Тайны Следователя

Эта глава автору особенно понравилась, надеюсь, вам она так же придется по вкусу)))

Полиция, как и медицина, — наставительно произнес я, ощущая огромную неловкость, — не признает таких понятий, как «стыдно». Братья Стругацкие.

Дастин Хадингтон.       Я шевельнул рукой, которую пронзали миллионы маленьких острейших иголочек, казалось, что она, словно швейная подушка, истыкана ими от локтя до кончиков пальцев. Раздался грохот и звон бьющегося стекла. Это и заставило меня медленно приоткрыть глаза. По ним тут же резанул свет из распахнутого окна, заставляя заслезиться, голова отозвалась вспышкой ужасной боли. Я сглотнул мерзкий ком в горле и поднял голову. Спать за столом - это не самая лучшая затея. Перегнулся через стол, на плитке рассыпалось множество острых осколков, солнечные лучи переливались на них, делая их будто безопасными, красивыми. Я протянул другую руку и нащупал пачку сигарет, сунул одну из них в рот и щелкнул зажигалкой. В помещении запахало дымом, никотин побежал по венам, помогая вернуться в убогую реальность. Я скривился, вспоминая причину моего вчерашнего пьянства. Хуже всего то, что я так и не пришел к конечному решению. Ясно одно: с Паулем стоит держать дистанцию и попытаться вывести его на чистую воду, хотя бы между нами.        Звонок мобильного телефона привел меня в ужас. Так тяжело моей голове не было давно. Для того, чтобы избавиться от вполне себе приятной мелодии, в данный момент дрелью вгрызающейся в мой мозг, пришлось подняться и пройти в коридор. Я долго искал аппарат, который все не унимался и продолжал истошно вопить, убивая мое похмельное сознание. Причина моих бед обнаружилась в кармане пиджака, который сиротливо валялся в углу коридора.  - Да! - рявкнул я в трубку, даже не удосужившись посмотреть, кто осмелился меня беспокоить в такой момент. - Агент Хадингтон? - изумился с другой стороны голос Китчерса.        Я мысленно застонал. Что тебе, кретин, сейчас нужно?! - Да, Стивен, - я позволил себе некую фамильярность, просто не мог ровно общаться с этим человеком, - я вас слушаю. - Я очень хочу услышать о ходе расследования из первых уст, - он помолчал, в трубке некоторое время раздавалось только тихое размеренное дыхание, - Захватите детектива Пауля и загляните ко мне, - он говорил вполне себе дружеским тоном, но это был приказ.  - Будем у вас через пару часов, - ответил я и бросил трубку.       Вид в зеркале меня поразил. Боже! Я не знаю этого человека! На покрасневшей щеке след от моей руки, на которой я сладко спал ночью, волосы торчат в разные стороны, губы искусаны. Н-да, в таком виде лучше сидеть дома. Я встал под душ и пустил холодные струи. Вода моментально взбодрила затуманенный алкоголем разум, а тело покрылось мелкими пупырышками. Стуча зубами, переключил кран на горячую воду и позволил себе немножко расслабиться.       В кабинет Пауля я входил через час после звонка нашего нового начальника. Винсент был странный. С ним вроде было все в порядке, но, в то же время, детектив находился в другом измерении. Взгляд холодный, пустой, словно он смотрит перед собой, но ничего не видит. Как слепец. Я выгнал из кабинета его помощника и сообщил о том, что нас ждет Китчерс. В Управлении Винсент так и не вернулся в этот мир, он не участвовал в беседе, казалось, что он даже не пытается вслушаться в наш разговор. Все внимание детектива было сосредоточено на облаках, горделиво плывущих по голубому летнему небу. А когда он ляпнул Китчерсу про заказчика, я понял, что мы сейчас покинем Управление, отправимся прогуляться по ближайшему парку и там я его убью. Я злился, бесился, недоумевал, но не мог ничего сделать. Понимал, да, теперь точно понимал, почему он переводит стрелки, но и не был готов открыто высказать ему обвинение. Я просто ушел. Так пока будет лучше. Пусть он занимается своими делами, а я своими. Мне еще многое необходимо сделать и обдумать.       