Встреча со старыми знакомыми всегда заканчивается головной болью — то ли от попойки, устроенной на радостях, то ли от разборок. А вот чем закончится встреча со своей бывшей возлюбленной, не возьмутся предсказать даже прорицатели. Но ждать чего-то хорошего лучше не следует. Мудрость пациента палаты № 12, Госпиталь Парнаско, отделение интенсивной терапии
Пресветлая Богиня! Так и знал, что опоздаю! Я торопливо шагал по начищенному до блеска мраморному полу дворца Совета, в уме браня себя за легкомыслие. На мне был длинный темно-синий сюртук из камлота, на шелковом, кремового цвета шейном платке сияла на свету серебряная брошь с вязью магических рун, показывающая, что я магистр магии. На поясе, в специальной небольшой кожаной сумке лежала книга с заклинаниями, волосы держал обруч, скрепленный из тонких пластин гельиона (серебра закаленного при помощи магической силы и окисленного в специальном растворе). Еще я надел темно-зеленый пиджак с парчовой вышивкой, легкую белоснежную рубаху, простые штаны и кожаные сапоги с высоким голенищем. Мне пришлось выглядеть, как подобает аристократу, чтобы достойно предстать перед очами своих коллег магов. Если дома и на улице я мог ходить хоть голым (хотя нет, я погорячился, ходить нагишом перед принцессой… зачем мне лишняя головная боль? Да и холодно, особенно после шалостей одной призрачной заразы, что пооткрывала половину окон в замке), то для официальных визитов мне срочно приходилось вспоминать, куда я в последний раз положил обруч, книгу и спрятал от клептомана Джека свою драгоценную брошь. В Келионендор я прибыл на пару часов раньше назначенной встречи с дознавателями и, чтобы с пользой провести свободное время, решил сходить в Городскую библиотеку. Резиденция Его Величества находилась близко к городу и я, держа свое обещание добровольно не посещать столицу, так и куковал в своем замке, не ведая какие приятные сюрпризы ждут меня в городе, основанном родом Келионендора. Оказывается, за мое долгое отсутствие библиотека переехала в бывший храм Богини, и теперь в обители знаний не только стало много места, она еще пополнилась замечательными фолиантами, которые я давно жаждал прочитать. Так сильно жаждал, что, зачитавшись, совсем позабыл о времени. Очнулся от пленительных строк только тогда, когда услышал величественный гул городской башни с часами, отбивающий полдень. Я сразу же переместился к дворцу Советов, но в нем существовало правило, при неисполнении которого маг строго карался. Внутри здания нельзя было телепортироваться, поэтому я сейчас шагал к лестнице, ведущей в подземелье, где находился департамент дознавателей. Совет был центром общественной жизни магов. Он издавал законы, проводил суды и вел неусыпный контроль над соблюдением законов. Правительство магов находилось в огромном здании на центральной улице столицы. Дворец потрясал приезжих своей архитектурой. Высокий и белоснежный, он тянулся вверх дугой, заканчиваясь башней обсерватории, он будто маяк, освещал путникам дорогу в город. От великолепного сооружения так и веяло волшебством, пахло энергией, что была заложенная в фундаменте дворца. Он хранит столько тайн, столько знаний собраны под крылом Совета, что у меня всегда невольно захватывает дух при каждом визите во дворец. Роскошь… дворец был роскошен как снаружи, так и внутри, соревнуясь по красоте с резиденцией короля. Многочисленные арки, мрамор, винтажные окна, создающие разноцветные блики на полу и на стенах… В нем собрались лучшие умы магического сообщества, его можно было по праву назвать центром науки, знаний. Сюда стремились попасть все, даже я в молодости мечтал хоть одним глазком взглянуть на величественные залы дворца Совета. До сих пор с замиранием сердца вспоминаю, как впервые увидел его, будучи еще мальчишкой. Меня поразила необычная архитектура. Мне тогда казалось, что только Великая могла сотворить такое чудо. Но, несмотря на великолепие верхних залов, нижние этажи хранили в себе страх, отчаянье попавших туда провинившихся магистров. Беспощадный механизм правосудия работал круглосуточно. Самое страшное место — департамент дознавателей. Вот туда я направлялся. Темный и холодный, стены которого впитали в себя боль сотен людей. Раньше я там проводил много времени на допросах фальшиво приветливых палачей, на себе ощутил, что значит отчаянье, боль, которую испытываешь, когда осознаешь, что тебе никто не верит. Как рушатся все твои надежды, и навсегда рвется на лоскутки душа от несправедливой клеветы. Я уже испытывал, что это такое носить запечатывающие оковы, сидя в камере вместе с бедолагами, сходящими постепенно с ума. Когда дни превращаются в один бессвязный кошмар, пустота пожирает тебя изнутри, и ты начинает чувствовать, как лишаешься рассудка… Нет, я совсем не жажду вновь испытать такие восхитительные ощущения. Для меня тогда неделя в камере оказалась сущей пыткой, от которой я еще долго не мог прийти в себя, а то, что сейчас меня ждет… Лучше умереть, чем вновь ощущать самое ужасное чувство на свете — свою беспомощность, чувствовать, что ты потерял свою душу, как только оковы сомкнулись на твоих запястьях, а дорогой человек растоптал твое сердце, поверив лживым словам других. Я, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих, которые уставились на мой обруч и брошь, торопливо шагал к телепорту, которым пользовались маги вместо лестниц. Хотя в этом огромном здании лестниц было предостаточно, просто… хотя, что тут лукавить. Причина всему — наша дорогая матушка-лень. Самая губительная и одновременно великая черта любого магистра. Ведь без лени, без желания облегчить свою жизнь вряд ли бы совершались самые великие изобретения. Например, тот же портал или зеркальные чары. Но в тоже время она губит тех, кто слаб духом. Шагнув в объятый золотым сиянием круг и представив желаемое место, я очутился в темном коридоре. В отличие от холла, в котором было полно людей, здесь всегда на удивление тихо, и вряд ли встретишь магистров, которые добровольно спустились в это мрачное, гнетущее место. Я невольно вздрогнул, вспомнив не совсем приятные события, связанные с этим местом. Надо быстрее закончить с этим делом и вернутся на поверхность. Но все мои тайные страхи меркли перед тем кошмаром, что может встретиться мне на пути — в департаменте дознавателей работает никто иная, как Лира. А встретить ее в темном закоулке отделанного черным мрамором коридора для меня подобно смерти. Я нервно сглотнул, представив ее удушающие объятия… Быть задушенным огромной грудью — кто захочет так бесславно погибнуть? Я, холодея от ужаса от предстоящей