***
Итаки всего колотило. Целую ночь он не сомкнул глаз, расхаживая из угла в угол. Они не могут так поступить. Не могут! Айзен… Айзен ведь… Маори не позволит его казнить! Тусклое свечение ночников едва-едва разрывало черноту коридоров. Казалось, в штабе не осталось ни души. Местные Охотники либо заперлись в своих комнатах, либо выскользнули на залитые ночью улицы. Об этом не говорили, но с каждым днем, а особенно после появления Первородного вампира час пик все больше утрачивал силу. Вот только Итаки это сейчас не волновало. Франциск Бенадотти был далеко, война только назревала, а его друг умрет уже завтра, если ничего не предпринять. Ковер приглушал шаги, но все равно каждый взрывом раскатывался в голове. Итаки дошел до кабинета Маори, без стука толкнул дверь и застыл на пороге. Кресла-качалки не было. Опустел книжный шкаф. Дверь стенного сейфа открылась, обнажив сероватые полки. Исчезла лампа и кипы документов со стола — теперь там стояла только пепельница. Несколько картонных коробок громоздилось на полу. Маори курил, рассеянно глядя в никуда. Морщины изрезали его лицо, волосы спутались и теперь спадали на лоб, глаза ввалились и потускнели. На жестком грубо сколоченном стуле перед ним сидел Хирако. Итаки осекся. Придется просить за Айзена при этом недоноске, брате Клинка?! А, ну и черт с ним! Нельзя теперь отступаться! — Почему вы ничего не делаете?.. — горло сдавили ярость и горе. Даже не взглянув на него, Маори затушил окурок в пепельнице, где уже высилась небольшая горка. — Я уже сделал… много чего… но не смог их переубедить. — Не смогли? — глухо переспросил Итаки. Может, ослышался? — Не смогли?! Конечно же, вы не смогли! Вы ведь сами настаивали на его поимке, сами преследовали его и тряслись, чтобы, он, гляди, не убежал к Эрту Иву! Хирако медленно поднял голову. Его щеки ввалились, в обведенных синяками глазах сквозило что-то безумное. — Не смей так говорить с ним, Красноголовый! Ты ни черта не понимаешь! — О нет, я прекрасно все понимаю! — он не мог, не собирался больше сдерживаться. — Айзен говорил, что на него напали, говорил, что не хотел ставать вампиром, но Маори ему не поверил! Конечно, гораздо проще трястись над братом Клинка и прощать ему все ошибки, чтобы задобрить совесть! Хирако метнул пепельницу ему в голову. Итаки чудом успел присесть, и его осыпало дождем осколков и окурками. — Не смей пенять мне тем, что я его брат! — тот вскочил, схватил его за горло и прижал к стене. С грохотом рухнул стул позади. — Маори дал твоей заднице приют, хотя мог просто вышвырнуть, как грязную псину! — А что он дал… своему родному… сыну? — просипел Итаки, пытаясь вырваться. — Электрический… ошейник… и смертную казнь? Хирако разжал руку, и он рухнул на колени, кашляя и хватая воздух ртом. — Прекратите, — бросил Маори устало, будто происходящее совершенно не выбивалось из его понятия «нормальности». — Не пойму, чего вы так ненавидите друг друга. И не поймет. Никогда, чтоб его, не поймет! Маори не замечал мелочей и полутонов, что сближали и отдаляли людей. Всегда делал только то, что считалось правильным. Бросить вампира в темницу, потому что его обратил Эрт Ив, даже если этот вампир твой сын и ни в чем не виноват, — ведь так должен поступать тот, чьи принципы и чувство справедливости превыше всего. Итаки никогда и никого еще так сильно не презирал. Дождавшись, пока руки перестанут трястись, он поднялся. Хирако с мрачным видом привалился к стене, будто ждал, что он вот-вот бросится на Маори. А Итаки уже был к этому близок. — Если вы не дадите мне людей… я пойду за ним сам. — Не получится, — ответил тот устало. — Его охраняют сильные Охотники из Облачного Замка. Да и у меня теперь нет полномочий выделить тебе отряд. Я больше не глава Охотников Сэры. — Сэйши-сан… — Сэйши-сан тебе не поможет. Он же сам из Облачного Замка и подчиняется приказам Главы. Да и последнее время он как-то неважно выглядит… — Вы вообще хотите, чтобы Айзена спасли?! — рявкнул Итаки. — Хочу, — Маори наконец взглянул на него, и в