Одна цепь на двоих

Это было такое чудесное для начала сентября теплое светлое утро. Осеннее солнце приветливо согревало территорию Хогвартса, и на небе не было ни облачка. Бабье лето. Приятная пора, которая приходит ненадолго, но напоминает, что после зимы снова наступит тепло. Время, когда еще так хочется проводить часы в долгих пеших прогулках, чувствовать на лице теплые лучи уходящего солнца, устраивать небольшие привалы у самой кромки воды, или на пока еще не пожухлой, но потемневшей за лето, зеленой траве. В Хогвартсе это время практически не отличалось от того, что Гермиона проводила дома. Та же погода, то же настроение. Дни, которые так не хочется отпускать перед наступлением слякоти, дождей, а затем и холодов. Хотелось сохранить хотя бы частичку этого осеннего тепла в сердце до самой весны. А для этого требовалось не терять ни минуты, свободного от учебы времени. Последнее девушке давалось сложнее… В обеденном зале в то утро почти никого не было, ученики только начинали подниматься с нагретых постелей и даже не торопились к завтраку. Так что девушка в гордом одиночестве уверенно прошествовала к гриффиндорскому столу, за которым сидели от силы пара-тройка человек. Остальные столы тоже не баловали общим количеством народа. Ранние пташки были единичными случаями и терялись среди пустых стульев в этом, казалось бы, бесконечном пространстве. Слизеринский стол интересовал девушку меньше всего и особого внимания не удостаивался. Поэтому наличие Драко Малфоя в сопровождении двух пустых голов без единой извилины в лицах Крэбба и Гойла было замечено отнюдь не сразу, а лишь с появлением почты. Когда десятки пар крыльев захлопали под потолком и в воздухе заплясали отдельные мелкие перышки и пух и совы одна за другой спикировали на столы, Гермиона заметила среди прочих пернатых личную пташку Рона Уизли — Сычика. Совсем мелкий и неуклюжий он каким-то неуловимым чудом держался в воздухе и не падал, хотя внушительный сверток, настойчиво тянул его вниз. Взмах. Еще взмах. Сычик держался из последних сил, но не долетев несколько метров, рухнул под тяжестью свертка на самый край слизеринского стола. — Что тут у нас? — раздался ехидный возглас над столом, резко оборвав монотонный гул. — Семейка Уизли разорилась на новшество для своего младшего недоросля? Гермиона резко встала из-за стола, моментально сообразив, какая еще наиглупейшая идея шутки ради могла прийти в голову слизеринскому принцу. — Хей! Не смей трогать сверток! Взгляды пересеклись и Малфой заносчиво оскалился: — А ты заставь меня, Грейнджер! Сычик сидел на самом краю стола и расстояние от него, как до Малфоя, так и до Гермионы было практически одинаковым. Спор, который еще не успел толком начаться решали только скорость и реакция. Одновременно стартовав со своих мест юные волшебники в пять шагов достигли цели и одновременно схватились за сверток, предназначенный Рону. Резкий рывок, будто крюком вырвал обоих из зала. В ушах зазвенело от гула, словно они оказались в самом центре сильнейшего смерча. Гермиона закрыла глаза, пока ее не начало тошнить от бесконечной ряби. Драко последовал ее примеру. Портал, если волшебник пользовался им хоть раз, он никогда и ни с чем не перепутает. Конечно, вопрос, кому понадобилось отправлять Рону совиной почтой сверток с порталом, оставался открытым. Но решать его прямо сейчас не представлялось возможным. Во-первых, по причине отсутствия самого Рона в зале. Во-вторых, по причине того, что теперь в зале не было уже ни Гермионы, ни Драко, ни этого самого злополучного свертка. Оставалось только ждать, когда они достигнут нужной точки. И это ожидание утомляло больше всего. Хотя путешествие через портал отнимало всего лишь секунды, тянулись эти секунды так невыносимо долго, что казались бесконечными. Едва вой ветра стих, Гермиона