Время течет, как вода сквозь пальцы. Стремительно, незаметно, необратимо. Есть вещи, которые нам не дано изменить, которые нам не дано исправить. Так, мне не дано исправить то, что я узнал. Я также не могу выкинуть это из головы, не могу стереть воспоминания. Я не компьютер, у меня нет кнопки «delete». Невозможно, невозможно вновь вернуться к состоянию незнания. Винсент Пауль стал моим приговором. Еще в тот первый день нашего знакомства. Он притягивал внимание к своей персоне, потому что в нем все было не так. Казалось, что он спорит со всеми устоями мироздания, но этим он выделяется из толпы. Он уникален. То, что теперь мне известно о его второй жизни… Господи! Я впервые в жизни не знаю, как поступить, имея все доказательства вины преступника. Я не могу заставить себя сесть за стол, написать рапорт, приложить улики, получить ордер на арест и защелкнуть наручники на его руках. Я пытался несколько раз. Но листы сгорали в пепельнице, а я глушил растерянность алкоголем. Вы считаете, что мне не хватает смелости сдать детектива только из-за того, что я сам перешел черту дозволенного тому, кто клялся защищать закон. Нет. Все не так. Я не могу так поступить с ним потому, что он моя пара. Черт, звучит глупо. Но он человек, обладающий именно теми качествами, которых порой не хватает мне, которые я хотел бы видеть в том, кто разделит со мной жизнь. Мне уже плевать, что он мужчина, в конце концов, таких женщин не существует в природе. Он тот, кого жаждет душа. Вот почему я не могу посадить его. Но и решиться на что-то, чтобы перейти за черту между нами, я не могу.       Я встал с дивана, прошелся по квартире. Открыл окна, необходимо было проветрить, квартира провоняла сигаретным дымом. На кухне на столе лежал полупрофессиональный фотоаппарат. Этой техникой удобно пользоваться в любое время дня и ночи, в любую погоду. Проверил настройки, сменил объектив с обычного на тот, что бьет в дальность, убрал камеру в сумку. Скоро все закончится. В день, когда Винсент убьет последнюю жертву, я приму решение, чего бы мне это не стоило.  Иду по квартире, везде горит свет. На улице темно целый день из-за дождя. Но сейчас уже ночь, а за окном все так же слышатся удары тяжелых капель. Я медленно оделся, взял камеру, сел в машину и уехал. Я мало верил в то, что Винсент решит все сделать сегодня, но сидеть дома было выше моих сил. Джип медленно ехал по дороге, рассекая колесами лужи и окидывая тротуары волнами грязной воды. Ночь. Дождь. Пустота. Я встал недалеко от дома жертвы. Непримечательный район, обычный двухэтажный дом с покатой крышей, облезлый забор и небольшой задний дворик с другой стороны. Никто не знает, что у этого человека миллионы на счетах в европейских банках. Здесь он никто. Элемент, частица толпы, что населяет город. Включил камеру, очистил флэшку. Заряд полный. Установил ночной режим, все, что теперь было видно сквозь объектив, было зеленым. Невольно улыбнулся. К дому подъехала черная мокрая машина и скользнула на дорожку перед домом. Хозяин вернулся. Отдаленно услышал визг тормозов, шум шин, плеск воды, у дома останавливается Aston Martin Vantage, дворники работают как сумасшедшие, смахивая дождевую пыль с лобового стекла. Хозяин дома уже вышел из