Мир Сюрреалистичен: Охотница поневоле

      Котта отхлебнул прямо из горла грязной бутылки. Холодное пиво потекло по подбородку, и он почувствовал на себе злые, завистливые взгляды — мол, и нам оставь. Ха, раскатали губу. Хорошо хоть никто не лезет в наглую: понимают, что босс не в духе и может раскокать бутылку о первую подвернувшуюся башку.       Рядом с одним из его парней сидел грязный раб — не то простой человек, не то Охотник, кто его уже разберет. Сальные волосы падали на загорелое лицо, а темные глаза совсем потухли. Котте это не нравилось. По крайней мере, с тех пор, как он встретил Нелл. Настоящий боец дарит своим врагам достойную смерть, а не садит на цепь.       Он допил пиво и отбросил бутылку. Солнце нагрело асфальт и землю, и вот так прислониться к стене было совсем неплохо. Если бы только этот гребанный раб не смотрел так пристально…       Котта мог бы рявкнуть на него, зацедить кулаком по лицу, но почему-то этого не сделал. Воздух рябил от зноя, и виды заброшенных развалин навевали покой. Он часто собирался здесь с парнями, когда не было с кем сражаться, но раньше и не замечал, что кое-кто держит возле себя людишек на поводке.       А через миг все изменилось. За крышами растеклось огненное облако, и по ушам ударил взрыв. В лицо швырнуло мелкий мусор, загрохотала земля, и один из парней повалился на него. Котта отпихнул его, ошалело мотнув головой, и кто-то крикнул:       — Охотники!       Десятки силуэтов налетело с затянутого рыжим неба. Котта воплотил когти и бросился вперед. Лязгнула сталь, брызнула красная кровь — голова вскружилась от ее дурманящего аромата, но он не собирался пить. Только дурак в бою ведет себя так беспечно.       Раб не шевелился, не отводил взгляда, и Котта ударил его когтями, навсегда освободив. Он перескочил через труп одного из своих парней и налетел на Охотника справа. Когти вонзились в грудь, сминая ребра.       Когда Котта выпрямился, стояла тишина, такая плотная, что он было испугался, не оглох ли. Неподалеку горел один из старых домов, где давно уже никто не жил, и чад заполонял небо. Один из Охотников кричал отступать недобиткам из своего отряда. Ярость ударила в голову. Трусливые твари! Черта с два так просто уйдут!       С ревом он бросился вперед, подхваченный Хаосом, полоснул по пространственной трещине, но не успел. Охотники исчезли — только в последний миг мелькнул ужас на лице одного из них. Лязгнула крыша, когда он опустился на нее и цыкнул языком. Ничтожества…       Позади раздался протяжный хрип, и Котта медленно обернулся. У подножия дома пошатывался фантом из Хаоса, серый, как грязная вода, раздувшийся. По небу вокруг него пробежали едва заметные трещины.       В горле встал ком. Котта не мог сглотнуть, не мог вздохнуть. Всхлипывая и подвывая, один из его парней бросился прочь и исчез в ближайшем переулке. Почему? Почему сущность Хаоса появилась здесь? Почему ее тело такое искаженное, без цветных искр, что обычно то вспыхивали, то гасли?..       Позади с шумом смыкалась пространственная трещина, открытая Охотниками, и он был уверен, что воздух вокруг нее тоже посерел. Они драпали совсем не от его парней…       Сущность Хаоса сипло втянула воздух провалом рта и вскинула к Котте руки. Он не был хорош в понимании… как его… невербального общения, но этот жест понял.       Он спрыгнул с крыши и когтями резанул полупрозрачную голову. Сущность Хаоса качнулась, ошметками тумана рассыпалась по земле, и это было жутко, много хуже крови и трупов, лежащих сейчас на улицах.       Медленно, очень медленные темные провалы от лезвий затянулись. Котта отшатнулся, тяжело дыша, и вжался спиной в стену. Ноги дрожали так, что вряд ли получилось бы сделать хоть шаг.       