Море в твоих глазах

             Дэни встретил все тот же мерроу — Актиний. Встретил довольно радушно и охотно провел через весь дом на золотистый пляж, где сейчас находился Лао. Довольно большая и просторная беседка, что располагалась прямо у самой кромки воды, оплетенная какими-то растениями, была полна гостей.       Поскольку сейчас был прибой, пол беседки был затоплен морскими волнами, которые лениво плескались чуть ниже уровня мраморных лавочек, что тянулись вдоль всего периметра круглого павильона, построенного из того же мрамора. Вход в беседку находился со стороны дома, но она также имела довольно внушительный разрыв в перегородке с противоположной стороны — где плескался морской прибой.       Дракон развалился на перилах беседки, словно кошка, его длинный хвост обвился вокруг одной толстой мраморной колонны, переплетаясь с побегами растения. Скрестив когтистые перепончатые лапы, он величественно смотрел на своих гостей, которые расселись вокруг гигантского стола, что ломился от самых необычных блюд, какие когда-либо видел Дэни. Их было пятеро — пятеро самых прекрасных созданий на свете. Пятеро ослепительных русалидов, такие яркие, необыкновенные…       — К вам еще один гость, господин, — слегка поклонившись, произнес Актиний.       Лао повернул голову к входу в беседку и ласково взглянул на Дэни, который просто потерял дар речи при виде истинного облика морского дракона.       — А вот и он, — произнес дракон одобрительно, подняв лапу.       Парнишка замер на пороге, боясь вздохнуть под прицелом шести пар разноцветных глаз. Таких роскошных созданий он не видел никогда. Чего стоил один Лао в своем истинном облике… А русалиды? У двоих были светло-голубые сапфировые хвосты с пышными «фальдами» в виде кружевных прозрачных плавников, их шипы на бедрах и локтях были гораздо больше, чем у самого Дэни. Оба обладали насыщенно синими глазами, чей взгляд завораживал так, что подкашивались колени. Другой русалид имел чудесный хвост, покрытый лиловыми чешуйками, а его глаза своим цветом напоминали фиалки. Еще один русал был полностью черный с синими глазами, а у последнего был изумрудный хвост, совсем как у русалочки Ариэль. И у всех имелись невероятные, хитрые узоры по всему телу. Дэни оставалось гадать, а стрелочки у них также имеются?       Он потерялся, смущенно потупив взор. Ведь он совсем не ожидал, что Лао будет не один… В груди поднималась волна страха, волнения и предвкушения. Это же его родственники! Как они его примут? Какие они? Вот сейчас он узнает что-то новое, откроет для себя что-то невероятное, что, возможно, изменит всю его жизнь…       — Позвольте представить вам моего протеже — Иримэ, — произнес Лао.       — Иримэ? — звонким голосом осведомился один из тех русалидов, у которого был сапфировый хвост. На голове его красовалась небольшая корона из морских ракушек, длинные иссиня-черные волосы струились по плечам и спине. — Да, ему подходит это имя…       Остальные балансиры молчали, разглядывая полукровку.       — Проходи, Иримэ, — предложил Лао. — Присоединяйся к нам.       Дэни растерянно посмотрел на воду, что скрывала мраморный пол беседки, и перевел беспомощный взгляд на Лао.       — Я… боюсь, я намочу ноги, и тогда…       — В чем проблема, малыш? — Черноволосый русал с великолепным агатовым хвостом, чешуйки которого ослепительно переливались в лунном свете, наклонился вперед. На груди этого мужчины покоилась крупная ракушка на золотой цепи. Он находился ближе всех к Дэни, и парнишка ощутил его прохладное дыхание на своем лице, в полной мере ощутив всю силу гипнотического взгляда высшего каралойта. — Ты ведь русал.       — Да, но одежда…       — Раздевайся, — предложил черный тритон, весело скалясь и демонстрируя такие же крупные клыки, как у дроу.       Дэни совершенно смутился и покраснел.       — Оникс, друг мой, ты смущаешь Иримэ, — усмехнулся Лао. Его хвост вдруг зашевелился, потянувшись в сторону Дэни.       Парнишка и пискнуть не успел, как оказался в прохладных и скользких объятиях морского змея. Лао без труда перенес его через воду на скамью, что находилась прямо рядом с ним.       — С-спасибо, — пробормотал Дэни.       — Это Оникс — мой хороший друг, — представил ему мужчину-тритона Лао.       