выдохнула и отпустила сверток, ожидая окончания неожиданного путешествия. Но почва так и не возникла под ногами, а девушка с головой погрузилась в водоем, параллельно наглотавшись воды на последующем вдохе. Определять, где она сейчас находится, гриффиндорка не рискнула, как и доставать ногами до дна. Сделав резкий рывок телом вверх, одновременно загребая обеими руками воду, она вынырнула на поверхность и, откашливаясь, зажмурила глаза. Утреннее солнце слепило беспощадно, не позволяя разглядеть ни берега, ни горизонта. Где-то неподалеку раздавались ритмичные бурные всплески воды, очевидно, в той стороне барахтался Малфой. Гермиона еще раз открыла глаза, привыкая к слепящему свету, и, удерживаясь на поверхности, осмотрелась. Портал перенес юных волшебников почти в самый центр небольшого озера, хотя более подходящим глаголом в данной ситуации было бы слово «выбросил». Выбросил и канул куда-то на самое дно. Если судить водоем по окружавшей его чаще леса, раньше Гермионе тут бывать не приходилось. По крайней мере, визуально местность казалась девушке незнакомой. Навскидку прикинув, какой из берегов ближе, юная волшебница собралась с силами и ровными гребками поплыла в нужном направлении. Берег был несколько дальше, чем показалось на первый взгляд, так что, когда гриффиндорка достигла его, она практически выбилась из сил и теперь стоя на коленях, кашляла, и отплевывалась от озерной воды, будучи не в силах подняться. Когда спустя несколько минут, совсем рядом показался слизеринец и тоже рухнул на мягкую почву, приходя в себя, девушка позволила себе оглядеться вокруг. Местность явно была ей незнакома. Нигде не видно хоженых троп. Никаких следов цивилизации, а тем более Хогвартса. За спиной то самое озеро, и со всех сторон его окружала густая лиственная чаща. — Какого черта, Грейнджер! — рявкнул Малфой, поднимаясь на ноги. В глазах юноши пылала неподдельная ярость. — Мой отец вас в порошок сотрет за ваши шуточки! Юноша начал угрожающе наступать, и, судя по его перекошенному от злобы лицу, приближался он к девушке явно с недобрыми намерениями. Последняя же, погрузившись в форс-мажор с головой, не помнила ни единого совета в сложившейся ситуации, которые бы указывались в сотнях и тысячах прочитанных ею книг. — Я попала сюда тем же путем, что и ты! — возразила она парню, хотя от растерянности ее голос предательски дрожал. Девушка отступила на шаг назад и услышала, как под ногами хлюпнула вода. И без того мокрая в отяжелевшей от воды мантии и уставшая, она меньше всего хотела сейчас драться с Малфоем или спасаться от гнева «слизеринского принца» вплавь. Моментально обшарив карманы и складки мантии, гриффиндорка замерла и обернулась на мгновение к озеру, поглотившему ее волшебную палочку. — Моя палочка!.. — вывел ее из размышлений возглас Драко, который тоже обнаружил пропажу. Блондин снова перевел взгляд на девушку, и теперь количество бешенства в этих глазах увеличилось примерно вдвое. — Да я утоплю тебя сейчас в этом озере, паршивая грязнокровка! Гермиона отступила назад еще на шаг, чувствуя, как ее обувь снова заполняет озерная вода. Сейчас, когда они остались один на один, без магических палочек и какой-либо помощи извне, злоба прибавляла Малфою сил и уверенности, а вот девушка от растерянности, напротив чувствовала себя беспомощной. Слизеринец подходил все ближе, сжимая тонкие пальцы в костлявые кулаки, и искривляя лицо в гримасе бешенства. Едва он занес кулак, Гермиона отпрянула назад, инстинктивно прикрывая лицо рукой, когда юноша внезапно упал вперед, как подкошенный. Гриффиндорка с удивлением посмотрела вниз на распластанное у ее ног тело. Малфой не шевелился. Тогда девушка подняла взгляд, и рот ее открылся в беззвучном крике. Удар кулака в лицо моментально оборвал нить рассуждений, и юная волшебница провалилась во тьму.