Тот ещё Ван Хельсинг

Утро, с доброй улыбкой маньяка, весело и прытко копало могилу сути... Я лежал на боку, смотря на потёртую спинку старого дивана. Уже наверное одиннадцать часов, но вставать было конкретно лень: - Мы теперь напарники? - спросил я, разрушив утреннее затишье. - Нет, - скучно откликнулся Иван. - Не дорос. Тебе ещё учиться и учиться. - Понятно!- громко заявил я, обречённым голосом. - Значит, ты будешь моим учителем? - Изучив твой характер, скорее я буду дрессировщиком... Но в общих чертах Да... Но не больше. - Тогда какого хрена ты спишь голый, на моём диване, приобняв меня за талию?!! -вспылил я, дернувшись всем телом с сторонку, да так, что Ван Хельсинг не удержался и свалился с дивана на пол. - Тааааааааааак... - громко выдохнув, протянул горе учитель, проведя ладонью по небритому лицу. -Давай немного перетрём, милашка... - Что? - не понял я, но на всякий случай завернулся в одеяло поплотнее. - Поговорим! - уточнил Ван Хельсинг. Мужчина гордо встал, позволяя покрывалу упасть на пол, обнажая абсолютно всё, что можно. Я вжался в спинку дивана, с опаской посматривая на ... Кхм, ну у него и ... Губы Ивана расплылись в широкой похабной улыбке. Я попытался слезть с дивана, но мужчина резко выбросил руку вперёд, перегородив мне все пути отступления. Он поставил колено между моих ног и наклонился к самому уху. - Мальчик, поверь, если бы у меня был выбор, я бы ни за что не согласился подтирать тебе сопли, - прошептал Иван. - Но теперь я обязан прикрывать твой красивый, круглый, упругий тыл. Давай уясним, я тебе не друг, не товарищ, а злой дядя учитель. И если я скажу бегать в одних валенках по кладбищу в поисках очередного вампира-извращенца, то ты побежишь. Бунтовать не советую, эту войну тебе не выиграть. Тут я не удержался и просто расхохотался ему в лицо: - У тебя ботинки кожаные? - Что? - от моей реакции Иван смутился и отступил назад. - Допустим... - Советую проверить их наличие, - заявил я, весело подмигивая. Ван Хельсинг, минуя все преграды, кинулся в коридор в чём мать родила. На мгновение скрежет и звук чавканья, раздававшийся из коридора всю ночь, прекратился: - Ебеники сраные! - раздался на всю квартиру ор Ивана. В комнату на всех порах неслись Кекс и Укроп, держа на двоих в зубах то, что раньше было ботинком... второй, видимо, сгрызли ещё ночью. Мне было весело наблюдать, как хомяки в спешке и на бегу пытаются засунуть за щёки остатки бедной туфли, что весьма проблематично проделать с одним пока ещё относительно цельным предметом, пусть и с разных сторон. А за ними вбежал разозлённый Ван Хельсинг... Нет, ну чудо, а не хомячки! Кекс и Укроп быстро заскреблись под диван, откуда тут же начало раздаваться быстрое и жадное чавканье. Так сказать, врагу не сдаётся наш гордый хомяк. Я понял, что могу бесконечно смотреть на три вещи: как горит огонь, как бежит вода и как человек, который секунду назад опустил тебя ниже плинтуса, стоя на четвереньках, пытается с потом и матом отвоевать остатки своей обуви у твоих домашних животных. Мужчина вытянул из- под дивана шнурок от ботинка, на другом конце которого, рыча, болтался Кекс, не желая упускать даже такую мелочь. - Отпусти, сукин сын шерстяного презерватива! - ругался во всю Иван, в тот момент, когда хомяк даже на весу сгрыз половину шнурка. - Кому говорят!? Поняв, что даже маты до животного не доходят, Иван кинул на пол остатки шнурка, вместе с Кексом. Хомяк, шипя и шмотая верёвку из стороны в сторону, заполз обратно под диван. - Ну, что , великий Ван Хельсинг? Война или стол переговоров? - ехидно подмигнул я Ивану, заложив руки за голову. Из -под дивана раздалась громкая отрыжка… И с отчётливым звуком "Тьфу", от туда вылетели две железные, хорошо пожеванные, заклёпки с замка. ************************************************************************* Я хозяйничал на кухне, готовя завтрак на двоих. Сегодня некий порыв доброты, заставил меня расщедриться на тушеную картошку с мясом. Хомяки, после утреннего сафари, мирно и