THAL
Sarn lil velg'larn's inthen. Он слышал этот язык и раньше, странно, насмешливо и жестоко звучали на нем слова. Udos phuul raldarin l'waess da'fol rivvin. От этих слов каменело сердце, а душа, пойманная в крепкие сети обмана, трепыхалась, словно птица. Jiv'elgg lueth jiv'undus phuul jiwin. И он знал, что выбора нет.Nerte
Несмотря на то, что Одина называли Всеотцом, он не был правителем всех Девяти Миров. Более того, многие их обитатели серьезно оскорбились бы на такое предположение и принялись бы доказывать обратное при помощи магии или топора. Да и сами жители золотого города в основном старались придерживаться нейтралитета - когда твоя жизнь способна продлиться многие тысячелетия, то начинаешь как-то неожиданно сильно ценить ее. Впрочем, в крайних случаях королевская семья Асгарда готова была рискнуть и вмешаться во внутренние дела другого мира. Например, когда неведомая опасность грозила родине Фригг. В Ванахейме в последнее время было неспокойно. Поначалу кто-то совершал единичные набеги на малочисленные селения на севере - их принимали за вылазки ётунов, но уличить не смогли; к тому же, Лафей вскоре сам обвинил ванов в нарушении границ его королевства. Но после того как без следа исчезли жители целого города в нескольких часах езды от столицы, стало понятно, что дальше закрывать глаза на ситуацию нельзя было. Трудно было понять, что именно могло случиться, тем более, что каждый житель этого мира с пеленок учился магии и мог постоять за себя. Люди исчезали внезапно; не было ни малейшего признака сопротивления, не пролито ни капли крови - просто в одно мгновение живые существа без следа пропадали из своего мира. Самые лучшие маги, способные одним мановением руки уничтожать целые континенты, уходили оттуда ни с чем: казалось, что на этих землях никто и никогда не жил. Ни одна мятежная душа не витала меж мирами, и это заботило Всеотца больше всего: он не видел в происходящем следов Смерти. Это было Ничто, пугающее даже его. Мысли о причинах происходящего одолевали Одина практически круглосуточно; король Асгарда отвлекался лишь на то, чтобы снова отговорить свою супругу отправиться в Ванахейм. С каждым исчезнувшим ваном Фригг становилась все более непреклонной в своем желании лично попытаться решить проблему, и в итоге королю даже пришлось привлечь обоих сыновей, чтобы убедить ее остаться. …Осеннее полуденное солнце тускло светило сквозь поредевшую листву деревьев. В воздухе чувствовался терпкий, сладковатый запах увядания – особенно в любимой беседке Фригг, в южной части дворцового парка, - тогда как обычно ее сады были наполнены сочной зеленью и яркими, бьющими жизнью через край, цветами. Королева часто уединялась здесь, чтобы обрести спокойствие, вот и сейчас, уже издали, Тор и Локи увидели мать в бело-золотом одеянии, сидевшую на резной скамье с книгой на коленях. Женщина задумчиво смотрела вдаль, где аллея парка терялась под сенью вековых дубов. Братья медленно подошли к Фригг и молча встали перед ней на колени; она перевела взгляд на светлую и темную головы, склонившиеся перед ней и невольно потянулась, чтобы потрепать их макушки. - Мама, позволь нам найти причину происходящего, - ласково произнес Локи. - Разве мы не доблестные воители, что известны во всех Девяти мирах? Разве мы не в силах разгадать эту загадку? - Конечно, мама, - поддержал брата Тор, сверкнув глазами. - Мы разберемся с любым врагом! От этих слов Фригг побледнела, а Локи недовольно посмотрел на брата - Тор никогда не обладал способностью думать перед тем, как говорить. Да что там, казалось, что он вообще редко утруждал себя мыслительными процессами. Подумать только, и этот олух скоро окажется на троне... - Я уверен, мама, - младший принц нежно взял в свои руки ее ладони, - что это огромное недоразумение, которому мы легко найдем объяснение. И еще раз докажем Ванахейму, миру с самыми прекрасными и умными женщинами, что Асгард всегда готов придти