День, когда ты осознал.

Последние огни.

Темнота громко встряхивает свое одеяло. Этот звук тут же разлетается по всей округе и достигает слуха маленького испуганного мальчика. Страх мгновенно сменяется приятной раслабленностью и умиротворением. И, вроде, Темнота не такая темная, да и холод, поражающий конечности, отходит на задний план. Хочется закрыть глаза и никогда не просыпаться, позволить Темноте укачать тебя в своей колыбели и слушать тихие колыхания тонкого одеяла. Лука закрывает уши и садится на корточки. Закрывать глаза не имеет смысла, потому что здесь не видно даже собственной руки на расстоянии сантиметра. Абсолютная Темнота окутывает все, проникая в каждый закуток призрачной материи. - Грэм!!! Где я? Спаси меня! Ослепляющий свет загорается где-то на том конце вселенной, и начинается бесконечная гонка в попытках поймать неугасающий огонек. Лука кричит, срывая голос, и бежит вперед, чувствуя вдалеке что-то живое. Грэм сидит, оперевшись о дверь, и печально смотрит на мальчика. С его губ срывается тихое: "Ты умрешь". - Грэм, где я? Давай уйдем отсюда, пожалуйста, давай уйдем! Хранитель Сказок встает и открывает дверь, жестом приглашая друга войти. Лука, тяжело дыша, сразу же мчится туда и вылетает холл. За ним следует и Грэм, уже превратившийся в маленького человечка. Холл заполняют люди. Отделение кипит и живет полной жизнью. Мужчина уже успел занять свое кресло и уткнулся носом в книгу, а ленивая медсестра недовольно консультирует какую-то женщину, стоящую у поста. Движения людей плавны и продуманы, а сами они находятся в каком-то мягком свете, прорисованные в пастельных тонах. Их голоса пропадают в пространстве и не долетают до мальчика, поэтому он находится в полной тишине, отогревая промерзшее тело. - Лука, - Грэм не выражает никаких эмоций, уставившись в пол. Все его лицо посерело на несколько оттенков, а сам он попеременно сжимает кулаки в карманах своего плаща, - я не рассказал тебе одну вещь, за что прошу прощения, но теперь я покажу тебе это. Не все сразу, конечно, но, кажется, я слишком затянул. Хранитель Сказок подходит к задумчивому мужчине, и рядом с ним появляется большая и мощная дверь. - Нам туда. Мальчик боязливо заглядывает внутрь и попадает на огромную зеленую поляну, устланную цветами. Солнце нежно припекает кожу, а рыхлая земля позволяет тощим ступням утопать в себе, покалывая пятки. Внезапный порыв ветра прокатывается по траве, создавая видимую волну, и из-под цветов выныривают сотни и сотни голубых огоньков, кружась в воздухе. Грэм щелкает пальцами, и их становится в разы больше. Они застилают все небо, закрывая собой солнце и погружая поляну в темноту, приятно гудят и жужжат, отражаясь в каплях росы. - Красиво, правда? - говорит Грэм и раздвигает ногами траву, показывая лежащих там огоньков. Достаточно было лишь наступить, и светлячок осколками разлетелся по траве, которые все еще продолжали светиться. - Этот был мертв. Лука, эти огоньки - это жизненные силы человека. Такие есть у каждого. Этому мужчине уже около сорока, а он в отличном состоянии. Думаю, он проживет более ста лет. Но не у каждого все так хорошо. Когда все огоньки умирают - умирает и сам человек. Поляна разлетается по пикселям, и Лука оказывается в просторной светлой комнате с большими аркообразными окнами. Воздух здесь спертый и тяжелый, а солнце чересчур сильно светит в окна, нагревая комнату. Мальчик тут же покрывается потом. Мертвые огоньки устилают весь пол. Здесь их гораздо больше, Лука утопает в них по пояс, подкидывая их руками и пытаясь разбудить, но они лишь разбиваются друг о друга. В воздухе летает с сотню светлячков, медленно перемещаясь под потолком. Один из них стремительно падает вниз, приземляясь на своих собратьев. Звон оглушает всю комнату. - Лукас, у тебя не осталось надежды. Поэтому, я кое о чем тебя попрошу. В двадцать восьмой палате лежит девочка. Ей только поставили диагноз, да и сил в ней хоть отбавляй. Но она умрет. Она умрет, если ты не поделишься с ней своими огнями. Для выздоровления ей не хватает какого-то жалкого десятка. Но людям скрыт второй мир. А все угасающие жизни можно поддерживать лишь добавляя огоньков. Это страшная тайна мира духов. Здесь, на земле, все должно идти своим чередом. Люди должны умирать и рождаться. Я мог бы помочь всем и каждому, но это запрещено, да и погубит меня, а тебе можно. Тебе за это ничего не будет. Наши законы не распространяются на тебя. Лукас, спаси её жизнь. Мне правда жаль её. Пастельный холл, набитый тучными людьми, встречает мальчика волной звуков непереносимой громкости. Он кричит, чтобы Грэм смог его услышать: - Да-да, конечно! Я согласен! Но... что станет со мной? - Ты