Дэни робко взглянул на чернохвостого русала и тут же поспешно опустил голову. Взгляд глаз цвета морской волны завораживал. Пожалуй, из всех пятерых тритонов этот был самый прекрасный и… древний. Каралойт, которому можно было бы дать около пяти сотен лет.       — Это братья Сапфир и Лазурит, — представил ему двух синехвостых русалов Лао и, указав лапой на зеленохвостого, которого Дэни мысленно окрестил Ариэлем, добавил: — Это Изумруд, а это Топаз, — показал он уже на русала с лиловым хвостом.       — Какие… необычные имена, — смущенно произнес Дэни, вежливо кивнув молчавшим тритонам, которые с любопытством разглядывали его.       — В подводном царстве почти в каждой семье есть традиция называть своих детей именами драгоценных камней, — пояснил Сапфир, чуть наклонив голову. Каскад темно-синих волос струился по его плечам и спине настоящим водопадом и смешивался с морской водой. Дэни не мог не восхищаться этими поистине великолепными существами.       — Я не знал, — почувствовав себя совершенным невеждой, пробормотал он.       — Лао сказал нам, что ты каралойт, — вмешался в разговор Лазурит, второй брат. — Довольно странно, учитывая, что наши редко выходят на сушу.       — А кто же выходит на сушу? — полюбопытствовал Дэни.       — В основном ирридиосы ¹, потому что им чаще приходится контактировать с людьми, — пожал плечами Лазурит.       — А я не могу узнать, кто мои родители? — спросил Дэни, постепенно расслабившись. Он слышал мерное дыхание Лао над своей головой, почти физически ощущал, как тот улыбается.       — Боюсь огорчить тебя, малыш, но если твой родитель пожелал оставить тебя на суше, то вряд ли ты узнаешь, кто он, — усмехнулся Оникс. — Ты планируешь отправиться с нами?       — Отправиться? Куда? — захлопал ресницами Дэни и запрокинул голову, вопросительно посмотрев на Лао.       — В океан, разумеется, — ответил Оникс снисходительно. — Ты ведь не собираешься жить на суше все время?       — Собираюсь, — возразил Дэни. — Я не хочу в море.       Лао усмехнулся и счел нужным пояснить:       — Я забыл упомянуть одну незначительную деталь, друзья мои. Этот тритончик — суженный земного элементаля.       — Лао?! — вскинулись Сапфир и Лазурит. — Ты всерьез? Где это видано, чтобы земные элементали так тесно… контактировали с водными? Это же абсурд.       — Это стечение обстоятельств, котятки, — возразил дракон со смехом.       — И кто же он? — осведомился Изумруд с легкой неприязнью, впервые подавая голос.       — Дроу, — ответил за Дэни морской дракон. — Это мой хороший друг.       — Лао, у тебя слишком много хороших друзей! — засмеялся Оникс.       — А как же. Связи — это то, что создает нас. Как говорится, скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты.       Изумруд закатил глаза и, взяв со стола стакан сока, залпом осушил его.       — Пожалуй, мне пора, Лао. Был рад с тобой побеседовать.       — Так скоро покидаешь нас? — насмешливо прищурил свои золотые глаза дракон.       — У меня есть пара дел. На мои территории снова нападают акулиты, так что не могу долго оставлять их без присмотра, — пояснил Изумруд и взглянул на до сих пор молчавшего Топаза — молоденького и хорошенького русала с лиловым хвостом.       Тот кивнул, и оба, соскользнув в воду, нырнули в океан. Только хвосты мелькнули напоследок, и тут же оба скрылись в накатывающих волнах.       Двое братьев, Сапфир и Лазурит, тоже засобирались домой, решив, что на сегодня с них хватит ночных посиделок. Распрощавшись с Лао, они тоже исчезли в морских волнах. Прибой все крепчал, волны становились больше, и Лао усмехнулся.       — Буря надвигается, — произнес он. — Иримэ, не хочешь ли прогуляться немного?       — Прогуляться? — не понял Дэни, растерянно уставившись на дракона.       — Да, морская прогулка, — весело улыбнулся Лао.       Гибкое змеиное тело дракона медленно соскользнуло в воду, и вскоре уже он почти весь скрылся, над поверхностью осталась лишь одна голова. Оникс насмешливо взглянул на Дэни, словно бросая ему вызов, и последовал за драконом, нырнув в океанические волны. Его черный хвост сверкнул чешуей в лунном свете и поднял тучу брызг, окативших Дэни.       Юный тритон немного помялся, не зная, что ему делать, но в конце концов решил, что ничего не теряет, и, скинув ненужную одежду, спрыгнул в воду прямо с перил беседки.

