Pain

Я проснулась резко, словно кто-то схватил меня за плечи и буквально вырвал из сна. Но, несмотря на столь неприятное пробуждение, я была ему очень рада. Кошмар. Снова. Кошмары стали частью моей жизни с тех самых пор, как мы переехали в Шелтон. Вот уже три месяца, как я резко просыпаюсь и не сразу могу понять, где нахожусь. А когда понимаю, что нет никакой опасности, что я в своей комнате, я чувствую огромное облегчение. Но оно не длится долго, а продолжается ровно до следующей ночи, потом всё повторяется снова. Вот и сейчас, резко сев среди скомканных простыней, я устало потёрла глаза. Футболка, в которой я спала, пропиталась холодным потом, прилипла к телу. В голове пульсировала боль, словно кто-то сверлил мой затылок дрелью, намереваясь проделать сквозное отверстие. Тяжело выдохнув, я поморщилась и искоса посмотрела на будильник. Было намного позже, чем я подумала сначала. Откинув одеяло, решила встать с постели. Какой толк продолжать лежать, если всё равно больше не усну? Стоило ногам коснуться пола, как острая боль пронзила всё тело. Словно какой-то гадкий зверь пытался прогрызть мои внутренности насквозь. Согнувшись, так боль немного отступала, я заставила себя пойти в ванную. Даже не снимая одежду, в которой спала, я забралась под душ. Стоя под струями ледяной воды, я с благодарностью чувствовала, как она уносит с собой боль и снимает усталость. Капли били по телу, вызывая покалывание там, где они касались кожи. Боль пришла не так давно, это началось около двух недель назад. Я знала, что со мной происходит, но боялась признаться в этом даже себе самой. Обезболивающие, которые я могла купить в аптеке, мне не помогали, а для других нужен был рецепт врача, что было исключено. Поэтому единственное, что мне помогало в такие моменты, это ледяной душ, после которого всё тело, каждая клеточка моей кожи ныла. Окончательно продрогнув, выключила душ, замотавшись в махровое полотенце, тихо прошмыгнула в свою комнату, оставляя на дощатом полу влажные следы. Остановившись у шкафа с одеждой, достала оттуда огромную футболку не по размеру и джинсовые шорты и сразу же надела их на всё ещё влажное тело. Одежда кое-где покрылась влажными пятнами, а футболка сзади стала совсем мокрой от воды, стекающей по моим волосам. Я встала возле зеркала в полный рост, которое находилось на одной дверце шкафа. Из глубин того, потустороннего мира, на меня смотрела девушка. Её каштановые волосы склеились неаккуратными прядками, несколько из которых прилипли к щекам и шее, остальные же преспокойно покоились на спине, ровная смуглая кожа, красивые шоколадные глаза, в которых от яркого солнца, льющегося сквозь окно, появились крапинки расплавленного золота, слегка пухлые губы. Вдруг девушка наклонилась ближе к зеркалу и подозрительно сощурилась. Если присмотреться, можно было увидеть, что под её глазами залегли тёмные мешки, а сами глаза смотрят немного устало. Пухлые губы искусаны и потрескались, даже смуглая кожа не может скрыть болезненную бледность на её лице. Я не выдержала и показала своему двойнику язык, а затем, с чувством выполненного долга и полнейшего удовлетворения, отвернулась от зеркала и принялась расчесывать волосы. Я не позволю своей усталости и плохому самочувствию испортить первый день летних каникул, которые я с таким нетерпением ждала. Собрав волосы в высокий хвост, я с царственным видом прошествовала на кухню, где так аппетитно пахло яичницей с беконом. За столом сидела Джейн и листала каталоги, что значило – у мамы новый заказ. - Доброе утро! - воскликнула я, как можно веселей, хотя чувство чего-то плохого, что должно вот-вот произойти, не хотело покидать меня. Джейн на несколько секунд оторвалась от просмотра каталогов и, подняв на меня глаза, коротко кивнула, а затем продолжила своё занятие. - Она в трансе! - усмехнулась Ева, проходя мимо меня на кухню, на ходу вытирая влажные волосы полотенцем. Потом сестрёнка повернулась и с заговорщицким видом наклонилась ко мне, коротко шепнув: - Работа. Я закатила глаза и еле сдержала улыбку, открывая дверцу холодильника, но услышав, как мама буркнула что-то, не выдержала и засмеялась. Ева подхватила мой смех. Взяв из морозильной камеры диетическую колу, повернулась, чтобы вернуться в свою комнату, но голос Джейн остановил меня: - А завтракать? - поинтересовалась она, внимательно смотря на меня. Под этим взглядом мне начало казаться, что она видит меня насквозь. - Я не голодна, - отрицательно покачав головой, я приподняла холодную банку в руке. - Я просто захотела пить. - Снова? - она подозрительно сощурила глаза, смотря на меня примерно так, как я совсем