Наследница

      Месяц на реабилитацию, от 1-1.5 месяца на подготовку, значит, времени полно. С каждым днём Брайан буквально расцветал на её глазах, синяки и ссадины проходили, а забитость постепенно исчезала. Но он по-прежнему старался не смотреть в глаза и обращался с ней на «вы», иногда называл хозяйкой и госпожой. Она знает, что это въелось ему в голову ещё по рассказам о «жестоких элитниках», которые требуют жесточайшей дисциплины. Ей тоже неловко становится от такого общения, ведь она не ассоциирует себя со всей элитой, она против их правил, просто временно следует подыграть им. Но в своём доме позволено нарушать все установки. Рахель предоставила Брайану почти все условия для хорошей жизни, и, самое главное, он наравне со всеми. Хотя с рабами поступают совсем иначе. Им не дают отдельных комнат, хорошей одежды, кормят как попало и за каждую провинность сурово наказывают. Мало того, что она ещё и разрешила ему брать книги из семейной библиотеки, книги, которые принадлежали её отцу, деду и так далее. Они передавались по наследству и имели такую же ценность, как и коллекционные издания, на них был фамильный штамп. Узнав об этом, одна из старших служанок попыталась её вразумить: «Госпожа, я понимаю, что вы ко всем благосклонны и добры, но разрешить доступ к семейной библиотеке - это слишком», - Анжела тараторила наперебой. Но последнее твёрдое слово за Рахель. А ещё разрешила под присмотром выезжать в город в театр и музеи, а также по магазинам.       Брайан не сразу стал пользоваться всеми своими привилегиями. Даже в библиотеку он не сразу захотел идти. Он боялся и одновременно стеснялся. Хозяйка бесконечно добра к нему, почему?! Однако немного погодя он всё же решился сходить туда. Шикарная большая библиотека, где книжные полки под самый потолок. У стены стоит стремянка на колёсиках, для того, чтобы добраться до верхних полок. Он старался как можно более бесшумно ходить, будто боясь, что кому-нибудь помешает, на цыпочках. Сначала он рассматривал книги, не прикасаясь к ним, разглядывал корешок. Но потом любопытство взяло верх, и он, оглянувшись вокруг, взял одну и присел на кресло. Брайан не догадывался, что возможно за ним наблюдают. В библиотеке была установлена камера ещё давно. Отец Рахель не доверял прислуге и установил камеру, а после его смерти доступ к библиотеке был лишь у неё и Анжелы, поэтому надобность в съёмке почти исчезла.       Именно в этот самый момент Рахель, погрязшая в бумажной рутине и делах, устало смотрит в очередной документ. А рука так и тянется нажать клавишу переключения изображения из библиотеки на пузатый монитор, стоящий в её кабинете. «Может, стоит сделать перерыв и размяться», - именно этой мыслью она себя и оправдала, когда всё же включила камеру. Вообще, она раньше не особо разглядывала Брайана, считала это нетактичным. Её с детства учили, что некультурно рассматривать человека с ног до головы. В голове прямо зазвучало отцовское «прекрати рассматривать детали». Но теперь она не напрямую смотрит, а просто подсматривает, значит, все запреты автоматически снимаются. В этот момент она стала похожа на озорного непослушного ребёнка, которому удалось провернуть шалость. Вот только надо чуть-чуть приблизить и настроить изображение. Вуаля! Она видит эту лёгкую неусидчивость, когда не знаешь, либо сначала просто пролистать книгу, а потом уже сосредоточено читать, либо сразу вдумчиво приступить к чтению. Этот увлёкшийся взгляд, бегающий по строчкам, эмоции, жесты в виде постукивания пальцами по ручке кресла. Брайан периодически отрывался от чтения и поднимал взгляд, рассматривая пространство вокруг себя. Чем-то он напоминал ей саму себя, когда отец её пустил в библиотеку. Со временем процедура подглядывания стала традицией, она могла рассмотреть те детали, которые не заметила бы при личном контакте. Например, что он стал закатывать рукава на рубашке до локтей, расстёгивался на две пуговицы.       Стало заметно, что он тщательно за собой ухаживает. Но догадывается ли она, что он хочет привлечь внимание таким образом? Брайан понимал, что она всего лишь благосклонна к нему, но почему-то иногда хотел верить в то, что она обратит внимание на то, что он, возможно, неравнодушен к ней. К сожалению, это было всего лишь в его мечтах, на самом деле доброта - не признак любви, он понимает.