*  *  *

      Сокол проснулся ближе к девяти часам вечера. Ночи весной становились короче и светлее, и хотя иллюзия надежно спасала балансиров и скрывала под покровом лунного мрака все их темные делишки, все равно нужно было быть очень осторожными. Людская охрана правопорядка здесь работала очень хорошо, приходилось постоянно быть начеку. Потому что даже когда двое балансиров пытались поубивать друг друга, и это выглядело так, словно дерутся двое мужчин, все равно люди замечали, что что-то не так.       Первым делом дроу направился в самое известное место, в котором околачивались одни балансиры. Если люди туда и забредали, то ненадолго. Их там либо убивали, либо имели, либо съедали. И они пропадали без вести. Такие места были в каждом городе. Вообще, Сокол, изучивший всех балансиров настолько, насколько ему позволяли возможности и обстоятельства, — профессия обязывала его знать о них все возможное, — точно знал, что у каждого вида элементалей есть свой закрытый клуб, куда они никого не пускают. Вампиры вращаются в своих кругах — у них элитное общество, построенное по макету французской и английской аристократии XVII–XVIII веков. Джины и ифриты держали свою подпольную сеть закрытых элитных заведений, куда можно было попасть только по приглашению, ибо эти балансиры были очень вспыльчивы, импульсивны и ревнивы. А еще нетерпимы к чужим недостаткам. Их было довольно мало здесь, в Америке, они в основном рассеялись по Черному Континенту, тем не менее весьма внушительная их диаспора прочно обосновалась в городе под бдительным оком Каэлина дю Шарма. Водных было маловато, они все жили в Японии под присмотром Лао и довольно-таки спокойно соседствовали вместе с земными элементалями — дроу. Но вот кого-кого, а демонов тут было много. Они вообще везде водились в избытке…       Вот и в Нью-Йорке имелось такое местечко. Оно называлось «Nisima Viresse», что в переводе с древнеэльфийского, не с дроуского, а с языка Угасающих, означало «ароматный апрель». Кто дал название заведению и кем был его хозяин, знали только посвященные. Язык Угасающих в мире балансиров считался чем-то вроде общего, как во всем мире людей таковым считался английский. Обычно на нем писались все древние манускрипты, заклинания, свитки, книги… Все, что было более или менее ценно в мире балансиров.       Рассовав колбы с ядами по карманам своей черной одежды, дроу обернулся соколом и, взмахнув гигантскими крыльями, полетел в сторону клуба. Заведение находилось в довольно злачном неприметном месте, в том районе, куда даже копы без хорошего подкрепления заезжать на ночной патруль не решались. Тут ошивались самые подозрительные и мерзкие отбросы человечества, которых было вдвойне приятнее убивать, если они вдруг решали забрести на огонек к элементалям.       Пока Сокол летел, то заметил, что за ним бесшумно мчится по крышам здания едва различимая тень. Она была так быстра, что даже дроу сначала подумал, что это просто игра света и тени от уличных фонарей, причудливое сплетение темных кружев от деревьев на крышах высоток.       Сокол мысленно ухмыльнулся.       Маскировщик — восьмидесятый левел. Уровень силы — Старший. Мана — Смерть. Ранг — вампир-некромант, правая рука Владыки Каэлина.       Он взмыл в небо, теряясь в облаках, и резко изменил маршрут.       «Ну давай, падаль, найди меня. Поиграем в прятки», — яростно прошипел про себя Сокол.       Когда через десять минут он снова снизился, то с досадой заметил, что вампир по-прежнему преследует его. И даже огромные расстояния между крышами зданий не были ему помехой. Он либо с легкостью перепрыгивал их, либо на время пропадал из виду, чтобы потом вновь насмешливо показаться на крыше какой-либо высотки. Рэй едва не зарычал. Да какого черта?! Что нужно этому ублюдку, прихвостню дю Шарма? Он знал, что Владыка всегда отправляет кого-либо из своих, чтобы присматривать за дроу, пока те делают свое дело, и дроу не возражали, ведь это не их территория, но те прихвостни, по крайней мере, делали это незаметно и ненавязчиво.       