Одна цепь на двоих

Сознание возвращалось к Гермионе откуда-то из темноты, не сообщая о том, сколько времени оно отсутствовало. Любое человеческое сознание, к сожалению, никогда не будет обладать чувством времени и тактичностью по отношению к своему обладателю. Девушка открыла глаза, и в ту же секунду ее виски пронзила невыносимая боль, поэтому спешно сомкнув веки, гриффиндорка тихо застонала, прижимая ладони к голове. Над правой бровью пальцы нащупали засохшую тонкую корку не то грязи, не то запекшейся крови. Пытаясь вспомнить, где она и как тут оказалась, девушка решилась открыть глаза еще раз и осмотреться. В тусклом свете, едва охватывающем лишь небольшую часть помещения через маленький оконный проем под самым потолком, Грейнджер смогла разглядеть гладкие стены без единого выступа, земляной пол, деревянную, грубо срубленную лестницу, уходящую в темноту под самый потолок, и кучу прелой соломы, на которой она собственно лежала. Аромат солома издавала не самый приятный, но девушка рассудила, что нос запахом не резало, а это значит, обоняние успело притупиться и лежит она тут уже сравнительно долго. Пробудил ее скорее холод собственной мантии, которая не высохла после внезапного купания в озере. Опираясь левой рукой о стену, юная волшебница попыталась сесть и, почувствовав дискомфорт, обнаружила еще одну деталь, которая появилась за последнее время. Ее запястье охватывал широкий металлический браслет, к которому намертво была прикована толстая цепь. Длина цепи, скрывавшейся в полумраке, была несколько неопределенной, и на секунду, потянув цепь на себя, девушка подумала, что второй ее конец прикован к стене. Но она ошиблась. Через метр скованных друг с другом толстых звеньев цепь заканчивалась на таком же толстом металлическом браслете, охватывающем чью-то худую руку. Дернув цепь сильнее, Гермиона потянула эту руку на себя и услышала тихий стон своего сокамерника, который по всей вероятности, до этого момента тоже пролежал без сознания. Девушка всмотрелась в полумрак, пытаясь различить худощавую фигуру, но знакомый голос произнес с тихим хрипом: — Где я? — и сомнения о том, что перед ней никто иной, как Драко Малфой, развеялись как дым. Гриффиндорка не удостоила приходившего в себя юношу ответом, а лишь опираясь о стену, попыталась встать. Ноги плохо слушались, мышцы ослабли, да и лоб неприятно саднило, очевидно, что небольшой царапиной или порезом тюремщик успел наградить девушку. Цепь натянулась сильнее, и Малфой недовольно застонал, по инерции подтягиваясь ближе. Когда девушка обратила на него свое внимание, слизеринец тоже выглядел не лучшим образом. Волосы спутались и слипшиеся пряди висели сосульками, прикрывая и без того бледное, как у призрака лицо. На этом лице не было ни ссадин, ни царапин, но Гермиона помнила, что удар, предназначенный для Малфоя, пришелся на затылок. Вот только кто этот удар нанес, вспомнить было сложнее. Силуэт нападавшего растворялся в тумане, словно разум сам запечатал эти воспоминания так глубоко, что до них невозможно было добраться. Когда юноша, наконец, соизволил, сгорбившись, подняться на обе ноги, опираясь о стену, и исподлобья посмотрел на гриффиндорку, в помещении застыла тишина. Напряженная, глухая тишина, настолько плотная, что при желании ее можно было бы разрезать ножом. — Ты? — на всякий случай Гермиона сжала пальцы в кулаки. Как скоро Малфой придет в себя и решит перейти к действиям, и какими будут эти действия, сейчас сказать было трудно. Слизеринец помотал головой и дернулся, едва рука, приглаживающая волосы наткнулась на шишку на затылке, которая еще и нещадно болела. — Где я? — повторил он куда более осознанно, чем в первый раз. Девушка сглотнула и отступила на шаг, упираясь спиной в стену: — Понятия не имею. Смотреть на Малфоя не особо хотелось, но сокамерник физически не мог находиться от нее дальше, чем на метр. И даже в этом тусклом свете было видно, как растерянное лицо каменеет и во взгляде все четче проступает холодная ярость. — Куда. Вы. Меня. Затащили? — сквозь зубы произнес Малфой, буквально выплевывая в лицо гриффиндорке каждое слово. Гермиона смерила Драко презрительным взглядом и молча показала плотное кольцо, охватывающее ее руку. — Спроси у того, кто это сделал, — прозвучало, наконец, в ответ. — У тебя такое же. Драко перевел взгляд на свои руки и безрезультатно попытался стянуть с запястья стальное «украшение». Когда попытка закончилась