перспективы быть убитым в таком невзрачном месте, воровато огляделся и пока никто не видит, сломя голову помчался по коридору. Мои шаги гулко отдавались по мраморным плитам, в мыслях я повторял, как заклинание единственную фразу: «Хоть бы никто это не видел! Хоть бы никто не.» Вдруг как назло, когда я проскочил пустой поворот коридора, до моих ушей долетел чей-то удивленный оклик. Тяжело дыша, я мгновенно остановился, костеря невольного свидетеля на эрейском. Сердце застучало быстрее, по спине пробежали мурашки — в мысли прокралась одна подлая мыслишка о том, что Фил вряд ли погладит меня по голове за то, что я прилюдно позорю честь магистра. Поправив шейный платок с холодной брошью, я повернулся, решив, если что устранить свидетеля моего позора, например, на пару дней заморозив его тушку и припрятав в ближайший шкаф. Но вся моя решимость куда-то исчезла, когда я разглядел того, кто прервал мою дистанцию. Я вздрогнул, мгновенно признав план по устранению ненужного свидетеля негодным — это был мой лучший друг собственной персоной. И судя по выражению лица, член Совета явно желал оттянуть меня за уши, как нашкодившего сынулю. — Знаешь, Ники, — усмехнулся друг, шутливо погрозив мне пальцем, — я был прав. В тебе несомненно пропадает талант бегуна. — Угу, — буркнул я, поправив давящий на голову обруч. Что-то какой-то он шибко приветливый, от него так и сквозит фальшью. Ну, хоть друг не пытается воззвать к моей совести и чести магистра — уже хорошо. — И тебе привет, Фил. А в тебе скрыт талант шпиона. Я тебя и не заметил. Светловолосый волшебник фыркнул, шутливо возведя глаза к темному потолку. Я напрягся — мне не нравится его поведение. Почему Фил так себя ведет? Главный приверженец правил и дисциплины не хочет меня пожурить за шалость? Куда катится мир? — Это не трудно, особенно учитывая твою потрясающую внимательность. Вот только ты не находишь, что коридоры дворца не самое подходящее место для оттачивания своих навыков? Ай-ай-ай, магистр Ленге. Представьте, что было бы, если бы вас увидел за тренировкой многоуважаемый магистр Стефан? Вы так желаете, чтобы он нечаянно лопнул от счастья, засадив вас в камеру за нарушения распорядка и дисциплины в святилище Совета? — Я готов пойти на такие жертвы, — вздохнул я, самоотверженно готовясь принести себя в жертву, чтобы спасти всех от этой скотины, — но если это точно отправит многоуважаемого магистра на погост. Но вот только, извини, у меня нет сейчас никакого желания обсуждать Стефана и мое блестящее поведение. Я опаздываю на свидание к кровопийцам. И махнув другу рукой, собрался было пойди дальше, как друг, внезапно схватив меня за руку, рывком затащил за угол в тень. Я поразился действиями мага, ведь он был четвертым членом Совета магов, фактически он вместе с десятью такими же магистрами управлял всем магическим миром, зачем ему вести себя так подозрительно? Внутри пробежал нехороший холодок, я предчувствовал куда большие проблемы чем те, что коснулись меня вчера. Да и фальшивое приветливое поведение Филгуса при нашей встрече… Ой как все это мне не нравится. Так и знал, что лучше мне не следовало совать свой нос в Совет и остерегаться столицы как огня. Сейчас бы спокойно попивал чаек, умиротворенно смотря, как падает за окном белоснежный снег. — Фил… — прошипел я, выдернув рукав камзола из цепких пальцев друга. Я опаздываю, а он зачем-то пытается играть в заговорщиков! — Не волнуйся, Ники, — прошептал магистр Гоннери, внезапно сняв с себя маску приветливого дурачка, и вдруг оглядел пустующий коридор. — Я знал, что ты будешь опаздывать, поэтому и пришел сюда. Признай, пунктуальность никогда не была твоей сильной чертой, — Фил хлопнул меня по плечу и, вздохнув, положил руку на свой лоб. — Не волнуйся, магистр Эрлеан решила развлечь своих коллег и магистра Стефана парой баек из своего последнего путешествия. — Магистра Стефана?! — побледнел я. Внезапно стало жарко. Если там присутствует этот хрыщ, то точно нужно срочно бежать к дознавателям. Они же с меня три шкуры снимут за простое опоздание! — Фил, я… — Горе луковое, а не брат, — шутливо продолжил причитать друг. Внимательнее разглядев мага, я нахмурился. У волшебника заметно тряслись руки, круги под глазами выдавали пару бессонных ночей, которые он наверняка провел, пытаясь мне помочь, растрепанная прическа, покрасневшие глаза, вымученная улыбка… Его нужно было срочно гнать спать, пока он не довел себя до нервного срыва. — Я хотел поговорить с тобой на счет той реликвии жрецов, пока Алия развлекает дознавателей. — Это не может подождать? Фил, я спешу. Ты же знаешь, что лучше лишний раз не испытывать судьбу, тем более если ее пытается решить твой враг. А ты… иди домой. Ты когда в последний раз спал? — Это неважно, — отрезал друг и, серьезно посмотрев мне в глаза, с нажимом проговорил. — Послушай хоть немного то, что я попытаюсь тебе сказать! Ник, я не могу с тобой видеться до заседания. Великая, даже сейчас… — он, внезапно понизив голос, прошептал, — даже сейчас я нарушаю уйму правил. Это единственная возможность поговорить. — Ну хорошо, что там с артефактом, — сдаваясь, вздохнул я, внимательно смотря на друга. Не нравится мне взвинченность названного брата. Никогда еще я не видел его в таком состоянии. — Я порылся в библиотеке насчет этой реликвии, — нахмурившись, прошептал маг. — И нашел ее настоящее название. Ведь это «Слезы Элисень»? — Так быстро? Ну, да… это они. А что? И вообще, зачем ты… — Я беспокоюсь, Ник, — перебил меня волшебник и пригладил свои растрепанные волосы. — Я даже знать не хочу, как она очутилась у тебя в руках, просто… Эта вещица приносит только неприятности владельцам. — Думаешь, что она проклята? — фыркнул я. Вот и не думал, что взрослый человек может верить в сказки. — Чушь собачья. — Я серьезно, Ники, — схватил меня за рукав Фил, с беспокойством посмотрев мне в глаза. — Еще ни один жрец, что владел «Слезами Элисень» не умер спокойно в своей постели. Они либо сходили с ума, либо чахли, угорали как спички за пару недель, некоторые умирали при весьма загадочных обстоятельствах. — Ты принимаешь желаемое за действительное. Знаешь сколько гнили внутри религиозного общества? Это просто результат интриг. — Да говорю же, их смерть напрямую связана с артефактом, — продолжал настаивать друг. — Когда я пытаюсь его прочувствовать, заглянуть в «душу» у меня волосы встают дыбом от ужаса. Им не должны владеть смертные. Для нас он слишком силен. Слезы прокляты! — Ты, Фил, вроде уважаемый магистр, а веришь в проклятья. — В мире есть многого неизвестного, что не по силам нам понять, — с