Из шиноби в волшебника

      Саске, Итачи и двое сонных мальчиков сидели в одном купе. Учихи тихо переговаривались. За прошедшие несколько часов Саске узнал всё о деревне и о своём клане. Теперь он понимал выбор брата и поддерживал его.       За пять минут до приезда ребятам сообщили, что багаж доставят до школы отдельно. Все пассажиры седьмого купе поднялись и стали проходить в коридор, где было уже достаточно много учеников. Те, кто ехал в Хогвартс впервые, возбуждено переговаривались, пытаясь что-то разглядеть в окне.       Дети высыпали на маленькую и темную платформу. Дождь лил, как из ведра, поэтому те, кто не был среди тех счастливчиков, что успели спрятаться под небольшим навесом, моментально промокли насквозь. Саске тут же застучал зубами от холода и посильнее закутался в мантию, которая ему идеально шла.       И вдруг над головами Учих появился бледный шатающийся свет фонаря, а в следующую секунду зазвучал громкий голос:       — Первокурсники! Первокурсники, все сюда!       Итачи мигом повернул голову и увидел улыбающееся лицо человека-великана, возвышающиеся над морем голов. В руках он держал огромный фонарь. Все лицо почти скрывала густая черная борода и он бы мог показаться очень страшным, если бы не его черные глаза, единственная видная часть на лице, которые приветливо им улыбались.       — Это Хагрид, — еле слышно прошептал Джеймс Поттер где-то сзади. — Лесничий и учитель УЗМС.       Стараясь не упасть и не вступить в лужу, процессия первокурсников продвигалась по тропинке, а вокруг была темнота. Шли они уже довольно долго, за это время не проронив ни слова. Все пытались разглядеть что-нибудь сквозь мглу.       — Итак, сейчас вы впервые увидите Хогвартс! — огласил Хагрид, все еще шагая впереди. — Сюда!       Прозвучало громкое: «О-о-о-о!».       Все оказались на берегу большого озера, а впереди, на огромной горе возвышался невиданной красоты замок. На многочисленных башнях и бойницах было расположено около миллиона окон, светящихся приятным теплым светом. А темное небо над ними было усыпано звездами и украшено большим полумесяцем. В лунном и звёздном свете замок выглядел величественным и немного ужасающим.       — По четыре человека в одну лодку, не больше, — скомандовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега.       Саске оказался в лодке с Розой, Альбусом и какой-то зеленоглазой девчонкой.       — Расселись? — прокричал Хагрид, у которого была личная лодка. — Тогда вперед!       Флотилия двинулась, лодки заскользили по гладкому как стекло озеру. Все молчали, не сводя глаз с огромного замка. Чем ближе они подплывали к утесу, на котором он стоял, тем больше он возвышался над ними.       — Пригнитесь! — зычно крикнул Хагрид, когда они подплыли к утесу.       Все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Миновав заросли, они попали в темный туннель, который, судя по всему, заканчивался прямо под замком, и вскоре причалили к подземной пристани. Ученики вылезли на гальку и камни.       Великан вывел первокурсников по каменной лестнице на мокрую лужайку, а оттуда подвел к огромной дубовой двери. Хагрид проверил, все ли на месте и трижды постучал в тяжелую дверь.       Она со скрипом отворилась, а за ней стоял молодой мужчина в темно-синей мантии. Он приветливо смотрел на детей, всем своим видом внушая им доверие к себе. Его тёмные волосы слегка вились, а глаза рассматривали учеников, словно пытаясь заглянуть им в душу.       — Профессор Лонгботтом, я привел первокурсников, — сообщил ему Хагрид, улыбнувшись.       — Да, спасибо, Хагрид, — тоже с улыбкой ответил он. — Я их заберу.       Волшебник повернулся и приказал новеньким следовать за ним. Спотыкаясь и дрожа от холода, маленькие будущие волшебники прошли за профессором.       Этот зал был таким огромным, что тут с легкостью поместился бы особняк Учих, где жил Саске. Профессор Лонгботтом провел их вдоль зала по мраморному полу. Когда они проходили мимо еще одной огромной двери, Саске услышал гул сотни голосов, возможно, там собралась вся школа.       