Котта вскинул дрожащую руку и снова обрушил на фантом. Нет… Нет! Он не может ее убить, не получается! Все совсем как тогда… Он не хотел повторения. Не хотел больше чувствовать, как вязкие пальцы искаженных сущностей пронизывают тело до костей…       Оскальзываясь на крови, он бросился сквозь Хаос, вперед, вперед, вперед, пока не оказался возле собственного дома. Перед глазами двоилось, прыгало, но каким-то чудом он нашел в себе силы добраться до двери.       — У тебя в крови… все, — натянуто сказала Тенн, выехав в прихожую. Он поморщился, отбросил с глаз задубевшие от крови волосы. Хорошо, что никто не увидел, как он драпал со всех ног.       — Котта? — Она, как всегда, слишком проницательна. Ее мягкий голос прозвучал мучительно ласково, точно кнут, оглаживающий спину перед ударом. — Что случилось?       Он глубоко вдохнул и сжал кулаки.       — Я видел… тварь из Хаоса. Раздутую сущность, знаешь, как утопленник. Она просила ее убить, но я… не смог. Мое оружие ее не взяло!       Она внимательно, но без гнева или жалости взглянула в его глаза. Понимала его, как никто другой: ни к черту ему жалость не сдалась. Ничья.       Котта привалился к двери, нервно утер лоб. Шрам под пальцами пульсировал жаром. Шрам от боя с такой же тварью, только успевшей слететь с катушек       — С Хаосом… что-то не так, Тенн. Он разрушается.

***

      Харикен не могла поверить, что так случилось. Неприятности сыпались одна за другой, но апогеем стало даже не то, что она попала в больницу.       Акума исчез. На ее записке, с обратной стороны он написал крупным разборчивым почерком: «Не волнуйся. Со мной ничего не случится. Я буду рядом, когда понадобится, и постараюсь как можно дольше не сходить с ума».       О чем это он? Какое еще «сходить с ума?!» Харикен уткнулась лицом в стол и зажмурилась, сдерживая слезы. Тишина комнаты давила раскаленным обручем. Акума…       Она вдруг поняла, что не выдержит здесь больше не мгновения. Пусть Охотники позволяет ей остаться в штабе. Пусть обучают не только азам и истории, а фехтованию и управлению энергией Хаоса! Ее выписали всего пару часов назад, а уже пришло ощущение, что вот-вот снова произойдет что-то плохое…       Телефон в кармане джинсов завибрировал. На экране высветился знакомый номер — Итаки — и совершенно дурацкое сообщение.       «Как ты?»       От злости стиснулись пальцы. Он что, издевается? Еще и по SMS спрашивает, как она?! Пришел бы и спросил лично, как это сделал Исами!       При мысли о поцелуе кровь прилила к лицу. Харикен коснулась щеки и слабо улыбнулась. И все же, наверное, правда стоит сходить в штаб. Поговорить с Маори…

***

      — Ты же Харикен-сан, да? — раздался рядом хриплый голос. Харикен обернулась и увидела крепко сбитого смуглого мужчину. Она не помнила, видела ли его в штабе раньше — Охотников было слишком много, чтобы всех сразу запомнить.       — Д-да, — неуверенно ответила она. Светло-карие, будто выцветшие, глаза мужчины скользнули по ней из-под стекол очков.       — Я Икирисе Данджоу, исследователь из Токио. Хочу поговорить о том, как ты получила Символ. Это интересный феномен — насколько я помню, в истории зафиксировано не много таких случаев.       Холодок пробежал по спине. Просьба какая-то… странная. Впрочем, Данджоу — Охотник, да еще и со столицы, так что вряд ли с ним ей грозит опасность. Хотелось в это верить. Может, он хоть что-то объяснит или подскажет.       Хотя Ари ведь тоже был Охотником, еще и заместителем Маори…       Все внутри сковала неожиданная робость, и Харикен с трудом пробормотала:       — Л-ладно…       Он нервно кивнул.       — Иди за мной.       Одинаковые темно-зеленые стены в золотисто-коричневых узорах рябили перед глазами, один коридор сменялся другим, и скоро Харикен перестала понимать, откуда пришла. Как же она будет возвращаться?..       Данджоу завернул в едва заметное ответвление и толкнул очередную безликую дверь. За ней открылся непримечательный рабочий кабинет. Старый дубовый стол стоял под окном, закрытым тяжелыми занавесками. Светло-желтые обои казались сероватыми в полутьме.       Данджоу с легким поклоном пропустил ее вперед. У него было застывшее, слегка обрюзгшее лицо. Интересно, почему так? Физический возраст существ Хаоса обычно останавливается в пределах двадцати-тридцати лет, а исследователь явно выглядит старше…       Харикен переступила порог — и мир вспыхнул. Символ на дверном косяке налился цветами спектра, очертания предметов поплыли, и все заволокла чернота. Из нее соткались шкафы, забитые бумагами и пробирками, и Данджоу непоколебимо застыл среди них. Харикен вскрикнула, отшатнулась, но и дверь, и стены исчезли. Она не могла выбраться отсюда, пока он сам не захочет ее выпустить.       — Не беспокойся, — бросил он, будто ничего не произошло. — Это мой Сюрреалистичный мир, мне привычнее здесь работать. Садись.       В такт его словам из воздуха соткались грубый стол и два стула и повисли в черной пустоте. Рядом с ними задрожал призрачный силуэт. Мальчик, тот самый, что подначивал ее переместиться в Сюрреалистичный Мир. Сквозь него просвечивал мрак, и мягкие даже на вид ярко-синие волосы спадали на лицо.       «Когда тебя попросят сыграть в сайдзэцу, целься в ногу», — раскатился в ушах его шепот.       — Садись, — повторил Данджоу, и Харикен медленно повиновалась. Сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. Что теперь делать?.. Знала ведь, что лучше не идти! Он опустился напротив, скрестив руки перед лицом.       — Харикен, после того, как Грей Итаки передал тебе Символ, ты заметила что-то странное в себе? Сны, завязанные на конкретном человеке? Может, боль как будто от удара, раны или тяжелой травмы?       Харикен так стиснула собственное запястье, что пальцы побелели. Она не хотела рассказывать обо всем этому человеку. Не хотела и не собиралась. Он притащил ее неизвестно куда, засыпал вопросами… Тем более, о снах с раненым ребенком она не говорила даже Итаки!       — Были, — ответила она. Хоть бы голос звучал как можно честнее! — Мне иногда снится Клинок Карателя… И несколько дней назад я проснулась посреди ночи, потому что очень заболела голова.       Очки Данджоу светились белым. Здесь, в Сюрреалистичном Мире, странная тень легла на его лицо.       — Да… — протянул он глухо, будто обращаясь не к ней. Они медленно пролетали мимо шкафов, и Харикен увидела в одном коробку с пожелтевшими медицинскими картами. — Это подтверждает мою теорию. Не думал, что он зайдет так далеко.       — Я не понимаю…       Данджоу резко поднялся и повел рукой. Из черноты выплыло узкое ложе, где лежала девочка лет четырнадцати. Черные волосы падали на ее угловатые плечи и белое-белое лицо.       Харикен отшатнулась. Душу захлестнуло острое осознание неправильности происходящего. Она будто сделалась соучастником преступления, даже не понимая, что делает!       Данджоу осторожно приподнял веко девочки, открывая спектральную радужку.       — Видишь это, Харикен-сан? Метка Короля Хаоса. Своеобразное клеймо мироздания.       Она не могла отвести глаз от лица девочки, и в ногах разлилась предательская слабость. Она… она ее уже видела. После того, как вернулась из Девятой Субстанции. В эту девочку генерал бросался камнями и погнал прочь.       