сытно храпели в клетке, не реагируя на запах мяса. Ну, естественно, умололи сорок пятый размер и не подавились! - Эй, храпите тише! А то пойдёте за основное блюдо. Да и по размерам ботинок, уже нафаршированное говядиной! - заявил я, тыкая в сторону клетки петрушкой. Хомяки высунули морды из кучи бумажек и с большим скепсисом осмотрели меня с ног до головы. На ехидных волосатых мордочках читалось:"Мол, кто ещё кого съест"? Нет, ну всё же то, что их поцарапал оборотень, явно повлияло не только на их размер и повадки, но и на интеллект. В глазах бусинках явно читалось понимание и анализирование любого действия. Блин... Дожил! Хомяки умнее меня стали! Быстро нарезаю зелень, отправляя её на сковородку вслед за остальным. Ван Хельсинг уже час плещется в ванне. Подводника играет что ли? Ну, да ладно, может хотя бы себя в божеский вид приведёт! Иван Хмельницкий. Мне сейчас сложно представить, что я восхищался этим человеком на протяжении долгого времени. Искал Его? Теперь нашёл... А рад? Дааааааа, радости полные труселя, не знаю, куда от неё и деваться!!! Закончив возиться с завтраком, я мирно сел за стол, ожидая, когда картошка придёт в полную готовность. Дверь ванны со скрипом открылась...От туда белым беспросветным туманом повалил пар. Спустя мгновение на пороге показался сам Иван в одном полотенце, обернутым вокруг бёдер. - Ничего себе... - тихо протянул я, пялясь на мужчину. Если вчера я спокойно считал что ему лет сорок, то сейчас не дал бы и двадцати пяти. Лицо, без излишней растительности, очень посвежело, стало намного моложе, но всё так же сохраняло вид наглого бабника. Волосы, которые висели грязными патлами, теперь были вымыты и связаны в хвост на затылке, позволяя видеть красивые зелёные глаза. Я пробежался глазами по красивому, смуглому и довольно рельефному телу... - Что? Нравлюсь? - поинтересовался Иван. Я опомнился, что уже почти минуту, как заворожённый, смотрю на него... - Нет! Мне либо кажется, либо мои щёки залились краской. Нет, я конечно не из робкого десятка, но этот тип меня смущает. А от такого бесстыдного и прямого взгляда, хочется залезть под стол. - Ну, тогда не смотри! Я стесняюсь! - писклявым голосом заявил Иван, девичьим жестом закрывая грудь ладонями. - Придууууурок.... Иван хмыкнул и захлопнул дверь ванны. Раздался треск и пронзительный скрип. Этот шум был мне вполне привычен, ведь квартира и всё, что в ней находилось, было довольно старым и потрепанным временем. Но тут Ван Хельсинг с задумчивым видом стал открывать и закрывать дверь. Тонкий и пронзительный звук начал буквально напильником ходить по нервам. - Твою! Что ты делаешь!? - вскрикнул я. - Жду когда откроется портал в Нарнию! - ответил мужчина, но раскачивать дверь перестал. - У тебя верхняя петля скоро слетит, да и ручка тоже рассыплется... - Я знаю! - рыкнул я в ответ, отворачивая лицо от Ивана. Надоел! Зачем указывать и на без того понятные вещи!.. Хотя, нужно было давно с этой дверью разобраться, но не было времени. - Я починю, - коротко сказал Иван. Я удивлённо распахнул глаза и покосился на мужчину, который выудил из куртки пачку сигарет и ринулся на балкон. Что это с ним? Или хочет реабилитироваться в моих глазах? За столько лет, я всё время пытался оградить себя от посторонней помощи. Не позволял даже отцу Константину проверять моё домашнее задание. Решил всегда полагаться только на себя, потому и съехал при первой же возможности в собственную квартиру, а этот тип опять ворвался в мою жизнь, переворачивая всё наизнанку. Я опомнился, что у меня сковорода стоит на огне... С этим Хельсингом чуть не угробил завтрак! Приоткрыв крышку, тем самым позволяя вкусному запаху блюда расползтись по всей квартире. Даже хомяки выползли на запах. Иван, высунув нос из-за балконной двери, тоже звучно втянул воздух носом и блаженно прикрыл глаза, что-то пробормотав себе под нос. Я довольно прищурился, увидев это. Вот буду его вкусной готовкой измором брать! Бу-га-гассимо... - Чем займёмся? - раздался голос Ивана