неудачей, юноша обмотал ладонь цепью и дернул на себя, от чего Гермиона отшатнулась от стены и встала почти вплотную к Малфою. — Мой отец вас в порошок сотрет, — прошипел слизеринец, не сводя взгляда с девушки, пока его глаза наливались кровью. — Всю вашу поганую шайку. Все ваши поганые семьи. Всех. — Какая уверенность! — перебила его гриффиндорка. — Особенно в том, что он успеет тебя здесь найти, до того… Минутный порыв злости начал отступать, уступая место рассудку. Очевидно, несмотря на сложившуюся ситуацию, Драко смог побороть панику, взять себя в руки, и даже слышать и слушать. А еще рассуждать логически, хотя голова после удара по затылку болела нещадно. — До чего? — переспросил он, когда гриффиндорка замолкла на полуслове. — Заканчивай, раз начала. До чего? Гермиона отвела глаза от пристального взгляда и растерянно посмотрела куда-то в угол подвала. — Я не знаю, — еле слышно прошептала она, наконец. Драко молча схватил девушку за плечи и резко встряхнул. — Не знаю! — выкрикнула она и тут же понизила голос, привлекать к себе внимание того, кто их сюда притащил, не стоило. — Я не помню, кто это был. Сначала он оглушил тебя, потом меня. Я очнулась уже здесь. Как и ты. Она замолчала и посмотрела сокамернику прямо в глаза. Через мгновение слизеринец не выдержал и отвел взгляд. Гриффиндорка явно не врала. — И я не хочу знать, кто это, и зачем мы ему нужны, — добавила она. — Все, чего я хочу — выбраться отсюда как можно быстрее. Малфой, наконец, отвлек внимание от Грейнджер и окинул взглядом камеру, которую ему не по своей воле теперь приходилось делить на пару с маглорожденной. — Я думаю дверь может быть только там, — Гермиона кивком указала в сторону лестницы. Не сговариваясь, оба развернулись и медленно зашагали к ступенькам. Уставшие, продрогшие и напуганные. Какое-то они еще молча стояли у самой первой ступеньки, но другого выхода из подвала не было, поэтому Гермиона осторожно стала подниматься наверх. За ней неотступно следовал Драко. Лестница, на удивление, была сбита крепко, на совесть. Ни одна ступенька не скрипнула под обувью волшебников. Всего двадцать высоких ступенек и вот тяжелая деревянная дверь. Сломать такую будет непросто, если она заперта. А она… Гермиона осторожно уперлась в дверь ладонями, но та не поддалась. Ни щелей, ни царапин, ни трещин. Петли, по всей видимости, находились снаружи. Малфой без церемоний оттолкнул девушку к стене и, присев на корточки, посмотрел одним глазом в замочную скважину. — Что видно? — шепотом поинтересовалась Гермиона, спустя несколько секунд тишины. Молчание Драко сейчас было для нее куда более невыносимо, чем холод металлического браслета на руке. — Ключ, — процедил сквозь зубы юноша и в сердцах стукнул кулаком по двери. Девушка шикнула на парня и заняла его место, едва слизеринец отодвинулся к стене. — Хочешь всему дому сообщить, что мы очнулись и готовы поговорить с его хозяином? — А есть другие варианты? — огрызнулся Малфой. — Мы заперты! И даже если доберемся до окна, не пролезем в эту щель, если только по частям. Отчасти Драко был прав. Окно было настолько узким, что в него могла без труда пройти, разве что кошка. А вот для человека, даже такого болезненно-худощавого, как Малфой, это создавало большие трудности. Да и абсолютно гладкие стены, без единого выступа, не внушали доверия. Но это был не единственный выход из подвала, что давало гриффиндорке некоторую надежду. — Тут французский замок, — констатировала Гермиона, явно обделяя вниманием юношу. — И что? — Дай мне платок, — уверенно произнесла девушка, нащупывая в копне своих волос шпильку. В голосе Малфоя отражалась уже не просто неприязнь, а явное возмущение: — Что тебе еще дать?! Девушка глубоко вдохнула, с шумом выдохнула и, окончательно успокоив поднявшийся было всплеск эмоций, с холодным сарказмом произнесла: — Пока мне нужен только твой носовой платок, но если ты умеешь разбираться с магловскими замками без своей драгоценной волшебной палочки, то он весь в твоем распоряжении! Некоторое время Драко колебался, хотя в другой раз, он непременно поставил бы маглорожденную выскочку на место. Но не сейчас. Сейчас ситуация была другая и требовала другого подхода, и это юноша прекрасно понимал. Вытащив, наконец, из кармана свой носовой платок, он протянул его девушке, процедив сквозь зубы: — Можешь оставить себе. Мне будет противно даже брать его в руки после тебя! Гриффиндорка промолчала, лишь