Рэй спикировал вниз прямо на некроманта, уже в полете перетекая в свою обычную форму и вытаскивая из ножен парные клинки. Резко развернувшись, он атаковал некроманта, но тот был быстр. На том месте, где черные лезвия высекли искры из цемента, которым была полита крыша, уже не было вампира.       — Сколько ярости, дроу, — насмешливо процедил Дэмис. — Я разозлил тебя?       — Ты суешь свой нос не в свои дела, — отозвался Рэй, выпрямляясь и закидывая один клинок себе на плечо. — Что тебе нужно?       — Меньше вопросов, больше дела.       С этими словами некромант взвился в прыжке, нападая на дроу. У него не было никакого оружия, кроме собственных когтей, но это не убавляло в нем уверенности. Рэй с легкостью ушел с линии его атаки и спрятал свои клинки обратно в ножны, желая уравнять их шансы. У него был свой кодекс чести и убийства, которому он следовал неукоснительно.       Некромант с разворота попытался ударить его ногой, но Рэй метнулся в сторону. Две тени танцевали на крыше здания, соревнуясь в быстроте реакции, скорости и силе. Если бы хоть какой-нибудь человек в этот момент смог увидеть их поединок, то заметил бы лишь два размытых силуэта, которые передвигались с невероятной скоростью. Они высекали когтями искры, пытаясь достать друг друга и ментально, и физически, но щиты обоих были слишком сильны и устойчивы для любого рода атак с их стороны.       В какой-то момент Дэмису удалось прижать дроу к стенке, схватив за смуглое горло. Черные глаза встретились с зелеными. Завораживающие грани оникса против сияющего блеска изумруда. Бездна против радужной зелени. Равнодушие и ярость.       Рэй ощутил, как его кожа начинает гноиться и покрываться трупными пятнами от прикосновения некроманта. Превращается в лоскуты, обнажая мышцы и голосовые связки. Он начал задыхаться, но тут же взял себя в руки и успокоился. Сосредоточился. И через пару секунд повреждения почти мгновенно исчезли, кожа вновь стала чистой и гладкой, без единого изъяна.       — Я сама жизнь — ты забыл? — хрипло засмеялся дроу. — Во мне течет эликсир жизни, и не тебе, некромант, пытаться меня убить.       Дроу вонзил когти в плечо вампира, вспарывая его до самого горла, разрубая ключицы, и отскочил в сторону, внезапно оказавшись за его спиной. Такая рана даже вампира могла бы вывести из строя на полчаса, не меньше, скорость их регенерации была не настолько велика. Но Дэмис лишь тяжело вздохнул, лениво повернул голову и сплюнул черную кровь на цемент. Страшная рана стремительно срослась прежде, чем он потерял достаточно крови, чтобы почувствовать слабость.       — Я компенсирую это твоим эликсиром жизни, дроу, — протянул Дэмис, поворачиваясь к нему с наигранной небрежностью. Его черная шелковая рубашка была мокра от крови. С кончиков пальцев капала кровь. Глаза — бездонная пропасть — по-прежнему оставались равнодушными и безжизненными.       — Ни одной капли, нечестивый, — процедил Рэй, оскалив свои белоснежные клыки. — И так живешь чересчур долго.       Некромант фыркнул, вскинул руку, кончики его пальцев загорелись колдовской зеленью, и он бросил сгусток бесформенной зеленой магической жидкости в дроу. Рэй не успел уклониться полностью, несколько капель задели его кисть, которая мгновенно стала покрываться трупной слизью, кожа истончалась, слезая лохмотьями, как у оборотня во время линьки. Но Рэй небрежно тряхнул рукой, сбрасывая эту гадость со своей руки. Потер кисть о штаны. Рука восстановилась чуточку медленнее, чем в предыдущий раз, но его это не особенно беспокоило. У дроу в любом случае регенерация была быстрее, чем у многих других балансиров. Такая магическая некро-атака наверняка оказалась бы смертельной для кого-то еще, но не для дроу.       