умрешь, - Хранитель сказок снова погружает их в тишину, отталкивая своими словами слова всех остальных. - Да, но что будет после смерти? - Ты ляжешь под то темное одеяло и будешь спать. - То есть после смерти меня будет ожидать лишь темнота? И ничего больше? А как же сказочный мир, вознаграждение за помощь, счастливое существование с духами? Грэм, мне не хочется умирать! Лука становится большим домом, не ощущая своего тепла и пульса. Хранитель Сказок такой же холодный, но, оно и понятно, он же совсем не живой. - Вторая жизнь дана не каждому. И тебе она не дана. - В голосе Грэма чувствуется жесткость и сострадание. - Ты даже не можешь быть уверенным в том, что я существую. Все факты против меня. Грэм медленно становился все прозрачнее и прозрачнее, а его голос рассеивается в воздухе и становится труден для понимания. Единственное, что удалось разобрать Луке, было: - Пока подумай, а я еще вернусь. Мальчик остался совсем один в больнице, заполненный пастельными людьми. Они все так же плавно двигались, проходя сквозь его тело и исчезая в лабиринте коридоров. Холл заполнялся все больше и больше. В воздухе витало напряженное раздражение людей, от которого у Луки закружилась голова. Всеобщий негатив обдавал его жгучими волнами и делал воздух непригодным для дыхания, из-за чего лёгкие тоже заполыхали адским огнём. Мальчик поморщился и побежал подальше от этого места. Раньше холл казался ему чем-то сказочным, не похожим на однообразную палату. Здесь всегда скапливалось множество разных людей, отличавшихся друг от друга. Но Лука не мог даже подумать о том, что они чувствуют на самом деле. Он с лёгкостью проходил сквозь стены и бежал вперёд, пытаясь уйти от своих мыслей. Надежды о том, что после смерти его ждёт даже лучшее существование рухнули в один момент и сменились понимаем, что он умрёт натурально, уродливо, что его ждёт лишь темнота и ледяная кушетка, которую тайно ночью вывезут санитары. Мисс Бромден сидела в лаборантской, уронив голову на руки и устало щуря глаза. Бессонная ночь превратила её в безвольную куклу. Конечно, работая в больнице, женщина провела много бессонных ночей, но эта ночь вымотала её особенно сильно. Просидев весь день около кровати Луки, мисс Бромден так и не дождалась, когда он очнется. Ей было запрещено привязываться к пациентам, но Лука был не пациентом, он стал для неё родным сыном. Он был рядом с ней с восьми лет и сделал гораздо больше, чем мог себе представить. Женщина верила, что мальчик обязательно поправится, но год назад его состояние начало ухудшаться, он угасал на глазах. Родители хорошо платили за лечение, но даже не думали забирать его домой. Вниманием он избалован не был. Да и старшая сестра, которая работала в больнице раньше, сделала его ещё более забитым и погруженным в свой мир. Лука стоял позади мисс Бромден и сочувственно положил ей руку на плечо, но та прошла сквозь тело, и мальчик ощутил приятную теплоту, а женщина вздрогнула от внезапного холода, поразившего её прямо в сердце, и разразилась новыми рыданиями, закопавшись в растрепанные волосы. - Вы скорбите по мне? - удивленно спросил Лука, убирая руки за спину. - Мисс Бромден, пожалуйста, не плачьте. Рано или поздно я бы ушёл. Вы же не хотите, чтобы я навсегда остался в этой больнице? Мне не было здесь плохо, но и не было хорошо. Мне так и не удалось пожить. Мисс Бромден все ещё рыдала. Гладкое покрытие стола запотело от её дыхания и потемнело от подтеков размазанной туши. - Мисс Бромден, пожалуйста, не плачьте... Женщина громко всхлипнула, не поднимая головы, и захрипела, зарывая пальцы в прическу. - Мисс Бромден, - в последний раз попытался Лука, но ответа так и не последовало. Его голос находился за пеленой Тишины, увязнув в ней целиком. Мальчик медленно выплыл из кабинета, не касаясь пола ногами, и пытался ухватиться за стену, которая находилась по его правое плечо, но рука лишь проскальзывала, приводя его в дикое отчаяние. Казалось, что Темнота уже смотрит на него из-за угла, потряхивая своим одеялом и приглашая в своё ледяное царство. Доктор Саймон медленно шёл по коридору, крутя в руках тонкую легкую сигарету. В его привычку всегда входило перебирать или крутить что-нибудь пальцами в минуты сильного волнения. Эта привычка пошла из глубокого детства и не имела возможности быть стертой из подсознания. Доктор крутил сигарету, смотрел на неё с диким желанием и глубоко выдыхал, пытаясь не сорваться. Он каждый раз пытался бросить курить и каждый раз срывался, когда очередная кушетка под покровом ночи покидала отделение. Доктор подошёл к двери двадцать седьмой палаты и коснулся ручки, обтер её краем белого халата, прислонился лбом к шершавому