его глазах стояло столько скорби и боли, что ком подкатил к горлу. — Ты даже не представляешь насколько. — Так сделайте что-нибудь для него, — голос дрогнул. — Хоть раз в жизни. — Не могу, Итаки-кун… Итаки вылетел из кабинета, хлопнул дверью и замер во мраке коридора. В висках стучало, конвульсивно сжимались пальцы. Черт возьми, да родители бы все, что угодно сделали, если бы их с Ибики жизням что-то угрожало! А этот человек… Как он мог распылять доброту на посторонних, как мог спасать осиротевших, брошенных и раненых детей, если в то же время издевался… — Этот Айзен что, правда твой сын? — раздался приглушенный голос Хирако. — Хайвашима Айзен? Маори не ответил.***
Айзен не очень часто говорил откровенно. Бывало, они подолгу молчали, когда его — в который раз! — ловили и притягивали в штаб. Пятна синяков на тонких белых запястьях, ссадина на лице, но не больше — Охотники Маори четко придерживались инструкций. И красные глаза, разяще горевшие под черными бровями… — Знаешь, Икки… Они уже давно не пользовались приставками.* Айзен придумал для него прозвище, нелепое и теплое одновременно. Итаки не протестовал. Ведь тот только и мог, что хвататься за него. Больше у него не было никого. — Знаешь, Икки, если у нас всех есть душа… — он стиснул кулаки на коленях, нервно улыбнулся и продолжил: — То она небольшой кубик, летящий в небытии. Ну, понимаешь… когда мы используем энергию Хаоса или просто за что-то волнуемся, он начинает двигаться. Это было так нелепо и так тепло, что Итаки даже не смог хмыкнуть. — Обычно он белый, но может обугливаться… или какая-то решетка мешает ему нормально лететь. Вот, значит, как. В тот момент Итаки хорошо, как никогда, понял, что у Айзена на душе. А теперь его забрали. Когда Ибики не вернулся домой, он испытывал такое же отчаяние. Беспомощность, неспособности что-то изменить — хотелось только выть, бить кулаками в стену… Больше он не собирался никого терять, но кого попросить о помощи? Первой на ум пришла Харикен, но она еще слишком неопытна… и подвергать ее опасности не хотелось. Тогда… кто? Должен же быть хоть один человек, который вместе с ним решится на такое безумство — сорвать казнь и увести преступника из-под носа десятков Охотников! Юки. Аюми Юкуно. Итаки едва не рассмеялся собственной глупости. Тот ведь всегда был рядом, всегда незримо поддерживал, а вспомнился почему-то в последний момент… Во весь опор он помчался к комнате Юки, толкнул дверь и зажмурился от яркого света. Друг сидел на кровати и собирал походную аптечку. На темно-зеленом пушистом ковре валялись обрывки бинта и пустые склянки из-под лекарств. Увидев Итаки, он улыбнулся и сказал: — Фух, а я уже боялся, что ты пойдешь один. Я тут собрал всякие лекарства для Айзена. С души точно камень свалился. — Спасибо… Спасибо тебе за все… — прошептал Итаки и порывисто обнял Юки. Тот был худой и теплый, почти горячий. Он всегда был рядом, всегда поддерживал и помогал, а воспринималось это как должное. Неправильно, черт возьми! Юки ведь не жил только ради него! — Мы спасем Айзена, — ответил тот, смущенно похлопав его по плечу. — Я с тобой, Итаки, куда бы ты ни пошел. В детстве ведь пообещал, что тебя не брошу. Итаки вымученно улыбнулся. Да уж… Если бы не Юки, его вообще бы сейчас здесь не было. Он… он увидел мертвого отца, выбежал из дома в одной пижаме и рухнул в снег. Так бы и замерз, потеряв сознание от шока, если бы Юки не нашел его, не пронес в штаб сквозь метель, обратившись белым тигром. Полудемонов не слишком-то жаловали, но Итаки никогда не замечал, чтобы Охотники его избегали. — Спасибо, — повторил он и выпрямился. Нужно забрать из комнаты пояс и меч в ножнах — спасибо Тиоми! Больше Итаки не потеряет никого из своих близких. У него получится защитить Айзена. Защитить Юки. Защитить Харикен. А если… если он погибнет, выступив против всех, Каннаги не сможет возродиться в его теле и на время даст покой этому несчастному жестокому миру.***