одарив хама презрительным взглядом. Она тоже понимала, что обстановка для ругани и споров была не самая подходящая. Поэтому Гермиона пришла к выводу, что лучше пока успокоится и не реагировать на выпады Малфоя. А все недосказанное можно будет высказать после, когда они будут далеко от этого подвала и от того, кто решил оставить их тут на неопределенное время. Так что вместо того, чтобы в очередной раз огрызнуться и начать препираться с сокамерником, она молча расправила накрахмаленный белоснежный носовой платок и просунула в щель под дверью, оставив торчать лишь самый кончик. Затем, приложив ухо к двери и убедившись, что снаружи их не ждет неприятный сюрприз, во всяком случае, пока, девушка вытащила из волос шпильку, и, вставив в замочную скважину, начала терпеливо ею шерудить внутри. Минут через пять обоюдного молчания старания девочки вознаградились успехом, ключ выпал из замка и с глухим стуком упал на платок, после чего был мгновенно втянут под дверь. — Как?.. — растерянно произнес Малфой. Все это время, он не сводил с Гермионы насмешливого и почти презрительного взгляда, но явно оказался в проигрыше. — Я не всю жизнь провела в городе, — резонно заметила девушка. — А деревенская школа жизни иногда дает весьма полезный опыт. Драко почувствовал новый прилив раздражения и резко оттолкнул Гермиону от двери, намереваясь первым покинуть общую с гриффиндоркой камеру заключения. Грейнджер в свою очередь качнулась, но удержала равновесие на краю лестницы и прошипела, дернув на себя цепь, сковывавшую запястья обоих: — Имей в виду, умник. Если я полечу вниз, ты отправишься следом незамедлительно. А если я получу перелом, ты будешь таскать меня на своих аристократичных плечах до самого Хогвартса. Если ты до него, конечно, доберешься к тому времени. Малфой уже был готов снова огрызнуться, оттолкнуть эту выскочку и послать куда подальше, но натянутая цепь говорила обратное. Стоило ждать и терпеть, как бы этого не хотелось. Хотя. Если у Гермионы был опыт в открывании магловских замков без ключей, то возможно, она сможет и снять с них эту дрянь? Этим Драко решил заняться после того, как они покинут подвал. Тот, кто их отправил туда, сделал это определенно не с самыми добрыми намерениями. Так что, в доме задерживаться тоже не стоило. Пробурчав что-то нечленораздельное, что могло означать, лишь, что Драко разберётся с Грейнджер позже, юноша резко развернулся к выходу и первым поспешно шагнул в дверной проем. Под ногами возникла еще одна ступенька, о которую он едва не споткнулся, но натянутая цепь не позволила потерять равновесие. — Осторожнее! — прошипела, как змея, девушка и крадучись вышла следом. Судя по белому свету в конце коридора, за пределами дома все еще был день. Или уже был день, если они провалялись в этом подвале всю ночь. Но Гермиона сомневалась в том, что этот некто оттянул бы время настолько. На задворках сознания трепетала мысль с вопросом, что этот человек (и человек ли) хочет с ними сделать? Но уточнять у человека девушка не хотела, а поэтому осторожно двинулась в сторону выхода. Надежда на то, что их тюремщика не было в доме, еще оставалась. Драко, не произнося ни слова, шел следом. То ли от того, что не хотел удостаивать грязнокровку такой чести, то ли действительно понимал, что для побега нужна максимальная осторожность, а не пафосный аристократизм. Цепь гулко стукнула по полу и Гермиона затормозив, приложила палец к губам. — Тише! — зашептала она и указала на цепь. — Подними ее! Ее нужно держать на весу! — Без тебя знаю! — огрызнулся Драко, накручивая цепь на кулак. Теперь они двигались намного тише. Хоть и пришлось ради этого сократить дистанцию. До конца коридора оставалось всего ничего. Несколько шагов. Но еще никогда юные волшебники не преодолевали это расстояние так медленно, прислушиваясь к каждому звуку. Если судить по легкому сквозняку, гуляющему по дому и долетающему даже до коридора, тут были открыты окна или дверь, и возможность сбежать тоже была. Осторожно выглянув из коридора, волшебники осмотрелись. Они находились в грубо срубленном доме с минимумом мебели, маленькими окошками без стекол, в которые также не смогли бы протиснуться ни оба ни по одиночке. Пока поблизости не было никого. Судя по странному запаху, доносящемуся с левой стороны, в той стороне была кухня. Левое крыло было явно светлее, и хотя с правой стороны можно было разглядеть аж три двери, Гермиона потянула