Ярость и нежность

В голубых глазах дикое пламя желания. То самое, которое было у самого Клауса не так давно, но в тот момент мисс Форбс сопротивлялась, и ей был противен гибрид. Что изменилось сейчас? В этот самый момент? Почему она позволяет так легко стягивать с себя черное платье, трогать руки, плечи, грудь… Позволяет пылко целовать ее губы и она… отвечает. Без зазрения совести. Клаус застонал и попытался отодвинуть от себя блондинку, но та воспротивилась, мечтая закончить начатое. — О, Боже мой, Форбс, — прошипел Майклсон и с силой отодвинул от себя девушку. Та в свою очередь словно ото сна проснулась. Оба тяжело дышали. Блондинка медленно и растерянно начала натягивать обратно на себя некое подобие платья, но это удавалось с трудом. Он тебя не… хочет? Повисла неловкая тишина. Клаус пытался подумать о чем-то другом, и сидя в кресле, посмотрел на потолок, рассматривая собственное творение. — Что, — не могла обрести свой голос, начала Кэролайн, — что это… как… я? — Ты… что? — тихо прошептал мужчина. Кэролайн лишь махнула головой, вспоминая, как минуту назад этот мужчина так отчаянно терзал ее губы, и ей это нравилось. Некая волна возбуждения снова прошлась по телу блондинки, но та решила списать это на алкоголь. — Я не знаю, как это произошло, — уже более громким голосом произнесла девушка, пытаясь сообразить, что к чему. И чувство обиды вдруг так резко пронзило ее тело. Он отказался от нее. Отодвинул. Вышвырнул. Разве можно «отодвинуть» Кэролайн Форбс, черт возьми? Да любой бы… Да и не важно уже… Сердце сжалось. Само. Что это вдруг? — Возможно на тебя так повлиял перелет, ты перенервничала и некоторое количество алкоголя сыграло свою роль, милая. Это получилось… случайно, — нашел оправдание Клаус. Сам нашел. Его голос был таким уставшим и немного злым, что по телу блондинки пробежали мурашки. На нее словно ледяную воду вылили. — Да, скорее всего, — попыталась улыбнуться, но как-то не очень выходило, — где… моя комната? — спросила она, надеясь поскорее выбраться из плена его разочарованных глаз. Майклсон указал рукой в сторону длинного коридора: — Любая твоя. Форбс благодарно кивнула головой и быстро скрылась в темноте коридора. Первая же дверь, которая попалась ей на глаза, раскрылась. Кажется, сейчас блондинка будет долго анализировать и ненавидеть себя за то, что чуть сама не совершила. — Прекрати. Ты пьян. Ты обезумел. — Прекрати. — Отпусти меня! — Лучше молчи и получай удовольствие. — Я не хочу тебя… Кэролайн вспомнила отрывок из того дня, когда появилась у Клауса дома в качестве заложницы. Обрывки диалогов всплывают в голове, и она не может прекратить это. А ведь тогда она кричала, что совершенно не интересуется им. Ему же ведь было обидно… не так ли, Форбс? Тогда, чего ты сейчас от него хочешь? Быть отвергнутым — неприятно. Быть отвергнутой — в сотни раз неприятнее. — Ненавижу это чувство, — проскулила девушка и включила воду в ванной.

