***
Оливия действительно рассердилась и пол-ужина разорялась о том, какие недалекие, ужасные, отвратительные неандертальцы пытались испортить ее свадьбу и обидеть брата. Она даже угрожала насилием некоторым членам руководства танцевальной студии и самой этой студии в целом, а после и вовсе пообещала отменить свадьбу в знак протеста, чтобы добиться равенства брака. Оливия кричала и почти плакала, и это было довольно внушительно, но Курт решил, что Джулиан с Себастьяном все-таки немного преувеличивали силу ее ярости. Однако потом, увидев, как остальные Смайфы вздрагивают от каждого брошенного Оливией оскорбления и незаметно отодвигаются подальше от гневно воздетых к небу рук, Курт внезапно подумал, что он, наверное, просто уже привык к подобным эмоциональным всплескам, и только поэтому такая реакция не кажется ему чрезмерной. Вряд ли в государственной школе он мог получить такое же первоклассное образование, как в Далтоне, но зато МакКинли стала для него своеобразной прививкой от чужого гнева. Вспомнив вспышки ярости тренера Сильвестр, случавшиеся стабильно по паре раз в день (и это не считая ее почти постоянную ругань в сторону чирлидеров и других студентов), а также истерики Сантаны, Курт подумал, что теперь кому бы то ни было придется приложить немало усилий, чтобы заставить его хотя бы вздрогнуть. Черт возьми, даже Финн, и тот иногда пинал стулья со злости. Впрочем, за столом присутствовал еще один человек, который не выглядел так, словно на него льется огненный дождь из камней, и это был Брайан. Он спокойно ужинал, пока его невеста бушевала, кивал ее словам, высказывал свое мнение, когда Оливия поворачивалась к нему за поддержкой, и даже умудрялся просить Курта передавать то или иное – например, соль, – как только она делала короткую паузу, чтобы вдохнуть побольше воздуха. А стоило Оливии немного успокоиться, и Брайан тут же придвинулся к ней поближе, круговыми движениями погладил по спине и зашептал ей что-то на ухо, отчего она слегка покраснела и смущенно улыбнулась. И Курт внезапно понял, почему их брак будет счастливым. Это было совершенно очевидно. В конце концов, Оливия согласилась, что идея отменить свадьбу была слишком скоропалительной, но она по-прежнему настаивала на отказе от студии. Тогда Брайану пришлось ей мягко напомнить, что они все-таки собирались устраивать танцы на свадьбе и что многим из их гостей просто необходимо обновить свои навыки, подзабытые вдали от общества или в колледже. Оливия неохотно согласилась, что будет весьма непросто найти студию для большой группы людей, когда осталось так мало времени до свадьбы, но заявила, что обязательно перетанцует со всеми своими подружками на занятиях назло владельцам этой студии. Брайан с улыбкой предложил привлечь и друзей жениха, Джулиан сразу же вызвался быть добровольцем, Оливия рассмеялась, и атмосфера за столом стала менее напряженной. Несмотря на то, что Оливия была расстроена таким поворотом событий и злилась за Курта и Себастьяна вместе взятых, она живо поддержала идею Шарлотты отправить их в другую танцевальную студию. А когда Себастьян еще раз попытался увильнуть, он столкнулся с заново вспыхнувшим раздражением и резкой отповедью: «Ты туда пойдешь, и тебе понравится! Я, черт побери, буду танцевать с братом на своей свадьбе, и не нелепые школьные танцы, а нормальный вальс!». Вот так в первый понедельник июля Курт и оказался в душном зале с сухим кондиционированным воздухом, который располагался в общественном центре где-то посередине Колумбуса – столицы штата Огайо. – Это ад, – причитал Себастьян рядом с ним. – Я в аду. – Ну, тут и правда жарковато, – согласился Курт, заработав шуточный тычок в плечо и промелькнувшую на хмуром лице Себастьяна улыбку. – И компания подходящая, – фыркнув, добавил он. – Кто может больше Мефистофеля подходить на роль