грустью вздохнул светловолосый магистр, отпустив мой рукав. — Помнится, когда мы были детьми, ты был со мной согласен. — Это не проклятье, Фил, — вздохнул я, хлопнув брата по плечу. — Это предубеждения людей. Они просто внушают себе то, что с ними должно что-то случиться, и пожалуйста — получают желаемое. Люди — вершители своих судеб, а не какие-то высшие силы. Фил, обещай мне, что сейчас пойдешь домой и поспишь. Не изводи себя. — Но… — Извини, мне пора идти. Не хочу, чтобы меня отчитывали, как нашкодившего ребенка. Я, не оборачиваясь, торопливо пошел по коридору. Фил рассеяно стоял, смотря мне в след. — Надеюсь, ты прав, — услышал я его обеспокоенный оклик, — но, пожалуйста, будь осторожен. Я согласно махнул рукой. Я всегда осторожен. Фил, мой милый друг… Ты до сих пор пытаешься обо мне заботиться как старший брат, хотя детство для нас уже далеко в прошлом. Но… несмотря на это, я тебе искренне благодарен. Ты моя единственная семья, и сейчас я не имею право тебя впутывать в свои проблемы, я должен сам справиться с ними, так как это я виноват в их существовании.***
-…и вот когда, стерев с себя эктоплазму, он мне сказал, что… Что с вами, магистр Стефан, почему вы не пьете свой чай? Вам дурно? — Нет, что вы, — раздался приглушенный мужской бас. Я, стоя за дверью кабинета, в которой собралась вся комиссия, напрягся, отдернув свою руку от ручки двери. — Просто… я внезапно понял, что не люблю чай. Я тихонько фыркнул. Какая нелепая отговорка. Мне даже его немного жаль. Слушать байки Алии категорически запрещается во время еды — аппетит отбивает напрочь. Проверено на себе. Горько признавать, но это правило даже действует на шоколад. В последний раз, я подавился своим любимым лакомством, слушая рассказ Алии о том, как она вскрывала еще живого несгелиарского крикуна. Она любит красочно описывать все милые вещички, которые с ней происходят каждый день. Только в этом и заключается главная проблема — эта маньячка ходит по местам, которые нормальные маги обходят десятой дорогой, и умиляется любой нечисти, что переходит ей дорогу. Стоит отметить, что в понятии магистра Эрлеан слово «умилиться» это значит вскрыть и исследовать бедное живое существо. Хотя нет, в редких случаях она просто наблюдает за его повадками, с маниакальным блеском в глазах записывая все действия нечисти в свой журнал. — Как же так! — воскликнула звонкоголосая волшебница. — Не любите чай! Это же напиток богов! — Ну конечно, так тебе и поверили. Хотя чему я удивляюсь — это же Алия, первая в мире чаеманка и основательница культа бодрящего напитка. Столько лет прошло, а она, похоже, нисколечко не изменилась. — Ну тогда, может отведаете кофия? Я привезла сорт очень дорогого и ароматного кофе. — Но… — Не упрямьтесь, магистр, где вы еще отведаете заморских напитков, если не у меня в кабинете? Кому налить? Послышались одобрительный гул и многочисленные просьбы налить кофейку. Похоже, что все собравшиеся дознаватели во главе со Стефаном были обезоружены обаянием этой сумасшедшей девицы. Хотя я подозреваю, что все просто решили бесплатно попробовать дорогой напиток. Что сказать — наивные. Я бы у Алии и простой стакан воды с опасением взял, неизвестно, что она туда может намешать. Подождите-ка, она что, устроила там чаепити… то есть кофепитие? Решив больше не испытывать судьбу и прекратить спаивание ни в чем не повинных людей одной чаеманкой, я резко открыл дверь и вошел в комнату. Как-никак люди, которые должны будут рассматривать мое дело, должны быть в трезвом уме и здравой памяти. Но, когда я зашел в кабинет, моим глазам предстала весьма занятная картина, которая настолько шокировала меня, что я пораженно замер на пороге, чуть не открыв от удивления рот. Комиссия из пяти человек во главе со Стефаном послушно сидела за столиками, образующими полукруг, и робко прихлебывала ароматный кофеек. Документы неаккуратной стопкой были отодвинуты на край, вместо них все пространство стола занимали сладости к чаю. Алия ходила около дознавателей с горячим кофейником и подливала напиток им в чашечки, что-то при этом приговаривая. Я сглотнул слюнки, наметанным глазом обнаружив в фарфоровой миске шоколадные конфеты, завернутые в разноцветную бумажную обертку. Только не это… О, Богиня, в тот момент я подумал, что ошибся комнатой и вместо допросной посетил скромное собрание клуба домохозяек. Так необычно было увидеть такую идиллию, воцарившуюся в стенах места, в котором почти все дрожали от страха, давая показания. Неохотно оторвав взгляд от манящих конфет, я сконцентрировался на деле. — Приветствую вас, магистры. Надеюсь, мое опоздание не заставило вас скучать? — Что вы, магистр Ленге, — очаровательно улыбнувшись, повернулась ко мне Алия. — Вы задержались не настолько долго, чтобы позволить нам изнывать от скуки. Да и добропочтенные члены комиссии изволили послушать о моем путешествии. Я едва заметно улыбнулся магессе в ответ. Несмотря на ее скверный характер, в глубине души я был рад видеть девушку. Ее лучистые, словно наполненные янтарем глаза, также насмешливо смотрели на мир, как и несколько лет назад, короткие до плеч каштановые волосы неряшливо, чтобы они не лезли в глаза, были убраны за уши. Вместо красивого платья она, как всегда, надела поверх свободной, держащейся на плечах рубахи кожаный корсет и пришла в облегающих силуэт штанах. Ей никогда не нравились платья, которые обычно носили магессы, она предпочитала вместо пышных юбок удобную, в ее понимании, одежду. Вот только иногда Алия перегибала палку и вместо удобства… За столько лет Совет смирился с эпатажностью своей сотрудницы и уже не делал замечаний по поводу ее внешнего вида. Как любила повторять сама магесса, ее вульгарный и вызывающий образ сотворен лишь за тем, чтобы в ней не признали магистра магии, когда она участвует в различного рода операциях департамента дознавателей, будь то поиск опасных преступников иль внедрение своего сотрудника в преступный синдикат. Какой в здравом уме человек признает в ней сотрудницу Совета? — Опаздываете, магистр Никериал Ленге, — с расстановкой произнес Стефан, улыбаясь лишь уголками губ. Внешний вид этого седеющего «великого мстителя» я не то что описывать, даже вспоминать не желаю. — Похоже, вы совершенно не уважаете распорядки Совета. Надо будет отметить это в характеристике. — Что вы, магистр, — я нахмурился, разглядывая комиссию, которая должна будет принимать у меня показания. Если этот хрыщ настроит против меня этих магов, и они нарисуют в своих бумажках, что я якобы не уважаю дисциплину, то это «перышко» потом может перевесить на суде весы не в мою