им на помощь. Фригг улыбнулась; ее осунувшееся от горя лицо чуть посветлело, разгладились грустные морщинки у рта. - Дети мои, - тихо произнесла она. - Я так рада, что вы выросли настоящими мужчинами, способными встать на защиту тех, кто подвергается опасности, но не хочет из-за глупого упрямства принимать помощь... - Если, конечно, не вспоминать случая с Мимиром, - почесал заросший подбородок Тор, - то с Ванахеймом у нас прекрасные отношения. Мы непременно узнаем, что там происходит и накажем виновного. Королева невольно вздрогнула, воскресив в памяти неприятную историю с заложником ванов, и Локи с трудом сдержался, чтобы не вздохнуть и не закатить раздраженно глаза. Да, упоминание отрубленной головы было сейчас как раз к месту, учитывая нынешнее состояние матери. Мысленно пообещав себе обязательно проклясть Тора недельной чесоткой, бог коварства поцеловал руки Фригг. - Мы скоро вернемся, мама, - пообещал он. - Ты даже не успеешь соскучиться. - Вернемся с победой! - торжественно провозгласил Тор, заключая в медвежьи объятия мать, а вместе с ней и подвернувшегося под руку Локи. Яркий луч солнца на мгновение осветил все троих и тут же исчез, проглоченный громадами туч, что сгустились над башнями золотого города.***
Они спешились у кромки леса и взяли под уздцы лошадей, стараясь идти как можно тише. Лесная тропинка пружинила под ногами. На голых ветвях и пожухлой листве, что устилала землю, серебрился иней, в стылом морозном воздухе клубился пар от дыхания. Вокруг царила абсолютная тишина. Локи запустил вперед наблюдательную сферу, которая зависла на высоте человеческого роста и просканировала окрестности в радиусе пяти миль. - Такое ощущение, что здесь все вымерло, - прошептала Сиф Тору. - Даже лесные звери исчезли. Мертвая тишина оглушала, заставляла беспрестанно оглядываться, кутаться в плащи, внутренне вздрагивать от шума собственных шагов и позвякивания доспехов. - Говорят, вчера тут исчез целый отряд, вооруженный до зубов, - вполголоса сказал Локи, жестом направляя сферу к вершинам деревьев, чтобы охватить территорию побольше. - Ну, мужики-то могут пропадать по разным причинам. Главное, чтобы местные бабенки остались на месте, - громко заметил Фандрал, чтобы разрядить гнетущую обстановку. - Тебя никогда не интересовало ничего кроме этого, - поморщился Локи. – Постоянно стараешься пощупать как можно больше сомнительных прелестей. Фандрал скорчил рожу и пожал плечами. - Не все же такие монашки как ты, Локи. Я, например, люблю подержаться за женскую грудь… - Вздохнул мечтательно. - И не только за грудь… - Затем добавил, подмигнув. – А мужчины интересуют меня только как собутыльники и товарищи по оружию. - Унижать себя, обжимаясь с девками по кабакам... - начал было огрызаться маг, но тут же получил ощутимый тычок под ребра. - ...все лучше, чем барахтаться в библиотечной пыли, аки книжный червь, - закончил за него фразу Вольштагг и загоготал. - Тихо! - одернул их Тор. - Не расслабляйтесь! Смотрите в оба! К тому же, сейчас нам больше пригодятся знания Локи, а не ваши таланты залезать бабам под юбки. Слова брата должны были порадовать бога коварства: не каждый день Тор признавал, что Локи хоть в чем-то был лучше остальных, но он только еще больше разозлился. - Что ты чувствуешь, брат? - возможно, бог грома и хотел как лучше, но младший принц чувствовал себя пятилеткой, которому разрешили поучаствовать в разговоре старших. - Ничего, - стиснув зубы, ответил Локи. Знаменитая асгардская тройка расхохоталась, а Сиф только презрительно фыркнула. - Но я думал... - начал было Тор. - Нет, - оборвал его маг, изо всех сил стараясь не обращать внимания на чужой смех. - Ты не понял меня. Это Ванахейм, мир пропитанный магией, и я должен ее чувствовать. Но тут нет ничего. Я только сейчас понял, что мне пришлось воспользоваться внутренними ресурсами, чтобы создать сферу. - Из Ванахейма исчезают не только люди, но и магия? - недоверчиво спросила