машины. Стоит под дождем и пристально вглядывается в мокрую темноту, стараясь понять, кто решил посетить его в столь позднее время. Я знаю ответ на этот вопрос. Его посетила смерть. Из спортивного автомобиля вышел Винсент. Твою мать! Я едва не выскочил под дождь, чтобы затолкать этого недоумка обратно в машину и увезти отсюда к чертовой матери. Винсент был в обычной одежде, лицо открыто, волосы цвета молочного шоколада промокли, в руке зажат пистолет с глушителем. Поднял камеру. Щелк, щелк, щелк, щелк, щелк. Затвор работал быстро, запечатляя на цифровом информационном носителе каждую деталь убийства. Вот Винс подходит близко к мужчине, вот улыбается, вытягивает руку с пистолетом. Хлопок, и хозяин дома падает с аккуратной дыркой во лбу. По дорожке бегут розовые лужицы воды. Этого не видно в темноте, но это очевидно, ведь красный цвет, разбавленный водой, дает розовый оттенок.        Я часто-часто дышу. Мне не хватает воздуха. Меня всего колотит. Понимаю, что это конец. Винсент пьяной походкой возвращается к машине, садится внутрь и срывается с места. Я же выхожу из машины под проливной дождь. Осматриваюсь по сторонам. Ни в одном из соседних домов не горит свет, все соседи спят. Пытаюсь прикурить, но слишком много воды, зажигалка промокла, сигарета, стоит только взять ее в рот, набухает и ломается. Бесполезно. Ищу глазами камеры. Нашел две. Одна смотрит в противоположную сторону улицы, вторая выхватывает часть подъездной дорожки перед домом. Сажусь в машину, вода стекает с одежды, но сейчас мне все равно. Еду в контрольно-постовой пункт. Звоню в железную дверь. Тихо. Стучу. Тихо. Звоню еще раз. На голове кепка с низко надвинутым козырьком. В руке держу удостоверение так, чтобы не прочесть фамилии и имени. Дверь, наконец, открывается. - ФБР, - тыкаю удостоверением в нос заспанному офицеру. - Проходите, - ошеломленно шепчет он и отступает.       Внутри тепло, полумрак и сухо. Где-то работает телевизор. Ночка у ребят спокойная, в такую погоду даже преступники сидят по своим норам. Все, кроме одного. - Где можно посмотреть видео с уличных камер? – сипло спрашиваю я, стараясь опускать голову как можно ниже.        Не хочу показывать полицейскому свое лицо. Отросшая за пару дней щетина очень мне в этом помогает. Она отличается от цвета моих волос, она намного темнее, практически черная сейчас в темноте. Этот человек с толстым брюшком ни за что на свете не опознает во мне блондина. - Здесь, проходите, - он провожает меня в комнату, где две стены завешаны плазменными экранами, у одной из них стоит стол с пультом и множеством кнопочек. - Сделайте чай, офицер, на улице ужасная погода, - прошу я. - Сейчас, - полицейский уходит.       Быстро нахожу изображение с нужной камеры. Так и есть, Винсент точно попал в объектив. Запоминаю ее номер, который светится белыми цифрами внизу экрана. Ввожу номер на центральном компьютере и удаляю все записи за прошедшие два часа. Улики стерты. Выдохнул. Быстро переключил на видео с другой камеры и принялся внимательно всматриваться в монитор. Вовремя. Пришел офицер с чашкой горячего чая. Хотя чаем это нельзя назвать. Кипяток с каплей аромата каких-то затхлых трав. Но продолжаю смотреть какое-то видео. Удачно выбрал камеру, которая снимает вход в один из банков. Сижу, смотрю, пью чай, обхватив кружку двумя руками. Офицер стоит за спиной и тяжело дышит. Он боится меня, боится того, что я сейчас увижу что-то на этой камере. Для этого человека это значит одно, что у него будут проблемы. Через минут сорок возвращаю чашку с остывшими помоями, благодарю и говорю, что