пользу. — Я все это время стоял у порога кабинета не решаясь прервать восхитительный рассказ магистра Эрлеан. Негоже прерывать даму на полуслове. — Магистр, — как ни в чем не бывало обратилась Алия к бывшему члену Совета, наливая другим членам комиссии горячий напиток. — Вы еще не попробовали кофе. Я старалась, варила его для вас. Ради него я гонялась за тем монахом целых три часа чтобы он… — внезапно девушка немного смутившись, отвела взгляд, — Хм, это часть истории лучше пропустить. Да и к кофе она имеет лишь косвенное отношение. Я возвел очи к потолку, догадываясь по улыбке этой бестии, что она имела в виду. Просто я хорошо знаю эту девицу и могу сказать точно, что к кофе, в отличие от чая, она холодна и гоняться за несчастным мужчиной, чтобы выведать секреты этого напитка магнесса никогда бы не стала. Скорее она бегала за ним совершенно по противоположной причине, а монах откупился от нее этим кофе. Бедный мужчина… судя по довольному лицу Алии, она не только заполучила откупные, но еще и вытребовала от монаха все что ей было нужно. Я даже знать не желаю, зачем она охотилась за тем парнем целых три часа… Скажу, что только в одном наши пороки схожи — мы не можем спокойно пройти мимо сильного артефакта и за его обладанием готовы сразиться даже с Владыкой Преисподней. Бедный Настерривиль — лучше ему, для его же блага, не владеть никакими сильными реликвиями. «Все равно переплюнуть меня она не сможет, — самодовольно хихикнул внутренний голос. — Вряд ли она нашла артефакт равный по силе «Слезам Элисень». Может после суда похвастаться?» — Какой необычный вкус шоколада и жженого сахара, — глотнув горячий темно-коричневый напиток, довольно пробормотал магистр Стефан. — Никогда еще не пробовал такого восхитительного кофия. — Правда? — обрадовалась Алия и, зардевшись, нежно погладила рукой кофейник. — Я знала, что вам понравятся экскременты циветтов. В комнате в мгновение ока воцарилась тишина. Все замерли, пораженно посмотрев на свои кружки, и надеясь, что ослышались. Но неугомонная магнесса не остановилась на достигнутом, она, похоже, решила полностью деморализовать магистров, с невинной моськой продолжив рассказывать про необычный напиток: — Нет, вы не волнуйтесь, все не так как может показаться на первый взгляд, — заверила темноволосая девушка побледневшую комиссию. Я, невольно вздрогнув, скривился, посмотрев на чайник. До сих пор с ужасом вспоминаю, чем меня поила это женщина. — Понимаете, когда этот зверек съедает зерна кофе, и они проходят через его желудочно-кишечный тракт, то приобретают незабываемый вкус. И вот когда непереваренные зерна выходят вместе с экскрементами наружу, то их собирают и… Несчастные магистры прикрыли рукой рты, сдерживаясь от рвотных позывов. Магистр Стефан с невозмутимой миной на лице поставил чашку и, встав из-за стола, еле разжимая губы сказал: — Извините, но мне нужно на секунду покинуть вас. Как только за магистром захлопнулась дверь, с Алии как будто слетела маска. Она, с силой поставив кофейник на стол и нахмурившись, обратилась к замершим дознавателям. — Вот теперь можно начинать допрос, — в приказном тоне проговорила она, сузив глаза и всматриваясь в лица четырех магов. — Вы так не считаете? — Но… — Ничего страшного, что магистр Стефан пропустит начало, — хмыкнула волшебница, и коварно улыбнулась, мельком посмотрев на кофейник. — Кто же мог подумать, что у магистра такой нежный желудок? «Он сам виноват, — еле слышно проговорила магесса, убирая со стола кофейник и сладости. Пока дознаватели отвлеклись, подозрительно принюхиваясь к своим чашкам, я сумел быстренько схватить и спрятать в кармане две шоколадные конфеты. — Не надо было отказываться от чая». Я, довольно хмыкнув, покосился на бурчащую темноволосую девушку. Кто бы сомневался, что за измену ее любимому напитку она могла не только дать Стефану такой гм… необычный кофе, но и еще подсыпать туда слабительного, тем более, если учитывать их с магистром давние дружеские отношения. Я удивляюсь этому человеку: за столько лет у него должен был появиться инстинкт самосохранения, а он не только без опаски берет предлагаемые Алией напитки, да еще и так беспечно себя ведет. У магистра, что, на радостях что он меня может посадить, окончательно отказал мозг? Дознаватели нанюхавш… убедившись, что в их кружках нет экстракта галлюциногенных грибочков, кивнули мне, готовые начать принимать показания. Дело с моим именем перекочевало с края стола в руки одного из магистров. Я скромненько присел на отодвинутый девушкой стульчик и, глотая слюнки, думая о греющих душу своров… позаимствованных конфетах, начал давать показания о том, каким макаром у меня в замке появилась принцесса и почему эти психопаты пожаловались Его Величеству, что я якобы держу Ирен взаперти и всячески над ней измываюсь. За весь допрос магистр Стефан так и не появился, и, судя по довольной улыбке Алии, он будет недоступен комиссии как минимум пару часов. После допроса дознаватели, скромно кивнув мне и скучающей, попивающей чаек Алие, открыли дверь и неспешно стали выходить из комнаты. Я, потянувшись и зевнув, встал со стула и уже собрался было отправиться следом за магистрами, как услышал подозрительно тихий голос одной чаеманки: — А вас, магистр Ленге, я попрошу задержаться на минутку. Дверь за дознавателями с хлопком закрылась, оставив меня наедине с бывшей подругой. Я недоуменно покосился на магессу, не совсем понимая, что ей от меня нужно. Неужели будет давить мне на совесть, отчитывая меня за Ирен? А может, будет к оной ревновать? Бр-р-р-р, даже одна мысль о том, что меня можно ревновать к этой девице заставляет меня вздрагивать от ужаса. Но Алия как всегда застала меня врасплох своим вопросом. — Доставай! — требовательно протянула вперед руку девушка, прихлебывая чай. — Что? — Ты оглох, Ник? Я говорю, доставай конфеты, которые ты так «незаметно» украл у меня прямо из-под носа. — Сдалась тебе эта конфета, — неохотно достал из кармана я шоколадное лакомство и протянул этой бестии. — Тебе жалко? — Вторую! — нахмурилась зоркая дознавательница. — Какую? — попытался я скопировать глупое выражение лица Ирен. Но, похоже, пантомимы не мой конек. — Ты хочешь, чтобы я провела обыск? — сощурила глаза наглая магесса. Вот пристала, как ведьма к проповеднику. Я, проклиная ее за такое хорошее зрение, кинул ей и вторую конфету. Знаю, звучит по-детски, но она — самая настоящая жадюга. — И что тебе это дало? — недовольно пробурчал я. Как она могла лишить меня последней радости?! — Что? Дайте-ка подумаю…. Ах да, точно — моральное удовлетворение. — До сих пор