Thaw Out My Love, Make Me Shiver

Блейн в ответ промолчал. Он прижал ладонь к стопе Курта, прямо там, где была метка с именем родственной души, и Курт от прикосновения тут же закатил глаза и запрокинул голову, издав громкий нуждающийся стон. Его заполонила смесь чувств. Любовь Тепло Связь Возлюбленный Красота Привязанность Поддержка Защита Мой Курт выдохнул, его член стал полностью твердым, хоть сам Хаммел еще не понял, что именно произошло. Он просто упал на кровать спиной, выгибаясь и издавая громкие стоны; он цеплялся руками за одеяло на кровати, пытаясь принять все то вожделение, что пронзило его тело. — О, блядь, Блейн, о боже мой, — громко стонал он, весь дрожа, но все же не пытался убрать ногу из рук Андерсона. — Скажи мне, что ты чувствуешь, — потребовал Блейн. Контроль, сквозивший в его голосе, и поток феромонов Доминирования в воздухе подвели Курта невероятно близко к оргазму, что он чувствовал, как дрожит. — Пожалуйста, Сэр, я хочу кончить, — заскулил он, умоляя. — Ответь мне, — рявкнул Блейн, сильнее прижимая свою ладонь к метке Курта, — и даже не смей сейчас кончать. Курт застонал, но всё же предпринял слабые попытки на время забыть о всех тех чувствах, что бурлили в его теле. — Я чувствую, будто ты... будто ты везде: в моей голове, под моей кожей; я могу ощутить всё то, что ты чувствуешь ко мне, и даже больше. Боже, я чувствую всё так ярко, Сэр, всё так бурно кипит в моём теле, я хочу больше вас, пожалуйста, Сэр, вы мне так нужны. — Нет, не сейчас. Когда Курт снова стал скулить, Блейн нежно его успокоил и поглаживал стопу саба, пока тот не расслабился. Вид Курта, такого открытого, румяного, желающего, слишком сильно возбудил Блейна. Но дело было не просто в желании. Андерсона будоражило то, что он смог заставить Курта ощутить все это, когда сам никогда не думал, что будет способен на что-либо подобное. Пользуясь связью, Блейн посылал сабу всю свою нежность, всю любовь, всё обожание, чтобы Курт смог узнать, как Блейн чувствует себя, как сильно любит его. Курт изгибался под ним; его бедра подпрыгивали от каждого нового чувства. Наконец, Блейн не выдержал. Он отпустил ногу Курта и, игнорируя его вой, наклонился к его телу. Поцелуй был медленным и осторожным, но горячим, переходящим к чему-то, в чем они оба нуждались. — Но, Сэр, я не... — Плевать, ты мне нужен, — прорычал Блейн, разрывая рубашку Курта. Саб не оказал ни малейшего сопротивления, лишь вытянул рубашку Блейна из его штанов. И в этот момент исчез похотливый туман. Блейн не таким представлял их первый раз, именно поэтому они остановились тогда, на Новый Год. Курт заслуживал лучше, чем какой-то секс второпях, и Блейн хотел, убедиться в том, что такой первый раз будет самым лучшим из того, что когда-либо получал саб. Блейн наклонился ниже, на несколько мгновений втянув Курта в очередной поцелуй, а затем продолжил целовать его тело, опускаясь ниже и оставляя приоткрытыми губами влажные следы на коже саба. Когда Курт вновь стал настойчиво тянуть рубашку Андерсона вверх, Блейн сел и снял ее через голову, а затем бросил ее куда-то подальше, прежде чем вернуться к исследованию тела Курта. Кончиком языка Блейн грубо коснулся соска Курта и сорвал тем самым тихий стон с розовых губ саба. Хаммел коснулся пальцами волос Блейна, но тот его остановил, соединив их ладони, и поднял руки Курта над его головой. — Пожалуйста, не двигайся. Большие голубые глаза, широко распахнутые и с огромным доверием в зрачках, уставились на Блейна. Курт медленно облизал