Несвятая троица

- Слушай, может, не надо? Он же ничего не сделал. - Не сделал – сделает. Морда у него уж больно заносчивая, таких учить надо, пока не оборзели, - фыркнул Наполеон. Есенин снова повернулся к окну, глядя вниз, на школьный двор, где в стороне, никого не трогая, с книгой сидел новичок. - А по-моему нормальная морда… - Ты молчи и фон создавай. Надо показать, кто тут хозяин. От Напа так и тянуло злостью. Есь не слишком хорошо понимал, чем его так задел новенький, но, в конце концов, он с ним еще ни разу и не сталкивался. Можно было поверить Наполеону на слово, у него на такие вещи глаз был наметан. - А после куда? - В кино ж хотели. Вот и пошли в кино. Есенин шаловливо улыбнулся, не поднимая головы: - Последний ряд? - Малыш, ты читаешь мои мысли, - Нап протянул руку, убрал с лица своего парня длинную челку и заправил за ухо, - порадуешь меня, наконец. А то предки, что б их. Дома торчат, как приколоченные. За спиной снова шушукались. Наполеон, прекрасно зная, что на них смотрит весь класс, подтянул Еся к себе и жадно поцеловал – тот в долгу не остался, словно специально прогнулся в спине, демонстрируя всем вокруг степень их близости. Есь знал, как кайфует блондин с таких вот «показательных выступлений», как ему нравится ловить неприязненные взгляды, за которыми иногда читалась откровенная зависть к такой смелости. Шум позади возрастал. Парни оторвались друг от друга, Есенин облизнулся. - А может, сразу в кино? Осталась всего одна литература. - Нет, мой сладкий, сначала дело, потом веселье. Лирик вздохнул расстроенно и сел на подоконник к Напу. Обернулся, снова отыскал взглядом молчаливого новичка. - О, смотри… в здание пошел. Звонок штоль скоро? Словно в ответ, по коридору разнеслось долгое и противное дребезжание звонка. - Да уже…. – недовольно констатировал Нап. - Учебник дашь? - А свой где? - Забыл. Наполеон чмокнул мальчишку в губы и спрыгнул на пол класса. - Дам, куда денусь. Жуков перевелся в эту чертову школу совсем недавно, но успел обзавестись врагами. Не новость. Враги у парня находились везде, где бы он ни появлялся, а уж в школе сам Бог велел найти себе неприятности. И черт их знает почему… Жук вроде вел себя тихо, во время перемен предпочитал выходить подышать свежим весенним воздухом, в разборки никакие не лез и вообще ценил умеренное уединение. Да, со своими Маршал раскрывался. Но то со своими. А школа, тем более чужая, волновала Жукова ровно настолько, чтобы была вероятность получить аттестат. А там и помнить о ней необязательно. Эта школа была в его биографии третьей по счету и ничего волшебного от нее он уже не ждал. Выпускные классы, где с малолетства существуют собственные компании, чужаков пускают к себе неохотно. Жуков и не лез. Ему было откровенно насрать на местные авторитеты, а помощь в учебе не требовалось. Да и чувствовал он себя в одиночестве не слишком плохо – не нужно было тратить энергию на защиту чьих-то интересов и вечные разборки, которые обязательно получались, несмотря ни на какие старания… Вот прямо как сейчас. - Эй, стой! Начинается… Жуков остановился, снял сумку с плеча и развернулся, уже точно зная, что обращались к нему. И дело было не в том, что двор пустовал, просто был Жук и были проблемы. И они снова сошлись, как айсберг и Титаник. - Что? Блондин, стоящий позади, заносчиво улыбнулся. - Разговор есть. Разговор, мать их. Знал он эти разговоры… И улыбочку эту знал. И как выглядит сейчас тоже знал – один против двоих, зажатый между гаражами и домом, за которым шумела оживленная улица. Да и одного из парней он уже видел в школе. Взгляд зацепился сам собой, такие их притягивают как магнит. Красивый, с резковатыми чертами, не слишком высокий, но пропорции ладные. И в лице у него была такая неописуемая сучность, что хотелось что-то с ней сделать. Жуков не понимал что, но хотелось очень сильно. Второй парнишка был постройнее, стоял рядом, но чуть позади, явно уступая первенство. На нем взгляд Жукова задержался чуть дольше – парень вроде не казался особо опасным, хоть и походил на какого-нибудь хищного зверька. Наверное потому что смотрел больше с интересом, тогда как блондин бросал Жуку явный и неоднозначный вызов. - И о чем будем разговаривать? - Сам догадайся… - нараспев произнес агрессор, делая несколько шагов вперед. Жуков отпустил ремень – сумка шлепнулась в сухую пыль – и сжал кулаки, пока еще не поднимая рук. Кажется, его собирались «профилактически лечить». - О, смотри-ка, какой догадливый, - едко отметил блондин, показательно закатывая рукава пиджака, - а я думал, совсем дикий. Что же ты людей чураешься? По каким-то закуткам домой ходишь… - Тебя не спросил, - мрачно ответил Жуков, следя за парнем. Его куда больше заботило то, что противники разошлись и второй потихоньку обходил его сзади. Прелюдия должна была вот-вот закончиться. - А теперь будешь спрашивать, - совсем другим – злым – тоном произнес первый и хрустнул пальцами, - а не то быстро переведешься в другую школу. Для инвалидов. Жуков выгнул бровь: - Да ну? Из-за тебя что ли? - Именно, - зарычал Нап. Есенин, который все это время стоял за спиной новичка, вдруг заметил, что Наполеон злится вовсе не на шутку. И мало того, что особых причин Лирик не видел, так еще и реальной драки с Жуковым он бы своему парню не пожелал. Припугнуть, на место поставить – всегда пожалуйста, но вряд ли ему будет удобно ласкать Еся сбитыми в кровь руками. Пора было спасать положение. - Эй, новенький, - Маршал обернулся на звонкий нахальный голос, - а тебя как зовут? - Если интересно, иди читай списки класса. Наполеон подошел к Лирику и тот красноречиво прильнул к нему боком. - Это Нап. Я Есенин. Тебе лучше нас запомнить, и тогда доучишься без проблем. Мы ведь этого хотим, да, дикий? – Есь лучезарно улыбнулся жертве, зная, что Наполеон сейчас являет собой вид, с каким лучше не спорить, и что вдвоем они выглядят действительно экзотично и опасно. Но сегодня был явно не их день. Потому что все, что запомнил этот странный новичок, явно не относилось к угрозам. - Блять… Педики, - Жуков присвистнул и подобрал свою сумку, - не, ребят, это вы без меня. Пока. И ушел. Еще никогда Есенин не видел Напа настолько офигевшим.