злишься? — усмехнулся я, скрестив на груди руки. — Глупо. — Я не злюсь… — пробурчала магесса и вдруг со всего размаху кинула чашку с недопитым чаем на пол. Она, жалобно брякнув, разбилась на мелкие фарфоровые осколки, а чай, почувствовав свободу, маленькой лужицей растекся по мраморным плитам. — Я в бешенстве! Как ты мог! Я уже который раз за день удивился логике волшебницы. Что я мог? Что я сделал? Не могла бы она конкретней выражать свои мысли? Я ей не телепат — мысли читать не умею. Да и вроде я пока что ничего экстраординарного не вытворял, что могло бы привести в бешенство и так неуравновешенную девушку. Вдруг меня посетила пугающая до жути догадка — не может быть, она так взбесилась из-за пары конфет? — Ну извини, я не знал, что они для тебя так дороги, — попытался выкрутиться я. — Сказала бы сразу, я бы на них даже и не… — Ты о чем? — нахмурилась Алия, перебив меня на полуслове. — А ты? — также посмотрел на нее я. В комнате на мгновение воцарилось неловкое молчание. Вдруг ни с того ни сего девушка заливисто засмеялась, прикрыв рукой рот. — Ники, твоя логика меня убивает, — прохихикала она, смахивая выступившие слезы. — Ну, не могу я из-за этого на тебя долго злиться. Ты такой милашка. Меня ударили словно обухом по голове. Я и «милашка»? О, Великая, за что мне такое наказание? Чувствую себя каким-то маленьким невинным зайчиком, и это мне совершено не нравится. — Пока, — раздраженно махнул рукой я и направился к выходу. Вот еще, надо мне смотреть на то, как она надо мной смеется. — А ну-ка стоять! Куда намылился? — возмущенно прокричала магесса, рывком дернув меня за камзол. — Я еще с тобой не поговорила! Я чуть не потерял равновесие от такого резкого торможения, ели сдерживаясь от того, чтобы не поморщиться. Ее когти… Моя спина… Она когда-нибудь подстригает свои орудия убийства? Демоны, а я и забыл, как это опасно поворачиваться к ней спиной, с ее-то манией вцепляться длинными ногтями во все, что в районе досягаемости. — А чем мы тогда занимались все это время? — учтиво осведомился я, стараясь не кривиться от боли. — Не могла бы ты меня отпустить? — Ты мне нужен, — девушка отцепилась от камзола, но теперь мертвой хваткой повисла на моей руке. И почему все, кто встречается на моем пути, жаждут моей смерти? В чем я так провинился, что на меня ополчился весь божий свет? — Ты не поверишь, — усмехнулся я. — Эту фразу я слышу от каждого третьего встречного. — Но ты мне действительно должен помочь! Это вопрос жизни и смерти! — Я вам что, бюро скорой помощи? Я не пойму, на мне что, где-то написано, что я патологический альтруист? И решу любому быстро и бесплатно все проблемы? — Стань моим партнером, — не слушая моего бормотания, висла на моей руке Алия. В уме я раздраженно считал до десяти… Нет, я для себя решил, что больше ни один человек не заставит меня ему помогать. Хватит с меня приключения в Силенвиле. Мои нервы не выдержат повторного издевательства, тем более, если этот час икс настанет так скоро. — Мне одной страшно идти в логово оккультистов. Я неверяще изогнул бровь. Да неужели? Тебе и страшно? И это говорит та, что без опаски шляется по таким местам, где человек — лишь лакомый десерт для нечисти? — А почему я? Выбрала бы себе другую жертву, — я показал рукой на дверь, — У тебя в распоряжении целый департамент! Уверен, что любой бы магистр счел за честь умереть во благ… то есть послужить во благо Совету! — Да они все какие-то хлюпики, — фыркнула волшебница. — А вот у тебя внешность и манеры, как у этих фанатиков. Сострой позловещей рожицу, хрякни, мыкни, пробурчи что-нибудь в своем репертуаре — никто не заподозрит, что мы из Совета. Ага, они решат, что мы сбежали из дурдома. И почему это меня сравнивают с психами из какой-то секты? Неужели Ирен была права и я похож на «злого колдуна», что сломил и соблазнил несчетное количество девиц? Я вздрогнул, с ужасом взирая на эту девицу. Ну уж нет, второй раз на одни и те же грабли я вставать не намерен. Пускай она занимается этим дельцем, а с меня уже хватит и образа фанатика веры. Встревать в какие-то сомнительные операции департамента дознавателей я не намерен, тем более, я за это ничего не получу. Хотя нет, получу — по голове, поджелудочной и почкам… нет, мне что-то не хочется прибавлять багаж неприятностей к моему нехилому послужному списку проблем. — У тебя прекрасно получается, — довольно улыбнулась Алия, видимо, приняв мою реакцию на свои слова, как вживление в роль уголовника. — Пара минут у зеркала и ты готовый тайный агент департамента. — Нет! Ни-за-что-и-ни-ког-да!!! — я попытался отцепить пальцы магессы от своей руки, но стало только хуже. Она вцепилась когтями в ни в чем не повинную руку, готовая в любой момент ее оторвать. — Отстань, Алия! Ищи себе другого дурака, а я больше на твои уловки не поведусь! — Как ты можешь! — она, внезапно опустив мою руку, резко повысила голос. — Как ты можешь так говорить после всего того, что между нами было! — Легко и просто. Мне проблемы не нужны, тем более сейчас. — Так значит, ты отказываешься, — попыталась прожечь меня взглядом Алия. Я не повел и бровью. Такие детсадовские фортели на меня даже не действуют. Только Филгусу дано одним лишь взглядом довести меня до дрожи в коленях. Ей до него еще учиться и учиться. — Ну ладно… Ты точно не хочешь мне помочь? — Это даже не обсуждается. Мне сейчас надо думать о суде, а не о каких-то сектах психопатов. — Я потратила на тебя лучшие годы своей жизни! А ты не только за столько лет даже не попытался извиниться, ты мне отказываешь в невинной просьбе! Как ты можешь так со мной жестоко поступать? — А ты извела столько моих нервов! А на прощание разрушила Северную башню, запугала до полусмерти Джека, а он, между прочим, призрак и в довершение всего забрала и не вернула мои книги и заметки об экспериментах! И кто из нас пострадавшая сторона? — возмутился я началу наигранного скандала своей бывшей девушки и, понизив голос до шепота, добавил. — Ты действительно думаешь, что я куплюсь на твои крики о разрушенной судьбе и погубленной молодости? Может хватит ломать комедию? — Ну ладно, — смахнула фальшивые слезы Алия и уперла руки в бока. — Но ты мне и вправду должен помочь. Или же обещания для магистра Никериала Ленге просто пустой звук? — Когда это я свершил эту великую глупость, что-то там наобещав? — недоверчиво нахмурился я. — Что-то я этого не помню. — Как тут упомнишь, если для тебя книги были на первом месте, — недовольно фыркнула дознавательница. — Всегда, когда я хотела с тобой серьезно поговорить, а ты как уткнешься в свою книжульку и кроме «угу» ничего не