губы. — Да, Сэр. Боже, этот тихий голос с придыханием звучал, когда Курт был невероятно возбужден, и каждый раз сводил Блейна с ума. Андерсон облизал сосок, уделив ему немного внимания губами, а пальцами коснулся другого. Курт резко выгнулся, но Блейн нетерпеливо уложил его обратно, едва не цокнув. — Оберегаемый, что я тебе говорил? — Не двигаться, Сэр. — И что ты сделал? — Я двигался. Простите, сэр, это больше не повторится, я обещаю, — Курт выглядел таким страстным и нетерпеливым, его глаза ярко горели, и от этого вида член Блейна дернулся. — Тогда я тебя предупреждаю, — сказал он Курту и наклонился вновь, чтобы грубо лизнуть другой сосок, прежде чем перейти к дальнейшему. — Чёрт, — прошипел Курт, крепко зажмурившись, контролируя свое тело, чтобы еще раз не начать двигаться. Блейн усмехнулся и, решив проявить немного милосердия, двинулся ниже. Он коснулся языком пупка Курта и стал нежно выводить круги на животе саба, пока грубая ткань джинс Курта царапала его подбородок. — Могу я раздеть тебя? — Да, Сэр. Блейн расстегнул пуговицу на джинсах Курта, поцеловав мягкий живот саба, а затем раскрыл молнию. Курт приподнял свои бедра, чтобы Блейну было легче стянуть с него брюки, но все же ноги Хаммела неприятно зажгло — джинсы были слишком узкими. Блейн оставил дорожку поцелуев от одной тазовой косточки к другой, прикусив и немного пососав кожу рядом с левой. Формально, когда родственные души в первый раз занимаются любовью, они не должны включать в процесс какие-либо кинки, так как пара обычно не хочет ждать, пока будет готов договор, но Блейн был уверен, что Курт не станет возражать из-за засоса на животе. Да и на этом месте обычно крепко держатся узкие брюки Хаммела, так что при каждом движении легкая боль будет напоминать сабу, кому он принадлежит. Белье присоединилось к брюкам на полу, и Курт оказался, наконец-таки, полностью голым перед Блейном. Член Хаммела был длинным и твёрдым, и Блейн не смог остановиться и, взяв его в ладонь, провел по нему, пробуя его. Курт издал глухой звук, и все мысли Блейна мигом вылетели из его головы вместе с планом постепенно исследовать тело своего саба. — Так нормально? — спросил он, мысленно дав себе по лбу, чтобы больше не задавать вопросов. — Это хорошо, идеально, продолжайте, пожалуйста, Сэр, — умолял Курт, а его живот тем временем дрожал от напряжения, ему необходимо было двигаться. Пока Курт говорил, Блейн облизнул основание члена, неотрывно наблюдая за любым изменением на лице Курта. — Такой хороший для меня. Ты можешь кончить в любой момент, как только захочешь, — прошептал Андерсон, прежде чем полностью взять в рот член Курта. Руки Хаммела рухнули на одеяло, а бедра крепко напряглись под ладонями Блейна. Курт издавал тихие звуки, что-то между всхлипами и скулежом. Блейн потянулся одной рукой вниз и коснулся метки Курта, послав всю свою любовь через нее в тело саба, от чего Курт бурно кончил ему в рот. Блейн не был готов к такому количеству. Так что все, что он не смог проглотить, потекло вниз по его подбородку, пока Блейн не поймал пальцем все капли. Курт наблюдал за ним, как глаза Дома были наполовину прикрыты, пока он облизывал свой палец. — Это было... Ты просто... — Курт облизал губы и быстро сглотнул. Во рту совсем пересохло, и он едва мог говорить. — Принести воду? Курт покачал головой. — Нет, но, Сэр, пожалуйста, могу ли я уже двигаться? Я хочу... Мне необходимо коснуться вас, пожалуйста. Блейн мысленно отругал себя за то, что забыл отозвать свой