Ярость и нежность

Вы только посмотрите на этого показушника. Улыбается и нежно приобнимает Кэролайн Форбс, его рука покоится на талии девушки и это прикосновение едва ли не кричит, что эта женщина полностью принадлежит ему. От этого мурашки табунами бегут по телу блондинки, а все мысли, кажется, разлетелись куда подальше. Сейчас они находятся в каком-то замечательном ресторане. Маленький, но до безумия шикарный. Кажется, даже пепельница стоит дороже, чем платье и туфли Кэролайн, вместе взятые. От этого даже на мгновение падает самооценка. И когда сам шеф-повар провожает гостей до столика, то самооценка возвращается на место. Очень… уютно. Повар подает меню, и Кэролайн чуть не подала жалобный визг от цен. Однако сдержалась, чем немного удивила Майклсона. Из-под опущенных ресниц она наблюдала за ним. Зачем он сюда ее привел, что он от нее хочет и к чему этот… цирк? Но Майклсон не замечал этого взгляда или делал вид, что не замечал. — Ты уже определилась? — спросил Клаус и положил свое меню на краешек стола, полностью погружаясь в новое дело: рассматривание блондинки, что сидит перед ним. От этого взгляда Кэролайн стало неловко. — Нет, так что можешь выбрать на свой вкус, хорошо? — натянуто улыбнулась она и отвела взгляд на картины на стенах. — Ну, что ж, хорошо, — хмыкнул мужчина. — Так что мы тут делаем? — спросила Кэролайн спустя пару минут. Клаус откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел в глаза девушки. Его пальцы поглаживали приборный нож, который лежал возле него, и даже поза говорила, что Клаус и есть король этой, черт возьми, жизни. — Мы просто ужинаем, — просто ответил он. Девушка сделала вид, что не удивилась. Хоть от этих его слов хотелось треснуть ему по лицу. Зачем, черт возьми, прилетать в Нью-Йорк вместе с ней? Только чтобы поужинать? Ах, да, у богатых свои причуды, а у богатых первородных гибридов и подавно. — О, прекрасно, — отмахнулась девушка. Клаус прищурил глаза. — Но есть еще кое-что. У нас здесь состоится встреча с одним человеком, — загадочно произнес Ник. — У нас? Зачем я то? Или боишься, что пока тебя не будет, сбегу из золотой клетки? — прошептала девушка, зная, что он услышит. Ни один мускул на лице Клауса не дрогнул. — Да что ты? Нет, просто я этого хочу. — А ты всегда получаешь то, чего хочешь, — сказал неизвестный голос, от чего Кэролайн даже немного испугалась. Перед ней стоял мужчина в ярко-синем костюме и светлыми зачесанными волосами. У него были небесно-голубые глаза и наглая ухмылка. — Персий, рад видеть, — усмехнулся Майклсон и рукой показал мужчине на кресло за их столиком. Кэролайн почувствовала себя неуютно в обществе абсолютно идеальных мужчин. Внешне они выглядели так шикарно и так… сексуально? — Я смог принести тебе это, — с улыбкой произнес Персий и передал небольшой сверток первородному. — Отличная работа, Персий, — холодно отозвался Майклсон. — Хм, ты даже не посмотришь? — вдруг спросила Кэролайн. Да зачем она вообще ввязалась в этот разговор? Теперь гость смог повнимательнее рассмотреть спутницу Клауса. И, кажется, она заинтересовала блондина. — А смысл? Если я сделал что-то не так, то тогда мне следует бежать на другую планету, не так ли, Никлаус? — ответил за древнего Персий, продолжая наблюдать за девушкой. Клаус заметил этот изучающий и любопытный взгляд. — Мой друг несомненно прав, Кэролайн, — снова холодно отозвался Клаус. — Значит Кэролайн, — прошептал блондин, — а я Персий, но для вас просто Перс, — усмехнулся мужчина. Зря ты так, Перс, ой как зря. Нельзя смотреть так откровенно на дам в обществе Клауса. Особенно на тех дам, которые представляют для древнего некий интерес. — Приятно познакомиться, для вас просто Кэролайн, — холодно ответила девушка, еще не хватало получить от первородного. Идея, конечно, заманчивая, но к чему эта нервотрепка? Персий понял, что ничего больше девушка не ответит. — Никлаус, как долго ты пробудешь в этом городе? — поинтересовался Перс. — Недолго, — коротко ответил древний, — увидимся позже, Персий, - бесцеремонно ответил Клаус, зная, что Перс поймет, что это означает. Мужчина понял, что следует уже уходить. — Мне пора, — как бы обронил слова, — приятно было познакомиться, Кэролайн. Девушка что-то сказала в ответ, и гость исчез в дверном проеме. — Кто это был? — спросила Форбс. Майклсон лишь хмыкнул: — Обычный ювелир. — Он… человек? — тихо спросила девушка. Никлаус лишь закатил глаза и засмеялся. — Да, Форбс, он человек и умрет тоже человеком. — А он знает, кто ты? — обиженным голосом спросила блондинка, мечтая придушить Клауса. — Он знает лишь то, что я очень богат и влиятелен, ему этого достаточно, — отпивая шампанское, отвечает древний, ожидая своей еды.

***

— Добро пожаловать в эту скромную обитель, — улыбается Клаус и проводит Кэролайн через длинный коридор в огромный светлый зал. Что? Скромную? Простите? Да по сравнению с этим, дом Кэролайн обставлен в стиле «нищебродского минимализма». Показушник. И индюк. Девушка лишь жадно рассматривает эту немалую комнату и желает увидеть, что там дальше, но вспоминает, с кем находится, и сдерживает свой пыл. — Ну как? — поинтересовался древний. Девушка мрачно улыбнулась и плюхнулась в кресло. — Ну знаешь, здесь все такое в стиле «А-ля, Никлаус Майклсон», — усмехнулась она и посмотрела на потолок. Там была изображена «жизнь». Рисунки, какого-то леса и нескольких лошадей, которые так живо и радостно, казалось, бегут прямо на девушку, но это всего лишь 3-D эффект. Но это… впечатляюще. Краски такие яркие, кажется, что это лишь фотообои, однако, видны мазки кистью, некоторые разводы, но здесь это так красиво. Все в меру. Все замечательно. — Это я рисовал несколько лет назад, Форбс, нравится? — сел напротив древний, наблюдая, как меняется лицо девушки, которая, наконец, понимает, что автор этого чуда сидит перед ней. И это никто иной, как сам Клаус. Как может такое чудовище рисовать такое чудо? В этой картине столько любви к жизни, столько свободы, столько радости. Кэролайн помнила только грустные и темные оттенки на картинах Майклсона, но эта… выше всех похвал. — Это впечатляет, Клаус, — шепчет очень тихо, что это почти не слышит первородный. — Приму за комплемент, — тянется за бурбоном и наливает его себе в прозрачный бокал. А Кэролайн продолжает смотреть на потолок. Недоумевает. Он удивляет меня, да уж… — Кажется, ты слишком увлеклась этим делом, милая, — усмехается Клаус и подает бокал девушке. Та несмело берет его и отпивает жидкость, что обжигает сначала губы, а потом и всю глотку. Однако неприятные ощущения проходят, и становится легче. Во всех планах. Кэролайн подлетает к гибриду и садится ему на колени, жадно целуя в губы. От такого поворота Майклсон растерялся, но потом стал так же жадно целовать ее губы, прежде такие запретные. Ее пальцы проникают в волосы блондина, а его рука начинает расстегивать платье. Что там притащил ювелир? Ювелир ли?