У помоста собралась толпа, а сердце колотилось, будто в последний раз. Итаки чувствовал прохладу меча в ножнах за спиной под плащом, и это немного придавало уверенности. — Почему мы должны на это смотреть? — громко прошипел один из Охотников, так, чтобы все рядом обернулись к нему. — Меня блевать тянет. Почему ему решили отрубить голову? Почему не сжечь?! Очищение огнем и прочая ерунда. Раз мы начали скатываться к Средневековью, скатывались бы полностью! Его бешенство ветром прокатилось по коже, и Итаки это разозлило. Пустые слова, пустое недовольство, а как только начнется заварушка, тут же спрячет голову в песок. Его все сейчас злило, начиная торжественным выражением лица распорядителя казни и заканчивая букашкой, кружащей перед глазами. Жаль, здесь нет нового главы Охотников Сэры. Хотелось бы посмотреть ему глаза. В крови бурлил адреналин вперемешку со страхом. Их двое, двое против целого мира. Юки сказал, что знает того, кто сможет позаботиться об Айзене. Сильный вампир, сейчас отчаянно нуждающийся в ученике. Итаки не хотел думать, что будет, если они просто не прорвутся до него сквозь толпу Охотников. Айзен стоял на коленях в грязной, потрепанной одежде, с проклятым ошейником на шее — будто он смог бы сбежать! — волосы спутались от крови, а на лице полыхали ссадины. Его взгляд, казалось, впивался в саму душу, но Итаки не увидел в нему ничего. По спине прошлась волна холода, и он, не оборачиваясь, понял: среди деревьев и Охотников воплотился кто-то с уровнем силы «Мощнейший». Красный пульсирующий ореол — какой-то сильный вампир. Очень яркая и неровная, как огонь масляной лампы, спектральная энергия — Король Хаоса. Не Клинок. Итаки не обернулся. Плевать. Они все равно вряд ли бросятся на помощь. «Теперь я добиваюсь справедливости сам». Он взглядом поискал в толпе Сэйши. Тот стоял среди людей, в пустом пространстве, будто прокаженный. На нем не было лица — только глаза лихорадочно блестели. Итаки глубоко вздохнул. Застыла тишина, такая густая, что слышно было, как скрипнули ступени под ногами палача. Нелепо, нелепо и больно до дрожи. В этом мире достается только тем, кто ни в чем не виноват. Когда Айзену было четырнадцать, он пропал на целых три дня. Охотники сбились с ног, разыскивая его, но он сам пришел в штаб — испуганный, ошалевший… обращенный. Итаки видел его. Итаки был тем, кто хлопал его по плечу и шептал, что все будет хорошо, хотя, черт побери, ничего быть хорошо уже не могло. Неважно, что Айзен стал вампиром, неважно, что его обратили против воли и даже не дали напиться крови, чтобы пожизненно ослабить жажду, — это все не шло ни в какое сравнение с тем, что Маори, его отец, отрекся от него. С каждым мигом промедления в душе сорной травой разрастался гнев. Это казнь для устрашения, ничего более. Им даже нет дела, виновен Айзен или нет — главное, что вампир. Палач развернул свиток с приговором и прочел низким зычным голосом: — Хайвашима Айзен, повинный в помощи убийце и узурпатору Эрту Иву, известному как Яшимский Каратель, а также в подстрекательстве к мятежам и нападениях на Охотников, приговаривается к смерти! Красная пелена застлала глаза. Подстрекательство к мятежам? Нападения на Охотников?! Да Айзена полжизни не выпускали из штаба, а последние недели он вообще провел в другом городе! — Это ложь! — вскричал Итаки, расталкивая толпу. Казалось, вся ярость, бушевавшая внутри с тех пор, как пропал Ибики и погибли родители, вырвалась наружу. Он не позволит убить Айзена просто потому, что им нужен козел отпущения, не позволит! — Вы не проводили расследования! Вам просто нужно кого-то прикончить, чтобы усмирить вампиров! Он вылетел на помост, сбил с ног палача и мечом разрубил веревки на руках Айзена. Среди Охотников мелькнуло искаженное ужасом лицо Юки — он даже не успел дать знак, что пора начинать. Итаки рывком вздернул Айзена на ноги, а воздух вокруг задрожал от воплотившихся клинков, раскалился от энергии Хаоса… — Мир Сюрреалистичен! — крикнул Юки, сгребая обоих в охапку, и мир завертелся. Итаки прорвался сквозь густую завесу и рухнул на темно-коричневый