Тайны Следователя

— Не все полицейские – дураки. — Да. Есть мошенники, алкоголики, идиоты… Фильм «Такси».

Винсент Пауль.       Разбудила меня боль в заднице, которая снова вспыхнула, стоило только сильно дернуться во сне. Чертов Хадингтон! Медленно перевернулся на спину, все равно больно. Но сил встать и добраться до упаковки с таблетками нет. Прикрыл глаза и попытался вновь заснуть. Время еще было. Но сон так и не шел. Вместо красивых картинок в сознании крутились мысли о том, что произошло вчера на этой проклятой парковке. Не могу сказать, что в итоге мне не понравилось. С ним понравилось. Я млел от его силы, агрессии, возможности принудить, заставить меня. Это заводило похлеще любой виагры. Но после таких экспериментов слишком сильно болел зад. Не так все должно происходить. Да и не произойдет больше. Дастин вчера вечером четко дал понять, что больше этого не повторится. Жаль. Мне действительно жаль. У агента Хадингтона была возможность заполучить меня больше, чем на одну ночь, больше, чем на один месяц, и, возможно, больше, чем на одну жизнь. Блять! Я резко вскочил, чтобы избавиться от сопливых мыслей. Охнул, но с кровати все же поднялся, добрался на кухню до таблеток, выпил две, запивая стаканом холодной воды. От ледяной влаги свело зубы. В глазах стояли слезы. Ни за что не признаюсь себе в том, что от обиды. Нет, это просто от холодной воды слезятся глаза. Минут через двадцать мне стало легче, обезболивающее подействовало. Я оторвал взгляд от зарождающейся жизни нового дня за окном и направился в ванную. На столе так и стояла полупустая бутылка вина, которую принес Дастин. Проходя мимо, схватил ее за горлышко и со всей дури швырнул стеклянный сосуд в стену. Раздался звук бьющегося стекла, осколки разлетелись по кухне, а на светлых обоях растеклось бордовое пятно, тонкими струйками стекающее вниз, на полу уже образовалась лужица. Я стоял и смотрел на это безобразие. Грудь быстро вздымалась из-за тяжелого дыхания, сердце сжалось в маленький комочек и болело, душа терзалась от злости и ярости, которые бушевали во мне. Злился на Дастина, на себя, на эту глупую выходку. Ненавижу бардак в доме. Какого хуя я сорвался? Мне все равно, все равно. Должно быть все равно. Никто еще не мог довести меня до такого состояния, и Хадингтон не тот, кому это удастся. Я ему не по зубам.       Осторожно переступил осколки и убрался с кухни. Душ привел меня в более-менее ровное душевное состояние. Часы показывали начало восьмого утра. Можно было ехать в департамент. Не хотелось больше оставаться дома и сидеть в тишине и одиночестве. Рабочая суета должна отвлечь от горестных мыслей. Хотя больше всего на свете мечтал о том, чтобы у меня появилось задание на моей теневой работе. Выпустить эмоции вместе с пулей в тело какого-нибудь ублюдка - вот то, что помогло бы мне окончательно прийти в себя. Но телефон молчал, никаких сообщений.       Первую половину дня меня развлекал Эрик своей бестолковой болтовней, но сейчас я был ему благодарен. Пусть бухтит что-то ненавязчивое. Я не сильно вслушивался в то, что он говорил. Только иногда кивал или отрицательно качал головой на его реплики, делая вид, что внимательно изучаю какие-то бумаги. Парень не обижался на такое невнимание к своей персоне, а продолжал без умолку чесать языком. - Эрик, пойди погуляй, - в мой кабинет без стука вошел Дастин.       Как всегда, великолепен. Как всегда, безупречен. В черном деловом костюме, в темно-синей рубашке. Светлые волосы безупречно уложены, а голубые глаза светятся серьезностью и каким-то разочарованием. Я смотрел на агента снизу вверх, не в силах отвести взгляд. Улегшиеся было эмоции вновь подняли свои головы, чтобы впиться зубами в мою душу.  - Что ты хочешь? – холодно спросил я, откладывая лист бумаги в сторону. Я так и не прочел ни строчки из того, что там было написано. - Поехали к Китчерсу, он ждет, - сообщил он, даже не задержавшись на мне взглядом.       