А потом погиб.       — Их десять. Должно быть, по крайней мере, — продолжил Данджоу негромко. — Семь взрослых, один подросток, два младенца. И ты связана узами боли с кем-то из них. С Клинком Карателя, я полагаю. Ты чувствуешь все его физические повреждения, как свои, разница только в том, что на твоем теле они не появляются. Скорее всего, это действует в обе стороны, а значит, он чувствует и твою боль… Давай сыграем, Харикен-сан?       — Что?.. — глухо спросила она. Она чувствует боль Клинка? Нет, не Клинка — того другого, что ей снился. Кого же? Почему так вообще получилось? В голове сталкивались и гасли цветные искры. Только бы не поддаться эмоциям…       — Сыграем, — повторил Данджоу. — В сайдзетцу.       — Я не умею. Даже не знаю, что это.       Об этом ее предупреждал мальчик-призрак? Душу охватило тревожное предчувствие.       — Ничего. Эту вещь называют по-разному. Научиться очень легко.       Он потянул коробку из одного из шкафов и вытащил отвертку. У Харикен сбилось дыхание. Он же не собирается..? Она поняла суть его «игры» еще до того, как он сказал:       — Положи ладонь на стол, Харикен-сан.       — Нет! — воскликнула она и отпрянула. В этом безумном мире хоть кому-нибудь можно доверять?!       — Не бойся, — бросил Данджоу ровно. — Я тебя не раню. За годы я отточил владение сайдзэцу.       — Нет! — лихорадочно повторила она. — Выпустите меня отсюда!       Морщины залегли у углов его длинного рта.       — Нет, Харикен-сан. Эксперимент нужно довести до конца. У нас много времени. Успокойся и положи руку на стол.       Захотелось выть, кусать губы до крови от бессилия. Оттолкнуть бы его, броситься прочь, но куда — везде тьма, тьма, тьма… Он безумец! Что он собирается этим добиться?! Медленно Харикен положила руку на стол и как можно шире расставила пальцы. Меч, нужно призвать меч… В Мертвом Мире Клинка получилось ведь!       Девочка на ложе завозилась, сглотнула и болезненно выдохнула. На ее запястьях под эластичными бинтами угадывались багровые порезы. Если бы ее как-то освободить, они сбежали бы вместе… Отвертка размашисто застучала по столу, оставляя глубокие зарубки — острая, очень острая, крестовина как четыре крохотных ножа.. Харикен боялась смотреть на нее, но не могла отвести глаз.       — Сайдзэцу развивает рефлексы, — раздробился в ушах голос Данджоу. Острие вздымало холодные потоки воздуха у пальцев. — Ответственность. Способность доверять.       Он резко остановился и направил отвертку Харикен в лоб.       — Твоя очередь.       — Нет! — выкрикнула она прерывисто. Сумасшедший! Неожиданная мысль резануло голову: он не выпустит ее. Ему невыгодно, чтобы она рассказала обо всем Маори.       — Да. У тебя нет иного выхода, — протянул Данджоу. — Закончим игру, а потом поговорим о Символе, который ты украла. Конечно, он теперь гораздо слабее, чем тысячу лет назад, все равно но подойдет моему господину… Бери.       — Нет. Я могу вас ранить, — все в груди сжалось при мысли об этом. Он не вынудит ее переступить через себя. Ни за что. Руки тряслись так, что не получалось их сжать.       — Так постарайся не ранить.       Харикен сильно пнула Данджоу по колену и бросилась бежать. Подхваченная энергией Хаоса отвертка просвистела у головы и вонзилась в шкаф. С визгливым скрипом он перевернулся и погреб под собой следующий, преграждая путь. Рыдания подкатили к горлу. Акума, Итаки, да хоть Клинок — кто-нибудь!       Данджоу схватил ее за руку и рванул к себе. Харикен врезалась в шкаф и упала, из коробок посыпались бумажки и флаконы. Под руку подвернулся шприц с мутно-желтой жидкостью, и она изо всех сил вогнала его ему в ногу.