все в порядке. Офицер шумно выдыхает и расслабляется. Я ухожу, зная, что сейчас он еще больше успокоит свои нервы стопкой водки. Презираю таких слизней. Вот таким место в тюрьме. Не Винсент должен отправиться за решетку, а этот офицер, который, кроме своей задницы, ни о чем больше в жизни не печется. Такой человек пройдет мимо, если на его глазах будут насиловать девушку или отбирать сумку у бедной старушки, пройдет мимо наркомана, который вонзает в вену иглу. Ему плевать на то, что мир, в котором он живет, задыхается от грязи, на то, что он медленно, но верно умирает. Только такие служители закона, одним из которых является Винсент Пауль, должны работать в полиции. Только они имеют право с гордостью носить форму и оружие и называться полицейскими.        Тучи медленно плыли прочь из города. На горизонте появилась светлая полоска. Рассвет. На дороге стали появляться машины, встречались редкие прохожие, бегущие по тротуарам и перескакивающие огромные лужи, которые оставил после себя затяжной дождь. Он, казалось, смыл грязь, терзания, мои сомнения. Дышать стало легче. Когда солнце уже поднялось, я приехал к дому детектива Пауля. Припарковался позади его машины. Вытащил флэшку из фотоаппарата и направился к его дому. Позвонил в дверь. Тишина. Вспомнил, в каком состоянии вчера был Винс, и стал дубасить бедную дверь что есть мочи. Подействовало. Винсент открыл дверь. В его глазах плескалась паника, а вид был обреченным. Ага, понял уже, что вчера натворил. Но парень быстро справился с эмоциями, увидев на пороге не группу захвата, а только мою скромную персону. Винсент натянул максу полного безразличия и вселенской скуки и пропустил меня в квартиру. Винс снова разгуливал по квартире только в одних штанах, сводя меня с ума своим телом.  - Куда-то собрались, детектив? – спросил я, когда вошел в комнату и увидел на столе небольшую спортивную сумку, полностью собранную. - Навестить родных, - сквозь зубы ответил он. - Кофе не предложишь? – спросил я.       Медленно обвел глазами комнату, взгляд зацепился за пистолет, одиноко лежащий на стеклянном журнальном столике. Глушитель так и остался накручен на черный ствол. Зиг – Зауэр Р – 228. Отличный ствол, как раз для пуль Смит-Вессон. Винсент так и не ответил на мой вопрос. Я повернулся, чтобы понять, почему. Взгляд детектива был направлен в ту же сторону, что и мой несколько секунд назад. Он смотрел на пистолет. Текучий, плавный шаг в сторону, Винсент четко движется к своей игрушке. Резко бросаюсь ему наперерез, он с похмелья, поэтому у меня преимущество. Хватаю за руки, прижимаю всем телом к стене и стискиваю запястья над головой. Легкое движение руки, и на нем защелкиваются наручники. Смотрю ему в лицо. Нет страха, скорее, какая-то обида. Отводит взгляд и упирается им в пол. - Компьютер, - шепчу я. Винсент снова поднимает голову и непонимающе смотрит на меня, - Компьютер где? - В спальне, - хрипло отвечает он.       Детектив не делает никаких попыток вырваться, а покорно идет следом за мной. Толкаю его на кровать. Беру ноутбук, сажусь рядом, поднимаю крышку и запускаю девайс. Пока он грузится, сижу и смотрю в стену. Я все уже решил для себя. И ничего не изменится. Винсент молчит. Ни слова в свое оправдание. Только тяжелое дыхание. Наконец, засветился экран, показал забавного щенка на заставке. Я вставил флэшку в слот. - Смотри, - грубо, зло, приказ.       Винсент переводит взгляд на экран. Запускаю просмотр фотографий. Вся картина налицо. Под конец просмотра он стонет и падает на кровать. Голая грудь тяжело вздымается, живот подрагивает, Винсент кусает ладонь, чтобы не заорать в голос.        