Thaw Out My Love, Make Me Shiver

♦ ♦ ♦

Курт наблюдал за тем, как Блейн отъезжал, и Андерсон, взглянув на него, улыбнулся самому себе. Он пришел в дом Курта не с намерением его поцеловать, не совсем. Фантазировать о поцелуе и намереваться поцеловать — это две совершенно разные вещи, правильно? Но Курт, казалось, не был против, и это всё, что действительно имело значение для Блейна. Он ведь был не против, так? О боже, что если это не так? Нет, он определенно наклонился вперед в то же время, что и Блейн, что означает, что Курт хотел поцеловать Блейна. Но если он наклонился только потому, что наклонился Блейн? Волны беспокойства и сомнений обрушились на Блейна, из-за чего он переживал всю дорогу домой. Он никогда не хотел сделать ничего такого, что заставило бы Курта сомневаться в его честных намерениях, подумать, что у него есть какие-то умыслы. Блейн всё разрушил, когда наклонился для поцелуя? Блейн так не считал, но мысль о том, что он может потерять одного из своих друзей в этом городе, заставляла его нервничать весь путь домой. Вдоль длинной дороги к дому его родителей были припаркованы несколько машин, все сверкающие и дорогие, словно соревновались между собой. Его семья всегда пыталась доказать, что они лучше других; вот почему он получил BMW на свой шестнадцатый день рождения. Только лучшее для Андерсонов. Блейн миновал другие автомобили и въехал в гараж, припарковавшись рядом с классическим автомобилем, который он и его мама восстановили прошлым летом. Им пользовались только для особых случаев; его мать не хотела, чтобы такой автомобиль пришёл в негодность из-за того, что на нём разъезжают каждый день, но у Блейна внутри всегда разливалось чувство гордости, когда он смотрел на него. Он мог ненавидеть автомобиль, зная, что она беспокоилась только о том, чтобы сделать из Блейна более жёсткого Дома, как будто грязные руки способствовали этому, но всё же Блейн помогал чинить его. Было несколько вещей, что Блейн любил больше, чем чинить сломанное; обычно оно даже не было сломанным, стоило только присмотреться поближе. Немного любви — вот и всё, что было нужно. Он провёл пальцами по вишнёво-красному корпусу, не оставив за собой следов, и пошёл дальше, в дом. Как и когда Блейн ушёл, сабы семьи суетились на кухне, добавляя к блюдам последние штрихи. Все они счастливо болтали, навёрстывая то время, что не виделись, но как только Блейн вошёл в комнату, они умолкли, опустив глаза в пол. Его отец быстро подошёл к нему. — Блейн, твоя мать искала тебя, — пробормотал он. Отец никогда не говорил громко, даже в окружении других сабов. — Она выглядела немного задетой из-за того, что тебя не было здесь; думаю, она в кабинете с остальными, и я бы посоветовал тебе найти её как можно скорее. — Конечно, — Блейн тепло улыбнулся отцу, губы которого тоже дрогнули в улыбке, прежде чем он отослал сына прочь. Он больше любил, когда сабы могли разговаривать свободно. Блейн медленно прошёл к кабинету, оглядываясь вокруг, прежде чем с уверенностью войти. — Здравствуй, Мама. Папа сказал, что ты искала меня? И началось; отвратительное хвастовство должностями, машинами, различными клубами и услугами, что они оказали обществу. Исполнитель главной роли в школьной пьесе и один из лидеров в хоре, а вы знали, что средний бал Блейна — 4,3? Он просто должен немного подтянуть математику. Это было похоже на ужасную пытку — притворяться, что он переживает из-за хвастовства, когда на самом деле его волнуют хорошие манеры. Но Блейн сыграл свою роль превосходно, словно был обладателем Тони, лишь с одной маленькой заминкой в конце. — Итак, Блейн, — сказал двоюродный дядя Уолтер. — Я слышал, Купер встретил свою родственную душу; тебе не повезло встретить свою? — Нет, сэр, пока нет, — с почтением ответил он, хотя его мысли тут же переметнулись к Курту. — Ох, но есть кое-кто. Блейн проклял этот глупый понимающий огонёк в глазах своего дяди. — Э-э, нет, не совсем, сэр, он просто друг. — Ну-ну, конечно! Просто друг? — Уолтер недоверчиво посмотрел на него. — Разумеется, ты, по крайней мере, заклеймил его к настоящему моменту. Не подобает не заклейменному сабу и Дому быть друзьями. — Это не… — Блейн, мне нужно поговорить с тобой в моем кабинете, — отрезала его мать, натянуто улыбнувшись ему и одарив строгим взглядом. — Да, Мама. Вы извините меня, дядя Уолтер? — мужчина коротко кивнул, и Блейн встал, быстро последовав за матерью, пока его сердце бешено колотилось. Как только за ними захлопнулась дверь, он начал: — Я… — Нет, я не хочу ничего слышать, — прервала Бетани. — Я уже говорила тебе, ты не можешь просто находиться рядом с этим сабом, ты должен заклеймить его. Ты понимаешь, в каком я сейчас неловком положении? — Но, Мама, никто… Его слова прервал стук об стол коробки из красного дерева. Его мать смотрела на него стальным взглядом, когда Блейн поднял глаза. — Ты заклеймишь этого мальчика, Блейн Андерсон, и сделаешь это до Рождества, чтобы я смогла сохранить хоть каплю достоинства в этой семье, ты понял меня? Блейн слабо кивнул, его язык прилип к нёбу, когда Бетани успокоилась и вышла из кабинета, громко хлопнув дверью, что заставило его слегка подпрыгнуть. Он старался изо всех сил унять дрожь в руке, когда потянулся, чтобы приоткрыть крышку, хотя уже знал, что находится внутри коробки. Толстые чёрные манжеты, расположенные на белой папирусной бумаге.