говоришь! Ты хоть раз слушал, о чем я пыталась тебе поведать? — я неловко усмехнулся. Ну да, есть за мной такой грешок — не слушать бессмысленного щебетания дам. В такие моменты я ухожу в себя и рефлекторно отвечаю на все вопросы согласием. — Так вот, и в один из таких вечеров, мой дорогой, когда я поведывала тебе о тяжелом и неблагодарном труде дознавательницы, ты и согласился сходить со мной на операцию чтобы … — Ну уж нет. Ты бы мне еще на смертном одре напомнила об этом нелепом обещании. Сколько лет уже прошло? Лет семь-восемь? — Но мне и вправду нужен напарник, а у всех мужчин нашего отдела есть один недостаток: на их лицах написано, что они просиживают задницы на службе у Совета. — А Лира? — внезапно вспомнил я одну не безызвестную особу, служащую под началом департамента. Должна же она хотя бы раз спасти меня от незавидной участи. — Почему не возьмешь ее? У нее всегда только одно выражение на лице — «дайте мне быстро жертву». — И чем она мне поможет? — фыркнула магесса, взяв в руки конфету. Я отвел взгляд, не в силах смотреть на такое кощунство. — Для нее даже телекинез проблема, а страшные глазки и я умею делать. Нет, дорогой мой, это только ты ее боишься, аки девица старого развратника, а для них — она лакомый кусочек, который сразу же пойдет на алтарь, с ее-то внушительными сис… хм… качествами. Я на миг представил эту картинку, как нашу бывшую злодейку привязывают к алтарю, чтобы ее принести в жертву, а она ехидно ухмыляясь, дает советы своим мучителям о том, как именно нужно проводить жертвоприношения и сетует на дилетантность нынешнего поколения сектантов. Вдруг из серого клуба дыма появляется демон и под смиренный ропот, и поклонение секты подходит к алтарю, смотрит на лицо жертвы, намериваясь вкусить плоть девы и… бледнеет. Лира радостно, как дорогому другу, кричит приветствия адской твари и начинает громко и во всех подробностях вспоминать ее давние и весьма не невинные отношения с этим демоном. Сектанты хватаются за сердца, внимая у жертвы историю о молодости своего нынешнего Владыки, а демон, плюнув на приличия, сгорая со стыда, быстро сбегает к себе обратно в Преисподнюю и там, спрятавшись под одеялом, в дальнем уголке своего замка дрожит от ужаса, вспоминая свою бывшую хозяйку… Лира, как ни в чем не бывало, сама быстро освобождается от пут, и через несколько минут, своевольно рассиживаясь на каменном постаменте, поигрывая жертвенным обсидиановым кинжальчиком, начинает читать лекцию своим новым ученикам об правильных основах жертвоприношения… Нет, Алия права, Лире ни в коем случае нельзя идти на операцию по задержанию сектантов. — Хорошо, — я вздохнул, прогоняя образ хохочущей Лиры из своих мыслей. — Я стану тебе помогать, но только при одном условии. — Каком? — сразу оживилась Алия, кинув в себе в рот шоколадную прелесть. Быстро, почти не жуя, проглотив конфету, она дополнила. — Но учти, соблазнять Стефана я не буду. Это конечно может помочь нам, чтобы выиграть дело, если мы будет его шантажировать… но мне и так противно на него смотреть, а если я… — Отличная идея! И почему я об этом первый не додумался? — перебив дознавательницу, хихикнул я, за что схлопотал от девушки гневный взгляд и обещание напоить меня кофе. — Нет, моя просьба по сравнению с твоим предложением совсем невинна и чиста. — И какая? — Алия взяла в руки кофейник, показывая, что если ей не понравится, то меня насильно заставят почувствовать гурманом. — Три конфеты, — я, глотая слюнки, указал пальцем на конфеты, лежащие в фарфоровой миске. Алия недоуменно оглянулась, с подозрением посмотрев на лакомство. — Ты даруешь мне это чудо, и я весь твой… — За конфеты? — изумилась девушка и, взяв в руки, чувствуя в чем-то подвох, осмотрела ни в чем не примечательные конфеты. — Подкуп конфетами? Хотя… — она посмотрела меня и, хмыкнув, дополнила. — А я уже стала забывать про твою слабость. Как там звали ту девчонку? Мэриал? — Мариан, — сокрушающе вздохнул я. Да, по вине сестры Адриана я теперь обречен до конца жизни быть в рабстве у шоколада. Ненавижу любовные зелья… — Маг и попался на такую глупость, — ухмыльнулась темноволосая дознавательница, довольно поигрывая в руке конфетой. Я усмехнулся. Она уже в сотый раз повторяет эту фразу. Как будто я был виноват, что на миг расслабился в кругу своих друзей. Кто ж знал, что секундная слабость станет для меня роковой? — Ты же вроде принимал лекарство… Неужели не помогло? Я нахмурился, нехотя вспоминая не совсем приятные месяцы своей жизни. Это сейчас я могу спокойно пройти мимо шоколада, отгоняя от себя желание попробовать лакомство. А больше десятилетия назад, когда я еще встречался с Алией, и это так безумно злило Мариан, что она подмешала в шоколадную выпечку любовное зелье, я не мог даже нормально мыслить, каждую секунду своего существования мечтая о шоколаде. А если мне не давали столь желанное лакомство, то мне сразу становилось плохо, и я угасал прямо на глазах друзей от безумной тоски. Помнится, тогда магистр Эрлеан сильно поругалась с сестрой Адриана (Фил говорил, что она чуть не сняла с Мариан скальп, требуя от незадачливой волшебницы выдать ей состав зелья). Но то ли от испуга, то ли всему виной была девичья память, что девушка забыла почти половину компонентов, ее пытка не принесла больших результатов. Я с содроганием вспоминаю те времена… Если бы Алию не оттащили от девушки Фил и Адриан, то дознавательница убила бы волшебницу, а так, подруга всего-то попала на пару недель в госпиталь. (А если учитывать взрывной характер магистра Эрлеан — это она еще легко отделалась) Лекарство помог сделать мой коллега, и по совместительству мой бывший учитель по целебной магии, и уже через несколько месяцев я мог спокойно гулять по городу, не пугая кондитерские лавки своими налетами. Нда, стыдно даже припоминать, как тогда называли меня ни в чем не повинные кондитеры… «Шоколадным маньяком» еще долго будут пугать изготовители сладостей своих конкурентов. — Помогло, но зависимость ушла не до конца, — мое лицо горело, как только я вспомнил, как срывал плакаты со своим изображением с дверей лавок… В то время Фил насильно поил меня лекарством, а я всегда сбегал из замка в близлежащие города, чтобы насладиться любовью, которой щедро одарила меня Мариан. Меня, конечно же, друг ловил за разграблением очередной лавки и, связав, под изумленно-испуганные взгляды кондитеров, волок домой, изредка попинывая мою нисколечко не раскаявшуюся тушку. — У нее получилось невероятно сильное зелье. Без точного состава я не смогу полностью создавать антидот. — Так значит твой черный плащ до сих пор при