Но профессор не завел их туда, он прошел мимо и зашел в маленькую комнатку. Факелы освещали её, отбрасывая тени на пол. Учихе это напомнило логово Орочимару, однако здесь всё было более хорошо обставлено. Первокурсники сбились в кучу возле одной из стен и повернулись лицом к профессору.       — Ну что ж, — улыбнулся он. — Приветствую вас в Хогвартсе. Уже скоро должен начаться банкет по случаю начала этого учебного года, но перед этим вас распределят на факультеты. Это может решить всю вашу дальнейшую судьбу в школе. Их всего четыре — Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. Каждый имеет свою уникальную историю. Пока вы будете учиться, ваши успехи будут приносить вашему факультету очки, за каждое же нарушение правил очки будут сниматься. В конце года факультет, набравший больше очков, побеждает в соревновании за лучший факультет. Кстати, это огромная честь. А вообще я надеюсь, что каждый из вас увеличит славу своего факультета, — он приветливо им улыбнулся. — Церемония отбора начнется через пару минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, я советую вам… собраться с мыслями, подумать о чем-то, привести себя в порядок. В общем, просто стойте тут, пока я вас не позову, — и подходя к двери, обернулся. — Пожалуйста, ведите себя тихо.       Видно было, что он тоже немного волновался. Когда профессор Лонгботтом вышел, со всех сторон послышался возбужденный шепот.       — А как будет проходить этот отбор? — спросил Саске у стоящего рядом Альбуса.       — Отец говорил, что нас будет распределять шляпа.       «Шляпа? Нас будет распределять какая-то шляпа? Что за бред!» — нервно хмыкнул Саске, однако виду не подал. Он уже привык к разным чудесам, которые вытворяли его родители с помощью их волшебных палочек. Так что факт о существовании говорящей шляпы его не очень-то и удивил. А если и удивил, то он продолжал сохранять холодно-отстранённое выражение лица.       Через несколько минут дверь распахнулась и внутрь вошёл Невилл Лонгботтом.       — Ну что ж, — прихлопнул в ладони профессор. — Сейчас уже должна начаться церемония отбора, поэтому выстройтесь в шеренгу и идите за мной!       Итачи и Саске встали вместе. Им было как-то непривычно вот так просто стоять рядом, через столько лет ненависти и непонимания. Их братские отношения начали налаживаться, ведь лучше поздно, чем никогда.       Следуя за профессором Долгопупсом, первокурсники длинной шеренгой вышли из тесной комнатки и прошли в те самые тяжелые дубовые двери, ведущие в Большой Зал.       Несколько детей еле сдержались, чтоб снова не закричать от восхищения. Зал был наполнен тысячами горящих свечей, плавающих просто в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидело множество учеников. Прямо перед входом, в конце зала стоял еще один стол, за которым, видимо, сидели учителя. Все столы были заставлены блестящими в ярком свете золотыми тарелками, блюдами и кубками, но пустыми. Братья Учихи подняли головы. Сверху все оказалось не менее прекрасно, чем внизу. Черный потолок, посыпанный, словно волшебной пылью, миллионами звезд, в точности повторял небо за окном. Даже всегда спокойный и холоднокровный Итачи восхищённо выдохнул. Было сложно поверить в то, что это на самом деле потолок. Казалось, что Большой зал находится под открытым небом.       Они и не заметили, как профессор Долгопупс выстроил их в ровный ряд перед учительским столом, приказав повернуться спиной к преподавателям, а лицом к остальным ученикам. Отсюда весь зал казался еще красивее.       Саске услышал какой-то звук и, опустив устремленный в потолок взгляд, увидел, что профессор Долгопупс поставил перед шеренгой первокурсников самый обычный на вид табурет и положил на сиденье остроконечную Волшебную шляпу. Шляпа была вся в заплатках, потертая и ужасно грязная. Все присутствующие моментально обратили свои взгляды на нее. Пару мгновений в зале не было слышно ни звука. После чего шляпа внезапно дернулась, в ней появилась дыра, по форме напоминающая рот и шляпа запела:       Наверно, тыщу лет назад, в иные времена,       Была я молода, недавно сшита,       Здесь правили волшебники — четыре колдуна,       Их имена и ныне знамениты.       И первый — Годрик Гриффиндор, отчаянный храбрец,       Хозяин дикой северной равнины,       Кандида Когтевран, ума и чести образец,       Волшебница из солнечной долины,       Малютка Пенни Пуффендуй была их всех добрей,       Ее взрастила сонная лощина.       