***

      Для Брайана библиотека стала отдушиной и способом побыть наедине со своими мыслями и мечтами. Иногда, откладывая книгу, он придавался мечтам, которым не суждено сбыться. Однажды Рахель, вот так наблюдая за ним, не выдержала и решила подняться в библиотеку к нему. Брайан сразу же спрятался за книжкой, но вместо текста он стал наблюдать за ней. Вот она идёт мимо полок с книгами, бегло проводя пальцами по их корешкам, и наугад берёт одну. Открывает, пролистывая страницы, улыбается. - Ты читал её? Удивительно, сколько бы я раз не пыталась сыграть в угадайку, постоянно её вытаскиваю.       Брайан не отвечал, лишь смущённо улыбался. Он так не терялся, даже когда она пытается вести с ним беседу за завтраком. Он хочет что-то сказать. Что-то важное для него. Наверное, проще, если бы она сейчас снова ушла, и он не успел бы выпалить, краснея, те слова. Паузу прервало негромкое «я вас люблю». И нависла неловкая тишина. Она стоит молча и смотрит на Брайана не в силах что-то сказать от удивления. А тот, осознав, что он всё-таки это сказал, и, не видя реакции, всхлипнул и убежал в комнату. Рахель даже не успела и слова сказать в ответ. Она слышала, как хлопнула дверь, и щёлкнул замок в его комнату. Вернувшись в кабинет, не могла потом думать о каких-то бумагах, эти слова висели в голове. Наивный мальчишка. Когда он успел влюбиться? А может, он принял доброту за любовь? - А я вас предупреждал, - с укором сказал мистер Бастер. Откуда он только всё видит и знает, а ведь всего лишь дворецкий. - …я вам говорил, чтобы вы были аккуратнее с добротой. Он, забывший, что такое добро, просто вознёс вас и всё. Хотя, наверное, он сам не понял, когда стал испытывать чувства. - А ты откуда знаешь? Не твоё дело. - Хлопок двери слышал весь дом, да и всхлипы отчётливо слышатся. Смотрите, не навлеките на себя лишних слухов.       Что же чувствовал Брайан? Он чувствует стыд, дикий стыд. Зачем он это сказал? В её глазах он казался глупым, наверняка она смеётся над его поступком. Кто он, а кто она? Она наследница большого состояния, а он бывшая проститутка, раб. Ему бы помалкивать в тряпочку и радоваться тому, что дают. Идиот, дурак. Последующие дни он старательно избегал столкновений с ней. Спускался есть только тогда, когда она уже уйдёт. А Анжела начинала кричать, что если не спустится, то тот останется без еды. Иногда ему охота бросится к ней с извинениями и мольбами о прощении. Доходит уже до мыслей о том, что могут и вовсе выгнать за фамильярность       Рахель всё это время была растеряна, она понимает, что Брайан не просто так дожидается её ухода. Что делать в таких случаях? Что она к нему испытывает, кроме жалости? Было понятно одно, что надо с ним поговорить. - Вы рискуете перейти дозволенную границу общения, мисс. Может, это к лучшему, что между вами теперь есть расстояние, - Бастер придерживается той точки зрения, что надо так и оставить. Оно и понятно, так безопаснее.       Но она этого не хочет. Вечером она поднимется к нему. Дверь закрыта на защёлку изнутри. Лёгкий стук. - Брайан, открой, это я! Надо поговорить. Щелчок, и дверь открыта. Он сел обратно на кровать и поджал ноги. - Брайан… - Простите меня, прошу, простите! Я нёс полную чушь! Не выгоняйте, можете наказывать, но только не выгоняйте! – вновь послышались тихие всхлипы, и тяжёлые слезинки покатились из его глаз. - Брайан, ты что, я и не думала. Успокойся, слышишь! Прекрати плакать!       Казалось, что его слёзы ещё больше загнали её в ступор. Она подвинулась к нему поближе и крепко обняла. Он уткнулся лицом в плечо и старался ещё сильнее не разреветься. Крепкие и тёплые объятия не давали. На рукаве осталось мокрое пятно от слёз. Рахель взяла его лицо в руки и приблизила к себе. Видит, что в его сверкающих от слёз глазах теплится надежда. Взгляд преданный. Она коснулась губами щеки и поймала слезу.