попутчика в ад? Себастьян ухмыльнулся шире и оживился. Его лицо приобрело уже знакомое Курту хищное выражение. – И что, получается, ты тогда Фауст, принцесса? Продаешь свою душу дьяволу? – Внезапно это стало слишком уж похоже на истину, – мрачно пробормотал Курт. – Вопрос в том, – тем временем продолжал Себастьян, – каким Фаустом ты будешь. Искупившим вину или непрощенным? Спасешься в конце или навечно останешься предаваться греху со мной? Конечно же, Себастьян читал все гребаные версии этой чертовой легенды, с горечью подумал Курт. И, конечно же, ему обязательно нужно было вспомнить о ней именно в том смысле, в котором Курт оказался не настолько уверен, насколько думал. Особенно часть про «предаваться греху», которая слишком ярко напомнила ему тот день, когда они с Себастьяном валялись на широкой кровати – почти голые, под теплыми солнечными лучами. К счастью, Курту не пришлось дальше раздумывать над этим весь опасным воспоминанием, а потом еще и отвечать Себастьяну, потому что в зал легко вбежала миниатюрная женщина. Остановившись в центре, она громко свистнула, чтобы привлечь к себе внимание. – Так, ладно, ребята, пожалуйста, встаньте в круг! – крикнула она, и люди, пришедшие кто по-одному, кто по парам, оживились. Себастьян тяжело вздохнул и закатил глаза, но, тем не менее, без дальнейших жалоб шагнул к ней ближе следом за Куртом. – Отлично! Что ж, всем привет, мы очень рады видеть столько лиц на наших уроках бальных танцев! Меня зовут Пенни, это мой партнер Эдуардо, и именно мы будем вас учить следующие несколько недель. Она кивнула в сторону весьма привлекательного мужчины, стоящего с краю, вместе с другими «студентами». Тот сразу же напомнил Курту одного учителя испанского, пробывшего с ними недолго, но, возможно, по-прежнему иногда появлявшегося в его горячих фантазиях. Внезапно занятия танцами начали казаться Курту не такой уж плохой идеей. – Боже, еще немного вот такого оптимизма, и я решу, что нам стоило выбрать смерть от рук Оливии вместо четырех недель этого, – прошептал Себастьян ему на ухо, отвлекая от размышлений и заставляя тихо захихикать. Смех привлек внимание Пенни, и она, легко подпорхнув к ним, выдернула обоих в центр зала. Курт с удовольствием посмеялся бы над выражением лица Себастьяна, но он боялся, что его было точно таким же. – Я знаю, что некоторые из вас – как, например, вот эти великолепные молодые люди – пришли с партнером своего пола, но не бойтесь! У нас с Эдуардо огромный опыт таких танцев, так что мы в кратчайшие сроки научим вас гармонично двигаться вместе! Пенни улыбнулась группе; Курт испытал невероятно силы желание закатить глаза в любимом жесте Себастьяна, но Эдуардо вдруг подмигнул ему и ослепительно улыбнулся – так, что Курт не удержался и ответил ему тем же. Правда, уже в следующее мгновение он столкнулся с недовольным взглядом Себастьяна и нахмурился сам. – Отлично, ребята, делимся на пары! – тем временем скомандовала Пенни и наконец-то отпустила плененных мальчиков. – Вы просто идеальны. У вас не слишком большая разница в росте, вы великолепно смотритесь вместе, поэтому – к черту правила! – я могу вас обоих научить вести в танце. – Ну надо же, – буркнул Себастьян. Пенни укоризненно посмотрела на него, а после вдруг повернулась к Курту и громко прошептала: – Дай-ка угадаю: уроки танцев нужны именно мистеру Ворчуну, но идти сюда он не хотел. Я права? – Вы даже не представляете насколько, – ответил Курт и усмехнулся, когда Себастьян надулся. Пенни рассмеялась – чересчур громко, но искренне, и потянула их за запястья, заставив встать лицом к лицу в самом центре зала. Заиграла музыка, и Курт поднял руки в ожидании. Себастьян продолжил молча таращиться на него. Курт закатил глаза. – Ради бога, дай сюда, – сказал он, схватив Себастьяна за руку, чтобы поставить того в нужную позицию. – Смотри, я