Сиф. - Как это вообще возможно? Локи лишь хмыкнул, не удостоив ее ответом. - Кто-то сжирает Ванахейм, - подытожил Огун, и все замолчали, осознавая его правоту. Даже Тор понимал, что это приключение было вовсе не увеселительной прогулкой, как он полагал вначале. Лихо раскидать врагов Мьёльниром тут не получится. Нет, здесь, скорее, придется впору что-то, чем был так знаменит его брат: хитрость и расчетливость. Асгардец бросил взгляд украдкой на Локи, который выглядел так, словно в одиночку съел целое блюдо лимонов, и решительно воскликнул. - Друзья! - раздался в пустынном лесу голос Тора, по-видимому, распугав всю ту живность, которая еще могла тут оставаться. - Не будем предаваться унынию. Мы - герои Асгарда, лучшего из миров! И нам не пристало думать о поражении до того, как началась сама битва. Со свинцового неба тут же повалила снежная крупа, застилая взор и путаясь в волосах. - Если нас тоже не поглотит это нечто, - справедливо заметила Сиф, натягивая капюшон. - Не думаю, что оно будет вызывать нас на бой. - Хорошо, что с нами маг, - примирительно отозвался Фандрал и оглянулся на Локи, который внезапно остановился и припал к земле, прислушиваясь. - Что там? Все замерли, стараясь не издавать ни звука. - Там, где-то глубоко... бьют барабаны, - наконец ответил Локи. Тор сразу же посерьезнел и присоединился к брату. За ним тяжело опустился и Вольштагг. - Ты внезапно стал мастером-следопытом? - иронично поинтересовался Фандрал, но быстро замолчал, увидев рассерженный взгляд Тора, и, последовав примеру своего будущего короля, тоже лег на землю. - Это ведь невозможно, правда? Нам ведь это только кажется? - Думаю, нам нужно вернуться в Асгард, - Тор еще никогда не видел Локи таким серьезным. – Немедленно! Громовержец встал, не говоря ни слова против, запрокинул голову к небесам, приготовившись вызывать Хеймдалля, как вдруг земля под их ногами задрожала и поднялась сильная метель. Лошади дико заржали и бросились врассыпную, едва не затоптав все еще лежащих на земле Фандрала и Вольштагга. - Локи! - заорал во весь голос Тор, стараясь перекричать вой ветра. - Купол! - Не поддается! - раздался вопль мага. - Это сильнее меня! Через мгновение земля разверзлась, и все полетели куда-то вниз, в темноту.***
Тело Тора болело так, что словно Нидхёгг решил попробовать его на зуб, и, судя по запаху вокруг, вкус асгардца дракону не понравился. Покачиваясь, бог поднялся на ноги, только сейчас заметив, что стоит по колено в мутной, вонючей жиже. Сделав пару шагов с отвратительным чавкающим звуком, Тор понял, что далеко ему так уйти не удастся и поднял руку, призывая свой молот. Впрочем, Мьёльнира он так и не дождался. - Хочешь обратно свою игрушку? - услышал Тор за спиной издевательский смех и мгновенно обернулся. Чуть поодаль, на маленьком островке посреди грязного моря, сидел уродливый рыжебородый карлик и нахально скалился. Тор зарычал и кинулся было к наглецу, но споткнулся и с головой окунулся в мерзкую жижу. - Говорят, грязи полезны для кожи, - расхохотался карлик. - Из тебя выйдет настоящая красотка, здоровяк! Обернувшись вокруг себя, рыжий коротышка исчез и появился в нескольких шагах от бога грома, ловко левитируя над болотом. - Так мы поговорим о деле или ты еще немного поплещешься? - О деле? - Тор сплюнул едкую жижу изо рта. - Какие у меня могут быть дела с двергами? - Так ты хочешь вернуть Мьёльнир? - повторил коротышка и затрясся от смеха. - Нет у него дел с двергами, надо же! – Он подлетел поближе, щелкнув Тора по лбу, и ловко увернулся от руки разъяренного бога. - Все-таки люблю я вас, асов. Вечно придут, что-то слезно просят, а как получат, так нос воротят. А за молоточек этот, между прочим, так оплачено и не было. – Гном скривился. - Нельзя же считать платой издевательскую выходку твоего братца, который вообще-то обещал нам свою голову, а в результате устроил шоу портновского мастерства? Так что, Тор, дело у нас с тобой