И не было коварней, хитроумней и сильней       Владыки топей — Салли Слизерина.       У них была идея, план, мечта, в конце концов       Без всякого подвоха и злодейства       Собрать со всей Британии талантливых юнцов,       Способных к колдовству и чародейству.       И воспитать учеников на свой особый лад —       Своей закваски, своего помола,       Вот так был создан Хогвартс тыщу лет тому назад,       Так начиналась хогвартская школа.       И каждый тщательно себе студентов отбирал       Не по заслугам, росту и фигуре,       А по душевным свойствам и разумности начал,       Которые ценил в людской натуре.       Набрал отважных Гриффиндор, не трусивших в беде,       Для Когтевран — умнейшие пристрастье,       Для Пенелопы Пуффендуй — упорные в труде,       Для Слизерина — жадные до власти.       Все шло прекрасно, только стал их всех вопрос терзать,       Покоя не давать авторитетам —       Вот мы умрем, и что ж — кому тогда распределять       Учеников по нашим факультетам?       Но с буйной головы меня сорвал тут Гриффиндор,       Настал мой час, и я в игру вступила.       «Доверим ей, — сказал он, — наши взгляды на отбор,       Ей не страшны ни время, ни могила!»       Четыре Основателя процесс произвели,       Я толком ничего не ощутила,       Всего два взмаха палочкой, и вот в меня вошли       Их разум и магическая сила.       Теперь, дружок хочу, чтоб глубже ты меня надел,       Я все увижу, мне не ошибиться,       Насколько ты трудолюбив, хитер, умен и смел,       И я отвечу, где тебе учиться!       Шляпа закончила петь и зал взорвался бурными аплодисментами. Она поклонилась каждому из четырех столов, после чего снова замерла. Немного подождав, пока все снова затихнут, профессор Лонгботтом, с длинным свитком пергамента в руках, подошел к шляпе.       — Тот, чье имя я назову, выйдет сюда и я надену ему на голову Распределяющую шляпу, которая определит вас на факультет.       Профессор развернул пергамент, чтоб читать первое имя.       — Акерли, Элеонора!       Девочка, стоящая с Розой в шеренге, вышла к табуретке, уселась на него с беззаботным выражением лица и натянула на голову шляпу.       Пару секунд и…       — ГРИФФИНДОР! — громко крикнула шляпа.       Крайний стол слева громко зааплодировал, а Элеонора со счастливой улыбкой на лице поспешил сесть туда.       — Малфой, Скорпиус!       Мальчик с прилизанными светлыми волосами мигом подскочил к трёхногому табурету. На этот раз шляпа думала немного дольше, но все же…       — СЛИЗЕРИН! — На этот раз аплодисментами взорвался крайний стол справа.       — Поттер, Альбус Северус!       В зале в один миг стало тихо. Альбус подошёл к табуретке и взобрался на неё. Профессор Долгопупс нахлобучил ему на голову шляпу. Едва она коснулась его чёрных волос, как шляпа закричала:       — ГРИФФИНДОР!       Альбус, довольный и радостный, вскочил и мигом присоединился к Джеймсу, громко аплодирующему вместе с остальными Гриффиндорцами.       Учеников рядом становилось всё меньше и меньше, а волнения всё больше и больше. Уже около половины первокурсников сидели за своими столами и разговаривали со своими новыми друзьями.       — Уизли, Роза! — громко огласил профессор Долгопупс.       Роза на шатающихся ногах подошла к табуретке и села на неё. Как только шляпа была на девочке, повисло секундное молчание и на весь зал раздалось:       — ГРИФФИНДОР!       Девочка радостно сняла шляпу и побежала в сторону стола Гриффиндора, кинув мимолётный взгляд в сторону Слизеринцев. А профессор продолжал вызывать учеников.       — Учиха, Итачи!       Итачи, стоящий рядом с Саске, улыбнулся и подошёл к табурету, садясь на него. Половина женской аудитории восхищённо выдохнула. Не смотря на то, что Итачи был сейчас одиннадцатилетним подростком, а не двадцати трёхлетним парнем, он оставался таким же красивым, а некая детскость придавала ему шарма.       Учиха сел на табуретку и профессор одел ему на голову шляпу.       — Гм-м-м, — задумчиво произнес прямо ему в ухо тихий голос. — Ты отважный. Готов на всё ради защиты того, что ты любишь и ценишь. Трудный выбор. Ты умён и храбр… КОГТЕВРАН!       