даже отдаю тебе роль ведущего. Себастьян не сменил выражения лица, но позволил Курту поруководить своими движениями. – И как, по-твоему, я буду вести, если даже не знаю, что делаю? – пробормотал он. – Я покажу, – мягче проговорил Курт. – Хотя, может, ты все-таки позволишь мне вести первым? – Ни за что, – немедленно отрезал Себастьян. – Это в любом случае будет ужасно, а так я хотя бы сам смогу командовать парадом. – Мы несколько иного добиваемся, вообще-то, – рассмеялся Курт и заработал этим еще один нахмуренный взгляд. – Вы такие милые! – восхитилась Пенни. – И давно вы вместе? – Мы не вместе, – быстро возразил Себастьян и пожал плечами в ответ на недоуменный взгляд Курта. – Что? Нас здесь никто не знает, и вряд ли кто-то из них побежит докладывать об этом моей маме. – Ладно, – кивнул тот, стараясь не показывать, насколько это оказалось для него неприятно. Он расстроился вовсе не из-за того, что они с Себастьяном не встречались по-настоящему, а потому, что позволил атмосфере танцевального класса и своей глупой романтичной натуре породить ненужную фантазию. И это не значило, что Курт хотел бы встречаться с Себастьяном, просто было неприятно осознавать свое одиночество после того, как побывал в месте для влюбленных парочек. Вот и все. – Ла-адно, – недоверчиво протянула Пенни. – Как скажете. Но все равно вы милые. Курт слабо улыбнулся ей, Себастьян же принял абсолютно равнодушный и скучающий вид. Пенни сочувственно хлопнула Курта по плечу и, не очень тихо прошептав «Удачи!», отправилась помогать другим парам.***
Песня, играющая в танцевальной студии: Harry Connick Jr. – A Wink and a Smile – Это глупо, – пробурчал Себастьян примерно часом позже. Все это время они старательно двигались согласно правилам и ритму, но из-за своих оттоптанных ног и вялых, безвольных рук Себастьяна Курт не рискнул бы нарекать это «танцами». Затея со студией ему в конец разонравилась. Неужели он и правда думал, что это может быть романтично? – Можно я вмешаюсь на секундочку? Курт вскинул голову, встретился взглядом с добродушной улыбкой Эдуардо, и… да, он правда так думал и вот почему. – Как хотите, – процедил Себастьян, немедленно отпуская руку Курта. И уже в следующее мгновение сначала удивленно, а после и недовольно скривился, потому что Эдуардо занял его позицию напротив Курта вместо того, чтобы танцевать с самим Себастьяном. – Просто посмотри, – по-прежнему открыто и дружелюбно сказал ему Эдуардо. – На самом деле, ты танцуешь не так уж и плохо, но твой партнер пытается вести со своей позиции, поэтому вы оба и сбиваетесь. – Я знал, что это все ты! – обвиняюще ткнул в Курта пальцем Себастьян, пока тот пытался не пялиться на Эдуардо и не краснеть, подчиняясь безупречным движениям его тела. – Так, никаких ссор, – попросил тот и улыбнулся Курту. – Он пытался тебе помочь, но научить другого человека вести, танцуя с этим самым человеком, очень сложно. Себастьян громко фыркнул, очевидно, все еще считая, что в их неудаче был виноват Курт. – А теперь следи за моими движениями, – скомандовал Эдуардо. – Видишь? Я веду партнера всем своим телом. Ты пытаешься делать это только ногами, но твой партнер не может все время смотреть вниз. Он должен чувствовать твои движения руками, грудной клеткой. Вы должны танцевать, как одно целое, ваши тела должны общаться в танце. Это во многом похоже на секс, разве нет? Румянец Курта стал ярче, а Эдуардо все еще улыбался ему, сверкая своими безупречными белыми зубами и темными глазами. Раздражение Себастьяна вышло на новый уровень. – Если бы это был секс, у меня не было бы проблем, – бросил он. – Правда? Так покажи мне, – проговорил Эдуардо, отступил от Курта и, отвесив ему вежливый поклон, буквально передал его Себастьяну из рук в руки. – Представь, что ты занимаешься со своим партнером любовью, покажи ему, как ты