. А вот Магато, на ходу считающий ворон, среагировать не успевает, и лопата Хайне влетает ему в живот. Пока альбинос с облегчением думает, что, к счастью, успел притормозить и никого особо не зашиб, Магато долго оценивающе смотрит на него, а потом с диким криком бросается вперед, как и был пузом на лопату. - Слышь, ты, аутист! – орет он, почему-то не обходя разделяющее их препятствие и пытаясь дотянуться прямо через него. – Я тебе голову оторву, ты понял?! Хайне обдумывает оскорбление, но не оскорбляется, посчитав его неправомерным по отношению к себе. Лопату он по-прежнему крепко сжимает в руках, удерживая агрессора на расстоянии. Ненадолго прекратив работу, вмешивается Наото: - Оставь его в покое, двинутый, - спокойно произносит она, потянув Магато за ворот зимней куртки. - А тебе что? – вспыхивает тот еще сильнее, тут же забывая о своей недавней цели и охотно переключаясь на новую. – Он твой парень что ли? Тут же взрываются, оскорбившись, и Хайне, и Наото, и, почему-то, Бадоу. Когда они бросаются на Магато, тот распахивает им объятия и едва не плачет от умиления. Образовавшийся клубок резво катается по снегу, утрамбовывая все на своем пути и, в принципе, тоже выполняя запланированную работу, так что Кири не спешит его останавливать. Джованни, наконец вышедший из своих размышлений, крутит головой по сторонам и едва успевает в последнюю секунду сбежать с пути несущейся смертоносной машины. Незаметно потасовка перерастает в драку снежками, и тут же откуда-то с радостными визгами выскакивают тепло укутанные близняшки. - Какие они все-таки у меня боевые… - Анжелика смахивает скупую слезу гордости и возвращается к разделочной доске, на которой что-то подозрительно шевелится. Один из снежков летит чуть дальше запланированного и разбивается у ног Кири. Спокойно и величественно она идет в центр битвы, в самую горячую точку. К тому моменту, как она останавливается, никто уже не дерется. Милостиво кивнув, госпожа заведующая объявляет конец рабочего дня и ужин. Мокрые и красные, солнышковцы возвращаются в свою обитель. Позади всех плетется Джови, крайне опечаленный тем фактом, что ответ так и не понял. Но все остальные выглядят более чем довольно, и он делает вид, что ему все ясно. Осознание приходит к нему вместе с отбоем, как только он ложится в кровать, а его натруженные мышцы благодарно расслабляются. С соседних кроватей нестройным хором раздаются негромкие стоны удовольствия. Засыпая, Джованни с восхищением думает о чудесной женщине Кири, которая так доступно объясняет такие сложные вещи. А чудесная женщина Кири ложится спать еще не скоро. Она до поздней ночи сидит за столом, смакует пироженку и сочиняет страстную гневную речь на завтрашнюю планерку.