Хочу сказать ему, что я все почистил, что все в порядке, что он может не переживать. Хочу успокоить. Но не буду. Не так быстро. Наклоняюсь к его лицу. В карих глазах обреченность и глубокая обида. Он не боится, нет, он обижен. Не понимаю таких эмоций, но не сдерживаюсь и аккуратно целую в уголок губ, чтобы прогнать обиду из его глаз. Ему больно. И у меня сердце сжимается в болезненных спазмах. Хочу, чтобы он радовался, поэтому углубляю поцелуй, ловко проникаю языком в горячую глубину рта. Винсент распахивает глаза еще больше и с удивлением смотрит на меня. Улыбаюсь ему в губы и снова принимаюсь с жадностью целовать. Детектив закрывает глаза, тяжело вздыхает и отдается мне и моим ласкам. Провожу ладонями по его телу. Он такой горячий, а я еще не согрелся после холодной ночи. Быстро избавляюсь от одежды, оставляю только трусы. Меня смущает ложиться к нему полностью обнаженным. Винсент следит за каждым моим действием. Обида уходит из его глаз, но в них еще плещется недоверие. Он молчит. Щелчок, и его руки вновь свободны. Свободны для того, чтобы ласкать и обнимать меня. Я медленно целую его в губы, в шею, косточки, прихватываю сосок, он выгибается и стонет, рукой глажу плоский живот, задеваю резинку штанов, из-под них отчетливо видно его вставший член. Винсент приподнимает бедра, чтобы я обхватил его плоть, но я не поддаюсь, плавно поднимаю руку вверх. Снова склоняюсь к соску, цепляю горошинку зубами, второй сжимаю пальцами. Громкий стон и рывок в моих руках. Отпускаю пленников, улыбаюсь. Винс тяжело дышит, но тоже улыбается. Мягко, тепло. Он умный мальчик, он все понял. Встаю на колени и рывком стягиваю свободные штаны. Парень отлично смотрится обнаженным на белых простынях. Красивый. Смуглая кожа, темные глаза, восхитительное тело. Но это только оболочка, ведь никто не знает, что у него внутри, а я знаю. Знаю. Это привлекает и манит меня намного больше, чем его внешность. Провожу рукой по его длинной плоти. Его член тоньше, чем мой, но длиннее на пару сантиметров. Это не детская игра «у кого больше?». Я просто поражаюсь, насколько разными могут быть существа, созданные по образу и подобию. Наклонился и провел языком по всей длине. Я не люблю оральный секс в моем исполнении, но сейчас не смог устоять. Не зря. В награду получил тихий стон Винсента. Детектив развел ноги в стороны, намекая на то, что не хочет больше ждать. Знаю, что ты любишь грубо, но не в этот раз, малыш. Улыбаюсь, глажу его между ног, слегка задеваю дырочку, сжимаю яйца, вновь глажу ствол. Твое дыхание все чаще и чаще, простынь сжата в кулаках. Ты не можешь больше, но продолжаешь терпеть мои мучительные ласки, не унижаясь до просьбы и мольбы. А я очень хочу их услышать. Снова наклоняюсь и вбираю в рот темную головку твоей плоти. Во рту появляется солоноватый привкус. Ты уже потек. Я тоже. Там, где вершина члена упирается в ткань трусов, мокрое пятно. Посасываю головку, рукой ласкаю ствол. Ты стонешь, но все еще не просишь. Отпускаю твой член, облизываю большой палец, прохожусь им по сжавшемуся колечку мышц. Ты вздрагиваешь, подаешься ближе ко мне, хочешь, чтобы я всунул палец в тебя, но я только глажу. Снова облизываю, и снова глажу. Ты изворачиваешься, слегка приподнимаешь ноги, удерживая их руками, открываясь мне полностью. Твой взгляд потемневших глаз полон мольбы, но ты закусил губу, чтобы не произнести вслух слов, которые я так жажду услышать. Не сдаешься. Даже сейчас, поверженный мной Винсент Пауль не сдается на милость победителю. Уважаю твою внутреннюю