***

Прошло несколько минут. Часов. Дней. Недель. Девушка точно не знала, сколько она тут, потеряла счет времени, а вот Клаус так и не появлялся. После того случая Майклсон что-то говорил за завтраком, что уедет по делам и ее с собой не возьмет. Форбс даже не обиделась и не разочаровалась — она думала, что так будет лучше. Вот только гулять по городу ей запрещалось и единственная прогулка, которая ей разрешена — это прогулка по дому. Такое отношение немного оскорбляло блондинку, но она быстро успокоилась. Единственное место, которое было приятно вампирше — это личная библиотека Клауса, которая была в отличном состоянии. Ни одной пылинки. Приятный аромат древности и знаний одурманивал девушку. Вот только она ничего не читала. Всего лишь рассматривала корешки и спала на королевской софе, что стояла рядом с окном. Ее манила эта обстановка. Весь день с истинным раритетом и ночь в мягкой постели. — Скучаешь? — Приятный голос разбудил девушку от противных мыслей. — Персий, — совсем не улыбнулась девушка, — Клауса нет, приходи позже. — Я знаю, что его нет. Я за тобой. — Прости? — Кэролайн приоткрыла рот от негодования. Какого черта? Блондин засмеялся и указал Форбс на рядом лежащее платье. — Не стоит извиняться, бриллиантик, просто надень это платье на себя и приведи волосы в порядок, ну тебе поможет это сделать Тереза. И через пол часа жду тебя возле лестницы. Мы идем на вечер, и я твой кавалер. Блондинка от злости вскочила с софы. — А как же Никлаус? Я думаю, он будет против! — От злости глаза превратились в маленькие узкие щели, а щеки стали пылать красным. — Это его идея, бриллиантик. Я просто повинуюсь, хоть и признаюсь, мне бескрайне приятно, — его наглая ухмылка в стиле Кола Майклсона бесила еще сильнее, чем ухмылка Клауса. Ну ничего. Раз Клаус сказал, значит отыграемся по полной. Девушка сделала задумчивый вид, а потом выпалила: — Ну так где Тереза? Мне нужно поторопиться, — она зловеще улыбнулась и похлопала в ладошки. Перс удалился из библиотеки, а в комнату вошла высокая брюнетка. Чем-то напоминает Елену Гилберт, вот только стиль одежды и манеры совсем другие. Весьма презрительный взгляд в сторону Форбс и совсем неприятный голос портил настроение до самого минимума: — Мисс Форбс, это не лучшее место для сборов, вы же понимаете? Так что жду вас в спальне. Кэролайн оставалось только повиноваться. Ей накрутили и подняли волосы. Губы накрасили ярким насыщенным красным, в точь как и платье. Платье покорило девушку безусловно. Когда оно оказалось на теле блондинки, она просто потеряла дар речи. Плотная ткань, усыпанная бриллиантами — теперь понятно, почему ее так называл Перс. Красивые кружева украшали корсет. Подол в стиле рыбьего хвоста — русалочка — всегда нравился девушке. Слишком вычурно и пошловато. Неизвестно, нравится ли это Клаусу, но Перс точно оценит… Раз уж он ее кавалер.

***

Каждый из нас мечтает о свободе. Только у всех разные понятия этой свободы. Что думаете про нее Вы? Вот Кэролайн уже и позабыла о том, что именно она вкладывала в это понятие раньше, сейчас это означало одно — избавление от Клауса и возвращение домой. Но пока что это невозможно. И она до сих пор не может понять, что именно была за ночь с Майклсоном, которую он стер. И сейчас главная задача ее в том, чтобы узнать это. Поэтому придется выполнять все его прихоти… А пока Перс вел ее по темно-синему коридору в отеле, где и состоится церемония, о которой ничего не знает девушка, Форбс начала паниковать. А когда они оказались в темноватом зале, где основное освещение создают свечи, которых здесь много, Кэролайн и вовсе потеряла дар речи. Много людей, возможно они и вампиры, но это неважно. Женщины в шкарных бальных платьях, мужчины в костюмах. Все так и кричит о величии и богатстве. Да, это не вечера в Мистик-Фоллс… — Главное не улыбайся, веди себя надменно. Покажи, кто здесь королева, — шепотом посоветовал Персий. — Но я не королева. К чему мне это делать? — так же шепотом отвечала вампирша. — К тому, что здесь это принято. Каждая женщина, присутствующая здесь, считает себя королевой. Но мы то знаем, что это не так, — улыбнулся он, придерживая за руку блондинку. — Отлично, значит я буду выделяться, — так же улыбнулась она, — потому что я не королева и если ей и стану, то только в следующей жизни, — ответила и взяла с подноса шампанское. — Клаус король. — Мы с твоим королем всего-лишь… знакомые, закрыли тему, — твердо отрезала Форбс, вспоминая, что именно здесь-то своего демона и встретит. Перс мило вел беседу с каким-то седым человеком, что изредка поглядывал на Кэролайн, словно сейчас и кинется на нее. Стало неприятно. В зале относительно тихо. Лишь шепот. Никто громко не говорил и лишь одиноко играла скрипка в другом конце комнаты. Идиллию разрушила девушка в длинном белом платье, красота и блеск в глазах, как у счастливой невесты, да и платье подходило… — Я же надеюсь, что это не свадьба Майклсона? — удивилась Кэр. Но Персий не ответил. — Дамы и господа. Кровожадные убийцы и почитатели вампирского закона. Принцы и принцессы. Добро пожаловать на ежегодный балл в честь «Закона о неразглашении». Сегодня все будет как и в прошлом году — скучно и приторно. Но только с одним исключением, — задорно кричала девушка, выделяясь из массы презренных вампиров, — наш король — Никлаус Майклсон — представит нам свое сокровище. Люди начали перешептываться. — Что он там придумал? — спросила у Перса Кэролайн. — Приглашаем короля Никлауса и королеву… — Королеву? — …Кэролайн. И сердце в пятки ушло.