приказ. — Да, двигайся, пожалуйста. Ты был таким хорошим. Оберегаемый, я горжусь тобой. От слов Дома силы Курта восстановились, и, схватив Блейна за плечи, он втянул его в поцелуй. Любовь, которую они оба вкладывали в свои действия, можно было почувствовать в воздухе; она искрила и струилась под их кожей, пока поцелуй становился все глубже и грязней. — Я хочу коснуться вас, можно, Сэр? — простонал Курт. — Боже, Курт, пожалуйста, я так хочу тебя, — Блейн неохотно отстранился и втянул Курта в еще один поцелуй, прежде чем наконец оторваться от своего саба. Он сбросил с себя штаны и белье; носки упали где-то по середине кучи с одеждой, а Блейн предстал полностью голым. Курт сел рядом, держа что-то в руке. Блейн старался не думать, пока взгляд Курта тщательно изучал каждый дюйм его обнаженной смуглой кожи. Блейн сел и предложил свою правую ногу Курту, чьи глаза тут же округлились, когда саб увидел буквы, свои инициалы, навсегда запечатленные на своде стопы Блейна. Курт медленно протянул руку, как будто боясь, но в тот момент, как его пальцы коснулись кожи Андерсона, Блейн выдохнул. Это было, как сказал Курт. Это было всем. Блейн чувствовал любовь Курта, его преданность, подчинение, все несколько секунд, прежде чем потянуть Курта на кровать и неистово поцеловать его, тихо скуля от того, что не может прикоснуться к своему сабу сразу везде. Его саб, его родственная душа, его любовь, его Куртмоймоймой. — Твой, — прошептал Курт, как клятву. Что-то прижалось к ладони Блейна — бутылочка смазки и презерватив. Любовь во взгляде Блейна заставила сердце Курта встрепенуться в груди. — Пожалуйста. Блейн смазал свои пальцы, использовав больше лубриканта, чем, как Курт думал, было необходимо, но как только эти самые пальцы коснулись его входа, мягко потирая, они прогнали всю напряженность в Курте. Блейн тихо хвалил Курта, говоря ему, как он хорош, каким гордым заставляет чувствовать Блейна, когда так хорошо берёт три пальца, идеально принимая их. Слова звучали как успокаивающий бальзам, против всего того, что говорили Курту его одноклассники. Плохой саб, сломленный и тебя никто никогда не захочет, все это проходило прочь, а вместо них — Оберегаемый, такой хороший мальчик и любимый. От удовольствия Курт едва услышал, как Блейн открыл презерватив, но пришел в себя, когда член Дома оказался рядом с его входом. Блейн подцепил его ноги под бедрами, и Курт обнял его за талию. Руки Хаммела дрожали, когда он медленно их поднял, чтобы обхватить лицо Блейна, а затем посмотреть туда, где член Блейна был прямо перед его входом. В янтарных глазах застыл вопрос, и Курт ответил на него поцелуем и прошептал: "Я люблю тебя". Давление между ягодиц мгновенно возросло, когда Блейн толкнулся внутрь его тела, и Курт застонал от такого медленного проникновения. Андерсон немного двинулся вперёд, а потом вышел, тем самым пытаясь помочь Курту привыкнуть, но Хаммелу было плевать. Он хотел толкнуть Блейна, заставить взять его, убедиться в том, что он принадлежит Блейну. Он хотел чувствовать всё завтра утром и знать, что эта боль пронзает его тело, потому что Блейн любит его и хочет его. Курт потянулся, коснувшись пальцами спины Блейна, почувствовав его мышцы, и Дом толкнулся в него, осторожно трахая его. — Сэр, пожалуйста, я хочу... Мне нужно больше, — сказал он, глядя на Блейна, чьи глаза были закрыты, будто он сконцентрировался на своих движениях. — Я не... — Блейн грубо двинулся и издал страдальческий стон. — Боже, Оберегаемый, ты такой узкий. Я не хочу сделать тебе