Как просто любить или Встречай свое счастье!

Грей, который чудом вспомнил, что сегодня канун грандиозного праздника – первого дня существования Асмодеи, отмечаемый в память о произошедшем когда-то Катаклизме – безуспешно пытался приготовить торжественный ужин. Не то, чтобы раположившиеся как у себя дома служители ему особо мешали, Неджакан так вообще рвался почистить личи, спешно собранные лучником для десерта. Но после того, как Триниэль со смешком высказала опасения, что тесного знакомства с огромным двуручем стража фрукты будут годиться лишь на некрепкий сок, стрелок решительно отверг всяческую помощь, указав, что ему сейчас недосуг заниматься украшением комнаты, а уж с угощением разберется сам. - Трудолюбивый какой, - с уважением подметил элиец, мимо которого, спотыкаясь о вытянутые ноги, пробирался лучник – в третий или четвертый раз спускаясь в погреб. Задуманный праздничный стол решительно собирался превзойти все мыслимые и немыслимые пределы. Триниэль, которая отстегнула ножны с мечом и пыталась пристроить их на стену, как невиданное ранее украшение, обернулась через плечо, чтобы едко заметить: - Так асмодиане все такие. Им земля досталась суровая, вот и выросли славными ребятами. Не то что некоторые белокрылые, получившие все самое вкусное! Стрелок, который даже из погреба умудрялся прислушиваться к беседе, радостно ухмыльнулся. Оказывается, с обретением давней любви язвительность девушки никуда не исчезла. И поделом этому нахальному элийцу! Тем временем, нахальный элиец сказал нечто, чего Грей от него не ожидал услышать. Ну вот совсем не ожидал. - Да... Заигрались наши крылатые дети, совсем заигрались. И мы потакали им в нелепой войне, в бессмысленной вражде – каждый за свою половину, так мы считали, дорогая? - Даже не вздумай! Асфель никогда не согласится простить эту мямлю Ариэль, - предупреждающе сказала убийца. - А ведь из них получилась бы прекрасная пара... – мечтательно протянул Неджакан. - Как сейчас вижу, - насмешливо фыркнула Трини, принимаясь украшать ёлку, срубленную своим новобретенным возлюбленным еще днем. Стрелок, превратившийся в одно огромное ухо, невозмутимо вошел в дом, пыхтя от усердия – освежеванный гранкер, которого он намеревался нафаршировать байзеном и дзелли, весил немало. Страж, прислонившись к камину, задумчиво за ним наблюдал, от чего туша, по ощущениям, стала вдвое тяжелее. - Слушай, а ты случаем не помнишь старинного заклинания забвения, которое придумали еще до Катаклизма? - вдруг осведомился Неджакан, охотно избавляя Триниэль от необходимости влезать на стул, чтобы повесить на верхушку ёлки светлячок - один из тайно срубленных ею в обители гранкеров. Почему тайно? Ведь засмеют! - Рассчитываешь подтереть память? –божественная ассасинка вскинула бровь, - Брось, Грей – умный мальчик, и никому ничего лишнего не расскажет. Стрелок, донельзя гордый, несмотря на «мальчика», оказанным доверием, принялся спешно корректировать рассказ, который планировал поведать будущим многочисленным детям и внукам. Странно, но на любезно предоставленной подсознанием картинке они все, как один, были светловолосы и сероглазы. Хотя, ничего странного в этом не было, увы. Триниэль, которая между делом все чаще стала поглядывать в окно, покосилась на лучника, старательно смешивающего салат со страусятиной, и загадочно улыбнулась: - Знаю, что мы совсем не та компания, с которой ты хотел бы встретить Первый день Атреи. Ну уж потерпи немного. - И что тогда? – Грей, который ужасно робел перед могущественными созданиями, так запросто гостившими в его скромном доме, внезапно осмелел и решился заговорить. Просто сердце сразу потянулось к одной мысли: очень и очень глупой, но смолчать он не мог. - Увидишь. Триниэль сверкнула глазами, на миг превращаясь в ту, которой и была – могущественное божество, озаренное сиянием мудрости и могущества, пугающее своей силой...но спустя миг перед ошеломленным лучником стояла все та же симпатичная, дерзкая ассасинка с бесподобными волосами и стройной фигурой. А за окном послышалось тихое: «Расефиэль». И Грей, не помня себя от счастья, вылетел на улицу – встречать свое счастье.