деле? — хихикнула Алия, видимо тоже вспомнив то время, когда из-за любовной лихорадки к шоколаду за мной по всему королевству бегал брат, спасая от «злодея» кондитеров. Тогда у меня была весьма странная привычка — всегда на свидание к любимому лакомству надевать черный плащ. — Конечно нет, — фыркнул я, смущенно отведя взгляд. — Его еще много лет назад сжег Филгус, посчитав, что такой акт жертвоприношения удержит меня в замке… — И помогло? — Ну, из-за заклинания «привязи» я при всем своем желании не мог отойти от Фила больше чем на сто метров, а «сбросить» с себя путы для меня тогда была невыполнимая миссия. А все потому, что я не мог связно мыслить из-за своей любви. Люди правы, влюбленный человек резко глупеет и не видит реальности. — Да… веселое было времечко, — довольно сощурив словно наполненные янтарем светло-карие глаза, улыбнулась дознавательница, взяв в руки три конфеты. — Даже жалко, что меня не было тогда с тобой рядом. Но эту тварь должен был хоть кто-нибудь проучить, чтобы она больше не заглядывалась на чужих мужиков! Интересно, а она читала мои послания, которые я ежедневно присылала ей в госпиталь? Я пожал плечами — сие мне не ведомо, хотя судя по тому, как вздрагивает и испуганно озирается по сторонам Мариан, услышав в случайном разговоре имя своей давней обидчицы, можно предположить, что «пожелания о скорейшем выздоровлении» дошли до своего адресата. Тогда, за избиение дочери заместителя Председателя Совета магов, Алия отделалась лишь запретом подходить к Мариан в течение года и срочной работой на другом конце континента по поимке темных магов. Мне тогда было искренне жаль своих блудных собратьев — тогда магнесса была не в духе из-за того, что не могла помочь Филу излечить меня от зелья. — Хватит, у меня сейчас будет изжога, если я и дальше буду вспоминать эту дрянь, — слегка скривилась дознавательница и небрежно кинула мне «плату». Я, трепеща от волнения, с легкостью поймал лакомство. Ну, наконец-то, мои дорогие, вы вернулись к папочке… — Только магистру Гоннери не говори, что я тебе их дала. А то «твоя нянька» понизит меня до уборщицы за спаивание ни в чем не пов… Эй, ты куда собрался? Пока волшебница разглагольствовала о том, что с ней может сделать Фил, я быстренько направился к двери, мечтая потихоньку сбежать из этого ада. Но как только я открыл дверь, фортуна показала мне жирную фигу — меня заметила Алия. Настерревиль меня побери, и почему мне так везет? Я, слегка повернувшись и мило улыбнувшись этой демонице, выбежал из комнаты и, мгновенно захлопнув дверь, не задумываясь, наложил на выход печать. — Ах ты скотина, Никериал! — бешено взревела Алия, долбя в дверь. Я отшатнулся, на всякий случай наложив на печать еще три предохранителя. Надеюсь, мое заклинание удержит ненадолго магистра Эрлеан, пока я успею скрыться. — Думаешь, эти штучки со мной пройдут? А ну живо снимай печати! Ты же обещал мне помочь! Я что, дурак, самому надевать петлю шею? Пускай распутает мое заклинание, может одумается и выкинет из головы свою идиотскую идею втянуть меня в дела департамента. Тем более, я не горю желанием сейчас кому-нибудь помогать. Мне сполна хватило и экстремального экскурса в религиозную жизнь, организованного моей незабвенной племянницей. — Когда? Я старый больной человек с зачатками склероза, — притворно вздохнул я, любовно поглаживая в руке столь желанное лакомство. — И я напрочь забыл, как снимать печати. Ты уж прости меня, грешного. — Эй! Снимай, (цензура) печати! Никериал! А то когда я выйду (цензура), ты, (цензура), станешь (цензура) … Не слушая дальнейших выкриков дознавательницы, я торопливо пошел к выходу из департамента, попутно разворачивая конфету. О, этот манящий сладкий аромат, вкус, который отправляет тебя высшие слои эфира, доставляя невиданное доселе наслаждение, тающий на языке шоколад со стекающей горьковатой начинкой… Подождите-ка, с начинкой? Я подозрительно понюхал надкушенную сладость и усмехнулся, покачав головой. Алия… ну кто бы сомневался, что она решит купить конфеты с коньяком, хотя странно, что моя незабвенная чаеманка в них ничего не подмешала… Мимо меня, в сторону кабинета, в котором я запер Алию, прошествовал бледный Стефан. Я коротко ему кивнул и пожелал удачи. (А она ему понадобится, если он решит пойти в одну «особенную» комнату.) Как все, однако, удачно складывается. Я, напевая себе под нос одну веселую песенку, наслаждаясь конфетами, только начал радоваться жизни, подходя к порталу, который должен был вывести меня к вестибюль дворца, как я услышал чей-то взволнованный оклик: — Магистр Никериал Ленге! Магистр, стойте! Подождите, пожалуйста! Я остановился, удивленно оглянувшись. Судя по голосу, это была явно не моя смерть (то бишь это не Алия пришла по мою душу). Ко мне бежал пузатый, невысокий мужчина, слегка покрасневший от небольшой пробежки. — Магистр… вы… — он, тяжело дыша, поклонился чуть ли не до пола, приведя меня в еще большее недоумение. Давно никто в Совете не проявлял ко мне при встрече столько уважения. С чего это на опального мага обратили внимание? — Вы… Очень приятно с вами встретиться. — Да? — моему изумлению не было предела. Я даже осмотрелся по сторонам, посчитав, что он обращается не ко мне. — И чем обязан такой честью? — А вы именно такой, как говорили, — глупо улыбаясь, пристально стал смотреть на меня этот странный мужчина. Я как можно незаметнее скомкал фантики и сунул их себе в карман. — Как же приятно с вами познакомится. О, простите мою глупость. Я же не представился. Эрнест Ранмару, к вашим услугам. — Очень приятно, мистер Ранмару, — я пожал этому человеку руку, в уме перебирая имена и фамилии знакомых магов. Может я где-нибудь про него слышал? — Вы, вы просто не представляете, как я рад! Я столько про вас наслышан! — Да? — я нахмурился. Только этого мне не хватало. Мне лучше побыстрее от него отделаться. — Извините, но я спешу. — Как же! Подождите секундочку, вы мне очень нужны! — Да неужели, — саркастически улыбнулся я. Они что, все сговорились? Или это новая тактика Алии, посылать вместо себя других? — Ну конечно! — Эрнест смотрел на меня полным восхищения взглядом. Я поежился от такого пристального внимания. Только не говорите, что мне на пути попался какой-то фанатик. — Вы же ученик магистра Азеля Гариуса! Я от удивления потерял дар речи. Он знает моего наставника по целебной магии? Азель Гариус — как давно я не слышал этого имени. В отличие от моего учителя, у которого я вместе с Филом провел свое детство, магистром Гариусом я восхищался. Лучший целитель королевства, глава госпиталя Парнаско, новатор многих