больно. — Мне не будет больно, клянусь. Пожалуйста, Сэр, я так хочу почувствовать вас завтра. Блейн зарычал, двигая бедрами быстрей. — Ты убьешь меня. — В таких условиях это — прекрасная смерть. Блейн рассмеялся, толкнувшись глубже и заставив тем самым Курта стонать. — Чёрт, я так люблю тебя. Кончи еще раз, если можешь, — добавил он, почувствовав животом, что член Курта вновь покраснел и стал твердым. Блейн поднял левую ногу Курта и положил ее себе на плечо, а другой рукой — коснулся его метки. После этого, Курт почувствовал, как входит в сабспейс, его тело покалывало, пока Блейн брал его. Курт отпустил себя, и все чувства наполнили его, их становилось все больше с каждым соприкосновением руки Блейна и его метки. В низу живота стало скапливаться тепло, но в этот раз Курт его проигнорировал, не желая искать освобождение, как он был так глубоко в сабспейсе. Чувство, что его любят и желают, которые Курт думал, что никогда не почувствует, накрыли его волной, погрузив его еще глубже в это состояние. Он никогда раньше не заходил так далеко внутрь себя, никогда не чувствовал в этом необходимости, и сейчас он начинал нервничать, заставляя свой разум вернуться, чтобы вытолкнуть сознание из сабспейса. Он кончил на живот, задыхаясь так, будто его только спасли от утопления. Блейн был всё ещё над ним, его член во всю длину входил внутрь. Блейн прижался лбом к плечу Курта и кончил. Они оба дышали так, словно пробежали целый марафон за немыслимо короткое время. Пока их сердцебиения успокаивались, Курт понял, что его щёки влажные от слёз, не только от пота. Он попытался придумать способ вытереть их, чтобы Блейн не заметил, но это было невозможно. Мозолистый большой палец вытер слезы под глазами, и Блейн поднялся над Куртом, так что они могли смотреть друг другу в глаза. — Что случилось, Оберегаемый? — спросил он, нежно, беспокоясь и любя. — Я напугал сам себя, кажется. Слишком глубоко ушёл в сабспейс, — объяснил Курт. — Пожалуйста, можно мы просто полежим и немного насладимся моментом? — попросил он. — Пожалуйста, Сэр? — Всё что угодно, Оберегаемый, — сказал Блейн и поцеловал его, прежде чем выскользнуть из тела саба, отчего Курт вздрогнул. Выкинув презерватив и вытерев живот Курта, Блейн прижался к груди своего саба. — Мы обязательно об этом поговорим, — пробормотал он. Курт согласился, чувствуя, как медленно засыпает.

♦ ♦ ♦

Семь часов и одно долгое объяснение для Бёрта, и Курт с Блейном оказались в палате больницы. — Как глупо, пап, всего лишь растяжение, — проворчал Курт, раздраженно нахмурившись. — Да, но я хочу убедиться, что больше ничего там не случилось, учитывая, что это твоя больная нога, — отрезал в ответ Бёрт, а затем посмотрел на Блейна. — И не думай, что избежишь разговора. Ты должен был заботиться о нём. — Я... — О, хватит, пап, это моя вина, я недостаточно крепко завязал шнурки на коньках. — Зачем вы вообще пошли на каток? Ты... Тихий стук в дверь прервал громкую речь Бёрта, и из-за двери показалась голова медсестры. — Курт Хаммел? — Это я, — Курт попытался сделать нормальное выражение лица, а не то стервозное, с которым привык обращаться к медперсоналу. Эта медсестра казалось милой, но Курт хотел домой, в руки своего Дома и обнимашек, а не видеть, как его отец пялился... Черт возьми, Бёрт пялился на медсестру. Курт посмотрел на её коротко подстриженные волосы, брови, похожие на кусты, и грязные тапочки медработника. Отец мог выбрать и похуже. — Привет, Курт, меня зовут Кэрол Хадсон, и я буду твоей медсестрой.