Итачи снял шляпу и с той же лёгкой улыбкой пошёл в сторону аплодирующего стола. Саске показал брату большой палец. Ему было странно поддерживать брата.       — Учиха, Саске!       Саске подошёл к табуретке, где пару секунд назад сидел его брат. Реакция от девочек не заставила себя долго ждать. Саске хмыкнул. Всё как в старые добрые времена. Одев шляпу, Учиха начал ждать.       — Ещё один Учиха? Ну что ж, — задумчиво произнесла шляпа. — Ты талантлив и умён. Всё схватываешь на лету. Ты импульсивен, пусть и скрываешь это. Ну, тут выбор очевиден. Иди к брату в КОГТЕВРАН! — последнее слово шляпа крикнула так, что Саске едва не оглох.       А стол Когтеврана радостно зааплодировал. Еще бы! Сразу двое красавцев-Учих в их факультете. Саске сел рядом с братом.       — Привет, Саске, — произнёс чей-то голос. Повернув голову, Учиха увидел парня с короткими блондинистыми волосами и карими глазами. — Меня зовут Эрик Доннелс, и я староста этого факультета.       — А я Учиха Саске, — поздоровался паренёк, всматриваясь в лицо старосты. Чем-то он напоминал Наруто. Наруто… Как же Саске его давно не видел! Он так и не смог разорвать те узы, связывающие их, как не пытался. А сейчас Учиха скучал по своему первому и лучшему другу. Как бы забавно это и не звучало, но он действительно скучал.       Вскоре шляпу унесли, а директор, высокая и строгая на вид женщина в темно-зеленой мантии и с черными волосами, стянутыми в узел на затылке, встала и осмотрела зал из-под квадратных очков. Но потом она внезапно улыбнулась всем.       — Приветствую вас всех в Хогвартсе! После пира я бы хотела сказать вам несколько объявлений, а пока что наслаждайтесь банкетом!       Саске отвёл взгляд от директрисы, которая села обратно за своё место, и открыл рот от удивления. Пустые золотые тарелки, стоявшие перед ним, за одну секунду наполнились разными угощениями. Саске никогда не видел на одном столе так много разных блюд: ростбиф, жареный цыпленок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, вареная картошка, жареная картошка, чипсы, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясные подливки, кетчуп и даже суши.       Саске положил немного еды на свою тарелку и начал медленно поглощать её. Еда была просто великолепной!       Внезапно воздух прорезали истошные крики с соседних столов и Саске даже подпрыгнул от неожиданности, выронив вилку из рук, которая с громким звуком грохнулась на тарелку.       — Что?.. — начал было он, но осекся, увидев, в чем дело, и широко раскрыл рот. Как, впрочем, и все остальные первокурсники.       Сквозь столы и стены просачивались призраки. Их было, наверное, около двадцати. Жемчужно-белые, полупрозрачные, они скользили по комнате, переговариваясь между собой.       — Здравствуйте, — рядом с братьями Учиха появилась женская голова и вскоре над столом Когтеврана возвышалась девушка в белоснежном платье.       — А, Здравствуйте, Елена, — добродушного произнес Эрик.       — О, Эрик, ты стал старостой! Похвально! — произнесла женщина.       — Познакомьтесь, это Елена Когтевран — дочь Кандиды Когтевран и призрак нашего факультета.       Первокурсники поздоровались с женщиной, всё ещё с опаской на неё поглядывая. Однако она не мешала им есть, только горестно вздыхала, смотря как очередной ученик прожёвывает пищу.       И вот, когда с тарелок исчезли последние крошки десерта, директор снова встала со своего позолоченного кресла.       — Ну что ж, все вы наелись и напились и, наверное, хотите поскорее лечь в постель. Но прежде я бы хотела сделать несколько объявлений. Нашим новым ученикам хочу сообщить, что в лес, находящийся на территории школы, категорически запрещено заходить. Также наш сторож мистер Филч попросил меня напомнить вам, что всем до единого ученикам нельзя проявлять свои магические способности в коридорах, — некоторые ученики заулыбались. Видимо, это они слышат уже не в первый раз. — А теперь о некоторых изменениях в преподавательском составе. С этого года Защиту от Темных Искусств будет вести ваш новый учитель — профессор Кустум Слим!       