покрытию и медленно скатился на пол, садясь под дверь, продолжая медленно крутить сигарету и перебрасывать её с пальца на палец. - Лукас, прости меня, я все таки подписал это чёртово увольнение, но, клянусь, я разорву его в клочья, только останься жив. Мальчик, услышав об увольнении, молчал, опустив голову. Затем вычертил на неосязаемом полу имя доктора и произнёс: - Мистер Вилвурд, вы же обещали, что не прогоните её. Почему в вашем мире так часто прибегают ко лжи? Но, несмотря на это, я все равно хочу стать взрослым. Я выживу, и тогда вы не уволите её, ясно?! Лука вошел в палату сквозь доктора и дверь, увидев там своё бледное и исхудавшее тело. Он был похож на маленькую трясущуюся собаку в хозяйской сумке с давящим ошейником в виде множества проводков, трубочек и присосок. Аппарат пищал громко, но редко, рисуя на мониторе однообразный узор сердцебиения. Это тело было уже не спасти, и осознание подобного застыло клеймом в разуме мальчика. - Лукас, - голос Грэма раздается совсем близко, за спиной, отчего мальчик вздрагивает и стискивает зубы, чтобы не разрыдаться, - ты не забыл про мою просьбу? Пошли, прошу, нам пора. Твои жизненные силы почти иссякли. Когда их не станет совсем, то тебе будет нечего отдавать. Слова стали ненужным излишком. Лука сам понимал, что ему нужно делать, и он понимал, что обязан спасти чью-то другую жизнь, если не оказался способным спасти свою. По привычке он прошёл в коридор через дверь, правда, не открывая её, и влетел в соседнюю палату. На кровати лежала девочка пятнадцати лет. Больной она не выглядела. Светлые короткие волосы, здоровый румянец и вес, подходящий её возрасту. Вся она излучала жизненную энергию вместе со сладким запахом дешевых духов. Ровное дыхание, без шипения и хрипов. Грэм щелкнул пальцами, и девочка, закрыв глаза, погрузилась в приятную дрему, выпуская из рук плюшевого пса. - Что мне нужно сделать? - Темнота лукаво улыбается, готовя место для нового гостя. - Положи ладони друг на друга, а затем положи их ей на грудь. Если твоё желание подарить ей жизнь окажется слабым, то ничего не произойдёт. Если же ты действительно хочешь её спасти, то у тебя все получиться. Лукас, прошу, постарайся. Мальчик осторожно кладет холодные ладони на грудь девушки, чуть краснея от неловкости, и глубоко вдыхает, почти перенесясь в комнату с огоньками, но Грэм возвращает его обратно. - Подожди. В этот раз я не стану ничего показывать, но хочу рассказать. Я солгал, что после смерти тебя будет ожидать Темнота. Ты слишком добр, чтобы Совет позволил тебе отправиться на эту свалку бракованных душ. После смерти ты можешь уйти со мной, на ту сторону, за золотую арку. Ты сможешь стать духом Лукас, каким пожелаешь духом. Я тоже умер рано, мне было двадцать два, но, почему-то, мне была дарована вторая жизнь, хотя я и не отличался особой добродетелью. Я был грешен и отравлял не только свою жизнь. Я погиб в автокатастрофе вместе со всей своей семьёй. Кажется, ты спрашивал, что такое психотропные средства. Это то, что туманит твой рассудок и заставляет привыкать к ним, заставляет искать новую дозу. Ради этого ты будешь готов на все. Когда я сидел за рулём, то был под этим и не справился с управлением. Родители и сестра умирали долго, а я покинул их мгновенно, не успев насладиться всеми прелестями агонии. Я попал в мир духов, но меня не пустили за арку. Мне пришлось много и долго работать, чтобы быть признанным и удостоиться предложения стать духом. Я надеялся, что моя сестра будет ждать меня за аркой, но этого не случилось. Лукас, ты избежишь смерти. Лука улыбнулся и почувствовал, как из его ладоней струится теплота, проникая внутрь девочки. Он сосредоточился и старался отдать как можно больше своих жизненных сил, вливал их огромным потоком, который был горячее раскалённого железа, но не обжигал ладони. Мисс Бромден шла по коридору, держа свою сумку двумя руками и низко склонив голову. Её ноги заплетались. В больнице уже был погашен свет. Включать его совершенно не хотелось. Тогда она обязательно будет отражаться в стеклах дверей и придётся бежать, чтобы эта уродливость прекратила её преследовать. Причудливые тени вперемешку с голубоватым светом заплясали под её ногами, что заставило женщину резко вскинуть голову и посмотреть вперёд. Напротив неё стоял Лука, одетый по уличному, в практичную футболку и джинсы, окруженный десятком голубых огоньков, и радостно улыбался, завязывая волосы в высокий хвост. - До свидания, мисс Бромден, - роняет он, растворяясь в воздухе. Золотая арка магнитом притягивает к себе маленьких проводников, окружавших Луку, и открывается, приглашая его войти внутрь. Грэм уже там, обязательно ожидает его внутри.