хочешь, чтобы он двигался вместе с тобой. Курт не совсем понял, как уроки танцев превратились в уроки секса, и ему совершенно не хотелось думать о том, что Себастьян собрался показывать, как двигать телом так, словно они «занимаются любовью». Если, конечно, Себастьян вообще знал, что это такое. – Ладно, – со сталью в голосе ответил тот. Сжав руку Курта словно тисками, он грубо потащил его за собой. Себастьян пытался повторять танцевальные па, но, в результате, просто дергал Курта туда-сюда до тех пор, пока у того не заныло плечо. – Да нет же, идиот, не тяни меня, – зашипел Курт, оттолкнув его. – Боже, ты что, не понимаешь разницы? Ох, точно, я совсем забыл, с кем имею дело. – Прямо как я – совсем вылетело из головы, что танцую со снежной королевой-девственницей, – не остался в долгу Себастьян. – Я не знаю, как танцевать с тобой, будто мы занимаемся сексом, когда ты даже не знаешь, что такое хороший секс. – По крайней мере, я не занимаюсь им с кем попало каждый вечер! – По крайней мере, я не ханжа! – Да уж лучше быть ханжой, чем снимать штаны перед всеми подряд! – Уж лучше… – О, теперь я все понял, – со смехом перебил их Эдуардо. – Извините, я не над вами смеюсь. Просто Пенни мне говорила, но я был не до конца уверен. – В чем уверен? – угрюмо спросил Себастьян, глядя на Курта. И тот едва подавил желание по-детски показать ему язык. – В том, что вы до сих пор боретесь с сексуальным притяжением между вами, – просто ответил Эдуардо. – Нет никакого сексуального притяжения! – твердо проговорил Курт. – Оно невозможно с настолько легкодоступным человеком. – Да пошел ты! Невозможно вообще думать о сексе при виде тебя и твоего болезненно-бледного детского лица! Они яростно уставились друг на друга, и даже приближение Пенни не смогло отвлечь их от этой дуэли взглядами. – Ну, я же говорила, – самодовольно воскликнула она. – В них столько напряжения, что можно осветить целый город. – Город? – поддразнил Эдуардо. – Если бы это напряжение можно было разлить по бутылкам, мы избавились бы от мирового энергетического кризиса. Курт с Себастьяном одновременно повернулись к ним. – Надеюсь, что вы смиритесь с этим до того, как закончатся занятия, – вздохнула Пенни. – Потому что вы будете просто неотразимы, когда это произойдет. Эдуардо снова рассмеялся и согласно кивнул. Он по-дружески хлопнул Себастьяна по плечу, от чего тот раздраженно отмахнулся, и оставил их с Куртом одних. – Они чокнутые, – возмутился Себастьян. – И чтобы ты знал: мне не нужно, чтобы их безумные теории застряли у тебя в голове. – Ой, пожалуйста, – фыркнул Курт. – Они сами не знают, о чем говорят. И работают в общественном центре, Господи. Очень сомневаюсь, что такие люди могут считаться экспертами в человеческих отношениях. Себастьян неуверенно улыбнулся, и Курт ответил ему тем же. – Хочешь сбежать? – спросил он после недолгой паузы. – Я могу соврать твоим родителям, если хочешь, или скажем, что нас сочли безнадежными и вышвырнули с занятий. Себастьян вздохнул. – Звучит очень заманчиво, но, думаю, мне действительно не помешает кое-чему подучиться перед свадьбой. Ливви будет рада. – Это… мило, – сказал Курт. – Ну, что ты заботишься о счастье своей сестры. – Как сказать, я просто не хочу, чтобы она наорала на меня, когда я оттопчу ей туфли. – Себастьян снова улыбнулся, теперь уже абсолютно открыто и искренне. – В любом случае, – улыбнулся в ответ Курт, – думаю, от меня не убудет, если я позволю тебе вести по-настоящему. Вряд ли ведь может стать еще хуже, чем было до этого. – Вот знаешь, только потому, что ты это сказал, теперь и будет бесконечно хуже, – поддразнил Себастьян. – Тогда, кажется, нам повезло, что до свадьбы еще четыре недели, – пожал плечами Курт и шагнул вперед, вкладывая свою ладонь в предложенную руку.***