над самым ухом. В нос ударил табачный запах... Мужчина поставил руки по сторонам плиты, тем самым прижимая меня и не давая отскочить в сторонку. - Ничем, покуда ты не натянешь на себя брюки! - Так будет не удобно, - хмыкнул Иван, прикоснувшись губами к шее. - Я переживу! Мужчина хрипло рассмеялся и отодвинулся от меня, присаживаясь на стул неподалёку, наблюдая, как я суечусь перед плитой. Вот сволочь, я же затылком чувствую, как он довольно ухмыляется. - Интересно, за что тебя в орден взяли? - произнёс Иван. Я вздрогнул от нахлынувшей злости. Везёт Ван Хельсингу, что у меня нет под рукой пистолета, а то я бы не поскупился на всю обойму. Но постарался больше ничем не выдать своё возмущение, просто выложил картошку на тарелку и поставил её перед Иваном, мило улыбаясь: - Интересно, а за что тебя оттуда выперли? Тут уже Ван Хельсинг посмотрел на меня исподлобья, скулы напряглись, а рука крепко сжала вилку, но, не смотря на всё это, он просто промолчал. Я был этому удивлён. Присев напротив, я внимательно посмотрел на этого человека, который оставался для меня загадкой. За небольшое количество времени, я успел немного изучить его характер и на такой бы выпад скорей всего бы отшутился, но не молчал. Почему? Видимо не только мне есть что-то скрывать. Иван быстро поглощал содержимое тарелки, больше не поднимая на меня глаза. Ух, ты, да мы обиделись! Нет, для моего спокойствия лучше бы он говорил без умолку. - Иван? - тихо произнёс я. Мужчина вскинул на меня взгляд: - Чего тебе? - Прости, если чем-нибудь обидел, - в данный момент я решил перешагнуть через себя. Ван Хельсинг закатил глаза к потолку, прикусив губу, размышляя о чём-то. - Минет. - Что? - не понял я. - Сделаешь минет, прощу! - весело заявил Иван, подмигивая. - Да пошёл ты! - хмыкнул я, но уже без злобы. - У тебя молоко есть? - Иван быстро сменил тему. - Тебе зачем? - подозрительно прищурился я. - Захотелось... Привычка пить его по утрам. Я тихо захихикал. Ндааааааа... Вот что-что, а представить Ивана, всего такого брутального и почти обнажённого, с кружкой молока...Ха-ха...Эротик! Я всё же поднялся и полез в холодильник, едва нащупал пакет молока, как позади раздался голос Ивана: - Кстати, у тебя хомяк по потолку ползает. - С чего ты решил? - поинтересовался я, ставя пакет на стол. - Ну, как-то он на люстру забрался! Я вскинул взгляд наверх. - Ёпт! На люстре сидел Укроп, старательно грызя провод... Вот как эти мелкие паразиты выбираются из клетки?!Раздался звонкий скрежет... Нет-нет-нет!!! Только не люстру, она и так на соплях держится! - Берегись! - вскрикнул Иван. Я опомниться не успел, как в меня прилетела огромная туша, отпихивая в сторону. Позади раздался свист и звук разбившегося стекла...Не удержав равновесия от такого толчка, я упал спиной на пол, весьма хорошо приложившись затылком. Сверху навалился Иван, буквально вдавив в плоскую поверхность моё бедное тельце. Я продолжал лежать на спине, тихо матерясь и приходя в сознание после удара. Шишка будет очень хорошая. - Кхрр...! - рыкнул я, морщась от головной боли. - Слезь с меня, старпёр-извращенец! Мужчина приподнялся на локти и укоризненно посмотрел на меня: - Ну, вот делай после такого людям добро! Мне, между прочим, будет только двадцать семь. А благодаря твоим хомячкам, могло из "будет" стать " было". Я покосился на крупные осколки от люстры... Ндаааа, если бы эта бандура приземлилась мне на голову, я бы даже сотрясением мозга не отделался. - Спасибо, - буркнул я, отводя взгляд. - С этого нужно было начинать, - ответил Ван Хельсинг. Укроп почувствовал свою вину, решил извиниться. Он быстро, минуя осколки, прополз к моему лицу и потёрся мягкой шёрсткой о щёку. - Не подлизывайся! - зашипел я, мотнув головой. -Всё равно не прощу. Хомяк жалостливо пискнул и начал давиться, собираясь что-то вырыгнуть. Я поморщился, зрелище неприятное, тем более на полный желудок, но вскоре рядом со мной оказался какой-то странный комок небольших бумажек, тщательно пережеванных и погрызенных. - Это