Я молча поднялся и вышел вслед за агентом из кабинета. В Управление мы ехали на разных машинах. Находиться с ним сейчас в замкнутом пространстве было бы пыткой для меня. Припарковался позади его огромного джипа, вышел из машины и вошел в Управление. Прохладный воздух, куча народу, суета и рабочая деятельность. Все куда-то торопятся. А мне все равно. Я ленивым взглядом оглядывал стены, изучал людей, но все это проходило мимо, не задевая ни чувств, ни эмоций. Наконец, Дастин добыл мне пропуск у охраны, и мы прошли внутрь. Коридоры, двери, люди. Я шел за его прямой напряженной спиной, но ни на что не реагировал. Хадингтон остановился около двери одного из кабинетов, постучал, и мы вошли внутрь. - Присаживайтесь, господа, - кивнул агент Китчерс, окидывая нас холодным, пронзительным взглядом.       Мы опустились в черные кресла перед большим письменным столом. Китчерс стал подробно выспрашивать о нашем деле. Отвечал Дастин. Я же повернул голову вправо и смотрел в окно. Отсюда мне было видно кусок соседнего здания и голубое небо, по которому лениво плыли облака. За ними я и стал наблюдать, не вникая в беседу. - Детектив! – я не отреагировал. - Детектив! – повторил Китчерс.       Перевел на агента ФБР безразличный взгляд, мысленно спрашивая, что ему нужно от моей скромной персоны. - Детектив, что вы мне скажете о ходе расследования? – насмешливо спросил он. - Заказчик. Я хочу достать заказчика, - тихо ответил я, так до конца и не вернувшись в реальность из дебрей своих мыслей. - Громкое заявление, - улыбнулся он, а Дастин сверлил меня злым взглядом, - Сможете? - Смогу, - кивнул я. - Мне очень интересна ваша совместная работа, - откровенно смеялся Китчерс, - вы преследуете разные цели, при этом, работая вместе, - он опустился в свое кресло, - Хотя мне плевать, как вы работаете, мне нужны результаты. У вас, господа, неделя. Ясно? - Вполне, - хором ответили мы с Дастином. - Свободны, - он махнул рукой в сторону выхода.       Летний теплый ветерок мягко ласкал лицо, над головой шелестели ярко-зеленые сочные листья деревьев, мимо ходили люди, кричали дети, на пруду крякали большие толстые утки. Мы шли сквозь парк. Медленно, прогуливаясь, но молча. Никому не хотелось начинать разговор. Я старался отгородиться от присутствия Дастина. Делал вид, что за мной по пятам никто не идет. А он почему-то был зол. Часто и нервно курил, выпуская в воздух вонючие струйки дыма. Мы добрались до пустой части парка, здесь не было народу. Вообще никого, только грязная дорожка под ногами, заросшие клумбы и кустарники.  - Стой! – крикнул Дастин.       Я встал, как вкопанный. - Что тебе от меня надо? – зло прошипел я, резко оборачиваясь. - Что за номер был у Китчерса в кабинете? – спросил он, словно не заметив вспышки моей ярости. - О чем ты? – я облокотился о перила.       Мы стояли посередине изогнутого мостика, под ним медленно текла мелкая речушка, плитка на мостике местами отсутствовала, а там, где она еще осталась, пробивался зеленый мох. - О твоем гребаном заказчике! – взревел он, сделал шаг ко мне, но замер на расстоянии метра, - Ты вообще слышал, о чем я втирал Китчерсу битый час, пока ты летал в облаках? - Нет, - я пнул камешек, и он, булькнув, исчез в темной воде. - Рехнулся? – Дастин встал рядом и тоже устремил взгляд вниз. - Нет, - я развернулся к нему, - Мне просто плевать на твое мнение, я буду делать то, что считаю нужным.       Надо было видеть глаза агента. Хадингтон был в шоке от моего заявления. В какой-то момент я подумал, что мы сейчас сцепимся с ним и будем кататься по земле, дубася друг друга, словно школьники, не поделившие внимание первой красавицы класса. Волна ярости словно физически прокатилась по телу Дастина от самой макушки до кончиков пальцев. Он стиснул кулаки, скрипнул зубами, но взял себя в руки, и ожидаемой мной драки не случилось. - А скажи мне, Винсент, почему ты так уперся? Какие у тебя веские причины обойти киллера стороной? – он прищурился и пристально посмотрел мне в глаза.       