Драко в сторону светлой части. — Ты куда? — прошипел юноша, притягивая цепь к себе. — А если там кто-то есть? — Там тоже кто-то может быть, — ответила девушка указывая в сторону закрытых дверей. — Зато в той стороне светлее, значит там окна больше. Что и говорить, тут она была права, и слизеринец с неохотой поплелся в светлую сторону. Гермиона почти вошла в кухню, но резко остановилась, и Драко едва не налетел на нее. Правда, не успел ничего произнести. Девушка приложила палец к его губам и указала на распластавшееся на тахте под окном тело. Уродливое лицо вызывало острую неприязнь, и абсолютное нежелание связываться с этим типом. Судя по всему, он спал. Значит, связываться с ним пока не было нужды, и следовало уйти как можно скорее, чтобы она и не появилась. Юные волшебники, осторожно ступая по деревянному полу, мысленно молились всем богам о том, чтобы ни одна половица не скрипнула под их весом. Пока было тихо, лишь бульканье неподалеку извещало о наличие хоть каких-то звуков. Крадучись, как мыши маги вошли в кухню. И перевели взгляд на старенькую добротную буржуйку, на которой стоял огромный булькающий чан. В помещении царил запах свежеразделанной туши. — Что он варит? — чуть не в голос произнес Малфой, брезгливо сморщив лицо. Прежде лицезреть процесс приготовления любой пищи аристократу не доводилось, и теперь это занятие не производило на него особого впечатления. Перешагнув через порог, юноша перевел взгляд на большой деревянный стол и через мгновение после осознания происходящего, почувствовал острый прилив рвоты. На столе лежали части свежёванного человеческого тела. — Господи, — произнесла Гермиона, шокированная происходящим ничуть не меньше. Случайно или по воле рока, они попали в дом каннибала. — Не блюй! — шикнула она на Драко, едва тот повернулся к столу спиной и согнулся пополам. Ладонь девушки моментально зажала его рот. — Ты его разбудишь! Не звуком, так запахом. Малфой тяжело дышал, не в силах сопротивляться. То, что сейчас было на столе, казалось ему куда омерзительнее. — Выдохни! — прошептала Грейнджер. — И не смотри туда. Нам нужно идти. С трудом выпрямившись, юноша сделал первый шаг. Ноги отказывались идти, словно налитые свинцом. Будь он хоть немного в сознании, он бы задался вопросом, по какой причине Гермиона не развизжалась на весь дом после такого зрелища. После пары шагов, головокружение прошло, и парень уже двигался увереннее. Они почти дошли до выхода, когда взгляд его зацепился за полку на другой стороне кухни. Молча освободившись от рук поддерживающей его гриффиндорки, Малфой резко двинулся в сторону. — Ты спятил?! — зашипела Гермиона, упираясь плечом в косяк и натягивая цепь на себя. — Нужно бежать, пока он не проснулся. — Не греми цепью! — также шепотом огрызнулся Драко. И сделав глубокий вдох, добавил. — Я вижу ключи на той полке, мы можем снять эту дрянь, пока он спит. — Если он проснется, мы не выйдем отсюда живыми. — А если мы не снимем цепь, то не уйдем от него далеко, даже если сбежим прямо сейчас, — не унимался слизеринец. Если бы ситуация не требовала тишины, Гермиона непременно запустила бы в спорщика чем-нибудь потяжелее, но оставалось только стоять каменным столбом у дверей и шепотом пререкаться с Малфоем, пока он не включит режим сообразительности, и не откажется хотя бы на короткое время от своей аристократической брезгливости. — Да, пожалуйста, сбежим, если хочешь, — ответил Драко, с презрением скривив лицо. — Когда он нас поймает, тебя он сожрет первую. Ты явно, потолще меня будешь. После этой фразы девушка сдалась и, подобрав цепь, тихо ступила вслед за юношей к полке, которая находилась в паре метров от них. Преодолев расстояние в четыре шага, юные волшебники остановились перед полкой, с гвоздиков которой свисали несколько ключей. — Тише, разбудишь! — шикнула на юношу гриффиндорка и скосила взгляд на спящего. Лишь доли секунды хватило девушке на то, чтобы встретившись с распахнутыми глазами каннибала и осознать масштаб опасности. Он явно не спал, непонятно, как долго, но теперь уже не спал. Ухватив Драко за худое запястье, девушка с силой рванула парня к себе и вынырнула за дверь. — Что?.. — Он проснулся! Он проснулся!.. — на бегу выкрикнула Гермиона, не сбавляя шаг. На этот раз Малфою не нужно было повторять дважды. Быстро сориентировавшись, он теперь бежал плечом к плечу с Грейнджер, подхватив свой конец цепи, чтобы не запутаться в ней ногами.