За оставшийся от занятий час лучше не стало, но и хуже тоже, так что Курт посчитал это их с Себастьяном победой. Когда они вышли из центра, небо только-только начало приобретать закатные краски, воздух посвежел, а температура и дневная влажность снизились до более приемлемого уровня. Курт притворно захромал в сторону парковки, где Себастьян оставил машину, и тот шутливо пихнул его в плечо. – Да ну тебя, все было не настолько плохо, – обиженно надулся он и тут же улыбнулся, портя весь эффект. – Да, действительно, – согласился Курт, а когда Себастьян польщено приосанился, злорадно добавил: – Все было гораздо, гораздо хуже. – Что ж, у тебя есть еще три занятия на то, чтобы это изменить, принцесса, в противном случае, на свадьбе только ты и будешь со мной танцевать. – Откуда тебе знать, может быть, это часть моего коварного плана, согласно которому я хочу заграбастать тебя себе, – сострил Курт. Он не сразу осознал, что сказал, и залился краской, только когда Себастьян сбился с шага. – Я не… в смысле… – забормотал Курт в надежде провалиться под землю. Он ждал, что Себастьян начнет его дразнить, отпускать глупые шуточки и навсегда запомнит эти слова, но тот только усмехнулся. – Не, – наконец-то протянул он. – Если бы у тебя и правда были какие-нибудь недобрые намерения, ты должен был озвучить их в специальном наряде для озвучивания недобрых намерений, а ты сегодня одет как парень, которому пришлось пойти на уроки танцев с поддельным и ненавистным ему бойфрендом. – Конечно, – быстро отозвался Курт, не веря, что так легко отделался. – Это было глупо с моей стороны. – Если же ты вдруг когда-нибудь захочешь рассказать миру о своем коварном плане, я рекомендую черное, – продолжил Себастьян и снова пихнул его в плечо. – Черный цвет создаст нужное настроение. – Я подумывал о Тиффани Блю, – пошутил Курт. – Ну нет, так ты можешь ввести людей в заблуждение, – с упреком фыркнул Себастьян. – Тиффани Блю – цвет тайных предложений. Стоит тебе его надеть, как тут же окажешься со своим злейшим врагом у алтаря, и твои планы не сбудутся никогда. – Никогда, – слабым эхом откликнулся Курт и мягко улыбнулся. Они дошли до парковки, но остановились перед входом, возможно, слишком близко к друг другу. Курт понимал, что нужно шагнуть внутрь, но почему-то не делал этого, ощущая странную неуверенность и не зная, откуда она взялась. Единственной причиной ее появления могло быть только его неясное желание, чтобы этот вечер не кончался. Ему захотелось предложить Себастьяну побродить по деловому центру Колумбуса, насладиться вечером, но он не знал, как это сделать. Они по-прежнему не очень-то дружили, хоть Курту и казалось, что притворство немного сблизило их. Было странно вспоминать последние недели и всякие мелочи, которые изменили отношения между ними и вывели их на какой-то другой уровень. Курт подумал, что лучше бы справлялся с ситуацией и, возможно, не испытывал бы такую ужасную неловкость от одной мысли о том, чтобы позвать Себастьяна погулять, если бы понял, что это был за уровень. Они не стали друзьями, не начали встречаться по-настоящему, но и прекратили быть врагами, конкурентами или кем они там были друг другу весь прошлый год. Они стали просто… Куртом и Себастьяном. Может быть, союзниками, решил Курт. Это было не совсем правильное слово, но оно лучше всего описывало то,что между ними происходило. Однако могли ли союзники вместе бродить по городу после заката, или им стоило сразу же вернуться домой и разойтись в разные стороны с не более чем чувством благодарности друг к другу? Курт не знал. Он уже почти решился послать все к черту и высказать свое предложение вслух, как вдруг телефон Себастьяна напомнил о своем существовании громким рингтоном (Леди Гага; Курт находил забавным, что Себастьян поддразнивал его из-за принадлежности к Маленьким Монстрам, а сам знал все ее тексты наизусть) о том, как здорово