В животе что-то скрутилось в комок, а липкий холодок страха пробежал по позвоночнику, казалось, что Дастин знает мою маленькую страшную тайну. Я удивился такому вопросу и испугался, чего уж душой кривить, но на лице не пробежало ни тени тех эмоций, которые я испытывал в тот момент. - Я не хочу никого обходить стороной, - я устало выдохнул, - хочу только добраться до головы. Все убийства связаны, это и дураку ясно. Поэтому какой смысл рубить руку, если голова так и останется на месте? - Я бы согласился с твоими доводами, Винс, если бы не некоторые но… - Какие? – этот разговор ни о чем начал меня утомлять.       Видимо, не только меня. Дастин не ответил на мой вопрос. Вместо этого он развернулся и пошел прочь. Я не стал его останавливать или звать. С этой минуты наши дороги разошлись, это очевидно, как день. И уверен, что дело тут не в наших различных взглядах на путь расследования, дело в том, что нам тяжело находиться в обществе друг друга. То, что могло сложиться в неплохие приятельские отношения, разрушилось жестким сексом. Сейчас уже поздно думать о чем-то или жалеть. Все сложилось так, как сложилось.        Я сплюнул под ноги и отправился восвояси. Вся ситуация выводила из себя. Хуже всего было то, что я хотел Дастина. Хотел, как любовника, как парня, как человека, который будет рядом. Никогда еще во мне не просыпались такие чувства. Возможно, я мазохист, но его сила, как моральная, так и физическая, манила меня. Мне хотелось подчиниться, покориться ей. Хотелось заслужить его одобрение. А может, я просто устал тащить на себе весь мир, хотелось опереться на человека, который не сломается под такой тяжестью. За все время своей работы в полиции я повидал многое, познал многое, искренне не понимал многое, боролся против системы, шел против себя. Что я получил в итоге? Себя, как я есть. Личность развращенную, злую, жестокую, ненавидящую мир, готовую пустить пулю в лоб любому. Да, у меня остались крохи моральных принципов, но я отчетливо понимаю, что если понадобится, я с легкостью заткну их глубже в свое сознание. Я устал быть таким. Хочу человеческого тепла, хочу спокойствия, хочу не видеть горы трупов, хочу не держать в руках пистолет. В Дастине я увидел именно того человека, который поможет мне вернуть утерянную человечность. Но он отказал мне в этой малой малости, так важной для меня. Я давил в себе злость, обиду, непонимание, давил даже что-то теплое, что так и не согрело душу, хотя могло бы, если бы я позволил, а Дастин помог. А так, там по-прежнему темно, пусто и грязно. И вряд ли теперь когда-нибудь изменится. Видимо, это мое наказание судьбой за все грехи и ошибки, совершенные за мою еще не такую и продолжительную жизнь.        Дни потянулись один за другим. Агента Хадингтона я больше не встречал. Каждый занялся своим делом. Мне пришлось хорошо потрудиться, чтобы удостовериться в своих выводах относительно Дастина. Но доказательств я так и не нашел. Хотя был уверен процентов на шестьдесят, что это он заказал эти убийства. Назовите это интуицией. Плевать. Теперь я не знал, что делать. Завис в состоянии неизвестности. Конечно, мог прийти к нему домой и в лоб задать мучающий меня вопрос. Но что дальше? Ничего. В лучшем случае он рассмеется мне в лицо.       