Саске вытянул голову, чтобы посмотреть на учительский стол. Полноватый мужчина пятидесяти лет с прилизаными пепельными волосами в зелёной мантии поднялся и приветственно помахал рукой залу.       — А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! — вновь заговорила МакГонагалл.       Итачи заметил, что у всех учителей застыли на лицах непонятные улыбки. Минерва встряхнула своей палочкой, из которой вырвалась длинная золотая лента, которая начала подниматься над столами, а потом рассыпалась на повисшие в воздухе слова.       — Каждый поет на свой любимый мотив, — сообщила директриса. — Итак, начали!       И весь зал заголосил:       Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс, Научи нас хоть чему-нибудь. Молодых и старых, лысых и косматых, Возраст ведь не важен, а важна лишь суть.       В наших головах сейчас гуляет ветер, В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух, Но для знаний место в них всегда найдется, Так что научи нас хоть чему-нибудь.       Если что забудем, ты уж нам напомни, А если не знаем, ты нам объясни. Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс, А мы уж постараемся тебя не подвести.       Каждый пел, как хотел, — кто тихо, кто громко, кто весело, кто грустно, кто медленно, кто быстро. А вот Саске и Итачи решили петь на мотив гимна Конохи, но иногда сбивались и перестраивались на гимн Страны Огня. И естественно, все закончили петь в разное время. Как только последние голоса стихли, зал наполнился аплодисментами.       — Ну, а теперь вам следует хорошо отдохнуть после банкета, ведь завтра начинаются первые занятия и вам надо быть бодрыми и полными сил. Спокойной ночи!       Поднялся гул, так как ученики вставали со своих мест и расходиться.       — Первокурсники, ко мне! — зычно крикнул Эрик.       Саске, Итачи и остальные первокурсники подошли к нему. Эрик вывел их из Большого Зала и повёл вверх по мраморной лестнице.       Ноги Саске налились свинцом от усталости и сытости. Он был очень сонным и даже не удивился тому, что люди, изображенные на развешанных в коридорах портретах, перешептываются между собой и показывают на первокурсников пальцами. Вообще, живя в этом мире в доме Микото и Логана, он привык к этому.       А Эрик водил первокурсников по движущимся лестницам и потайным ходам. Поднявшись по винтовой лестнице, они оказались перед дверью, у которой не было ни ручки, ни замочной скважины: сплошное полотно из старинного дерева и бронзовый молоток в форме орла. Эрик постучал дверным молотком.       — Что было раньше: феникс или пепел? — спросил скрипящий голос.       — Круг не имеет ни начала, ни конца, — спокойно ответил Доннелс и, о чудо, полотно отодвинулась и ученики прошли в гостиную за старостой.       Общая гостиная Когтеврана была большим овальным помещением с изящными окнами во всю стену, которые были завешаны шелковыми шторами синего цвета. А под самым потолком висели серебристые слова, девиз факультета — «Острота ума во все века — лучшее сокровище ученика!». Сам потолок был куполообразный и сиял настоящими звездами, повторяющимися в синем как полночь ковре. Возле стен стояли книжные шкафы. Везде были расставлены столы, кресла и стулья для занятий. В большом камине потрескивали дрова, бросая пляшущие тени на диван, находящийся прямо у камина. Рядом с входом в гостиную стояла доска объявлений. Красивая статуя Кандиды Когтевран располагалась около двери, которая вела в спальни на втором этаже. На диадеме волшебницы выведены слова — «Ума палата дороже злата».       Эрик показал девочкам дверь в их спальню, мальчики вошли в другую дверь. Они поднялись по винтовой лестнице — очевидно, комната находилась в одной из башенок — и, наконец, оказались в спальне. Здесь стояли пять больших кроватей с пологами на четырех столбиках, закрытые синими шторами. Постели уже были постелены. В одной комнате с Саске находился Итачи и трое других первокурсников. Как позже выяснилось, их имена — Джон, Карлайл и Луи.       Все оказались слишком утомлены, чтобы еще о чем-то разговаривать, поэтому молча натянули свои пижамы и забрались на кровати.       — Спокойной ночи, Отото, — сонно произнёс Итачи.       — Спокойной ночи, Аники, — ответил ему брат.       Вскоре оба уснули. Впервые за долгое время у них было спокойно на душе.