срочное, нужное, безотлагательное! Итак? - Что ты хочешь? - стиснув зубы, процедил Тор. - Обещаю, что как только я выберусь отсюда, то отсыплю тебе сколько нужно злата и каменьев из сокровищницы Асгарда. - Как ловко ты стал распоряжаться папашиной казной, еще даже не примерив его корону, - восхитился карлик. - И все это мне все равно без надобности, я же дверг, у нас этого добра навалом. А еще, мы, дверги, привыкли соблюдать контракты и нам нужна обещанная награда. - Черта с два вы получите голову Локи! - воскликнул Тор, ударив по мутной коричневато-зеленой глади, и еле успел зажмуриться, когда вонючие брызги едва не угодили ему в глаза (их еще с прошлого падения нещадно щипало). - Сначала вам придется сразиться со мной! - Ну, я предполагал, что мы не сможем сразу договориться, - заметил дверг. - Поэтому я отдал Мьёльнир кое-кому. Мало ли, вдруг ты до меня доберешься. - Доберусь, - мрачно пообещал бог. - Можешь не волноваться. Дверг мерзко захихикал. - Ты сначала отсюда выберись, ваша божественность. Надумаешь заплатить - позовешь. С этими словами он исчез, оставив Тора одного.***
Сиф было очень холодно, зуб на зуб не попадал. Она пришла в себя, лежа ничком, и на мгновение ей показалось, что ослепла - до того вокруг было темно. Девушка приподнялась на коленях и ощупала ледяной каменный пол. Ее рука наткнулась на рукоять меча и воительница тут же сжала ее в ладони, словно спасительную соломинку. Хотя она прекрасно понимала, что здесь он ей вряд ли поможет, потому что причиной этой ситуации было нечто сверхъестественное. В отличие от многих женщин Асгарда, она не любила магию. Может, именно поэтому Сиф так пренебрежительно относилась к Локи. Поэтому, когда привычная рукоять внезапно стала плавиться в руке, она не удивилась, а только сжала ее покрепче: магия в большей степени была иллюзией, нежели реальностью. Впрочем, когда холодный металл просочился сквозь пальцы, она уже не была в этом так уверена. - Дева-воин-ссс, - услышала она странное шипение у самого уха. - Добро пожаловать-ссс... Еще больше чем Локи, леди Сиф недолюбливала змей. Возможно, именно из-за бога лжи, который с самого детства считал, что нет ничего смешнее, чем подложить кому-либо змею. Особенно, если этот кто-то был девочкой. Поэтому она отпрянула и издала вовсе не воинственный визг. - Не бойссся меня, - прошипело невидимое существо, которое, кажется, было еще и неосязаемым, потому что, судя по звукам, сидело на ее плече. - Я не присссчиню тебе зссссла, у меня нет на это присссчины. Наоборот, я хочсссу попросссить тебя о помосссщи. Сиф еле сдержалась, чтобы не дернуть брезгливо рукой в попытке скинуть с себя шипящее нечто. - Не думаю, что смогу чем-то помочь тебе, - как можно спокойней произнесла воительница. Она глубоко дышала, пытаясь побороть панику. Существо издало странный свистящий звук, который, судя по всему, был смехом. - А мне кажетссся, что у нас много общего-ссс, дева. У нассс есссть одно общее желание-сссс. Мы ведь оба хотим избавитьсссся от пакостного Локи, который именует сссебя богом обмана-ссс, да, Сссиф? Девушка отрицательно завертела головой: - Не хочу я от него избавляться, да, он завистливый, хитрый, двуличный, изворотливый тип, но он мой друг и он брат Тора... - Сссс… Понимаю… Сссамое главное - он брат-ссс Тора, - громко зашипел змей. - Что ж-ссс, надеюсссь, ты подумаешшшь и примешшшь верное решение-ссс, а пока... Голос внезапно исчез, и Сиф было с облегчением вздохнула, но неожиданно почувствовала неладное: ее голове стало холодно и непривычно легко. Сиф резко дотронулась до нее и невольно вскрикнула: ее череп был совершенно гладким. И в первый раз за долгое, долгое время асгардская воительница заверещала как испуганная девчонка.***