типа извинился? Ну, и что ты мне на этот раз вернул? - лениво поинтересовался я, стараясь не смотреть в ту сторону. Вот примерно таким способом ко мне возвращались все мои потерянные в квартире вещи. За всё это время подобным образом ко мне вернулись два носка, кнопки от пульта, баночка с клеем (!!!), вся герань в доме и пять пачек гвоздей. - Бляяяяяяяяять!!! - раздался убийственный крик Ивана над ухом. - Это мой паспорт! Я расхохотался, но в глубине души мне было довольно жаль Ивана. Ботинки съели, паспорт постигла та же учесть... День действительно не заладился и ещё преподнесёт свои сюрпризы! Раздался звонок в дверь. - Слезь с меня, нужно дверь открыть! - Никого нет дома! - рыкнул в ответ Иван. Звонок стих, но раздался скрежет замка, а через секунду дверь открылась, в квартиру шагнул отец Константин: - Саша, я тут... И тут начался концерт... Пиздец! Я опешено закинул голову и посмотрел на опекуна, придумывая, как буду оправдываться, Ван Хельсинг был ошарашен не меньше, но продолжал лежать на мне в одном полотенце, хомяк в спешке дожёвывал красную корочку от паспорта... У Константина глаза стали больше чем оправа очков. Ну, а что тут можно было подумать!? Любимый и единственный ребёнок лежит прижатый к полу голым мужланом! Сложившаяся ситуация накалялась, даже воздух потяжелел. - Старик, это не то, что ты подумал! - заявил Иван. Я сжался, крепко зажмурив глаза... Ой, блиииииииин! ************************************************************************* - Так просто люстра падала, а Иван тебя отпихнул, чтоб не задело осколками, но сам не удержался и упал? - уточнил Константин. - Да, - подтвердил я и активно закивал головой. Я сейчас сидел на стуле и изображал саму невинность. - Он точно ничего плохого тебе не сделал!? - Константин нахмурил брови. - Да не трогал я его! - отозвался Иван. Я себя чувствовал пятнадцатилетней девчонкой- школьницей, которую обнаружил отец в лапах здорового мужика, уже стягивающего с неё юбку. У всех отцов одинаковая реакция на такую ситуацию...Но вот только представьте, что "отец"- охотник за нечистью на пенсии, владеет пятью видами боевых искусств и держит под церковной рясой два револьвера. - Молчать, пёс смердящий! - рыкнул мужчина и надавил ногой на грудь лежащего Ван Хельсинга. Нда, ему хорошо досталось, хотя он держался молодцом и сумел целых две минуты убегать от разгневанного Константина по однокомнатной квартире. Я бы так не смог. - Нет, он меня не трогал, - ответил я. -Наоборот, помогает, дверь обещал починить... Не собирался его оправдывать и спасать от праведного гнева опекуна, но у меня кончились мусорные мешки и труп, соответственно, выносить было не в чем. И вообще, я хочу, чтоб это всё поскорей закончилась. Надоели, и голова от удара ещё болела. - Да неужели? - удивился Константин, но ногу с груди Ивана не убрал. - Я не по малолеткам, - подтвердил Хельсинг, не взирая на мой гневный рык. - Старик, ну ты ж меня знаешь! - Знаю я тебя! Совратишь и не заметишь! Он ребёнок, а ты что вытворяешь! - рыкнул Константин. - И вообще, что ты тут делаешь? - Обитаю! - прохрипел Иван. - Саша, тебе хомяков мало! - Константин переключился на меня, убирая ногу с груди Ивана. - Всё время тащишь в дом всякую гадость! - С выражениями поаккуратнее, старик! - Помолчи, бестолочь! И почему совет поставил тебя быть учителем? - Это он меня так наказывает, - невозмутимо ответил Иван, поднимаясь с пола и садясь на стул. А как всё таки интересно сложилось...Он для меня наказание, но и я для него тоже. Наверное, совет просто решил поиздеваться над нами либо поучить. Вот спасибо, удружили! - Нет, Ваня, ты это заслужил! Выпороть тебя бы как следует! - Старик, ты чего?!