силу, преклоняюсь перед ней, поэтому уступаю. Там уже достаточно мокро. Ввожу в тело один палец. Стонешь, сбиваешься с дыхания. Проталкиваю второй. Кривишься, тебе больно. Но приятно ничуть не меньше, вижу это по твоим довольным глазам. По улыбке, которую ты пытаешься скрыть, но она все равно появляется между стонами и тяжелыми вздохами. Два пальца уже так глубоко внутри тебя. Надавливаю еще сильнее, ласкаю мягкие стенки внутри. Поворачиваю пальцы, провожу подушечками по бугоркам и выступам. Так горячо там, так тесно, я чувствую, как ты постоянно сжимаешь меня внутри. Сильно, но я не поддаюсь, продолжаю ласку. Наклоняюсь к тому месту, где мои пальцы исчезают в твоем теле. Проталкиваю их так глубоко, как только могу, и начинаю лизать твою дырочку. Хочу в тебя, но нужно, чтобы ты был еще мокрее. Отрываться от тебя только для того, чтобы найти, чем тебя смазать, выше моих сил, поэтому оставляю как можно больше слюны. Ты стонешь, громко, пошло, протяжно, сжимая длинные пальцы на бедрах, оставляешь на нежной коже синяки. Но никто из нас не сможет сейчас остановиться. - Дастин, умоляю тебя, возьми меня! – воешь ты.       А я улыбаюсь и слизываю капельку слюны с подбородка. Дождался. Приспускаю трусы, освобождая истекшую смазкой плоть. Отрываюсь от твоей попки и целую в губы, рука выскальзывает из твоего ануса, но я быстро всовываю в тебя член. Выгибаешься, стонешь, кусаешь меня за губу, во рту тут же разливается соленый металлический привкус крови. От этого сносит крышу. Не могу больше держать себя в руках. Жестко трахаю тебя. Так, как хочу я, не обращаю внимания на твои реплики. Упиваюсь стонами, хрипами, жадным дыханием. Ты подаешься навстречу, насаживаясь на мое орудие до самого основания. Я уже понял, что тебе так нравится больше всего. Мне тоже нравится быть в самой глубине твоего тела. Сгорать от жара, который ты даришь мне, сходить с ума от тесноты, что обхватывает мой орган, скользить в узком, но мокром проходе. Мне нравится видеть тебя под собой. Там, именно там твое место. Рычу что-то тебе на ухо и кончаю, погрузившись особенно глубоко. Хотел сказать нечто нежное и ласковое, но, по-моему, вышло какое-то ругательство. Ты дерешь ногтями мою спину, воешь в плечо, на котором сомкнулись твои зубы и дрожишь. Ты так сильно зажал меня в своем теле, что сомнений быть не может, ты кончил. Я не шевелился, ждал, пока ты придешь в себя. Дрожь проходит, мышцы ануса медленно расслабляются, и я могу выскользнуть из твоего тела.       Ложусь и крепко обнимаю тебя со спины. Ты весь мокрый, волосы потемнели и разметались, тело скользкое, между ягодиц все перемазано в моей сперме, провожу там рукой. Приятно. Глажу твой живот, там разлилось твое семя. Смазываю несколько капель пальцем и засовываю его себе в рот. Не ожидал от себя столько действий, но мне нравится и твой вкус. - Дастин, - хрипло произносит Винстент, - это значит, что ты меня не сдашь?       Чувствую, как он напрягается в моих руках, как быстро-быстро стучит сердечко. - Нет, не сдам, - шепчу я в макушку, она пахнет потом, но мне все равно, - Улик твоего бездумного поступка тоже нет. - Спасибо, - он улыбается, растекаясь лужицей в моих руках, - Дастин…, - я уже практически заснул, но детективу все неймется. - М-м-м? – на большее я не способен. - Скажи, - он замолчал, - ты ведь заказывал все эти убийства?       Подскакиваю на кровати. Сон слетает в момент. Сижу, смотрю на Винсента ошарашенными глазами. Как? Откуда? Винсент улыбнулся, толкнул меня в грудь, снова укладывая на подушку, и лег рядом. Ответ он прочел на моем лице.