быть красивым и сказочно богатым. Курт считал эту песню несколько раздражающей, но, тем не менее, ее уместность его повеселила. Себастьян состроил ему извиняющуюся гримасу, что само по себе было еще одним призраком изменений в их отношениях. Месяц назад он не стал бы раздумывать долго, отвечать или не отвечать на звонок при Курте. На самом деле, он с удовольствием ухватился бы за возможность закончить таким образом разговор с ним. – Алло? – ответил Себастьян, своим тоном давая понять собеседнику, что он остался неузнанным. Однако уже мгновение спустя на его лицо вернулась привычная наглая усмешка – своеобразная броня Себастьяна. Почему-то Курта при виде нее окатило разочарованием. – А, привет, – мурлыкнул в трубку Себастьян, сделал паузу, слушая позвонившего, и рассмеялся – абсолютно (тут Курт с удивлением осознал, что умудрился распознать это) фальшиво. – Да… да, я могу… нет, мне нравится, – закончил Себастьян, на каждом слове стреляя глазами в сторону Курта. Тот переступил с ноги на ногу, чувствуя себя неловко из-за того, что подслушивал чужой разговор. Но что еще ему оставалось? Ключи от машины были у Себастьяна, и он сам принял звонок при нем. Курт медленно вернул свои ледяные щиты, отделявшие его от жестокости мира, на место. Если бы Себастьян не хотел, чтобы я это слышал, он бы отошел, решил Курт и застыл на месте, не давая себе возможности уйти. – Где?.. Да, да, я помню… нет, я сам, не нужно… По всей видимости, человек на том конце трубки снова перебил его, и Курт раздраженно решил, что зря удивлялся тому, каким отвратительным телефонным собеседником был Себастьян. С такими друзьями это было вполне естественно. – Конечно, – наконец-то проговорил тот. Курт внутренне подобрался, догадавшись, что разговор был окончен. Возможно, думал он, теперь они смогут продолжить делать то, чем этот вечер должен был закончиться. – Да… ну, может, минут тридцать или около того? – неуверенно проговорил Себастьян и снова как-то странно посмотрел на Курта. – Мне нужно кое-что тут закончить. Ладно… да, увидимся. Он завершил разговор и засунул руки в карманы. Курт вспомнил, что Себастьян так делал, только когда чувствовал себя не в своей тарелке, и отчего-то приготовился к чему-нибудь плохому. И он – хоть убейся! – не знал отчего. – Все в порядке? – как можно более спокойно и незаинтересованно спросил Курт. Он был уверен, что его голос прозвучал абсолютно естественно. Осенью ему определенно будут рады в НЙАДИ – актерские способности Курта были превосходны. – А?.. А, да! Это был просто… – Да ладно, Себастьян, я же не твоя мать, – с большим снисхождением, чем испытывал, перебил его Курт. – Не нужно врать о том, с кем ты разговаривал, ради меня. – Я знаю, – нахмурился Себастьян. И да – его броня действительно вернулась на место. И впервые в жизни Курт подумал, что его собственная стала для него скорее обузой, чем защитой. – Отлично, может, тогда пойдем? – раздраженно поторопил он. Ему больше не хотелось гулять по городу, в тот момент он снова увидел в Себастьяне почти врага. – Вообще-то, мне надо кое с кем встретиться, – ответил Себастьян – по-прежнему жестко и даже агрессивно, но на Курта он не смотрел. – Хорошо… – протянул тот. – Ты ведь помнишь, что мы приехали вместе? Ты не можешь меня просто так здесь бросить. Курт задумался, не прозвучало ли это так, словно он напрашивался на приглашение присоединиться к Себастьяну на его «встрече». Курт не был уверен, что хотел на нее попасть, но вдруг понял, что, если бы это приглашение состоялось, он перестал бы ощущать свою внезапно уязвленную гордость. – Да, спасибо, я знаю, Курт. Я же не идиот. Ты можешь взять мою машину. Себастьян вытащил руку из кармана и помахал перед носом Курта ключами от Мустанга. И хотя тот с самого начала всей этой истории с нетерпением ждал шанса сесть за руль одного из