-обеспокоенно закричал Иван. - Мне уже не десять лет! Хватит с меня твоей тирании в детстве! - Вы о чём? - я опомнился, что мимо меня проплывает много чего интересного. - Не называй меня "стариком", нерадивый ученик! - рыкнул Константин, загоняя Ивану хороший подзатыльник. - Вы были его учителем? - удивился я. - Очень давно! - рыкнул Ван Хельсинг. - Прошло много времени... - Но, как был дураком, так и остался! Саша, так он точно не приставал? - грозно уточнил Константин. Я покосился на Ван Хельсинга... Мужчина был весьма встрёпан, а на лице назревал фингал. Да, неплохо его отделал Константин, сам до сих пор в ужасе от самого процесса. Нет уж, я один от совета за своё поведение отгребать не буду! Так что фиг ему, а не быстрая смерть от отцовской любви! - Нет. - Ну тогда хорошо... - с лица Константина вмиг слетела гневная маска и вновь появилась добродушная улыбка. - Может чаю? Такая быстрая смена эмоций поразила не только меня, но и Ивана. Ндааааа, отец Константин человек отходчивый...Как отходит по попе ремнём, тогда сразу успокоится. Мы непонимающе переглянулись между собой, не зная, что и ответить. - Ну вот и хорошо! -мужчина принял молчание за согласие и стал ставить кипятить чайник. - Кстати, Саша, ты уже видел синтезатор? - Какой? - чертыхнулся я. Константин повернулся ко мне и снова улыбнулся: - Лежит возле шкафа. - Чёрт! Сегодня же понедельник! - меня окутал священный ужас. Сегодня должен был быть мой первый учебный день! А я его так сказать прохалтурил, хоть по весьма уважительной причине, которая сидит напротив, блистая всеми красками и прелестями мужской красоты… Архиепископ меня прибьёт! - Не волнуйся, я видел в каком ты был вчера состоянии и попросил один день больничного для тебя, но завтра никаких отмазок, - улыбнулся отец Константин, теребя волосы на моей макушке. - Ясно? Я сорвался с места и побежал в зал, не забыв по пути оттоптать Ивану ногу. Возле шкафа лежала чёрная прямоугольная коробка, и было не сложно догадаться, что это и есть синтезатор. Радостно распаковал её, доставая увесистый инструмент, а также все прилагающиеся к нему части. Мои хомяки, которые как всегда взялись ниоткуда, тоже были вполне счастливы. Я отдал им коробку из-под инструмента, вместе со всем пенопластом и полиэтиленом, который был там. Так что из-за угла раздавалось радостное чавканье и хрумканье. Ааааааааа... Класс-класс-класс... В эйфории погладил клавиши, блаженно закатив глаза. Всё! Вешайтесь все соседи, а буду музицировать сутками... Не теряя времени, подключил все нужные провода... и все ненужные тоже. - Ну... Поехали,- выдохнул я, медленно проводя рукой по октаве. Давно я не играл на клавишах, но руки помнят, потому двигаются сами по себе, по велению музыки. Я решил начать с самого простого что помню. Маленький этюд с совсем не сложными аккордами. Музыка заполняла комнату и все её уголки и щели. Я уже не слышал грохота и звона чашек, и вновь вспыхнувшую перебранку на кухне. Когда закончился этюд, я не останавливаясь сразу перешел на произведения Моцарта... потом на Бетховена. Такие старые и знакомые чувства заполняли меня. Играл ещё и ещё, абсолютно ничего не замечая, как будто был в вакууме. Пока сзади не раздался обречённый рык: - Бляяяяяяяять! Двенадцатый час! Я развернулся и увидел, что за окном было уже темно, а Иван лежал на разложенном диване в форме звездочки. - Что правда? - удивился я. - Нет, блять, вру! - вскрикнул мужчина, приподнимая голову, что посмотреть на меня суровым взглядом. - Если ты сейчас немедленно не ляжешь спать, я тебя трахну прямо на этой гребаной пианинке, а в процессе ещё Собачий вальс яйцами наигрывать буду! Моё живое детское воображение не пропустило мимо себя такую тему для направления полёта мыслей. Я как представил, так со стула с хохотом и свалился... - Я не шучу! - рыкнул Ван Хельсинг, но сам же хрипло рассмеялся. - Ложись спать, завтра тебя в ясли везти нужно... А я уснуть не могу! Не привык засыпать без чего-то красивого и мягкого под боком, которое в процессе можно погладить и потискать. Иван подмигнул мне и провёл языком по нижней губе, очертя в воздухе руками женскую фигуру. - Что?! Никаких женщин на моём диване! - рыкнул я, смекнув чем грозит это заявление. - Причём тут бабы, я плюшевого мишку дома забыл! - заявил Ван Хельсинг и выключил свет.