***

      Натянутой тетивой задрожала энергия Хаоса — болезненно знакомая пульсация, как пламя свечи на ветру. Харикен! Она здесь, в штабе, и с ней что-то случилось!       Во весь опор он бросился туда, где чувствовал ее. Топот сотен ног и голоса наполнили коридор, но остальные Охотники бежали совсем в другую сторону. Проклятье, да в чем же дело?!       Чем больше Итаки приближался к кабинетам токийцев, тем усиливалась тревога. Она там, прямо за старой кленовой дверью… Не успел он приблизиться, как Харикен выскочила из-за нее и ошеломленно застыла, увидел его. Слезы побежали по ее щекам.       От неожиданности Итаки растерялся. В несколько шагов он покрыл расстояние и прижал ее в себе, будто мог собственными руками защитить от всех напастей. Нелепый успокаивающий шепот срывался с губ, пальцы сами зарылись в непослушные красные волосы…       В дверном проеме, тяжело хромая, показался Данджоу. Все вымело из головы, и осталась только ярость, страшная, выжигающая ярость: это он что-то ей сделал!       Итаки размахнулся и изо всех сил ударил его по лицу. Данджоу рухнул, а он остался стоять, тяжело дыша и тупо глядя на окровавленный кулак. Он только что… только что двинул собственного дядю, маминого брата. Ну и черт с ним.       — Пойдем отсюда, — бросил Итаки и потянул Харикен за собой. Она все еще плакала и содрогалась всем телом.       — Д-девочка… — вдруг прошептала она, поднимая покрасневшие глаза. — Там, в кабинете… В Сюрреалистичном Мире. У нее спектральные глаза…       Его словно молнией прошило. Тэйр! Кто же еще?..       — Спокойно, — сказал он, пытаясь взять себя в руки. — Сейчас пойдем к Маори… нет, лучше к Сэйши, и он во всем разберется.       Не успел он шагнуть, как страшный грохот сотряс штаб. Пронзительно скрипнул пол, Итаки пошатнулся, ударился о стену и вдруг увидел человека. Во весь опор он несся по коридору, и белая пыль присыпала его плащ и волосы. Сэйши!       — Что, мать вашу, вы сделали?! — оглушающе рявкнул он. — Этот псих сейчас идет к вам напрямую и ломает стены!!! Он скоро штаб разрушит, и мы все тут сдохнем!       Данджоу кое-как поднял голову. Кровь бежала с разбитого носа по губам, капала на ворот белого халата, и Итаки захлестнула такая жгучая ненависть, какой он не испытывал никогда в жизни. Семь лет назад этого человека обвинили в убийстве мамы, но обвинения были сняты из-за недостатка доказательств. К тому же, у Данджоу было алиби.       А теперь он поиздевался над Харикен!       — Там девочка… — выдавила она, когда Сэйши подбежал к ним и остановился, тяжело дыша. — Со спектральными глазами…       Его глаза расширились, и изумление, граничащее с ужасом, исказило лицо. В глубине штаба разнесся чудовищный грохот, глубокая трещина прорезала потолок. Вспыхнул лиловый щит над Сэйши.       — Надо уходить! Быстрее, пока тут все…       — Какая жалость! Кажется, вы уже не успеваете уйти!       Полный насмешки жесткий голос перекрыл грохот, и волосы на загривке встали дыбом. Итаки до боли в глазах вгляделся сквозь марево кирпичной пыли и разглядел человеческий силуэт. Незнакомец шел медленно, закинув на плечо что-то большое и длинное, будто железное. Но, когда вышагнул в пятно света, предмет исчез.       У него были чуть растрепанные ярко-бирюзовые волосы, а на губах играла хитрая ухмылка. У него были спектральные глаза, совсем как у Тэйр, только и того, что левый заволокло туманом — явно слепой.       — Ну что, — обратился он к Итаки. — Стоило Тэйр опять попасть в неприятности, как ты тут как тут. Интересно-интересно… Кстати, тебя называть Грей Итаки… или уже лучше Каннаги?