автомобилей Смайфов, этот жест на тот момент стал для него пощечиной. Это не было похоже на приглашение присоединиться. А самое ужасное было в том, что и после такого Курт не сказал ничего уничижающего, оборонительного или хотя бы остроумного. Пора было начинать беспокоиться. – А как же ты? Как вернешься ты? Я не собираюсь бросать тебя в городе. – Ничего страшного, – ответил Себастьян и снова звякнул ключами, заставляя Курта принять их. – Не в первый раз мне приходится добираться до дома самостоятельно. Курт знал, что тот говорил искренне; знал, что ему, вероятно, не один раз приходилось возвращаться к себе после очередной интрижки. Черт возьми, меньше недели назад он ездил в «Scandals», не имея представления, где будет ночевать, так что, наверное, найти попутку до дома действительно не представляло для него особого труда. Но ему все равно было неуютно думать, что Себастьян собрался доверить свою обратную дорогу непонятно кому (ну, по крайней мере, непонятно кем они были для него; судя по всему, у Себастьяна было море замечательных друзей в городе. В чем сам Курт очень сомневался). – Я могу… я… – Курт замолчал. Он сам не знал, что собирался предложить. Вернуться за Себастьяном позже? Подождать его в Колумбусе? Вызвать такси до Лаймы, чтобы у Себастьяна осталась машина? Ни одна из этих идей не заслуживала реального внимания и не была хотя бы приемлемой. – Ничего страшного, Курт, – повторил Себастьян. – Забирай ее. Вернешь в следующий раз, когда приедешь к нам. Черт возьми, это даже добавит правдивости нашей легенде о романе, потому что я не позволяю садиться за руль своей малышки кому попало. – Твоим родителям не покажется странным, что тебя подвез какой-то незнакомый человек? – спросил Курт, не желая сдаваться. – Как будто ты не понимаешь, что за столько лет я научился скрывать такие вещи, – хмыкнул Себастьян. – Не переживай, с нашим прикрытием все будет в порядке. – Ну прости, что я уточняю, – сухо проговорил Курт. – Просто, если я все правильно помню, именно твоя неспособность «скрывать такие вещи» и привела нас к фальшивым отношениям. Лицо Себастьяна застыло, голос похолодел. – Спасибо, я в курсе, что облажался. Господи, ты сам сказал – ты мне не мать, так что кончай уже меня пилить! Курту захотелось швырнуть в него ключи, затопать ногами, закричать, сказать Себастьяну «Ты задеваешь мои чувства!», хотя это не могло быть правдой, иначе значило бы, что ему не все равно. Вместо этого Курт посмотрел на Себастьяна ледяным взглядом и вскинул подбородок. – Ты прав, делай, что хочешь. Если проколешься, сам будешь оправдываться. Это совсем не мое дело. Он видел по глазам Себастьяна, что тот ведет внутреннюю борьбу с самим собой, но чем она закончилась – было неясно. По крайней мере, Курту. Себастьян просто закрылся и вернулся в состояние безразличия и превосходства надо всеми, которое было знакомо Курту по их первым встречам. – Дорогу отсюда найдешь? – спросил Себастьян, делая шаг назад. – Да, справлюсь, – ответил Курт. Усилием воли он воздержался от вопроса «А ты?», потому что это его тоже не касалось. Себастьян довольно-таки ясно дал ему это понять. – Отлично. Не разбей мою машину. Последнее было сказано с намеком на поддразнивание, которое уже почти стало для них обоих привычным, хотя в этот раз и прозвучало несколько неестественно. – Не разобью, – пообещал Курт. – А ты не… просто будь осторожен, ладно? Он не собирался этого говорить, но не сумел пожалеть о сказанном, когда слова уже прозвучали. Себастьян мог потребовать от него не соваться не в свое дело, но не мог заставить перестать беспокоиться. Даже если у Курта получилось бы прекратить волноваться, а его жизнь стала бы намного проще, отключи он в себе эту функцию. – Да, конечно, - пожал плечами Себастьян, но его улыбка наконец-то снова стала настоящей. Прощаний не было: Себастьян просто пошел вниз по улице спиной вперед – засунув руки в карманы и ухмыльнувшись. Когда он вышел за пределы круга света от фонаря и скрылся в набирающих силу сумерках, у Курта что-то екнуло в груди, и он поспешил к машине, стараясь думать только о возвращении домой. Добравшись до мустанга, он сразу же опустил крышу. Днем он наорал на Себастьяна, когда тот попытался сделать то же самое, потому что не хотел показаться в танцевальной студии с беспорядком на голове, но теперь он ехал домой, а там его вряд ли кто-то увидел бы. Вырулив на шоссе, Курт подставил ветру лицо и позволил ему смыть с себя все чувства и эмоции, чтобы перестать грузиться из-за ненужных мыслей. Он вспомнил Блейна, их свидания, то, какими они были легкими, даже поначалу, когда обоим было по-милому неловко. Курт подумал о том, как бы Блейну понравилась идея взять уроки танцев, как Блейн кружил бы его по залу в пародии на настоящий вальс, смеясь и напевая на ухо диснеевские песни. Он не стал бы спорить о том, кто должен вести, но и втихаря насмешничать над инструкторами, как делал Себастьян, тоже не стал бы. Курт подумал о том, что Блейн вполне мог развлекаться подобным образом и сейчас, в своем Сан-Франциско, танцевать в Кастро с другими участниками программы и новыми друзьями, и даже вой ветра не заглушил боли от этих мыслей. Так что Курт перестал представлять неприятные картины и начал вспоминать о том, как они с Блейном любили проводить время вместе. Он представил, как они возвращались бы после танцев – и эта фантазия не имела ничего общего с возней на заднем сидении машины. Просто Блейн всегда удостоверялся, что Курт приезжал домой в целости и сохранности, даже после того ужасного вечера в «Scandals» они списались друг с другом, прежде чем лечь спать. Если Блейн подвозил Курта, то всегда провожал взглядом до двери, а если его самого подвозил Курт, он стоял на крыльце и махал рукой, пока его машина не скрывалась за поворотом. Так Блейн вел себя всегда, даже когда они были только друзьями – ему обязательно надо было знать, что с Куртом все в порядке, чтобы спокойно уснуть. Вот почему тот знал, что они с Себастьяном не были друзьями. Или, по крайней мере, такими, какими они были с Блейном. И именно по этой причине – как будто не существовало миллиарда других – Курт с Себастьяном не могли стать друг другу кем-то большим, чем просто товарищами (и не то чтобы ему этого хотелось или когда-нибудь захотелось бы). К тому времени, как он припарковался возле дома, ветру удалось унести не только его эмоции, но и связные мысли, оставив голову Курта совсем пустой. И это было не совсем неприятно. Но, прежде чем он закрыл глаза и хотя бы притворился спящим, его телефон, лежавший у кровати, оповестил о новом входящем сообщении. Понедельник, 02 июля, 23:07 От кого: Себастьян «Ты ведь не поцарапал мою машину?» Понедельник, 02 июля, 23:07 Кому: Себастьян «Нет, твоя детка – целая и невредимая – припаркована возле моего дома. Я вожу лучше тебя, помнишь?» Понедельник, 02 июля, 23:09 От кого: Себастьян «Ну прости, что спросил. Спокойной ночи, Курт». У Курта в голове завертелся миллион вопросов. Например, в клубе ли Себастьян до сих пор или уже ушел к кому-то домой? Вернется ли он к себе ночью или только к утру? А может, он слоняется по Колумбусу в поисках попутки? Но все это Курта не касалось, и он отослал в ответ простое «Спокойной ночи». Только через несколько минут после того, как его веки сами собой опустились – Курту даже не пришлось имитировать усталость, – он вдруг задумался: а вдруг этот вопрос про машину был извращенным способом узнать, как он доехал домой? Конечно, sms не могли заменить традиционные провожания до крыльца, но все-таки. И успокоенный Курт, не осознавая этого, с улыбкой погрузился в сон. Саундтрек к этой части: Beautiful, Dirty, Rich by Lady Gaga