пол, простилавшийся так далеко, куда только хватало глаз. В темно-малиновом, исхоженном трещинами пространстве высились старые парты, а на них — пирамиды сломанных стульев. Их литые ножки тускло отблескивали рыжим. — Юки? — позвал Итаки, помогая ослабевшему Айзену встать. Вот и все. Теперь они в безопасности. Осталось только дождаться, когда придет вампир, нуждающийся в ученике… Юки лежал на земле лицом вниз и судорожно, тяжело дышал. Кровь медленно натекала под ним из глубокой раны на спине. Похолодев, Итаки бросился к нему и осторожно перевернул. На губах друга пузырилась кровавая пена. — Пожалуйста… — цепенеющими пальцами схватился Юки за его рукав, — не дай мне… здесь умереть. Я не хочу… стать Сюрреалистичным Странником… — Ты что, дурак?! — голос сорвался. — Ты не умрешь! Не умрешь… Айзен похлопал его по плечу и покачал головой. Итаки все понимал и сам, но не мог сдвинуться с места. Мимо медленно плыли парты, и силуэты детей, мальчика и девочки, вспыхивали и таяли в черноте… Их силуэты мерцали совсем рядом. Друг — Юки не называл его по имени даже в мыслях — и Девочка-без-Имени. В нос ворвался запах плесени, и истлевшая ткань шарфа стиснула горло. — Не оставляйте меня, — прошептал он. Силуэт Девочки пошел рябью и растворился в черноте. Друг прожег его взглядом, и его алые глаза вспыхнули пятнами крови. — Не бросай меня! — выкрикнул Юки, подаваясь вперед, и налетел на загустевший воздух. Он бился в чьих-то руках. Над ним кто-то нависал, но он не мог различить лица. — Не бросай ты меня, — повторил Друг мертвенно, и все исчезло. — Итаки! Итаки, он умирает! Нужно вытащить его отсюда, иначе его душа здесь застрянет! Итаки медленно поднялся. Тело онемело, непослушные ноги не хотели держать. Юки, Юки, Юки… За что им это все? Отдающая черной кровью энергия Хаоса Айзена окутала их. Желудок ухнул в пустоту, и помост ударил по коленям. Итаки выпустил Юки, уперся руками в шершавые доски, силясь унять головокружение. Вокруг все кричало и стонало, голоса мешались со звоном клинков. Кто сражается, с кем?.. — Это… — прошептал Юки, из последних сил стиснув его руку, — это я убил… твоего… В голове взорвалась бомба. Все мысли затянуло белесой пустотой, в ушах зазвенело. Истеричный смех сорвался с губ и истаял в лучах полуденного солнца. Что он несет?.. И Юки, его лучший друг, верный и добрый человек, умер у него на руках. — Итаки! — крикнул кто-то отчаянно, но он не услышал. Все потонуло в скорбном вое, Итаки припал к Юки, и слезы потекли по щекам, срываясь на помост. Из груди что-то вырвали по-живому, с мясом, и он не знал, что теперь делать, не знал, как жить дальше… Воздух зазвенел и лопнул. Повисла тишина, и Итаки осознал, что ее разрывают только его рыдания. Медленно подняв голову, увидел рухнувшего на землю Айзена, а над ним — высокого черноволосого вампира с катаной наголо. Ив Эрт! «Вот и все, — запульсировал вкрадчивый голос в висках. — У тебя больше не осталось никого, Грей Итаки». — Заткнись! — завопил он, надрывая горло, так, что птицы сорвались с деревьев. — Заткни свою пасть, Каннаги! Кто-то крепко схватил его за плечи, поставил на ноги и решительно потянул за собой. Нет! Никто отсюда его не уведет, нет! Итаки воспротивился: — Юки… — Ты сделал для него все, что мог. Сквозь красноватую пелену проступил силуэт Сэйши. — Вы… помогли нам? — И не только я, — ответил тот и кивнул в сторону толпы. Там, отгородив помост от Охотников бледно-желтым щитом энергии Хаоса, стоял Маори, решительный, как никогда. Смерив их холодным взглядом, Ив протянул Айзену руку и тихо, но уверенно заговорил: — Я тебя не обращал! Но это случилось из-за моей ошибки, а раз так, я готов разбираться с ее последствиями. Пойдем со мной, Айзен. — Нет! — задохнулся Итаки. Неужели Ив — тот самый вампир, о котором говорил Юки?! — Нет! — крикнул Маори, обернувшись так резко, что пыль взвилась из-под ног. Айзен поднял грязное, израненное лицо и тихо ответил: — Хорошо. Он схватился за руку Ива, и тот, открыто усмехнувшись, помог ему подняться.