Вольштагг никогда не скрывал, что, несмотря на свою тягу к битвам и боевым топорам, он предпочитал пиры в Асгарде. И сейчас, сидя перед столом, заставленным яствами, он предвкушал праздник вкуса. Вокруг, словно царственные лебеди, плыли с кубками прекрасные эльфийские девы, ласково улыбаясь ему и одаряя призывными взглядами. Но Вольштагг был достаточно умен, чтобы не купиться на подобное. Он еще помнил, зачем они отправились в Ванахейм. Призвав на помощь всю силу духа, он отодвинул от себя блюдо и встал из-за стола. - Доблестный Вольштагг! - удивленно сказал величественный эльф во главе стола. - Неужто тебе не по нраву наш пир? Ведь ты почетный гость моих чертогов в Альвхейме. - Напомни мне, о, владыка, - вежливо, но твердо сказал Вольштагг. - Как я здесь очутился, и что вам от меня понадобилось? Эльфы мелодично захохотали. - Что еще может понадобиться от такого прославленного воина как ты? - владыка эльфов вежливо поклонился. - Мы мирный народ, стараемся никому не причинять зла, но иногда у нас просто нет выбора. - Кто-то угрожает вам? - Не нам, а всем Девяти Мирам. Вольштагг нахмурился. - Конечно, все жизненно важные вопросы просто необходимо решать за накрытым столом, у вас так принято. Но почему вы пригласили только меня? Где мои друзья? Где Тор? - Тор? - черты лица эльфийского короля заострились, и в глазах промелькнула искорка ненависти - хотя может Вольштаггу и почудилось. - А кто это? - Тор, - медленно повторил воин, - наследный принц Асгарда. - С нас достаточно наследных принцев, - грубо ответил эльф. - И с нас достаточно Асгарда. Единственный принц, которого мы знаем - это Локи, и лучше бы мы о нем даже не слышали. Или ты не имеешь ни малейшего понятия, кто виновник разрушения Вселенной? Вольштагг задумчиво покачал головой. - Локи всегда был странным, но я знаю этого парнишку с детства, и он беззаветно любит родителей и брата, хотя, откровенно говоря, до сих пор нуждается в ежедневной порке. Но я никогда не поверю, чтобы Локи был причастен к чему-то такому. Эльфы зашипели. - Ты смеешь перечить владыке Альвхейма? - запальчиво воскликнул ясноглазый тонкотелый юноша, что сидел справа от Вольштагга. - Тебе оказана великая честь - принимать участие в битве на нашей стороне, а ты еще и сомневаешься в наших словах? - Он схватился за меч, его примеру последовали все присутствующие в зале. Бородач мрачно подумал, что, возможно, пришел конец его полной приключений жизни, и дети его раньше времени останутся сиротами, как вдруг альвхеймский владыка рассмеялся и знаком остановил своих подданных. - Никогда бы не подумал, что ас будет отказываться от битвы. Мне понятны твои сомнения, воин, но иногда нужно сделать что-то во благо всех остальных, - эльфийский государь знаком приказал всем присутствующих опустить оружие. - Ты по-прежнему остаешься нашим почетным гостем, и я надеюсь, что ты переменишь свое решение. Для сна все было слишком реальным: Вольштагг даже ущипнул себя пару раз, впрочем, ни празднично убранный зал, ни эльфы и не думали исчезать. Однако во всем происходящем не было абсолютно никакого смысла. "Предположим, эльфы узнали о таинственных исчезновениях в Ванахейме, выяснили первопричину, определили ответственным Локи, - размышлял Вольштагг. - Но почему они ничего не знают о Торе и где все остальные, включая упомянутого трикстера?" Он решил остаться, чтобы разузнать еще немного о случившемся. К тому же… Не пропадать же всей этой еде!***
Даже все страшные сказки, которые рассказывали ему в детстве о ледяных гигантах, не могли подготовить его к суровой реальности. Во-первых, они действительно были великанами: огромными, морозно-синими и страшными до жути. Хоть ему и довелось видеть разнообразных в своем безобразии чудовищ, ётуны вызывали совершенно безотчетный ужас. А во-вторых... Он и сам не знал, о чем еще подумал, потому что собственные ноги помимо воли подвели его к подножию трона Лафея. Властитель медленно наклонился, внимательно рассматривая гостя, и скривился так, словно увидел что-то крайне омерзительное. - Асгардская собака, - выплюнул он. - Вам мало того, что вы сделали с этим миром? Он был растерян; перед лицом