преобразований в медицинской сфере и просто хороший волшебник. Когда я обнаружил свое призвание, то Гариус лично взял меня под свою опеку. Я почти жил в больнице, под его чутким руководством постигая искусство исцеления. Тогда я искренне считал, что мое призвание это помогать людям, дарить больным второй шанс. Тогда мне казалось, что улыбка пациента и слезы счастья его родных — лучшая плата за мой труд, что благодарность людей — источник сил любого целителя. Как же это все было глупо и наивно… Но почему же мое сердце так затрепетало, как только я услышал про Азеля? Почему мне сразу захотелось вновь увидеть его умиротворенную улыбку и сияние глаз, когда он лечит пациентов? Почему мне самому захотелось ринуться в госпиталь и вместе с ним исцелять безнадежно больных людей? Даже когда его нет рядом, он дурно на меня влияет. — Азеля… Магистра Гариуса, — я нервно взъерошил свои волосы, чуть не скинув обруч, от вдруг нахлынувших детских воспоминаний. — Ты… Вы его знаете? — Конечно, — гордо выпятил живот Эрнест. — Я работаю в госпитале Парнаско уже более десяти лет. Магистр Гариус — лучший глава за всю его историю! — Это точно, — тихо проговорил я и обратился к мужчине. — Так зачем я вам понадобился? — Беда! — Что-то с Азелем? — побледнел я. — Нет, что вы. Слава Великой, что нет, — сразу замахал руками он. Я с облегчением выдохнул. — Просто главы сейчас нет в королевстве, и некому лечить… — Не смешите меня. В госпитале полно целителей. — Вы не понимаете, кроме вас в городе больше нет полного целителя! Вы должны нам помочь! — в отчаянье выкрикнул мужчина, взяв меня за края камзола. — У нас много пациентов находящихся на грани жизни и смерти. Без полного целителя они отправятся в чертоги Великой! — А я-то тут причем, — буркнул я. Не могу поверить, что Азель покинул госпиталь и своих горячо любимых пациентов. Да он годами не выходил за порог лечебницы, беспокоясь за здоровье больных. Можно сказать, что он жизнь положил на алтарь медицины. — Уверен, среди вас есть компетентные специалисты, которые могут помочь больным. Если это было бы не так, то магистр Гариус никогда бы не оставил госпиталь. Уж я-то его хорошо знаю. Для того чтобы не расставаться с больными, он три раза отказывался от кресла целителя в Совете магов. За всю свою жизнь Азель только один раз надолго покидал больницу — объявил бойкот, когда из-за клеветы короля Рафиуса меня судили и посадили на неделю в камеру. — Но как же так! Вы же любимый ученик главы! — Извините, но… — Никериал!!! — вдруг я услышал разгневанный голос Алии. По моей коже пробежали мурашки, а в голове почему-то заиграл похоронный марш. — А ну стой, прихвостень Настерревиля! Я обернулся, и в ужасе попятился от быстро приближающейся катастрофы. Не успел скрыться, а свобода была так близка… Видимо, даже Стефан не удержал нашу дьяволицу. Ну что ж, мир праху его… а сейчас будет мир праху моему. Как только к нам приблизилась эта разгневанная фурия, я попытался спрятаться за мистером Ранмару. Авось не станет меня убивать при свидетеле. — Аля… Ты… ты уже поговорила с магистром Стефаном? — нервно произнес я первое пришедшее в голову. Так, главное при разговоре с ней — держать дистанцию. — Со Стефаном? — нахмурилась магесса, на мгновение позабыв, что она хотела со мной сделать. — А я должна была с ним поговорить? — Я видел, как он направлялся к тебе. — Да? О, так это был он… — что-то вспомнив, неловко усмехнулась Алия и тихо добавила. — Кто же знал. Может пойти и извиниться? Я пораженно посмотрел на эту женщину. Впервые в жизни мне стало жалко этого маразматика. Что же она с ним сотворила, что даже хочет извиниться, хотя я ни разу в жизни не видел, как она у кого-то просит прощения? — А что с ним? — решил уточнить я. — Наверное сотрясение мозга, — всерьез задумалась дознавательница, приведя в еще большее недоумение моего собеседника. Эрнест, чуть ли не открыв рот, слушал наш странный диалог. Великая, и почему мне кажется, что я постоянно предстаю перед глазами других, как какой-то маньяк. — Всего-то… — хмыкнул я. — И чем же ты его так приложила… хотя, дайте-ка угадаю — дверью? — Он сам виноват, нечего было подходить так близко, — фыркнула девушка, нисколечко не раскаиваясь в содеянном. И вдруг улыбнулась моему «щиту». — Мистер Ранмару, приветствую вас. А что вы делаете в стенах Департамента дознавателей? Вроде сегодня не день медицинского осмотра заключенных. — Сегодня я присутствую здесь по личным делам госпиталя Парнаско, магистр Эрлеан, — поклонился дознавательнице мужчина. — Тогда приятного вам дня, — очаровательно улыбнулась ему девушка и посмотрела на меня. Ее улыбка вмиг померкла, она сверлила меня взглядом. — Магистр Ленге, — с нажимом проговорила Алия. Я побледнел, с горечью вспомнив, что так и не успел составить завещание. — Нам нужно поговорить. Срочно. В моем кабинете. Добровольно идти в логово адской бестии? Ну уж нет, мне пока жизнь дорога. — Извините, — как можно правдоподобнее вздохнул я и положил свою руку на плечо Эрнеста. — Но я, увы, не могу. Я уже пообещал помочь госпиталю Парнаско в одной услуге. Вы же понимаете, что жизнь больных всегда стоит на первом месте! — Ты добровольно идешь в госпиталь? — неверяще усмехнулась девушка. — Это правда, мистер Ранмару? — Конечно, — я насильно потащил недоумевающего Эрнеста к порталу. — Нам нужно срочно отправиться к моим пациентам. Каждая минута может быть на счету! — Ну ладно, — стушевалась Алия, видимо поверив в правдивость моих слов и задумавшись, пробурчала. — А я тогда пойду проведаю Стефана. Вдруг все же не придется перед ним извиняться… Когда я и мой новый знакомый отошли достаточно далеко от злополучного места встречи, я отпустил целителя. Не могу поверить, что мне удалось избежать гнева магессы, но теперь, выбирая из двух зол меньшее, мне придется идти в обитель болезней и милсестер*. Не люблю встречаться со своими коллегами целителями — они порой выводят меня своей надменностью и заносчивостью. — Ну что ж, — тихо пробормотал я, смиряясь с ролью бесплатной медицинской помощи. Чтоб тебя, Азель, почему ты решил уехать именно сейчас?! — Лучше Парнаско, чем сектанты. — Так вы поможете? — радостно заблестели глаза Ранмару. — Конечно, — мрачно буркнул я. Куда я денусь, раз обещал, то надо держать свое слово. Да и мой учитель меня не простил, если бы я на произвол судьбы оставил его больных. — Ведите меня в госпиталь Парнаско. Фил, ты был прав. На мне весит страшное проклятие — вечно помогать другим. И, похоже, мне от него никогда не удастся избавиться… 1.Прим. автора, милсестры — милосердные сестры, аналог медсестер