Краткая передышка и обмен любезностями закончились так же внезапно, как и начались, и в следующее мгновение снова возобновилась жаркая битва. На этот раз оба использовали только свои навыки рукопашного боя. И Рэй, и Дэмис были примерно одинакового возраста, и силы их были равны. Оба — адепты смерти. Оба — целеустремленные, немного тщеславные, знающие себе цену, быстрые, уверенные в себе. Неизвестно, сколько бы продолжался этот поединок в таком случае, когда ни один не уступал другому в силе и скорости.       Оба так увлеклись, что не сразу заметили, как оказались не одни. Редкие аплодисменты Каэлина дю Шарма заставили их отскочить друг от друга, словно шаловливых любовников, пойманных в самый неловкий момент. Впрочем, их поединок и был чем-то похожим на танец влюбленных в постели — также упоен страстью, огнем, полон чувств… Тяжело дыша, вспотевшие и окровавленные, дроу и вампир обернулись на посторонние звуки. Оказалось, что в тени стояло почти шесть непрошеных зрителей. Один демон, двое вампиров (кто-то из которых, по-видимому, и вызвал Владыку), один ифрит, сам Владыка и его любовник-оборотень.       — Прекрасное зрелище, дети мои, — лениво протянул Каэлин. — Ничего не скажешь. Оба хороши. Мои аплодисменты.       Дэмис прижал к груди окровавленную руку и молча поклонился.       — Мой лорд.       Рэй поджал губы, проверил, хорошо ли вытаскиваются лезвия из ножен, окинул неприязненным взглядом непрошеных свидетелей и скрестил на груди руки.       — Владыка, — холодно поприветствовал он высшего вампира.       — Спрячь коготки, киса, я тебе полностью импонирую, — урезонил его Каэлин и повернулся к Дэмису, вкрадчиво промурлыкав: — Радость моя, ты что тут устроил? Разве я отдавал тебе приказ убивать дроу? Хочешь нарваться на войну с Азраей? Какого. Черта. Ты. Творишь?!       Только сейчас стало понятно, что Каэлин пребывает в ярости. Его всегда бледное лицо сейчас стало еще белее от ярости. Безупречно красивые черты исказило бешенство.       — Я послал следить за этим, — он небрежно кивнул в сторону Сокола, — Ларэса. Это было не твое задание.       — Прошу меня извинить, мой лорд, — произнес Дэмис равнодушно. На его лице не дрогнул ни единый мускул. — Я не собирался убивать дроу. Я только хотел небольшой спарринг. Просто тренировка.       — Просто тренировка. Просто тренировка! — повторил Каэлин и расхохотался. — Дэмис, твоя неуемная жажда к приключениям на свою задницу когда-нибудь не доведет тебя до добра. Ты бы еще попробовал ифрита трахнуть!       Ифрит, ярко-рыжий мужчина, который проходил тут мимо и заинтересовался зрелищем, бросил на Владыку скептический взгляд и немного нервно переступил с ноги на ногу.       — Не в моем вкусе, — невозмутимо ответствовал некромант.       Из темноты, там, где стоял Шейд, послышался хриплый, сдавленный смешок. Демон не был так скромен, он заржал открыто, за что удостоился острого взгляда Рэя, который надеялся все же найти за остаток этой ночи Бальтазара.       Каэлин пять секунд сверлил своего непослушного подчиненного испытывающим взглядом, а потом, выразительно фыркнув, махнул рукой.       — Отправляйся домой и делай то, что я тебе поручил. А именно — присматривай за моим сыном, черт бы тебя побрал!       Дэмис насмешливо ухмыльнулся, окинул Владыку неожиданно веселым взглядом и отвесил ему полушутовской поклон. Затем повернулся к дроу и небрежно кивнул, словно отдавая дань уважения его боевым искусствам и умениям. В ответ он получил такой же пренебрежительный кивок и ленивый взгляд кошачьих зеленых глаз. В следующее мгновение Дэмис исчез.       Владыка спрятал руки в карманы своих брюк, откинув полы черного легкого пальто, и посмотрел на дроу.       — Приношу свои извинения клану Нирадэль за поведение моего подопечного, — процедил он.       — Принимается, — бросил Рэй и, развернувшись, направился к краю крыши.       Зрители проводили его долгим взглядом, пока он не спрыгнул вниз. А через пару секунд в небо взмыла быстрая тень сокола, вышедшего на охоту.