недавно рассматривала своё отражение. Я пожала плечами и, улыбнувшись, убежала с кухни, пока Джейн не пришло в голову устроить мне целый допрос с пристрастием. Она была права. Я перестала завтракать. Да что там завтракать, я практически перестала есть вообще. И дело тут даже не в том, что принятие еды вызывало во мне очередной приступ боли. Просто мне не хотелось вот и всё. Из-за своего плохого аппетита, я заметно похудела. Поднявшись к себе в комнату, я тихонько прикрыла дверь и, оглядевшись, направилась к полке с книгами. Аккуратно проводя пальцами по их корешкам, наслаждалась, выбирая книгу. Сегодня я решила остаться дома. День, хоть и был летним и солнечным, но почему-то он вызывал во мне плохое предчувствие, и я решила сегодня никуда не ходить. Я долго не могла выбрать книгу, хотя на самом деле выбрала я её ещё до того, как решила почитать. В очередной раз, проводя по корешкам, остановилась на зелёной книге и осторожно потянула её на себя. Как только та оказалась в моих руках, я поставила так и не открытую банку колы на письменный стол и на ходу открывая книгу, подошла к окну. Окно в моей нынешней комнате было довольно большим, я бы сказала даже громадным. На подоконнике преспокойно можно было сидеть и наблюдать в холодные весенние дни за тем, что происходит на улице, неспешно потягивая горячий кофе, чем я и занималась, когда выдавалась свободная минутка. Ещё недавно я начала рисовать. Просто в один из пасмурных дней, мне захотелось сделать что-то так не похожее на то, что я делала раньше и, взяв карандаш и чистый альбом, я забралась на подоконник и начала рисовать. Сначала линии были не слишком чёткими и рисунок больше походил на мазню трёхлетнего ребёнка, но затем под завесой разномастных штрихов проявились глаза. Глаза зверя внимательно наблюдали за мной, всего лишь на долю секунды мне показалось, что в них полыхнула злоба. Я продолжила рисовать, немного погодя на месте неаккуратных штрихов появилось изображение волка, с горящими, словно живыми глазами. И в этих глазах было столько человеческого, что я вдруг вздрогнула. Этот волк мне был смутно знаком, лишь через некоторое время я узнала в нём своего «ночного» гостя. С тех пор, я начала рисовать. Сначала мои рисунки никак нельзя было назвать произведением искусства, но с каждым разом они становились всё лучше и лучше, а вскоре стали выходить вполне сносными. Сев на своё излюбленное с некоторых пор место, я открыла книгу и принялась за чтение. Но уже через несколько минут, слова перед моими глазами стали расплываться от набежавших слёз. Может, я поступила неправильно, уехав? Может, я ошиблась или всё-таки поступила правильно? Как понять какой выбор правильный, когда приходиться принимать решение между неправильным и… неправильным? Возможно, правильного решения никогда и не существовало, а я просто выбрала то, которое казалось мне самым простым? Столько вопросов и ни одного ответа. Единственное я могу сказать точно – я могла выбрать и я выбрала, а верно это или неверно покажет только время. Знакомое чувство снова сжало мне сердце в тиски. Чувство вины — сильное чувство. Оно поглощает, становится навязчивой идеей. И у тебя есть выбор — либо ты будешь продолжать жить с этим, либо же всё изменишь. Изменить я ничего не могла, а, возможно, просто не хотела возвращаться, к тому, с чего всё началось. Оставалось единственное верное, на данный момент, решение – продолжать жить с этим. Продолжать просыпаться посреди ночи от кошмаров. Продолжать рисовать изображения волков, в каждом из которых я находила черты Сета. Продолжать молчать, когда очередной приступ боли разрывает изнутри. Продолжать делать вид, что всё хорошо и улыбаться. Продолжать жить. Без него. Дверь тихонько отворилась и в комнату заглянула Ева. Немного помедлив, она зашла и с размаху шлёпнулась на кровать рядом, уставившись в потолок. Затем она повернулась ко мне и, подложив руку под голову, начала наблюдать за мной. - Что случилось? - не выдержала, я взглянула на младшую сестру. - Ничего, - Ева посмотрела на меня заботливым и немного испуганным взглядом. - Я просто волнуюсь за тебя. С тобой что-то не так и я вижу это. - Всё хорошо, тигрёнок, - я посмотрела на сестрёнку и, захлопнув книгу, встала с подоконника, на котором сидела до этого. - Я просто немного устала, - начала я, как вдруг внезапная боль скрутила меня, дыхание остановилось в горле. «Как плохо!» Пронзительная боль заставила меня согнуться пополам. Книга в зелёном переплёте выпала из разжавшихся пальцев, глаза застлала чёрная пелена, последнее, что я увидела, перед тем как потерять сознание, полные ужаса глаза Евы.