Это воскресенье выдалось на удивление дождливым и холодным. Проснулся рано, в комнате было темно из-за туч, которые не давали возможности солнцу подарить свет и тепло. Я повернулся и закутался в белое легкое одеяло. Дождевые капли с силой барабанили по крышам, окнам, козырькам подъездов. Сон больше не шел. В последние дни я очень плохо спал, плохо ел, все мое состояние можно было описать одним словом - «плохо». Думать о работе не хотелось, не хотелось что-либо делать, не хотелось никого видеть, кроме, пожалуй, одного человека. Все бы на свете отдал, чтобы наладить отношения с Дастином. За то время, что мы не виделись, в мою больную и глупую голову пришло только одно объяснение моего невменяемого состояния. Я не успел убить в себе то, что дало ростки, наверно, еще в первую встречу. Не успел убить в себе любовь. Сначала я думал, что это страсть, похоть, желание. А когда все встало на свои места и отпираться от самого себя стало поздно, я понял, что это за чувство. Интуитивно понял, потому что раньше не чувствовал ничего подобного.       Из кокона одеяла заставил выползти телефонный звонок. Я схватил трубку, ожидая звонка только от одного человека. Но звонил не он. - Привет, братишка! – раздалось весело в трубке. - Привет, Рич, - я улыбнулся.       Брата я не видел очень давно и соскучился. - Чем ты сейчас занят? – в трубке слышался шум дождя, гул машин, шум улиц. Ричард куда-то шел. - Сплю, - сознался я, стараясь не выдать своего упаднического настроения. - Вставай, через полчаса я к тебе приеду. - Рано еще, - я зевнул в трубку и попытался выпутаться из одеяла, которое никак не желало отпускать меня из плена. - На часы посмотри, - хихикнули в трубку.       Я отнял телефон от уха и глянул на дисплей. Часы показывали половину шестого вечера. Охуеть! - Жду тебя, - сказал я брату и сбросил вызов.       Ровно через полчаса, когда я только в одном полотенце вышел из душа, в дверь раздался звонок. Я открыл, пропуская в коридор высокого мужчину. Рич был немного выше меня, с волосами на пару оттенков темнее и с такими же темно-карими глазами, которые в полумраке квартиры выглядели черными. - Привет! – я быстро обнял брата. - Привет, - шепнул он мне в макушку.       Да, это именно то, что мне сейчас нужно. Тепло родного человека. Если Ричард и удивился моей нежности, то виду не подал, а медленно обнял меня в ответ. Так мы простояли некоторое время. Брат тепло выдыхал мне в волосы и гладил по спине холодной рукой. - Паршиво выглядишь, - сообщил он, когда я пришел в себя и отпустил его из своей крепкой хватки. - Н-да, - не стал я отрицать очевидное, - Проходи. - Мне сходить в магазин или мы все же выберемся из твоей берлоги? – Рич внимательно смотрел на меня, видимо, оценивал мой внешний вид и дальше. - Поехали в бар, - кивнул я и скрылся в комнате.       Нацепил первые попавшиеся шмотки и вернулся в коридор. - Зонт возьми, там льет, как из ведра, - Ричард вышел из квартиры и закурил.       Зонт я брать не стал, вместо этого схватил ключи от машины. - Поехали, - поторопил я брата, морщась от сигаретного дыма, окутавшего лестничную площадку. - Мы пить собираемся, разве нет? – спросил он уже в лифте, кивая на ключи от девочки. - Одно другому не мешает, - буркнул я и вышел в открывшиеся двери лифта. - Раньше ты считал иначе. - Рич, избавь меня от морали.       Я нажал на кнопку брелока, сверкнули фары и мы поспешили укрыться в сухом салоне машины. Воды и впрямь было много. Как только налило столько за одну ночь? Машину слега вело на мокрой дороге, приходилось быть внимательнее. Ричард молчал. Он никогда не начинал разговор первым. Прекрасно понимал, что я скажу все только тогда, когда сам этого пожелаю, нет смысла сотрясать воздух ненужными вопросами.       В баре было полно народу. Проклятый ливень согнал в теплое и уютное помещение всех, кого только смог. Но место нам нашлось. В самом углу, вдалеке от основного зала и бильярдных столов. Заказали только выпивку. Братишка, видимо, был сыт домашней едой, а я хотел только нажраться до беспамятства. Поэтому пили виски. Первый бокал прошел легко, опалив теплом внутренности. Второй, третий я выпил в одиночку, а брат пристально смотрел на меня.  - Если бы не знал, что ты гей, то подумал бы, что страдаешь от неразделенной любви, - усмехнулся старший брат, но взгляд его оставался серьезен. Понимал, собака, что попал в точку. - А ты считаешь, что геи не могут любить? – я уже слегка поднабрался, поэтому можно и поговорить. - Нет, не считаю. Я прав? – он посмотрел на меня из-под челки, падающей на глаза. - На все сто! – я поднял полный бокал в воздух и залпом опрокинул в себя. - Разве тебе можно сказать нет? – Ричард хотел помочь, разговорить, но сам не понимал, что давит на больное и делает только хуже. - Этот человек может, - грустно сказал я, переступая через свою ненависть к табаку и доставая из пачки брата сигарету. - Он Бог? – Ричард усмехнулся и щелкнул зажигалкой.       На кончике длинной белой сигареты вспыхнул огонек, я слегка закашлялся с непривычки, а потом жадно затянулся, чувствуя, как слабость расползается по всему телу. Главное, не переборщить, иначе меня стошнит. - Нет, он агент ФБР. - С каких это пор для тебя кто-то стал указкой? - Он не стал, поэтому, наверно, все так. Кроме того, он натурал. - Ты идиот! – Рич откинулся на спинку стула и тоже закурил. - О, братец! Ты мне Америку не открыл! – язык уже плохо слушался, алкоголь с сигаретой медленно, но верно уносили меня в другую реальность.       Ричард только рассмеялся. А мне не было смешно, мне было больно, обидно, плохо и тяжело. Виски не справился с поставленной задачей и не помог избавиться от этого щемящего и ноющего чувства внутри. Наоборот, я стал чувствовать все еще острее. Будто на оголенный нерв выливают холодную воду. За первой бутылкой последовала вторая. Ричард не лез с разговорами, а только смотрел, как я напиваюсь в хлам. Спасибо ему за это. В шуме бара я все же расслышал, как звякнул мой телефон. «Вам сообщение». Эта надпись на экране привела меня в щенячий восторг. - Рич, отвези меня домой, - сказал я как можно более пьяным голосом, хотя от сообщения немного пришел в себя.       Брат быстро сгрузил мою тушку в коридоре, разделся и дотащил меня до кровати. Ричард стянул с меня шмотки и укрыл одеялом. Я притворился, что сплю. Как только щелкнул дверной замок, тут же подскочил с кровати. Пожалел об этом раз двести, потому что пришлось нестись к унитазу на всех парах. Пьяный человек и бег, даже по квартире - это вещи несовместимые. Так и я умудрился уронить колонки от центра, разбить локоть в кровь об дверной косяк, запнуться об ковер и растянуться на полу, громко клацнув зубами. До унитаза я все же успел добежать. После чистки желудка и холодного душа стало значительно легче, но я все еще был сильно пьян. Вытащил пистолет, накрутил глушитель. Оттягивать сегодняшнее задание я не собирался.       Снова дорога, снова старое кладбище, снова белое письмо с адресом и именем приговоренного к смерти. Снова испуганное лицо ублюдка, который не заслуживает того, чтобы дышать этим воздухом, снова пронзительный взгляд в спину. Огляделся - никого. Хотя я был пьян и мне было похуй.       Вернулся домой и растянулся на кровати. Сон пришел быстро и незаметно. Даже пьяные мухи не плясали перед глазами. Меня сразу же накрыла темнота.       Утро началось с резкого осознания, что я совершил самую большую ошибку в своей жизни. - Блять, я мудак! – первые слова, произнесенные мной, когда я подскочил на кровати.       Голова разрывалась от дикой головной боли. Во рту простиралась Сахара, даже несмотря на то, что я осушил бутылку воды. Но больше всего меня донимал страх. Страх от того, что я так подставился. Пути отхода были давно подготовлены и продуманы, но я все равно оказался не готов все бросить и скрыться. А вариантов не оставалось. Времени тоже. Я носился по квартире в одних штанах и складывал в сумку все необходимое. Документы на другое имя, деньги, какая-то одежда. Паника сковывала все тело, мешала думать и действовать. Чувствовал себя кроликом перед удавом. Когда маленькая спортивная сумка оказалась нашпигована всем необходимым, в дверь раздался звонок. Я замер посередине комнаты. За звонком последовали глухие удары. Я собрался с духом и пошел открывать.