правителя Ётунхейма все слова улетучились прочь из головы, осталось только чувство ничтожности и бессилия. - Что ж ты молчишь, презренная тварь? - спросил Лафей и раздвинул губы в ядовитой ухмылке. - Я вижу, что предательство нынче в почете в золотых чертогах. Сначала к нам пришел сам асгардский принц, теперь ты. Какую награду хочешь получить от мира, растоптанного Вотаном, за свою подлость? - Принц? - только и сумел спросить он. - Сын асгардского короля пытался договориться с моими воинами насчет их свободного доступа во владения Одина. Я бы счел это ловушкой, подвохом, желанием развязать войну, дабы насладиться подвигами на поле брани. Либо тут все гораздо интереснее. В Асгарде два принца, червь, думай, кто из них способен на такой поступок. А еще подумай, о цели своего визита в растерзанный Ётунхейм и реши, достаточно ли ты можешь предложить мне, чтобы я согласился воспользоваться услугами отступника. Лафей встал с трона, и он не смог противиться страху при виде гиганта в полный его рост. - Или мы могли бы поступить иначе, - губы владыки Асгарда растянулись в презрительной ухмылке. - Готов ли будешь ты согласиться на все мои условия, чтобы услышать имя этого принца?***
Зыбкое перемирие с темными эльфами длилось достаточно долго, чтобы он успел позабыть пустынные пейзажи Свартальвхейма, но воспоминания навалились на него тот час, как только он открыл глаза. Здесь все было мертвым: и свинцовое небо в черных пятнах туч, и грязно-синее море, и желто-бурая чавкающая почва. Он вдохнул кислый, застоявшийся воздух полной грудью и с тоской подумал, что никогда и нигде не чувствовал себя таким одиноким. Неудивительно, что подобное место породило таких заносчивых существ, как темные эльфы. Он нашел сухую тропинку, вымощенную блестящим обсидиановым камнем, и пошел по ней вперед, стараясь не обращать внимания на сгущающиеся над его головой графитовые тучи, чей вид не предвещал ничего хорошего. Он почти прошел мимо полуразрушенного постамента, на котором, судя по всему, в старые времена стояла статуя; если присмотреться внимательнее, в обломках все еще можно было распознать две гигантские ноги. Слева от постамента почва просела, и он увидел уходящие вниз ступени. Природное любопытство взяло верх, и он заглянул в провал, пытаясь рассмотреть, куда именно вела лестница, но дальше нескольких метров ничего видно не было. В небесах раздался утробный грохот и, безо всякого промедления на землю обрушился поток воды. Он чертыхнулся, понимая, что спускаться вниз, да еще и в такую погоду, было не самой лучшей идеей, но мокнуть в доспехах тоже не хотелось. Поёживаясь от ледяных струй воды, что затекали ему за ворот, он потыкал носком сапога осыпающуюся землю, топнул сильнее и отскочил, когда пласт рыжей глины раскрошился и ухнул вниз, открыв широкий вход в подземелье. Сквозь шум дождя он услышал внизу приглушенный барабанный бой. Теперь ему еще меньше хотелось туда спускаться, но дождь становился все сильнее, а на горизонте не было ничего кроме безлюдной пустоши. Когда над ним пророкотал гром, сопровождаемый потрескиванием молнии, он решил, что иного выхода у него нет. Осторожно шагнув на ступеньки, покрытые мокрым мхом, он одновременно обнажил меч. Внизу, как ни парадоксально, воздух был гораздо чище и свежее. Стараясь идти как можно тише, он слушал странный ритм, отбиваемый в глубине; его сердце подхватило тот же темп и отстукивало его, отдаваясь болью в висках при малейшем движении. Когда ритм ускорился, он был вынужден остановиться и отдышаться. В глазах рябило, а сердце было готово вырваться из груди. Когда ему начало казаться, что он закончит свое существование здесь и сейчас, барабаны неожиданно замолчали, и раздался заунывный вой. От ужасной боли, пронзившей все тело, он опустился на колени - в глазах замельтешили красные пятна, к горлу подкатила тошнота. - Xun izil dos phuul quarthen, lueth dro, - услышал он голос, заполнивший его сознание.